Почему Гитлер рискнул воевать на 2 фронта

Первая Мировая война закончилась поражением Германии по причине того, что немцы воевали с Антантой, которая зажимала их с двух сторон. Казалось бы, перед лицом Гитлера был яркий пример ошибки его предшественника. Зачем же он повторил её, не завершив разгром британских войск, двинулся на СССР.

Этот вопрос историки обсуждают до сих пор, и вряд ли они смогут найти на него 100 процентов истинный ответ. О мотивации развязывания войны на два фронта, мог знать лишь сам Фюрер. Но ошибкой является не только война на несколько фронтов. Скорее всего, Третий Рейх не смог победить Советский Союз, даже в случае противостояния "один на один". Но в этой статье я расскажу Вам о главных причинах, по которым Гитлер решился напасть на СССР, имея за спиной враждебную Британию.

№ 5. Фюрер считал, что союзники не станут большой проблемой даже в случае неудач в СССР
Гитлер неоднократно говорил, что понимает всю опасность войны на два фронта. Но он также считал (и считал на тот момент логично), что Британия и США не смогут создать ему серьезных проблем.

По его мнению, Британия была зажата на своих островах. Да, она была недоступной для Вермахта, но и совершить полномасштабное вторжение британцы бы не смогли. Относительно США он был тоже спокоен, по его самым пессимистичным прогнозам, американцы рискнули бы "влезть" в войну только через полтора года.

Обе страны, и Великобритания, и США, имели в Вооруженных силах сильный флот, им надо было защищать свои колонии, особенно Британии, и слабую армию. Если бы англичане не успели эвакуировать из Дюнкерка свой экспедиционный корпус (200 тысяч солдат и офицеров), то в самой Англии некому было бы защищать страну от вторжения. К тому же в Британии были сильны настроения быстрее замириться с Германией, во главе этого движения стоял бывший премьер-министр Чемберлен и министр иностранных дел лорд Галифакс.  А в США были сильны изоляционистские настроения, т.е не воевать ни с кем вне территории Северной Америки.

«Гитлер… всеми средствами форсировал строительство подводного флота; он намеревается, по словам Гейдриха, сделать его настолько мощным, чтобы отпугнуть США от активного вступления в войну. Даже в случае участия в войне Соединенных Штатов нет оснований ожидать вторжения на европейский материк раньше, чем через полтора года.»

№ 4. Гитлер считал, что война с СССР неизбежна в любой случае
Гитлер свято верил в то, что Сталин, как и он, грезит идеей мирового господства. Он думал, что Сталин не станет выжидать и двинет советские войска на Германию как раз в тот момент, как Вермахт перенесёт все свои боеспособные части на Запад. К тому же его разведка докладывала – в СССР начата реформа и перевооружения армии. И напасть надо, пока она не завершена.
«Столкновение с Советским Союзом, по мнению Гитлера, рано или поздно неизбежно, так как этого требует безопасность Европы.»

№ 3. Гитлер не мог быстро захватить Британию
Не секрет, что Великобритания во все времена обладала одним из самых мощнейших флотов. Так было и в годы Второй Мировой войны. Благодаря войскам ПВО и самоотверженности пилотов королевских ВВС, немцы не получили и значительного превосходства в воздухе, которую вели несколько месяцев и которая известна в истории как «Битва за Англию».

Все понимали, что нужна наземная операция, но высадка на британский континент могла закончиться серьёзными потерями. Как я уже писал выше, Гитлер боялся, что Сталин воспользуется моментом и нападёт на Третий Рейх.

Гитлер хотел добиться превосходства в воздухе, иначе операция "Морской лев" была обречена на провал. У Кригсмарине не было возможности создать плацдарм для наступления немецких войск, в этом адмирал Редер всё-таки смог убедить Гитлера. А позже, генерал Вермахта Йодль с усмешкой вспоминал: «Наши планы в значительной степени напоминали планы Юлия Цезаря»

№ 2. В случае неудачи Гитлер надеялся на переговоры с Британией
О сепаратном мире с британцами, Фюрер размышлял практически с самого начала войны. Начиная от странного полёта Рудольфа Гесса, и заканчивая авантюрой в Арденнах. Разумеется, его попытки не увенчались успехом, но он на них серьезно рассчитывал. Вот что писал об этом глава тайной разведки Вальтер Шелленберг: «В конце лета 1942 г. я впервые попытался установить связи с Западом. Необходимо было осторожно прозондировать через английского генерального консула Кейбла, находящегося в Цюрихе, возможность скорейшего окончания войны. При этом я надеялся, что м-р Кейбл сможет довести об этом до сведения Черчилля.»

Разумеется, такое мнение Гитлера было ошибочным. Да, США не бросились устраивать высадку в Германию, сразу после объявления войны, но союзники доставляли неприятности другими методами: авиация устраивала налёты на промышленные районы Рейха, угроза с США и Британии заставляла Вермахт всегда держать дивизии на Западе, союзники осуществляли высадки в Италии, тормозили немецкие войска в Африке, и оказывали материальную поддержку Красной Армии (я имею ввиду ленд-лиз). Всё это и стало существенной проблемой для захватнических планов Гитлера.

№ 1. Гитлер недооценивал СССР и Красную Армию
 Вероятно, именно так думал Фюрер, когда решился начать Восточную кампанию. Я не знаю, какими данными он руководствовался, но в планах Вермахта на разгром Советского Союза отводилось всего несколько месяцев. Уже к началу морозов, немецкие войска должны были пить шнапс в советской столице. Вероятно, Гитлер и его генералы считали, что после первых неудач Красной Армии и приграничных сражениях Сталин поднимет руку и капитулирует, тем более, что в тылу против ненавистного сталинского режима восстанут недовольные.

Немцы даже не позаботились о зимней униформе для своих солдат. Не запаслись маслами для своей техники в зимних условиях. В результате пушки с летней смазкой не могли стрелять, танки и автомашины не заводились, а солдатам приходилось отбирать или выменивать валенки и тулупы у местного населения или пленных красноармейцев. Какой полководец поведёт свою армию на войну в холодную суровую Россию, без зимнего обмундирования. Только тот, который уверен в скорой победе.

Считается, что Гитлер и его генералы сделали выводы о слабости Красной Армии на основании войны между СССР и Финляндией. Огромный СССР и маленькая Финляндия воевали чуть ли не полгода, в то время как Германия вынудила к капитуляции Францию за 6 недель. Но вот предатель Резун, пишущий свои произведения как Виктор Суворов, высоко оценил Красную Армию в той зимней войне, ведущей боевые действия в лесистой местности и с оборонительной «линией Маннергейма».  Вначале  нарком обороны Ворошилов решил разбить оборону финнов «малой кровью» - усилиями одного Ленинградского военного округа, укомплектованного необстрелянными дивизиями, без танков и авиации, которые невозможно было использовать из-за большого количества снега и нелетной погоды,  и в результате не смог решить поставленную задачу – отодвинуть государственную границу дальше от Ленинграда. И лишь затем, перебросив дивизии, имеющие опыт войны с японцами на Халхин-Голе, подтянув артиллерию, танки и используя авиацию, довольно быстро разгромили финнов на Карельском перешейке.  После этого Ворошилов был смещен со своего поста и заменен Тимошенко, который неплохо себя показал в войне с финнами.

Отдельного слова заслуживает недооценка промышленных возможностей СССР. Об этом, кстати, догадывались некоторые немецкие генералы, но переубедить фюрера было невозможно. Но он затем понял свою ошибку. В частной беседе с финским фельдмаршалом Маннергеймом, которого он приехал поздравлять с 75-летием, Гитлер сказал, что не рассчитывал на то, что русские сумеют эвакуировать на восток свои оборонные заводы, и те скоро начнут выпускать пушки, танки и самолеты в большом количестве. Если бы он это знал, никогда не начал бы войну с Россией. Это разговор случайно был подслушан одним из сопровождающих фюрера офицеров, но стал известен лишь после войны.

Но в 1942 году было уже поздно. Хотя война начиналась вполне успешно для немцев и их союзников.  Классический штабист высокого ранга, получивший за высокомерие прозвище «кайзер Франц», генерал Гальдер в 1938-1942 гг. изо дня в день скрупулёзно фиксировал все основные события на фронте и оперативную работу Генштаба вермахта. Его «Военный дневник» – один из ценных источников по истории Второй мировой войны.

3 июля 1941 г. Гальдер самоуверенно заметил в своём дневнике: «Кампания против России выиграна в течение 14 дней».

По мнению начальника Генштаба, Красная Армия уже практически разгромлена: скоро от неё останутся лишь разрозненные очаги сопротивления, а не единый фронт: «Конечно, кампания ещё не закончена, – снисходительно пишет Гальдер 3 июля, – огромная протяжённость территории и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы еще в течение многих недель».

Поводы для оптимизма у генерала Гальдера в ту пору ещё были. Хотя он с некоторым недоумением и опаской уже писал в дневнике об «исключительно упорном и ожесточённом сопротивлении русских» и о незапланированно высоких потерях в наступающем вермахте.

В том же июле 1941 г. фельдмаршал Вальтер фон Браухич, с удовлетворением отмечая успехи блицкрига, в то же время записал о советских военных: «Первый серьёзный противник».

Генерал Эвальд фон Клейст писал вот что: «Русские с самого начала показали себя как отличные воины, и наши успехи объяснялись просто лучшей подготовкой. Они сражались с исключительным упорством, отличались поразительной выносливостью».

Базой для мемуаров ещё двух гитлеровских полководцев – Манштейна и Гудериана – стали не дневники, а личные и служебные документы, а также письма родным. Оба они – фронтовые командиры, хотя довелось им послужить и в штабах. Дневников не вели, но письма писали в изобилии.

На счету обоих немало побед и поражений. Судя по мемуарам Манштейна и Гудериана, в поражениях виноват кто угодно, но только не сами авторы. Манштейн даже назвал свои воспоминания «Утерянные победы». Особенно достаётся от битых полководцев, конечно же, их фюреру – "ефрейтору-недоучке" Адольфу Гитлеру. И Гальдер с ними в этом солидарен.

Начальник Генштаба, самоуверенно писавший в начале вторжения: «Советская Россия – как оконное стекло: нужен только один сильный удар, и она вся разлетится на куски», через несколько месяцев пишет уже по-другому: «Общая обстановка показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, был нами недооценён».

А кто недооценил противника? Конечно же, фюрер – он и виноват. А мы просто исполняли его приказы и свой воинский долг. – Общий лейтмотив такой. «Роковую роль сыграла недооценка сил противника. Гитлер не верил ни донесениям о военной мощи огромного государства, ни сообщениям о мощи промышленности и прочности государственной системы России», – пишет Гудериан.

Многие из тех, кто интересуется историей, прекрасно знают о том, что до начала Великой Отечественной войны Германия и Советский Союз поддерживали дипломатические отношения. Нет ничего удивительного в том, что немецкие офицеры и политики приезжали в Москву, чтобы принять участие в параде.

Помимо «вежливости», СССР преследовал и другую цель, приглашая в мае 1941-го года немецких специалистов на парад. Советское правительство рассчитывало продемонстрировать им свою военную мощь. На параде показали несколько новых танков, самолёты, современные орудия и технику.

Стоит отметить, что многие из тех, кто приехал тогда в Москву, уже прекрасно знали про планы Гитлера и подготовку к войне в Советском Союзом. Предполагали такой сценарий и в Кремле, поэтому рассчитывали, что после увиденного немцы откажутся от своих идей. Однако, опасаясь того, что Красная армия успеет перевооружиться, немецкие офицеры советовали форсировать события.

Герхард Кегель, который служил в Германии и работал на советскую разведку, в своих мемуарах вспоминал: «Для Кребса, военного атташе Германии в СССР, в соответствии с его заданием, было важно посмотреть военный парад 1 Мая 1941 года на Красной площади Москвы, поскольку ожидалось, что, учитывая столь напряженную обстановку, Советский Союз покажет там кое-что из своей новейшей военной техники».

Во время приема, организованного после парада, Кребс встретился с Кегелем. Его вопрос вызвал негативную реакцию у немецкого офицера: «Все вы здесь слишком верите советской пропаганде! Считая нас, немцев, дураками, Кремль хочет заставить поверить, что участвовавшая в параде дивизия действительно оснащена оружием, которое сегодня провезли по Красной площади. Если речь идет о трех показанных на параде длинноствольных орудиях, то они изготовлены на пльзеньском заводе «Шкода». И мы точно знаем, что во всем Советском Союзе имеются всего лишь три таких орудия. Это значит, что современная техника, которую мы видели на параде, собрана со всего Советского Союза, чтобы произвести впечатление на иностранцев, которых здесь считают дураками».

Нет ничего удивительного в том, что немецкий офицер рассердился. Он негодовал лишь потому, что в Германии не ожидали такой технической мощи у Красной армии. Немцы считали свои танки передовой техникой, поэтому появление Т-34 и КВ-1 в рядах Красной армии вызвало у них «панику».

Генерал Кребс был тем немецким офицером, к мнению которого мог бы прислушаться Гитлер. Наверняка он понимал, что война с СССР не станет «лёгкой прогулкой», и имел возможность поговорить на этот счёт с Фюрером. Но своё мнением Кребс оставил при себе, поскольку боялся прослыть «паникёром» и разрушить собственную карьеру.

Доказательством того факта, что Кребс прекрасно понимал ошибочность решения Гитлера о начале Восточной кампании, может служить его беседа с приятелем. В ней он согласился с высказыванием, что Россия никогда не оказывалась побеждённой, хоть и терпела поражения, он ответил следующее: «Все это мне известно, – ответил Кребс, – но, к сожалению, я не могу убедить в этом Гитлера. После того как мы, офицеры германского генерального штаба, отговаривали его от похода против Франции и пытались доказать неприступность «линии Мажино», он нас больше не слушает. И если мы хотим уберечь свои головы, то должны держать язык за зубами».

На мой взгляд, именно желание выслужиться и сохранить свою карьеру, толкало немецких генералов на искажение реальных фактов. Они не давали Гитлеру реальную картину дел на Восточном фронте, поэтому он часто принимал такие нелогичные решения.

Тот факт, что никто из полководцев не попытался фюрера вразумить; напомнить ему слова великого Бисмарка: «Никогда не воюйте с Россией!» – Гудериан не афиширует. Как и собственные хвастливые и подобострастные слова, сказанные в Генштабе перед вторжением: «Мой фюрер, на просторах России панцерваффе наконец покажут, на что они способны!

Манштейн, по его словам, лишился такого воинствующего оптимизма не в дни битвы под Москвой, а уже к концу лета 41-го: «Ошибка Гитлера – это недооценка прочности советской государственной системы, ресурсов СССР и боеспособности Красной Армии. Он исходил из предположения, что ему удастся разгромить Советский Союз за одну кампанию. Если это и было возможно, то только в случае, если бы удалось одновременно подорвать советскую систему изнутри. Но жёсткая политика, которую Гитлер развернул в оккупированных областях, могла принести только противоположные результаты».

Эта запись уже похожа на трезвый анализ ситуации. Только вместо «Гитлер недооценил» нужно было писать: «мы недооценили» и т.д. Так было бы правдивее.

Первые дни декабря 41-го вообще развернули стратегическую ситуацию на 180 градусов: инициатива перешла к Красной Армии.

«Разбит миф о непобедимости немецкой армии». Кто автор этого выражения? Советская пропаганда? Нет: генерал Франц Гальдер – «Военный дневник», т. 3, запись от 8 декабря 1941 г.

Гудериан пишет с той же горечью, что и его начальник штаба: «Наше наступление на Москву провалилось. Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными. Мы потерпели серьёзное поражение, которое из-за упрямства верховного командования повело к роковым последствиям».

«Даже если мы разобьем дюжину дивизий, русские сформируют новую дюжину. Русские еще и сидят на своих базах, а мы от своих всё более отдаляемся», – с тревогой писал Гальдер.

Но что-то исправлять было уже поздно: блицкриг провалился, СССР устоял, а Германия оказалась втянутой в убийственную для неё затяжную войну. И гитлеровские полководцы осознали это со всей ясностью.