Читательский дневник. 9

     Хрестоматийные строки ТУРГЕНЕВА (1882):

     «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя не верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!» — каждый русский человек помнит наизусть. Каждый ли? Расспросите своих знакомых.

     Нельзя не «верить»… Неплохо бы эмпирически убедиться. А язык — да, наше несомненное достояние. Чуть ли не единственное. Всё можно выкачать, загадить, распродать, погубить, «Но врезанные в память письмена» останутся. И, конечно, Тургенев остаётся одним из создателей литературного русского языка, на котором мы и пытаемся говорить и даже писать.

     Н. П. Крыщук пишет о тургеневских пейзажах, «которыми мы  объелись ещё в школьном детстве. <…> Никто ведь давно не перечитывал». Тургенев:
     «Ночь тяжело и сыро пахнула мне в разгоряченное лицо; казалось, готовилась гроза; черные тучи росли и ползли по небу, видимо меняя свои очертания. Ветерок беспокойно содрогался в темных деревьях, и где-то далеко за небосклоном, словно про себя, ворчал гром сердито и глухо».
     Это из «Первой любви». Другой фрагмент оттуда же:
     «<…> Я глядел — и не мог оторваться; эти немые молнии, эти сдержанные блистания, казалось, отвечали тем немым и тайным порывам, которые вспыхивали также во мне. Утро стало заниматься; алыми пятнами выступила заря. С приближением солнца всё бледнели и сокращались молнии; они вздрагивали всё реже и реже и исчезли наконец, затопленные отрезвляющим и несомнительным светом возникающего дня…
    И во мне исчезли мои молнии. Я почувствовал большую усталость и тишину…» — цит. по Крыщуку.

     Крыщук подчёркивает, что «несомнительный» — что-то вроде устаревшего, но не состарившегося неологизма. Важно, что заря выступала, а не проступала. А  меня обилие точек с запятой настраивает на наблюдение, а не действие, не желание вмешаться.

     Что ж, придётся перечитать Тургенева. В четвёртый раз в жизни. Успею ли? Надо ведь и многое другое читать…