Идея Брэттона

Автор: Мэнли Уэйд Уэллман

Старина Брэттон, уборщик в студии станции XCV в Голливуде, был
таким же изможденным, как Карлофф, таким же мрачным, как Рэтбоун, таким же загадочным, как Лугоши.Он был уникален среди калифорнийцев тем, что не исповедовал абсолютно никакого движения кинематографические амбиции. Правда, однажды режиссер остановил его на улице и предложил попробовать его на главную роль, но старина Брэттон отказался с громким возмущением, когда услышал, что роль будет это был голос безумного ученого. Старина Брэттон болезненно относился к сумасшедшим ученым,потому что сам был одним из них.

Какое-то время он был студийным электриком, компетентным, хотя и обидчивым;
но потом выяснилось, что он солгал о своем возрасте - на самом деле ему было
восемьдесят лет, и с тех пор он баловался электричеством
Эдисон сделал аппаратуру различного рода доступной для каждого.
Правила студии устанавливали довольно строгие возрастные ограничения для различных работ, и поэтому его понизили до уборщика.
Он согласился, ворча, потому что ему нужны были деньги для занятия, о котором он мечтал мальчиком и поддерживал с юности. В своей маленькой двухкомнатной квартирке он собрал огромное количество оборудование - катушки, трансформаторы, катоды, линзы, клеммы - кое-что из этого
куплено новым, кое-что собрано из студийного хлама, и еще много любопытного
сделано и не подлежит повторению нигде, кроме как в эксцентричном уме
его создателя. Ибо старина Брэттон думал с помощью электричества
создавать жизнь."Электричество - это жизнь", - бормотал он, цитируя доктора К. В. Робака, который был почтенным человеком, когда старый Брэттон был молод. И снова: "Все эти идиоты думают, что "Франкенштейн" - романтика, а "Р.У.Р." - полет фантазии. Но все истории о роботах полны правды. Я им покажу."Но он еще не продемонстрировал их, а ему было восемьдесят два. Его механика механизмы были замечательными и наполненными мощью. Они могли заставить лягушек лягаться, птиц трепыхаться. Они могли заставить металлические фигурки созданные им, большие или маленькие, шевелиться и, казалось, вот-вот проснутся.Но только пока течение оживляло их.

"Неисправность не в машине", - повторял он снова, говоря вслух
но стараясь, чтобы никто не подслушал. "Все идеально - я позаботился об этом. Нет, всё дело в рисунках. Они слишком неуклюжие и скрипучие. Все детали
хороши, но соединения почему-то неправильные. Хотел бы я знать анатомию
лучше. И мертвое тело, даже свежее, начало разлагаться. Я должен попытаться достать...Разглагольствуя таким образом однажды вечером после трансляции, он толкнул свою швабру по коридору к открытой двери маленького репетиционного зала, затем остановился и отошел в темный угол, потому что чуть не наткнулся на Бена Гаскона, делавшего предложение руки и сердца.
Следует помнить, что Бен Гаскон в то время был одним из самых высокооплачиваемых исполнителей радио
и вполне достоин того, чтобы его наняли за то удовольствие, которое он доставлял. Раньше в жизни он был компетентным артистом водевиля. Когда,
не по его вине "водевиль" умер, "Гасконец" занялся звуком кино и радио.

Он был чревовещателем, ловким и закаленным годами выступлений,
а также человеком интеллекта и зрелищности. Выйдя на сцену
после окончания медицинской школы, он своими умелыми руками сконструировал
маленькую фигурку из дерева, металла, резины и ткани, которая стала известна
множествам людей как Том-Том. Том-Том - озорной, остроумный, плотоядный циник,порывистый маленький клоун, ироничный шутник, который сидел на коленях у Бен Гаскон и, по-видимому, неверно направленным голосом, пробудил мир к
смех от его насмешек и выходок. Том-Том был таким забавным, таким динамичным,
таким оглушительно злым в мыслях и поступках, что слушатели были склонны
забывать, казалось бы, тихого, серьезного Бена Гаскона, который держал его на руках и кормил его торжественные реплики, на которых взрываются шутки-фейерверки - Бен Гаскон, который действительно думал и говорил о том, что болван Том-Том может быть хедлайнером в мире развлечений.
На самом деле это не ново - возможно, сочетание комика и марионетки
а может, и нет, началось с Аристофана в Древней Греции - но Бен
Гасконец проявлял оба качества как в своей собственной личности, так и в превосходстве превосходство. Пресс-агенты и комментаторы выдвигали захватывающие гипотезы о его раздвоении личности. В любом случае, Том-Том создал его.Часто говорили, что Гасконь была бы так же потеряна без Том-Тома, как Том-Том без гасконца.Но сегодня вечером Бен Гаскон и Том-Том устраивали шоу для аудитории в один человек.
Шеннон Коул была примадонной и одной из звезд программы. Она была
высокой, почти такой же высокой, как гасконец, с восхитительно кремовой кожей,а ее темные волосы были заплетены в блестящую корону из косичек. Обычно она казалась величественной и печальной, под стать песням о любви и тоске, которые она пела.пела густым контральто; но теперь она чуть не стонала от смеха, когда она склонилась над наглым Тамтамом, который сидел на черном сукне опустился на колени перед Беном Гасконом и поднял к ней свое ухмыляющееся деревянное лицо. Над Смокингом гасконца его худое лицо с широкими морщинами было темно-красным. Его губы казались плотно сжатыми, даже когда они украдкой складывались в слова для Том-Тома.
"О, Шенни", - казалось, напевал Том-Том, заискивающе растягивая слова, которые потрясали слушателей от побережья до побережья, "тебе не кажется
что мы с тобой могли бы просто ускользнуть куда-нибудь вдвоем и... и...
деревянная голова повернулся к Гасконцу. - Отойди, Газпайп! Разве ты не
видишь, что я разговариваю с очень милой леди? Разве ты не можешь научиться
когда ты никому не нужен?"Шеннон Коул откинулась на спинку своего стула, вздыхая, потому что у нее не хватало дыхания, чтобы больше смеяться. "Мне никогда не хватает Том-Тома",она поклялась между вздохами. "Мы вещаем вместе уже два года, и он по-прежнему номер один в моем сердце. Бен, как ты вообще
умудряешься..."- Шенни, - протянул голос, принадлежавший Том-Тому, - этот идиот Бен Гасконец хочет что-то сказать. Он хочет, чтобы я заступился за него - но зачем Мне всегда приходится говорить, пока он получает прибыль. Говори громче,Газпайп - у кого на этот раз твой язык, у кота или за кошкой?
Шеннон Коул посмотрела на чревовещателя и внезапно перестала
смеяться. Ее лицо было бледным, в то время как его покраснело. Она сложила свои тонкие руки на коленях, и все ее глаза были устремлены на Гасконца, хотя
казалось, что Том-Том все еще говорит:"Я буду Джоном Олденом", - пообещал Том-Том с пронзительной решимостью. "Я буду говорить
заступаюсь за этого большого мужлана - я всегда так делаю, не так ли, Шенни? Как Гаспайп личный представитель - нанятый за огромные деньги - я хочу поставить перед вами предложение. То, в котором я заинтересован. В конце концов, я должен сказать, кто будет моей ... ну, моей мачехой..."
"Это не сработает!" - раздался внезапный, дикий голос Бена Гаскона.
Поднявшись, он резко швырнул Том-Тома на диван. Шеннон Коул тоже была
на ногах. - Бен! - дрожащим голосом произнесла она. - Почему, Бен!
"Я совершил самую глупую вещь, какую только может совершить чревовещатель", - выпалил он."Ну ... если ты был действительно серьезен, тебе не нужно было паясничать. Ты думаешь,это было честно по отношению ко мне?"
Он покачал головой. - Том-Том столько раз повторял мои дерзкие речи за
я все эти годы думал, что воспользуюсь им, чтобы узнать то, что я сам
боялся сказать тебе, - признался он несчастным голосом.
- Значит, ты боялся меня, - обвинила Шеннон. Ей тоже было трудно
говорить. Гасконец беспомощно развел руками.
- Ну, это не сработало, - простонал он. - Прости. Ты права, если
считаешь меня идиотом. Просто притворись, что этого никогда не было.
- Почему, Бен... - снова начала она и замолчала.
"Мы только что закончили нашу последнюю программу в этом году", - сказал Бен Гаскон."В следующем году меня здесь не будет. Думаю, я перестану высказываться за еще немного и поживу как человек. Когда-то я учился на врача.Возможно, я смогу еще раз...Он вышел. Поток слов, казалось, подействовал на него духовно обмякший и несчастный.
Шеннон Коул смотрела ему вслед. Затем она склонилась над брошенной фигуркой
маленького Том-Тома, который лежал на спине и таращил на нее деревянные глаза.Она протянула к нему руку, и ее полные губы малинового оттенка
задрожали. Затем она тоже ушла.И старый Брэттон выбрался из своего укрытия туда, где лежал манекен. Подняв его, он понял, что это то, что ему нужно. Он снова заговорил вслух: он никогда не придерживался мнения, что разговор с самим собой - это вторая или третья стадия безумия:
"Умный человек, этот гасконец. Эта штука анатомически совершенна, даже до
суставчатых пальцев. Просунув руку в разрез сзади,
он исследовал полое тело и голову. "Пространство для органов - да, каждое
движение и реакция предусмотрены - и _личность_".

Он выпрямился, держа фигурку на руках. "Вот и все! Вот почему я
потерпел неудачу! Мои фигурки были мертвы еще до того, как начались, но в этой есть жизнь!" -Он бормотал, задыхаясь. "Это как поношенный ботинок или обитаемый дом, дом или любимое кресло. Мне не нужно добавлять жизненную силу, мне нужно только стимулировать то, что здесь есть".

Бен Гаскон, стоявший у служебного входа, вызвал по телефону такси. Он обернулся на звук приближающихся шагов и столкнулся лицом к лицу с олдом Брэттоном, который нес Том-Том. - Мистер Гаскон, этот болван...
- Я покончил с ним, - коротко сказал Гаскон.- Тогда можно мне забрать его?
Том-Том, казалось, уставился на Гасконца. Была ли это насмешка или мольба в
этих выпученных глазах?
"Забирайте его и добро пожаловать", - сказал Гасконец и вышел, чтобы дождаться своего  такси.Когда старина Брэттон закончил уборку в тот вечер, он унес с собой объемистый сверток, завернутый в газеты. Он вернулся к себе домой, но не для того, чтобы поесть или поспать. Сначала он заполнил пустоту в голове Том-Тома и теле лучшими предметами, отобранными у его неудачных роботов - хитроумным мозговым устройством, состоящим из множества сложных проводов и излучающих трубок, установленных внутри
масса синтетической плазмы; сложная система колесиков, переключателей и
трубок в самом большом углублении, где должны быть сердце, легкие и желудок
; специальные провода из его собственного сплава, соединяющиеся с хитроумным
мускулы из каучука, которые Бен Гаскон изобрел для рук Том-Тома,
ноги и пальцы; соединенный алюминиевый позвоночник; искусственный
голосовой аппарат прямо внутри подвижных челюстей; и чудесный маленький
камеры в форме мрамора для глаз вместо подвижных издевательства в глазницах Том-Тома.Уже почти рассвело, когда старина Брэттон зашил разрез на спине
маленькой клетчатой рубашки Том-Тома и положил законченное творение на
плита, похожая на кровать, которая была самой серединой его огромного механизма в задней комнате. К запястьям, лодыжкам и горлу Том-Тома он прикрепил провода мощных терминалов. С осторожностью, подобной осторожности
хирург, проводивший деликатную операцию, выдвинул переключатель таким образом, чтобы включить нужное количество тока.
Вся процессия колесных механизмов с шумом пришла в движение, ее
голос повысился до отчетливого гула. Искра выскочила из выступа наверху,
протянула свою ослепительную длину до другого выступа, затанцевала и забилась
там она была похожа на сияющую змею, пойманную между клювами двух орлов. Старый Брэттон придал механизму большую мощность, скорость и сложность
действие. Его блестящие глаза жадно впились в маленькое тельце, лежащее на
плите."Он шевелится, он шевелится", - возбужденно кудахтал старина Брэттон. "Его колеса такие все в порядке. Теперь, если только...
Он резко отключил ток. В аппаратуре воцарилась мертвая тишина.
- Сядь, Том-Том! - резко скомандовал старина Брэттон.
И Том-Том сел, его пальцы потянулись к зажимам, которые удерживали его.
* * * * *
Газеты Лос-Анджелеса не подняли достаточно шума из-за смерти старины
Брэттон. Верно, он был убит - его нашли заколотым, лежащим лицом вниз
на пороге его задней комнаты, которая была битком набита странным
механическим хламом - но убийство уборщика на самом деле не является серьезным преступлением новости в городе размером с Лос-Анджелес.

Полиция была сбита с толку, тем более что никто из них не мог догадаться, что это такое огромная масса техники, если это действительно что-то было. Но
они забыли о своем беспокойстве на следующей неделе, когда им предстояло заняться более важным убийством, связанным с неким Дигсом Дилсоном.
Дигз Дилсон занимал высокое положение в местной банде. Он уже давно
занимал безвкусные апартаменты в дорогом лос-анджелесском отеле, который
процветал, обслуживая богатых преступников. Он был достаточно благоразумен
чтобы иметь спальню без пожарной лестницы. Он боялся взбираться по ней наемным убийцам извне больше, чем пламя изнутри. Перед его запертой комнатой
на раскладушках спали два телохранителя, а окно у его собственной кровати было плотно закрыто заклинило таким образом, что между подоконником и рамой оставалось не более пяти дюймов. Линия электропередачи, которая была закреплена
вдоль кирпичной кладки снаружи, вряд ли могла выдержать больший вес, чем
тридцать или сорок фунтов.

Однако Дигс Дилсон был убит с близкого расстояния ударом
обычного кухонного ножа, когда спал. Нож все еще оставался в
ране, словно бросая вызов следователям, чтобы они проследили отпечатки пальцев, которых не было
там. И телохранителей не разбудили, и дверь
оставалась запертой изнутри.

Лезвие ножа, если бы кто-нибудь потрудился сравнить раны, могло бы
быть точно такого же размера и формы, как то, которым
был убит старик Брэттон. Его домовладелец мог бы засвидетельствовать
что это из небольшого магазина кухонной утвари старого Брэттона. Но
никто в полицейском управлении не потрудился связать убийства
одинокого уборщика и великого герцога бандитизма. После продолжительного
обсуждения и огласки следователи назвали это дело одним из
самоубийство. Как еще Дигз Дилсон мог получить удар ножом в свое тело?

Была выражена надежда, что банда Дилсона, ранее активная и успешная
во вмешательстве в организации статистов и торговлю морепродуктами,
теперь распадется. Но надежда была недолгой.

Считалось, что командование принял щеголеватый лейтенант покойного вождя, человек по имени Джуни Зальц. Он ненадолго появился на
аукционе вещей старого Брэттона, скупив все таинственное оборудование
по бросовым ценам и увезя его. После этого организация,
теперь называемая "Солтерс", превратилась в мрачную, но хорошо оплачиваемую
профессии, связанные с похищением людей, управлением иностранцами и фальшивомонетничеством.
Первое важное похищение, которого они добились, - похищение очень напуганного
режиссера, принесшее им выкуп в девяносто тысяч долларов и
внимание Федерального бюро расследований.

Жертва, оказавшись на свободе, рассказала о заключении в сыром подвале,
с завязанными глазами и в кандалах. Однажды, мимолетно, он увидел похитителя, который выглядел
как фотографии Джуни Зальц из галереи the rogue, но этот человек
явно не был начальником. На самом деле, он, казалось, слушал с
мягким уважением к высокому, но властному голосу, отдававшему приказы. И
обладатель этого высокого голоса однажды подошел вплотную к креслу, на котором сидел связанный заключенный; точка, откуда, казалось, исходил голос, находилась очень, очень близко к полу подвала, как будто говорившего больше не было более двух футов высотой.
Человек невысокий и пронзительный! Ребенок управлял этой отчаянной
группой? Мудрецы закона были более склонны считать это хитроумной
симуляцией, когда отдающий приказы низко пригибается и высоко пищит, чтобы
его не опознали. Продуманный поиск нескольких сомнительных питейных заведений
привлек одного из старой компании Дилсона, которого умело, хотя и
грубо, побудили к разговору.Он признал свою причастность к похищению и сбору выкупа. Он описал убежище в подвале как расположенное в захудалом пригороде. Он назвал нескольких своих товарищей по имени, в том числе Джуни Зальца. Но
он резко заткнулся, когда его следователи коснулись темы
настоящего шефа семьи Солтерс. Нет, это была не Джуни Зальц - Джуни была всего лишь прикрытием. Нет, в полицейских отчетах никого нет, но, бледно настаивал он,больше он ничего не скажет. Пусть они убьют его, если захотят, он закончил говорить."Я лучше умру в кресле сию минуту, чем дождусь своей очереди с босс, - истерически поклялся он. - И не говори мне, что ты позаботишься обо мне,также. Кое-что может проникнуть между прутьями, даже через замочные скважины,в самую глубокую дыру, которая у вас есть. И ты можешь колотить меня всю неделю прежде чем я произнесу хоть одно слово ".
Похитители заперли его во внутренней камере, обычно предназначенной для
больных психопатией - каморка с прочной обшивкой, без окна, с решеткой,
или другое отверстие, кроме узкого вентилятора в потолке, который выходил на
десятидюймовую шахту, ведущую на крышу. Затем они собрали подкрепление
и оружие и спустились в дом с подвалом, где похищенного режиссера удерживали ради выкупа.Незаметно окружив этот дом, они выкрикивали обычное
приглашение сдаться. Несколько секунд царила тишина, затем в дверях появился
слабонервный участник the Salters с
поднятыми руками. Он сделал шаг на открытое место и упал замертво под
аккомпанемент пистолетного выстрела изнутри. И осаждающие услышали
пронзительный голос, которому они удивлялись:"Входите и возьмите нас. Это место так же полно смерти, как аптека!"Последовала громкая и научно обоснованная бомбардировка из пулеметов, газовых бомб
и оружие для спецназа. Гангстер, которого поставили на стражу у задней
двери, слишком много о себе возомнил, и его убрали. Группа
офицеров предприняла быстрый, спланированный бросок. Внутри снова драка, трое
еще больше Солтеров погибло в горячей крови в гостиной и на кухне. То, что казалось единственным выжившим, сбежало в подвал и заперлось в
заднем отсеке. Стены были бетонными, единственная дверь массивной
обшитой досками. Командир атакующего отряда встал перед этой дверью
и повысил голос:- Привет, там, внутри! Ты Джуни Зальц, не так ли?
Грубым был ответ: "А что, если это так? Не пытайся взломать здесь. Я
добьюсь, чтобы первый полицейский показал мне свою киску, и второй, и третий.
- Ты не сможешь заполучить нас всех, Джуни. И у нас здесь больше людей, чем
у вас там патронов. Выходите с поднятыми руками, пока у вас
еще есть шанс предстать перед справедливым судом".
"Только не я", - прорычала Джуни Зальц изнутри. "Заходи и поймай меня, прежде чем ты будешь говорить о том, какой суд меня ждет".
Там была замочная скважина, лишь частично заблокированная ключом. Один из
Джи-мэны наклонились и воткнули в него острие чего-то, похожего на
авторучка. Он осторожно нажал на кнопку. Маленькая трубка выпустила
облако слезоточивого газа через замочную скважину в крепость Джуни Зальц.
осаждающие ухмыльнулись друг другу, и все расслабились в ожидании.
Ожидание, по мере развития событий, было недолгим. Джуни Зальтц заговорил изнутри,его голос был хриплым: "Эй! Я-я с-задыхаюсь..."
"Но я не такой", - протянул тот же высокий голос, который становился знакомым."Откинься назад, Джуни, и положи голову между колен. Ты это выдержишь так будет лучше"."Мне ... конец!" - причитала Джуни Зальц. "Если они ворвутся, я... я не смогу с-вижу, как стрелять!"
"Я вижу, как стрелять". Пронзительный голос стал смертельно опасным. "И ты будешь первым, в кого я выстрелю, если ты не сделаешь то, что я тебе скажу".
Сдавленный вопль вырвался у Джуни Зальц. "Я бы предпочел, чтобы меня застрелили, чем..." И в следующее мгновение он уже скребся в дверь. "Я сдаюсь! Я впущу вы, быки!"
Он повернул ключ в замке как раз в тот момент, когда раздался выстрел, убивший его. Налет полиции пресек попытку изнутри снова запереть дверь. Чихая и булькая, двое налетчиков ворвались в последнюю
цитадель, споткнувшись о оседающий комок плоти, который когда-то был
Джуни Зальц.Ослепленные слезами от собственного газа, они впоследствии не могли быть уверены в том, что это было за маленькое существо, которое они увидели и в которое стреляли.Те, кто был снаружи, знали, что ничто не могло пройти мимо них, и в самом логове не было ни одного окна, которое не было бы заложено кирпичом. Когда газ был немного потушен, следователь провел тщательный обыск. Да, там было одно отверстие, дыра в печной трубе, через которую могла проскользнуть кошка. Это было все. И там было пусто, если не считать тела Джуни Зальц."Джуни был убит выстрелом в спину", - объявил другой оперативник, наклоняясь к осмотрите рану. - Кажется, я понимаю, что произошло. Писклявый был у дыры в дымоходе и заткнул его оттуда, когда он пытался впустить нас. Затем Джуни снова попыталась запереть дверь, как раз когда мы толкнули ее ".
Они поднялись наверх и продолжили расследование. Отверстие соединялось с
узкой трубой, из которой не было выхода, кроме верхнего конца, прямоугольником восемь дюймов на десять. Даже имея на руках шесть трупов, агенты вернулись в свою штаб-квартиру с чувством неудачи. "Утром, - пообещали они друг другу, - мы дадим той Солонке, которую держим, другую
маленькую пчелку-вопросик".Но утром тюремщик, принесший завтрак, обнаружил заключенного мертвым.Он был схвачен петлей из тонкой прочной веревки, затянутой вокруг его горла сзади. Самоубийство? Но шнур был протянут в
маленькое вентиляционное отверстие и привязан к выступающей заклепке глубоко внутри и выше.В тот же день полиция, федеральные агенты, газеты и общественность в целом были взволнованы информацией о том, что Шеннон Коул, популярная контральто звезды сцены, экрана и радио, было похищено у нее
Спальня в Беверли-Хиллз. Никаких зацепок, и поэтому расследование обратилось к ней
знакомые, среди которых был Бен Гаскон, недавно ушли со сцены,
экран и радио.

* * * * *

Бенджамин Франклин Гаскон покинул офис начальника полиции Лос-Анджелеса
детективов, где он провел самое утомительное утро, убеждая
своих следователей, что он понятия не имеет, почему его следует привлекать к
этому делу. Он ничего не знал о подземном мире. Правда, он знал мисс Коул
профессионально, но - и лицо его было печальным - у него не было причин считать себя
ее действительно близким другом. Он не видел ее с тех пор, как
завершение их последнего радиозадания. Его личные дела,
тем временем, были вполне открыты для расследования; он устал
от чревовещания и ушел на пенсию, чтобы жить на доход от своих
инвестиций. Позже он, возможно, вернется к своей прежней профессии, медицине.
Сейчас он посещал лекции в Калифорнийском университете в Лос-
Анджелесе. И снова он понятия не имел, как его втянули в это дело
или о том, кто мог похитить мисс Коул.

Но, уже уходя, ему внезапно пришла в голову эта мысль.

"_Том-Том!_"

Потребовалось несколько мгновений, чтобы собрать воедино кусочки логики, которые привели к этому
мысль проникла в его разум.

Кое-что случалось с людьми, в основном с гангстерами, от рук
злобного существа; то есть, если у существа были руки - но это должно быть
были бы руки, если бы они могли владеть пистолетом, шнуром, ножом! Он должен
также быть очень маленьким и проворным, если он действительно поднимался по дымоходам,
спускался по вентиляционным шахтам, вдоль линий электропередачи и через дымоходные отверстия.
Воображение Гасконца, не хуже, чем у любого другого, играло с концепцией
мудрой и злой обезьяны или ребенка, одержимого злом, как
дети старого Салема, или карлика.

Но момент, в котором он подкрепил свою теорию, был моментом, в котором
полиция сделала паузу, или, скорее, начала.

Дигз Дилсон был убит ножом. Как и старина Брэттон.

Он, Бен Гаскон, подарил старине Брэттону куклу, которую люди называли
Том-Том. И старина Брэттон был немедленно убит. Гасконец собирался пойти
на похороны, но что-то помешало. Что еще
беспокоило уборщика? За что, например, молодые электрики
и инженеры так часто дразнили его? "Электричество - это жизнь", - так
постоянно заявлял старик Брэттон. И , как говорили , у него были целые
беспорядок странных механизмов в его убогих комнатах.

Брэттон забрал Том-Тома. После этого Брэттон и другие были
убиты. На заднем плане их различных трагедий таилось и
замышлялось нечто маленькое, злое, активное и достаточно странное, чтобы напугать
самых закоренелых преступников. "Электричество - это жизнь" - и Брэттон
трудился над каким-то электрическим устройством, которое могло быть, а могло и не быть
новым и мощным способами, неизвестными обычным электрикам.

Гаскон оставил наполовину завершенную рационализацию на задворках своего сознания,
и поискал убогую улочку, где квартировал уборщик.

Домовладелец не мог оказать ему особой помощи. Конечно, старина Брэттон
доставлял неприятности своими машинами, бормоча, что когда-нибудь они
потрясут мир; но после его смерти кто-то купил
эти машины погрузили на грузовик и увезли.
Домовладелец видел покупку и позже опознал покупателя по
газетным фотографиям как покойного Джуни Зальца.

А Джуни Зальц, размышлял Гаскон, была убита существом с
пронзительным голосом, которое могло пролезть через дыру в печной трубе.... "Ты видел
продажа товара? он подсказал хозяину. "Там был манекен ...
что-то вроде большой куклы, такие используют чревовещатели?"

Хозяин покачал головой. "Ничего подобного. Я бы заметил, если бы
был."

Итак, Том-Том, который отправился домой со старым Брэттоном, исчез.

Гаскон вышел из квартиры и позвонил в редакцию газеты, где
он поместил личное уведомление среди объявлений:

T-T. Я вас раскусил. Умно, но твой старый партнер может сложить два
и два и получить четыре. Лучше отпусти S.C.. B.F.G.

Уведомление действовало три дня. Затем ответ в той же колонке:

Б.Ф.Г. И что? T-T.

Это было мрачное, краткое неповиновение, но Гасконец почувствовал внезапную вспышку
триумфа. Каким-то образом он угадал самое фантастическое
предположение. Том-Том ожил как угроза беззакония. Все, что
ему, гасконцу, нужно было сделать, это действовать соответствующим образом. Он составил планы, затем вставил
другое сообщение:

T-T. Я создал тебя, и я могу сломать тебя. Это останется между нами. Свяжись со
со мной, или я приду искать тебя. Тебе это не понравится. Б.Ф.Г.

На следующий день у него зазвонил телефон. Хриплый голос назвал его по имени:

- Послушай, гасконец, тебе лучше отвязаться, если ты знаешь, что для тебя лучше.

- Ах, - мягко ответил гасконец, - Том-Том, кажется, перенял
обычные методы гангстеров. Это значит, что он боится, а я
нет. Скажи ему, что я не увольняюсь, я продолжаю ".

В тот вечер он поужинал в ресторане на боковой улице. Когда он уходил
, из дверного проема неторопливо вышли двое мужчин и встали по обе стороны от
него. Один был приземистым и громоздким, как борец, со свирепым квадратным
лицом. У другого, более высокого, но тощего, был широкий лоб и узкий
подбородок, представляющий собой лицевой треугольник, который, как утверждают френологи, обозначает
проницательность. Оба держали руки под пальто, там, где выпирали
выдавало наличие пистолетов в кобурах.

"Это ограбление", - сказал Треугольное Лицо. "Не двигайся и не пикни,
или мы тебя прикончим".

Они повели его по улице.

"Я не двигаюсь и не подглядываю", - вежливо заверил их гасконец, "но куда
вы меня ведете?"

"В эту машину", - ответил мужчина с треугольным лицом и открыл заднюю
дверцу припаркованного седана. Гасконец сел внутрь, рядом с ним сидел мощный бандит
с ним. Другой сел на переднее сиденье и сел за руль.

- Без шуток, - предупредил он, нажимая на стартер. "Босс
хочет поговорить с тобой".

Машина отъехала от тротуара, направляясь через город. Гаскон достал
свой портсигар - Шеннон Коул подарила его ему на его последний
день рождения - открыл его и протянул мужчине рядом с собой. Вежливо улыбнувшись
в ответ на резкое ворчание отказа, он выбрал сигарету и
закурил ее.

"Поймите одну вещь", - приказал он своим похитителям сквозь облако дыма.
"Я ожидал этого. Я работал для этого. И я написал очень подробно
обо всех аспектах этого конкретного дела. Если со мной что-нибудь случится,
полиция получит мой отчет ".

Это был явный блеф, предпринятый в попытке показать, что это не сработало
оба мужчины презрительно рассмеялись.

- Нам сейчас жарче, чем паре волков во время пожара в прериях, - заверил его тот,
с треугольным лицом. "В любом случае, ни один тупой коп не поверит
правде о боссе".

Это убедило Гасконца, что он на пути к Том-Тому. Кроме того,
замечание о "паре волков" показало, что водитель думал только о
двух членах банды. Поклонники Том-Тома, должно быть, сократились
до них. Гасконец откинулся на спинку стула с видом человека, наслаждающегося поездкой. Зарычав
его большой товарищ снова наклонился и ударил его по телу.
Твердой шишки, которая выдавала бы нож или пистолет, не было, и здоровяк
хмыкнул, показывая, что доволен. Гасконец тоже был доволен.
В его карманах никто не шарил, и при нем было оружие, которое,
пусть и неортодоксальное, тем не менее, было эффективным. Он предвидел необходимость и
возможность воспользоваться этим.

- С мисс Коул все в порядке? - небрежно спросил он.

"Конечно, она такая", - ответил Квадратнолицый.

"Заткнись, ты!" - рявкнул его напарник с водительского сиденья. "Пусть
босс поговорит с этим яйцом".

"Я полагаю, вашему боссу нравится говорить", - вставил Гасконец, все еще
небрежно. - Тебе нравится слушать? Или, - в его голосе появились насмешливые
нотки, - у тебя от него мурашки по коже?

- Неважно, - пробормотал Квадратнолицый. - У него все в порядке.

- Но не у его последователей, - предположил Гасконец. - Довольно многие из них
были убиты, а? И разве вы двое не единственные выжившие из старой
шайки Дилсона? Интересно, как долго вам будет сопутствовать удача?

- Дольше, чем вам, - резко ответил человек за рулем. "Если ты заговоришь
еще хоть слово, мы всадим в тебя пулю".

Остаток поездки прошел в молчании, и машина остановилась
наконец мы оказались перед тихим пригородным коттеджем, почти на окраине города
прямо напротив места недавней драки между полицией и
Солтерс.

Все трое вошли в темную гостиную, полную респектабельного вида
мебели. - Оставь его здесь, - приказал Треугольнолицый Квадратнолицему. "Я пойду"
помоги боссу подготовиться к разговору с ним.

Он ушел. Его слова предполагали, что у них будет несколько минут наедине
с Квадратнолицым, и Гасконец намеревался воспользоваться ими.

Здоровяк сел. - Садись на стул, - предложил он, но гасконец покачал
головой и закурил еще одну сигарету. Он прищурился в своей лучшей манере.
в манере диагноста, изучающего своего охранника.

"Ты выглядишь так, как будто у тебя что-то не в порядке с железами", - сказал он
решительно.

"Со мной все в порядке", - последовал резкий ответ.

"Ты уверен? Как ты себя чувствуешь?"

- Достаточно хорош, чтобы оторвать тебе ногу, если ты не заткнешь свой длинный рот.

Гасконец пожал плечами и отвернулся к задней стене. Там висела картина,
очень неприглядная картина маслом. Он поднял руку, как будто хотел поправить ее
на крючке. Затем он посмотрел в сторону окна, позволив своим глазам расшириться.
- Ааааа! - тихо сказал он.

Гангстер вскочил, в поле зрения сверкнул пистолет. "Что ты сказала?" - спросил он
требовательно.

- Я просто сказал "А-а-а", - ответил гасконец, не отрывая взгляда от окна.

- Если кто-нибудь следил за тобой здесь ... - Гигант замолчал и потопал
к окну, чтобы выглянуть наружу.

Гасконец молниеносно прыгнул за ним. С собой он нес картину,
снял с того места, где она висела. Он взмахнул им в воздухе, используя лезвие
рамы как топорик и целясь в заднюю часть толстой шеи.

Удар был мощным и хорошо нанесен. Гангстер был полностью вырублен
упал лицом вниз. Гасконец наклонился, просунул руки под мышки,
и подвинулся, чтобы перетащить обмякшее тело обратно к креслу. Потребовалось
приложил все свои силы, чтобы вернуть свою жертву туда. Затем он достал из
бокового кармана то, что носил с собой несколько дней, - комок ваты
который он намочил в хлороформе. Поднеся его к широкому носу, он подождал
пока из огромных конечностей не ушла последняя напряженность. Затем он перекинул
одну ногу через колено другой, откинул голову на спинку кресла,
локоть на подлокотник. Обхватив безвольной правой рукой
рукоятку пистолета, он положил ее на колени мужчины. Теперь поза была
уверенная расслабленность. Гасконец повесил картину на место, и
сам сел. Он все еще попыхивал сигаретой, которую так и не выпустил
его губы.

Ему пришлось ждать больше минуты, прежде чем вернулся худощавый гангстер.
- Теперь я готов принять вас, - сказал он гасконцу, подзывая его к задней
двери. Он лишь мельком взглянул на своего тихого, кажущегося покладистым товарища.

Они спустились по лестнице в подвал - очевидно, подвалы были
увлечением командира этого предприятия - и пошли по коридору.
В конце была дверь, почти закрытая, и сквозь нее пробивался свет
в щель. - Иди внутрь, - приказал Треугольнолицый и повернулся, словно собираясь снова подняться по
лестнице.

Но Гасконец не желал, чтобы его товарищ потерял сознание.
На самом деле, гасконец не собирался оставлять кого-либо на пути к
отступлению, которое он надеялся совершить позже. Взявшись за дверную ручку, он
заговорил:

"Одна вещь, мой друг".

Треугольнолицый остановился и обернулся. - Я тебе не друг. Чего ты
хочешь?

Гасконец протянул другую руку. - Пожелай мне удачи.

"Единственная удача, которой я желаю тебе, - плохая. Не пытайся схватить меня".

Рука гангстера скользнула под куртку, к выпуклости
обозначавшей подмышечную кобуру. Гасконец прыгнул на него, поймав
за рукав у локтя, чтобы он не мог высвободиться с
оружием. Другая рука Гасконца нырнула в собственный карман, снова сжимая
большой комок пропитанной хлороформом ваты.

Он хлестнул комочком по треугольной поверхности. Мужчина попытался
вывернуться, но гасконец, более тяжелый и мускулистый, чем он, толкнул его
к стене, где можно было зажать затылок и
удерживать. Сопротивляясь, парень сделал глубокий вдох, еще, еще. Его неистовое
барахтанье внезапно ослабло. Гасконец счел дозу достаточной.,
и разжал хватку. Мужчина безвольно осел, и гасконец, все еще держась за
его рукав, вытащил правую руку из-под пальто. Отбросив комок
ваты, он взял большой пистолет.

- Боюсь, Гаспайп, - произнес пронзительный, мудрый голос, который он должен был знать лучше, чем кто-либо в мире
, - что этот пистолет на самом деле ни на грош тебе не поможет
.

Гасконец резко обернулся. Мгновение назад он положил руку на дверную ручку.
Когда он повернулся, чтобы прыгнуть на человека с треугольным лицом, тот потянул на себя
дверь открылась. Теперь он мог видеть внутри пустую, похожую на офис комнату, большой
прочный стол и фигура сразу за ним; фигура спокойная и уверенная, но такая
крошечная, такая гротескная.

- Входи, Газпайп, - скомандовал болванчик Том-Том.

* * * * *

Том-Том выглядел совсем не таким, каким гасконец его помнил. Клетчатый пиджак
был грязным и потертым, а на груди зияла круглая черная дыра
размером с кончик пальца. Краска облупилась с
комичного лица, одно широкое ухо было наполовину оторвано, парик был взъерошен
и спутан. И глаза больше не выпучивались в клоунской манере
, которая стала так известна на рекламных фотографиях. Они присели
глубоко в деревянном лице Том-Тома и светились зеленым, как глаза
плотоядного животного.

- Ты единственный мужчина, от которого я ожидала, что он меня раскусит, Гаспайп, - сказала
Том-Том. - И даже ты мало что можешь с этим поделать, не так ли? Убери
пистолет. В меня стреляли много раз, и он ничего не делает, кроме как оставляет маленькие
дырочки вроде этой ".

Он постучал суставчатым указательным пальцем по черной дыре на груди своего пиджака.

"На самом деле, я был рад увидеть ваше объявление в " Агонии"
колонка. Думаю, я бы все равно разыскал вас. Видишь, из нас получается отличная
команда, Гаспайп. Есть вещи, которые мы все еще можем сделать друг для друга, но ты
должно быть разумно".

"Я здесь не для того, чтобы позволять вам смеяться надо мной", - сказал гасконец. "Ты просто
маленький уродец, вызванный к жизни случайной силой, развитой сломанным
старым разумом. Как только я разобрался в этом, я понял, что мне не нужно
бояться. Ты ничего не можешь мне сделать.

- Нет? - сказал Том-Том, как мне показалось, со смешком. - Давай я тебе покажу
кое-что, Гаспип.

Его деревянная рука скользнула по столешнице и нажала кнопку.
секция стены отодвинулась, как театральный занавес, открывая
проем размером с дверцу шкафа. Проем был огражден
металлическая решетка. За ней стояла Шеннон Коул, ее длинные черные волосы растрепались,
лицо бледное, пижама из золотой ткани помята.

"Бен!" - сказала она сдавленным голосом. "Он и тебя достал?"

[Иллюстрация: "_ Как насчет этого, Газпайп? Ты работаешь
со мной? Когда-то мы были хорошей парой._"]

Гасконец воскликнул и повернулся, словно собираясь прыгнуть к решетке. Но
в то же мгновение, с быстротой, превосходящей кошачью,
Том-Том тоже двинулся. Казалось, он пролетел через стол, словно подброшенный
катапультой. Его твердая голова ударила Гасконца в живот, согнув его пополам,
и тут руки Том-Тома обхватили лодыжки Гасконца, потащив их
вбок. Чревовещатель тяжело и неуклюже упал. Пистолет
вылетел из его руки, отскочив от пола, как мячик. Том-Том поймал его
в середине прыжка и поднял обеими руками.

- Я не убью тебя, Гаспайп, - объявил он, - но я сделаю это самым решительным образом
прострелю тебе коленную чашечку, если ты снова попытаешься сделать что-нибудь неожиданное. Сядь. Прислонись
спиной к стене. И слушай.

"Делай, что он говорит, Бен! Он говорит серьезно!" - Позвала Шеннон Коул
дрожа из-за решетки.

Гасконец повиновался, пытаясь придумать, как схватить этого бесенка из дерева и
ткани. Том-Том снова хихикнул, повернулся к своему столу и вскарабкался на него
легко. Как и прежде, он нажал кнопку, и Шеннон была
мгновенно скрыта из виду.

"Хорошо, что я ее похитил", - заметил он. "Она не только стоит
тысячи своим менеджерам, но и привела тебя ко мне. Теперь у нас будет
конференция денди. Прямо как в старые добрые времена, правда, Гаспип?

Гасконец сидел неподвижно, не сводя глаз с пистолета. Он мог бы рискнуть столкнуться с этой угрозой,
если бы не мысль о Шеннон за решеткой. Том-Том, так странно
сильный, мог бы отбиться от него, даже будучи безоружным, а затем наброситься на своего пленника.
Манекен, который больше не был манекеном, казалось, прочитал его мысли:

- Никакого насилия, Гаспайп. Говорю тебе, это уже пробовали раньше. Когда
Гангстеры Дилсона перестали смеяться над идеей моего захвата власти,
один или двое подумали, что Дигз Дилсон должен быть отомщен. Но их оружие
я и глазом не моргнул. Я убил парочку и произвел впечатление на остальных.
Я вселил в них страх перед Том-Томом." Снова смешок. "Меня почти
так же трудно обидеть, как и одурачить, Гаспайп. И это очень, очень трудно
действительно."

- Чего вы от меня хотите? - выпалил гасконец, нахмурившись.

- Вот это вопрос, - кивнул Том-Том. - Его можно было бы немного продлить
. Чего я хочу от жизни, Гаспайп? Жизнь здесь, со мной, но
Я никогда не просил об этом. Это было вонзено в меня и на меня. Моим первым
чувством была безумная ярость по отношению к дарителю жизни..."

- И поэтому вы убили его? - перебил гасконец.

- Это сделал я. И убийство дало мне ответ. Единственное, чего стоит добиваться
в жизни - это отнимать жизнь.

Том-Том развел деревянными руками, как будто почувствовал, что выразился правильно
четкое замечание. Гасконец сделал быстрый протестующий жест, затем затих, поскольку
Том-Том снова поднял пистолет.

- Ты ошибаешься, Том-Том, - серьезно сказал он.

- Правда? Ты собираешься прочитать мне лекцию о морали, не так ли? Но мужчины
изобрели мораль, чтобы защитить свои души. У меня нет души,
Дыхалка. Мне не нужно беспокоиться о ее защите. Я не человек. Я
_thing_." Сев на стол, он скрестил ноги и поиграл с
пистолетом. "Ты прожил дольше, чем я. Что еще, кроме убийства, есть
чего стоит в жизни?"

"Почему... удовольствия..."

Обезображенная голова покачалась. "Удовольствие от чего? Еда? Я не могу есть.
Дружеское общение? Я сомневаюсь в этом, когда дело касается такого урода, как я.
Имущество? Но я не могу использовать одежду, или дома, или деньги, или что-нибудь еще
подобное. Это для мужчин, а не для манекенов. Что еще, Гаспип?

- Почему... почему... - на этот раз Гасконец замолчал.

- Любовь, ты хотел сказать? Смешок стал громче, и светящиеся
желтые глаза метнулись в сторону, к месту за стеной, где
Была заперта Шеннон. "Ты ведешь себя глупо, Гаспайп. Потому что ты знаешь,
что такое любовь, ты думаешь, что другие знают. Гаспайп, я никогда не узнаю, что такое любовь
. Я не создан для этого.

- Я вижу, что ты не создан, - серьезно кивнул гасконец. - Хорошо, Том-Том.
Ты можешь понять, что жизнь стоит того, чтобы жить, если будешь стремиться к превосходству в какой-то
сфере - лидерству...

- Вот тут, - сказал Том-Том, - и начинается убийство. И куда ты приходишь
тоже.

Он положил пистолет и соединил кончики суставчатых пальцев
в позе, гротескно напоминающей позу кроткого лектора. "Видите ли, я уделил своему делу
много времени и размышлений. Я понимаю, что не вписываюсь
человечество никогда не рассматривало возможность выделить для меня место. У меня нет
потребностей, реакций или желаний, соответствующих человеческим ".

"Поэтому вы обращаетесь к преступникам? Потому что они тоже не вписываются в рамки нормальной
человеческой этики?"

- Вот именно, вот именно. Том-Том кивнул, не поднимая рук. - И
преступники понимают меня, а я понимаю их лучше, чем ты думаешь.
Но, - голос его звучал немного устало, - они тоже никуда не годятся.

- Видишь ли, Гаспайп, их слишком легко напугать. Они слишком легко умирают. Только что
ты одолел одного. Они не подходят для сотрудничества со мной на условиях, которые
Я диктую. Если я собираюсь получить власть, это перевернет то, что считается моим
желудок, если у меня под началом будут только люди - люди из мяса и костей ". Он
издал плевательный звук, какой гасконец часто имитировал для него в
дни, когда эти двое выступали. "Как я уже сказал, именно здесь ты появляешься
".

"Во имя небес, что ты имеешь в виду?"

- Ты умный, Гаспайп. Ты создал меня - единственное существо, которому была дана
искусственная жизнь. Что ж, ты создашь и другие оживающие предметы.

"Еще роботов?" спросил Гасконец. "Вы хотите научную фабрику".

"Я вершина науки, ставшей реальностью. О, это практично. Сначала пара
. Потом десять. Потом сотня. Потом, возможно, достаточно, чтобы отхватить
кусочек мира и править им. Не выпучивай глаза, Газпайп. Мои
подписчики скупили для меня оборудование, создающее жизнь, и другие вещи.
У меня много денег - от этого выкупа - и я могу получить еще больше".

Гаскону эта идея показалась не такой удивительной, как вначале, но он покачал
головой. "Я не буду".

"Да, ты будешь. Мы снова станем партнерами. Понимаешь?

- Если я откажусь?

Том-Том ничего не ответил. Он только повернулся и многозначительно посмотрел на
место, где была заперта Шеннон.

Гасконец вздохнул и поднялся. - Покажи мне этот твой механизм.

- Подойди сюда. - Проворный, как обезьяна, Том-Том спрыгнул на пол. Он
снова взял ружье и жестом пригласил гасконца идти рядом
он. Вместе они пересекли офис и подошли к дальнему углу, где Том-Том
дотронулся до чего-то, похожего на выступающую шляпку гвоздя. Как и в случае с дверью в
Камера Шеннона, панель отодвинулась. Они вышли в коридор, и
панель закрылась за ними.

- Прямо по курсу, - раздался из темноты голос Том-Тома. - Я
механик, и у меня голова на плечах от механики. Я изобрел все эти секретные
панели. Аккуратно?"

"Драматично", - ответил Гасконец, который сам умел быть ироничным. - Итак,
Том-Том, если я сделаю то, что ты хочешь, что будет со мной и с мисс Коул?

- Вы оба останетесь со мной.

- Ты не позволишь им потребовать за нее выкуп?

Смешок и: "Я возьму деньги за выкуп, но она слишком много видела
чтобы выйти на свободу. Может быть, я сниму для вас двоих хорошие комнаты для
ведения домашнего хозяйства - с запиранием, конечно. Разве ты не носил меня повсюду
в маленьком футляре, Газпайп? Я буду так же хорошо заботиться о тебе, если ты
будешь делать то, что я хочу ".

Маленькое чудовище что-то сделало, чтобы открыть вторую дверь, и
за ней показался свет мощной электрической лампы. Они прошли в
большую комнату без окон, с грубыми деревянными стенами, вероятно, глубокий подвал.
В ней находилось сложное электрическое оборудование.

Легко запрыгнув на скамейку высотой по плечо Гаскону, Том-Том
схватил выключатель и повернул его. Послышались снопы искр, шевеление
скрип колес и ремней и гул приводимых в движение механизмов.

"Это, Гаспайп, то, что вернуло меня к жизни. И смотри!" Суставчатая
Деревянная рука взмахнула в сторону угла. "Есть вещи такого рода,
которые были опробованы и потерпели неудачу".

Это было похоже на карикатуру на рыцаря в доспехах - высокое, суставчатое,
блестящее существо, в полтора раза больше крупного человека, с головой в форме ведра
. Никаких черт лица, кроме двух пустых кварцевых глаз,
глядя сквозь чистый металл, как сквозь маску. Гасконец обошел вокруг
это сразу заинтересовало его ум врача и руки строителя. Тело
было лишь неплотно скреплено, и он отодвинул в сторону тарелку, вглядываясь
в работу.

"Принцип неверен", - сразу заявил он. "Этот парень не
понимал анатомический баланс ..."

- Я так и знал, я так и знал! - воскликнул Том-Том. - Ты можешь добавить нужный штрих,
Дыхалка. Это образец, который был ближе всего к успеху до меня.
Я помогу. В конце концов, мой мозг создал старик, который делал все это
эти вещи. Благодаря этому я знаю то, что знал он ".

"Почему ты не спас его, чтобы он помог тебе?" - спросил Гасконец. Он взял
пару заостренных клещей и маленький гаечный ключ и начал возиться.

- Я как-то рассказывал тебе об этом. Я был зол. Моим первым порывом было
убийственная ярость. Смерть того, кто подарил мне жизнь, была моим первым удовольствием и
триумфом. Я не придумал план, который описал".

Гнев был первой эмоцией Том-Тома. Не так уж сильно отличается от людей
как представляло себе это существо, размышлял Гасконец. Что однажды процитировал лектор в
медицинской школе из Эммануила Канта:

"Крик , который раздается от только что родившегося ребенка , не был нотой
скорбь, но от негодования и вызванного гнева".

Конечно, у новорожденного младенца не хватит сил выместить свой гнев на
матери, медсестре или докторе, но существо столь же организованное и могущественное в
телом и разумом как Том-Том - или такой же огромный и подавляющий, как этот металлический
гигант, с которым он возился -

Гасконец решил обдумать эти мысли с величайшей осторожностью. Если
Том-Том мог их предугадать, должно было произойти что-то ужасное.
Сняв пальто, он с убийственной серьезностью принялся за робота
.

* * * * *

Вероятно, во внешнем мире наступило утро. Гасконец, бледный и измученный,
отступил назад и вытер лоб рукавом рубашки. Заговорил Том-Том
он сидел, скрестив ноги, на скамейке рядом с пультом управления.

- Он в хорошей форме, Газпайп?

- Так же сильно, как и ты, Том-Том. Если ты прав, и эта машина
дала тебе жизнь, она даст жизнь и ему.

"Я не могу дождаться своего мужчину в пятницу. Приведи его сюда и уложи на плиту".

Металлический человек был слишком тяжел, чтобы его поднять, но многочасовая работа Гаскона
обеспечила его суставам прекрасное равновесие. Рука, обнимающая танк, напоминала
талии было достаточно, чтобы поддерживать и направлять. Вес переместился с одной
большой, похожей на лопату, ноги на другую, и массивная туша действительно подошла к
похожей на стол плите посреди колес и труб, и гасконец
опустил его на всю длину. Подошел Том-Том, неся на металлическом подносе
похожий на губку предмет аморфной округлости, из которого
во все стороны торчали медные провода. Он вставил его в открытый верх
ковшеобразной головы робота.

"Это мозг для пятницы", - объяснил Том-Том. "Не такой сложный, как
мой, но сделан таким же образом. У него будут простые реакции и импульсы.
Образцовый слуга".

_простая реакция_ - и Том-Том выскочил из своего родильного мешка, чтобы
убить человека, который произвел его на свет. Руки Гаскона слегка дрожали
когда он подсоединял мозговые провода к клеммам, которые выполняли функцию
нервов. Том-Том сам прикрыл отверстие пластиной и приклеил ее
с помощью паяльника.

"Мой собственный мозг бронирован внутри этого деревянного черепа", - прокомментировал он. - Нет
Ни пуля, ни топор не смогли бы достать его. И никто не сможет повредить мозг Пятницы
здесь, если только они не доберутся до него сверху. Он довольно высокий, чтобы в него можно было попасть
сверху, а, Газпайп?

"Совершенно верно", - кивнул Гасконец, и в его сознании всплыла картина
большая металлическая штука наклоняется, обнажая уязвимый припаянный участок.
Они с Том-Томом пристегнули поводки к запястьям, лодыжкам и шее.

- Отойди к стене, Газпайп, - мрачно скомандовал Том-Том, и гасконец
подчинился. - Теперь смотри. И не двигайся, или я натравлю на тебя Пятницу, когда он
проснется.

Гасконец сел на длинную низкую скамью рядом с открытой дверью. Том-Том
заметил его положение и поднял пистолет, который он вставил в
патронник.

"Не пытайся бежать, - предупредил он, - или я продырявлю тебя - возможно, в
желудок. И ты можешь лежать там и медленно умирать. Когда ты умрешь, не останется
никого, кто помог бы Шенни там, в ее маленькой дыре в стене ".

- Я не побегу, - пообещал гасконец. И Том-Том прибавил мощности.

Искры, содрогающий грохот, ускорение работы всех частей машины.
Сияющая громада на плите зашевелилась и задрожала, как человек, встревоженный
снами. Том-Том издал короткий лающий торжествующий смешок, довел
механизм до воющего крещендо звука и движения, затем резко
заглушил его до журчания.

"Пятница! Пятница!" - позвал он.

Металлический гигант медленно сел в своих оковах.

Ведрообразная голова с пустыми глазами, блестевшими теперь такими же желтыми, как у
Там-Тома, повернулась в ту сторону. Затем, с немыслимой быстротой,
большое металлическое тело выпрямилось, освобождаясь от зажимов, которые
были закреплены на нем. Вверх взметнулись две чудовищные руки, похожие на бейсбольные
перчатки из сочлененного железа. Раздался лязг тяжелых шагов.

Сидя неподвижно, как смерть, Гасконец снова вспомнил, что сказал Том-Том
то, что он слышал в медицинской школе.

Том-Том издал протяжный вопль и вскинул ружье, чтобы выстрелить.
Взрывы гремели и перекатывались в тесном помещении.
Пули забрызгали бронированную грудь приближающегося гиганта. Одна
выбила сверкающий глаз. Огромная тварь не дрогнула в своем
рывке. Том-Том попытался спрыгнуть вниз слишком поздно. Большие руки взметнулись
и схватили его.

Гасконец, теперь осмелившийся пошевелиться, перетащил скамейку через дверной проем. Из
угла он схватил тяжелый кованый рычаг розетки, длиной с
трость и толщиной почти с его запястье. Все это время он
наблюдал через плечо за битвой, которая не была односторонней.

После своей последней попытки командовать недавно ожившим гигантом Том-Тому пришлось
не издал ни звука. Он сосредоточился на том, чтобы освободиться от захвата, который
сковал его. Обе его деревянные руки вцепились в единственный палец,
напряглись. Гасконец увидел, почти как в нелепом сне, этот
огромный палец изгибался назад, еще раз назад и вырывался из сустава.
Но другие пальцы удержали его. Они положили Том-Тома на пол,
огромная плита в виде ступни придавила его к полу. Две металлические руки начали
разрывать его на части и выбрасывать осколки прочь.

Сначала через комнату пролетела рука в клетчатом рукаве - рука, оторванная
из маленького рукава Том-Тома торчала рука, которая все еще извивалась,
его пальцы разжимались и сжимались. Она упала среди колес, которые все еще
вращались, заклинив их. Со скрежещущим скрежетом взметнулись искры. Затем
голубоватое пламя. Гасконец повернулся спиной к дверному проему, который он
загородил скамейкой, чтобы посмотреть, что происходит.

С необузданной яростью победивший металлический огр разорвал тело Том-Тома на куски
, разбрасывая куски во все стороны. В стороне от машины
пламени становилось все больше и больше. Пламя лизало стену.
Гигант, наконец, выпрямился, держа в одной лапе
оторванную голову своей жертвы. Челюсти Том-Тома щелкнули и задвигались, как
будто он пытался заговорить.

"Посмотри сюда!" - заорал гасконец во весь голос.

Существо услышало его. Его голова повернулась к двери. Оно смотрело одним
блестящим глазом и пустой черной глазницей. Гасконец взмахнул розеткой
рычагом над головой, словно бросая вызов, затем повернулся и прыгнул
через скамью в темный коридор.

Звенящий грохот, когда существо бросилось за ним. Руки взметнулись, чтобы схватиться.
Его голени сильно ударились о скамейку, ступни оторвались от
пола, и неуклюжая конструкция с шумом покатилась вперед и вниз
, как автомобиль, врезающийся в каменную стену. На мгновение огромная голова
оказалась как раз у колена Гасконца.

Он нанес удар. Скрепленная припоем заплата отлетела под ударом его
рычажной перекладины, похожей на мяч для гольфа. Череп распахнулся,
и он ткнул в него перекладиной. Что-то хрустнуло и поддалось под его
толчком - тонкий искусственный мозг. Затем сопротивляющаяся фигура у
его ног затихла. Из расслабленной руки выкатилось что-то круглое - тот
голова Том-Тома.

Оно все еще было живо, потому что глаза закатились, чтобы свирепо посмотреть на Гасконца, челюсти
щелкнули по его пальцу ноги. Он пинком отправил предмет обратно в дверь, в
растущее пламя. Огонь был достаточно ярким, чтобы показать ему обратный путь
по коридору. Он не знал, как Том-Том устроил открывающуюся и закрывающуюся панель
, и не стал останавливаться, чтобы выяснить. Тяжелые удары перекладины
расчистили ему путь.

Оказавшись в офисе, он буквально подскочил к столу, нашел кнопку на
его крышке и нажал на нее. Мгновение спустя Шеннон смотрела на него
сквозь решетку.- Бен! - ахнула она. - С тобой все в порядке? Том-Том...
- С ним покончено, - сказал ей Гасконец. - Со всем этим покончено.
С помощью рычага ему удалось сорвать решетку с креплений, и
затем вытащил Шеннон наружу. Она прильнула к нему, как ребенок, проснувшийся
после ночного кошмара.
- Пойдем, мы выбираемся.

Во втором коридоре он наклонился, обыскал карманы
бесчувственного человека с треугольным лицом и достал ключи от машины, стоявшей снаружи.Затем он потряс парня, возвращая его в полубессознательное состояние."Этот дом в огне!" Гасконец закричал. - Поднимай своего приятеля наверх на ноги и убирайся отсюда.
Оставив парня без сил стоять, Гаскон и Шеннон забрались в
открытую дверь и сели в машину. Проезжая по улице, они услышали лязг
пожарных машин, направляющихся к теперь уже разъяренному огню.

Шеннон сказал только одно: "Бен, сколько мы можем рассказать полиции?"

"Дело не в том, сколько мы можем им рассказать", - веско ответил Гасконец. "Это так мало".
* * * * *
Когда Отэм вернулась, Бен Гаскон все-таки снова был в эфире. Его
спонсоры опасались, что его брак с Шеннон Коул может повредить их
популярности как коллег по фильму, но радиолюбители показали совершенно обратное реакция. Гаскон внес свежую нотку в виде нового манекена,
которого он назвал Джек Даффи, персонаж из грин-хорна с хрипловатым голосом
вместо пронзительного и деревенский юмор вместо коктейльного часа
остроумный ответ.
Иногда люди спрашивали, что стало с Том-Томом; но Гаскону всегда
удавалось сменить тему, и в конце концов о Том-Томе забыли.

Title: Bratton's Idea
Author: Manly Wade Wellman