Рождённые под Марсом Ч. 6 Стоит прикрыть глаза

Исчезают годы в пепел,
Горит кроваво звезда.
И память уносит следом,
Летит по волнам туда,
Где мы с тобою вместе,
Шагаем в холодный рассвет,
Сидим у костра под кедром,
Не мысля, что прошлого нет.


Сменяются годы, а над кромкою уснувшей тайги по-прежнему восходит красновато-оранжевая звезда. Говорят, - это и есть планета Марс! - Разве можно поверить, что невзрачная точка – то целый незнакомый нам мир?!.. Но почему так явственно помнится всё?!.. Стоит прикрыть глаза, как слышится шум сосен, и вновь лица касается ночная прохлада, а рука крепко привычно сжимает холод ружья. И на краю таёжного спящего лога, не слыша моих шагов, всё так же задумчиво сидит серый пёс. Он слышит то, что неведомо мне. Он видит то, что не вижу я. Он живёт в ином мире, где ещё нет меня.


То были последние дни осени. Впереди – метели, морозы, снега долгой северной зимы, для многих лютой, голодной, последней. И каждый таёжный житель спешит пополнить тело запасом энергии, чтоб выжить и выжило поколение их последователей. То неизменный, не нами придуманный закон продолжения жизни на Земле. Мы - лишь повинуемся ему.

Серка не удивился моему скорому возвращению. Он самозабвенно охранял добычу и по-деловому суетился возле уже остывшей туши лесного исполина. Забыв обо всём плохом, что не давало покоя всю дорогу из дома сюда, да и сейчас донимало, спешно принимаюсь свежевать сохатого лезвием топора. По рассказам бывалых охотников знаю: оставлять в шкуре сохатого нельзя ни на час, - безвозвратно испортится! Мясо пропадёт – сгорит, станет несъедобным.

Тяжёлое топорище с длинной толстой рукоятью не позволяет обхватить и крепко зажать женской ладонью. Рука мгновенно устала и совсем скоро начала болезненно ныть, а потом и вовсе, - боль в запястье сделалась невыносимой. Каждые пять минут приходилось отдыхать. К боли добавилась ещё одна напасть: железное лезвие топора непрерывно тупилось. Приходилось непрестанно точить осколком бруска, совершенно не предназначенного для такой цели. Ношу его постоянно в рюкзаке для правки ножа. Брусок лежит на месте, отведённом тому годами таёжного быта. Без бруска в подобных ситуациях невозможно. И порой от отточенности ножа в тайге напрямую зависит не только пропитание, но и жизнь. Целый не ношу – каждый грамм на горбу, - то вес, который определяет, где суждено сегодня ночевать: под кедрОй, не спя, или в тепле избушки – в лесной роскоши. А вот нож впервые за бесчисленные годы таёжных странствий забыла дома, как спецом, – жизнь учит, учит и учит!

Работа двигалась гораздо медленнее, чем предполагала. Время неумолимо спешило, а усталость всё настойчивее проявлялась тянущей болью в кисти, в мышцах правой руки. Застарелый остеохондроз тоже не замедлил о себе заявить. После многочасовой работы в полусогнутой позе выпрямить спину, подняться во весь рост, с первого раза уже не удавалось.

Когда боль становилась вовсе несносной, приходилось разгибать спину плавными медленными осторожными движениями, чтобы позвоночник не заклинило. После того, как спина расправлялась, в лёгкие поступало сразу больше воздуха, и становилось легче дышать.

 Согнув руки в локтях, максимально свожу лопатки, растягиваю затекшие мышцы спины, плеч, отчего боль в позвоночнике также уменьшается. Руки невыносимо ноют, словно заживо из них вытягивают наружу медленно по жиле. Периодически сажусь на мягкий мох болотной кочки, заставляя все натруженные мышцы максимально расслабиться, сбросить запредельное напряжение от непосильной работы, смотрю на лося, думая:

– Сколько всяких сказок рассказывается об охоте, об охотниках… - а в реальности: охота - тяжкий рискованный труд. Везение тоже играет немалую роль. Только везёт лишь тем, кто годами трудится. Из мужчин редко, кто становиться хорошим охотником, – больше болтовни. А женщина охотник - это вовсе из ряда вон выходящее явление, как правило - трепотня.

 Отдохнув минутку, вновь принимаюсь за работу. Позволить себе посидеть у костра, выпить кружку чая, отдохнуть часок – не могу. От усталости и болей в натруженном теле временами накатывает отчаяние. Состояние такое, что хочется разреветься, послать подальше всё и всех, крою мысленно крепким словом и свою драгоценную половину – есть за что. Хочется только пищать и выть волком на Луну, - только бессмысленно. - Помощи ждать неоткуда: в экспедиции очередной праздник: у кого-то очередное день рождение, и водка по этому поводу льётся не одни сутки нескончаемой рекой; хотя, - деньги давно за работу не платят. Не раз слышала: выделенные на зарплату министерством миллионы, плавно перетекают в карман бухгалтеров, юристов, начальника экспедиции и его близкого круга. Позже слухи подтвердились в полной красоте исчезнувшей в пропасть небытия страны. Деньги, как выяснилось, на зарплаты выделялись, только до сотрудников не доходили, а вкладывались в городские квартиры, левые, уже частные фирмы наших же, лучших друзей и коллег, а спаивать ум – выгодно! – Меньше пьяный задаст вопросов. – Ему же «поставили»! – чего ещё надо?!..

Вспоминаю все крупицы знаний, когда-то от кого-то услышанные детали, и на практике, через запредельные боль и усталость, осваиваю практические навыки основной составной части охотничьего промысла. Невольно вспомнилась телевизионная передача об охоте. - Показывали женщину – охотника… - толстая, крупная, мужиковатого вида бабища мыла посуду после охотничьего застолья десятка мужиков – охотников, в двухэтажном охотницком домике. Со знанием дела с центрального экрана впаривалось, что на охоту повергает человека стремление испытать эротическую эйфорию. И женщина - охотник испытывает невероятные запредельные ощущения, нереализованные в обычном бытовом искусстве ночных утех. Со знанием темы, несли и прочую несусветную чушь! В те годы ещё дико было слышать с центрального экрана подобную ахинею. Наши всеизвестные певцы тогда ещё пели песни, а не демонстрировали междуножье. Сейчас… – то - норма. - Дельного не скажут. Только реальная охота – то тяжёлый рискованный труд. А моя, женская «эйфория» стабильна, если холодильник не пуст, и семья неизменно сыта; не надо ломать голову ежедневно, - чем сегодня кормить семью?!.. – это и счастье, и утеха.

А ещё… - охотников толстых, заплывших жиром не существует! Любители охоты могут быть полными, но не таёжные промысловики. - В лесу выбегиваешься, жировые отложения махом исчезают с тела. Внешний облик лесного человека отличим от других людей. Он - гибок, плотен, не худой и не толстый, с плавной, и стремительной одновременно походкой, с особым взглядом. В лице неизменно присутствует нечто, отличающее от иных людей. Отпечаток на выражение глаз, лица, движений тела, речи накладывают уверенность в себе, знание себя и своих возможностей, - не ведомые другим. Охота закаливает тело, волю; заставляет иначе глядеть на мир, иначе воспринимать смысл и ценность жизни. Таёжник по иному воспринимает и человеческие взаимоотношения, природу всего сущего. И уж никак нельзя назвать охоту развлечением! Наши предки охотились не от безделья, а для полноценного выживания рода людского, не отрываясь от Земли.

Лось оказался молодым и упитанным. Внутренности, будто у поросёнка, - нацело покрыты толстым слоем белого чистого жира; сердце, почки невозможно разглядеть – они обросли толстым слоем внутреннего сала, - лось готовился к зиме, накапливая жир.
- Как дикое создание, питаясь исключительно растительным кормом - ветками, травами, способно накопить подобное количество жира?!.. – Воистину, непонятна Природа! Вот бы и нам, - людям, так жить! – погрыз веточек, цветочком похрустел, и не надо хищничать, жить за счёт других жизней! Хотя… - если вдуматься, - растения тоже живые! Они дышат, чувствуют свет солнца, пьют воду, реагируют на прикосновение, шевелят руками-ветвями, оставляют потомство, болеют и умирают. Читала: комнатные цветы узнают хозяев.

Мы однажды посчитали растения примитивными, позволили человечеству не мучиться угрызением совести по поводу употребления их в пищу. Животные… – иное… – совершеннее! Их можно выращивать, лелеять, а потом без мук совести насадить на вилку в виде бифштекса... - Нет однозначных ответов на лесные думы.


Закрываю привычно глаза,
И память летит в небеса,
Бежит по лесным просторам,
Шагает по топким болотам,
Ныряет в бурлящие воды
Не спящих холодных рек.
Однажды родившись звездою,
Мы выбрали путик с тобою,
Прожжённый морозной пургою,
Пропахший кедровой смолою.
Умчится в столетье планета,
Укроет пороша от света,
А нас унесёт пространство,
Неведомых людям миров,
Где мчатся опять нам вместе,
Страдать, понимать о чести,
Что жизнь – не конец преградам,
Ав небо означенный путь.


Рождённые под Марсом. Часть 6. Стоит прикрыть глаза.

Анонс: Поздняя осень в северной тайге.

Ключевые слова: Марс, планета, звезда, тайга, охота, лось, природа, лес, таёжник, охотник, сохатый, Серый, пёс, лайка, мысли, думы, развал СССР, выживание, растения, зверь.

Фотоснимки автора.