Луна-луна, цветы-цветы

Не даёт мне покоя сказка «Колобок», ну хоть ты тресни… И, казалось бы, при чём здесь Луна?

Говорят, очень даже причём. Говорят (только я источников не нашёл совсем), что в некоем «оригинале» звери откусывали-таки от Колобка по кусочку, и докатился тот до Лисы уже жалким ошмётком. И, дескать, это есть олицетворение лунных фаз по убыванию. И всё бы хорошо в этой версии… То есть, да, тут, получается, что Колобок Луну немножко повторяет. Но… после «смерти» Луны, всё-таки, нет её «рождения». И какая же это тогда Луна? Уж больно она неполноценная.

И… а, например, Джонни-пончик, или, тот же, Пряничный Человечек, или Сбежавший Блин, наконец? Они тоже, что ли, Луна? Ну нет, там от них никто ничего не откусывает, вроде. Всех их, как и известного нам Колобка, в оконцовке съедает Лиса.

Да даже если б и откусывали… Ну, странно было бы приплесть к сказке о Колобке Луну. Ну правда! Тогда бы, как мне кажется, должно было бы быть продолжение о «рождении», «коловращении» или чём-то подобном. Но его нет. Даже в том упомянутом «оригинале», которого я не нашёл.

Очень может быть, что не нашёл — значит упустил. Но, всё-таки, мне кажется, что сказка о том, что как ни бегай, а будешь непременно съеден. Правда, если бегать не будешь, то всё равно съедену тебе быть непременно. А иначе для чего же тебя Бабка на сметане замешивала?

Вот как-то так.



И в качестве постскриптума. Где-то видел, также, версию объяснения… ну очень правдоподобную. И даже технологически обоснованную. Дескать, когда замешиваешь тесто, то после нужно сбить его в «колоб» и поставить расстояться на некоторое вермя. Не всегда, конечно — тут уже как и с какой целью замесил, но всё-таки… Так вот, после этой самой расстойки тесто может из ёмкости немножко «сбежать». То есть, понимаете? Сбежал наш колобок!

Так вот. Возможно, в некоторые незапамятные времена некая бабуля, объясняя внучатам свои действия, этаким вот образом тесто и замешивала. А потом сбивала его в колобок и оставляла так отдохнуть, прикрыв, как водится, каким-нибудь чистеньким рушником. А позже, несколько неподрассчитавши со временем, сняв со своей квашни тряпицу, всплёскивала руками и восклицала этак по-старушечьи: «Ахти ж, батюшки-светы, сбежал наш колобок!».

Мелюзга недоумевает: как это — сбежал? Так вот же он! Только подрос немного… И вот тогда бабуля начинает складывать сказку. Поучительную — не без этого — но, всё-таки, сказку. Ту, которую мы теперь все знаем с детства.