А помнишь, как все начиналось?

                (прошедшему году учителя посвящается)

В школу пришел учитель. Мы смеялись: по тем временам мужчина, работающий в неполной школе, считался неудачником. Или карьеристом. Профессиональным лизоблюдом, готовым поступиться любым словом ради спокойного сытного места, просиживая штаны на котором, ты ни за что не отвечаешь и ничем не рискуешь. Если делать все с умом, конечно. Без огонька. С огоньком работали одни дураки и фанатики. Это мы тоже понимали: меньше работаешь – быстрее идешь в гору.
«Географа, который пропил глобус» тогда еще не было и в помине, а явление было. Сущность всегда опережает форму. Может быть, поэтому история никого ничему не учит, а искусство редко воспитывает. Разве что помогает примириться с содеянным.

Настанет время, Они…

Надежды, возлагаемые на каждое поколение.
Тогда мы были молоды, и на нас тоже возлагали большие надежды. Это быстро прошло. Взрослые разочаровались в нас быстрее, чем мы в них. Не успели мы окрылиться и перейти в среднюю школу, как учителя, как один, прилежно, словно по заученному, стали говорить: «когда вырастут ваши дети…». Некоторые доходили и до внуков: «Вспомните и научите…». Смешные. Мы с трудом верили, что в будущем будем сами, что будущее будет… А они убеждали нас, что полезно думать, что нужно думать на благо своих детей. Посмотрели бы в зеркало. Посмотрели бы вокруг себя.
Пророчества не сбылись. Из нашего класса до срока, назначенного случайным учителем временем мудрости, добрались не все. 65 лет. Он умел вызвать у своих воспитанников гомерический хохот.
Не все дожили и до отцов. Еще меньше стали бабушками и дедушками. Почему?

«Я плохо вас воспитывал…»
 
Он говорил это каждый раз, когда мы приходили отмечать очередную годовщину выпуска. Мы были верным классом. Не дружным, но держащимся друг за друга.

«За кого-то ведь надо держаться, ребята. Почему бы вам…»
 
Мы дарили нашему бывшему учителю цветы – и уходили. А он оставался, чтобы встречать немногих, но все же наших детей. Не знаю, как кто, а мы с семьей специально отсрочили годик поступления внука – чтобы попасть к человеку,
Который, если и не воспитывал – насчет этого у нас с ним разногласий не было, –- то умел говорить с тобой по душам. Не боялся быть откровенным. Быть честным.
Система раз за разом пыталась выдавить его прочь, но он смеялся над жалкими потугами нашего бедного директора и завуча.

«Ребята, я на самом деле большой трус, – любил покачать он перед нашим носом своим скрюченным, желтоватым пальцем. – Прежде чем решиться прийти вас учить, я заработал себе на пенсию. Сытым всегда легче отстаивать свою позицию…»
«А зачем рискнули?»
«Чтобы нескучно жить. Чтобы жить стоило. И вы рискните. Вы же не дураки. Многое можете сделать с вашей жизнью. Больше, чем могли ваши родители, я. Зачем вам подстраховка? Вы же умнее нас. К тому же, на молодых заживает, как на собаке».

Как будто он родился стариком…

А мы? Циники, мы считали его своим последним Романтиком. Должен же быть в каждой школе свой Дон Кихот. Если не привелось нам, то почему не может он? На что еще годятся учителя, и за что им, в конце концов, по сути дела платят зарплату... Не за прагматизм, явно.
Мы отдавали должное его игре и искусству манипуляции, считали себя реалистами… Забавно. Он показал нам, что вера в чудеса и есть настоящий реализм. Но кто знал его настоящего?..
Из нас вышли разные люди. Некоторые никогда не выросли. Некоторые не успели как следует пожить. Некоторые жили так, словно люди не умирали. И все же вопросы, которые задавал наш второй первый учитель - ВПУЧ, в шутку прозвали мы его про себя, передразнивая его манеру посылать нас в далекие космические дали (первая наша классная ушла в декрет, «традиционные семейные обстоятельства», - вздыхала завуч), - завораживали нас. Захватывали душу врасплох. Заставляли отвечать. Не ему. Редко ему. Он почти никогда не настаивал на ответе, переводил все в шутку. А потом повторял вопрос, словно в воздух, и держал паузу.

«Для себя… Подумайте об этом для себя».

Несколько лет назад мне довелось принять участие в анкетировании (это так модно!) на тему: «Учитель, оказавший на вас наибольшее влияние». Я поставил прочерк.
А ниже дописал:
«Человек…».
Потому что зачем же так низко опускать планку? Помните, как у Высоцкого:
           …Чтоб отсутствием долгим вас близкие не попрекали,
           Не грубейте душой и не будьте покорны судьбе.
           Оставайтесь, ребята, людьми, становясь моряками;
           Становясь капитаном, храните матроса в себе!