стекло

               

  Ваза.  Упала ваза, разбилось вдребезги, меня это не огорчило и даже не показалось странным, когда-нибудь она должна была разбиться. Подумалось:  сквозняк, землетрясение, полтергейст – ничего не подошло, окна закрыты,  в  полтергейст я не верю, а землетрясений у нас сроду не было.
  Я запретил себе всякие воспоминания о вазе, меня всегда страшила все нарастающая скорость, когда в пространстве памяти все множатся и множатся вещи, события, лица, звуки, запахи, оттенки. Я просто тону в водовороте воспоминаний, одно только спасение – бросится к столу и писать в страстном желании сбросить с себя морок прошлого, знаю, что читать это никогда не буду, да разобрать что-то в этих судорожных каракулях написанных дрожащей рукой невозможно.
  Натюрморт –   ваза,   лимоны, смятая скатерть. Художник видимо любил писать стекло,   этот дрожащий блик на выпуклой стороне - отражение сияния невидимого солнца, ваза на косом столе просто сваливается за пределы холста и все это благодаря двум - трем точным мазкам.    
  Зеркало. Всегда меня волновали блики, отсветы, отражения.  Зеркало было полно отражениями, отсветами, бликами, чего там не было,   там не было меня – странно, и странно то, что это для меня странно, я же всегда ожидал этого – вот подойду, а меня там нет, ну нет и нет, что уж тут поделаешь, но вот  промельк, быстрый, почти мгновенный, отблеск   далекого сияния. неужели сначала, неужели опять …
Часы показывают 00 часов, 00 минут.