Ремонт невозможно закончить...

«Может что-то поменять в консерватории?»
В 1970-е и в начале 1980-х в оборот вошло слово «Плагиатгейт». Оно касалось науки и ученых степеней, которыми стали вооружаться чиновники, партийные и комсомольские работники, да и просто руководители определенного уровня, которые располагали финансовыми и административными возможностями. Ученая степень придавала не только дополнительный авторитет и солидность, но и влияла на карьерный рост этого «ученого» в сфере его деятельности. Специалист с ученой степенью получал прибавку к зарплате. И они стали остепеняться. Но поскольку для написания диссертации необходимо время и определенные исследования, а у персон такого контингента не было ни того ни другого, но были возможности использовать свое служебное положение, то они заказывали написание диссертационной работы в тех учреждениях, где люди занимались наукой, исследованиями, написанием научных статей. Поскольку спрос рождает предложение, то появились рекламные объявления, предлагающие написать диссертацию на заданную тему. Любой желающий мог заказать себе и купить диссертацию, но вот как проходила защита таких диссертаций, можно только догадываться. И тем не менее, ученый мир стал распухать от количества новоиспеченных кандидатов наук. Но бывало, что заказ на диссертацию выполнялся недобросовестно и в результате изучения диссертации обнаруживался плагиат в большей или меньшей степени. Уличенными в плагиате оказывались люди с весьма высоким административным уровнем. Было выявлено жульничество и плагиат в научных трудах мэра Санкт- Петербурга Георгия Полтавченко, омбудсмена по правам ребёнка Павла Астахова, министра культуры Владимира Мединского, министра транспорта Максима Соколова и многих других видных деятелей. Несмотря на широкое освещение этих событий в СМИ, раскрытие данной информации не имело каких-либо заметных последствий для данных высших чиновников. При проверке депутатов ГД были выявлены 52 депутата, чьи работы имеют признаки плагиата или чьи научные степени не были признаны действительными государственным комитетом. В их число вошел и тогдашний спикер ГД Сергей Нарышкин.
Но не менее престижным с перспективой на персональную пенсию было получение почетного звания заслуженный работник отрасли. Тем более, что для получения этого звания не требовалось конкретики, не нужно было предъявлять какие-то исследования, авторские свидетельства на изобретения или зафиксированные документально достижения личного характера.  Просто представление рекомендации, в которой указано за какие заслуги предлагается присвоить это звание. Заслуги заключались: «в повышении, в улучшении, в расширении, в создании условий…» и т.п. Т.е. кандидату на это звание из начальствующего состава приписывалось все то, что сделано коллективом, возглавляемым им и иногда вопреки его мнению. И если приходила разнарядка на выдвижение кандидатуры, то естественно в первую очередь взоры обращались на руководителя. Он уже имеет солидный опыт и возраст, ему надо готовиться на пенсию, а молодежь, пусть и очень эффективная, и талантливая может подождать. Да и окружение подчиненных всегда готово услужить начальству. Обесценивание званий носило бурный характер особенно в девяностые годы, когда в стране царила «золотая лихорадка» приватизации и разгосударствления, когда наиболее наглые и хитрые делали себе состояния и карьеры без оглядки на законы и окружающих. Когда каждый начальник рвал из государства столько, сколько мог унести, закидывая по-волчьи свою добычу на горб или на приватизированную технику. Но вот наступил двухтысячный год, сменился президент, а вместе с ним и вся обслуга президентской власти. И сразу случился обвал в количестве заслуженных деятелей. То ли заслуг не стало, то ли престиж стал незначительным. Что хорошо просматривается на графике заслуженных ветеринарных врачей. Понадобится много лет, чтобы произошло естественное очищение от того навоза, который скопился за прошедшие десятилетия.