Позднее зажигание. Гл. 22. Идрис

— Я же твой друг!
— Какой ты друг?! Ты камнем в меня кинул.

/Из разговора мальчишек во дворе/


Он был существенно моложе, на целых семнадцать лет — специально посчитала. И помнил совсем другую меня.
— Я бы тебя сейчас, наверное, не узнал, — сказал Идрис.
Разве может получиться что-то хорошее, если приговор вынесен заранее?
Я повернула голову, взглянула на свое отражение в зеркале.
— Может, и не узнал бы, я стала гораздо привлекательнее, — нагло соврала я.
На самом деле возрастные изменения моей внешности не отличались оригинальностью.
Располневшее, сделавшееся чуть ли не круглым лицо с обманчиво спокойным, почти безмятежным выражением, но без былой лукавой улыбки и озорного огня в глазах; морщины на шее, когда-то чуть заметные; потяжелевшая, ставшая очень женской фигура определенно говорили об уже солидных годах.
Но вот беда! — свой «солидный возраст» я как раз и не чувствовала. К сожалению, этим тоже не выделялась из толпы — судя по всему, мои ровесники и ровесницы болели той же болезнью.
— Есть новые фотки? — продолжал Идрис.
Вот ведь какой!
Я поняла, что за годы, пока мы не виделись, он ни капли не изменился.
И угораздило же меня показать тогда фотографии в красных туфельках!
Несмотря на несовершенство съемки, они ему понравились. Еще бы! Потому как кроме туфель и любимого кораллового комплекта из ожерелья и браслета на мне больше ничего не было.
А ведь прошло достаточно много — десять лет! Я наконец повзрослела, а он, похоже, остался прежним «неукротимым маркизом». Тем не менее повелась на закинутую удочку:
— А что ты там говорил про ролевые игры? Какие именно?
— Хоть какие, — неопределенно сказал он.
Это никак не проясняло ситуацию, и я продолжила допытываться:
— Например?
Его ответ так удивил своей незатейливостью, что мое обычное раздражение от переписки такого рода испарилось без следа.
Мне стало смешно: на работе ему больных не хватает!
Он написал:
— Типа я доктор, ты вызвала меня на дом.
— Или я массажист, а ты вызвала меня на дом.
Да...
Самые маньяки — это врачи.
Они — даже при условии неприязненного отношения к тебе лично — ни за что не промолчат, если ты собираешься сделать глупость и нанести очевидный вред своему организму.
Врачи и в отпуске найдут кого полечить.
А  уж в родной поликлинике или больнице…
Хирурги будут жадно оглядывать тебя, прикидывая, что бы такого вырезать или, на худой конец, пришить.
Ортопеды потребуют повернуться спиной и наклониться. Ты, словно зомби, выполнишь их указание.  После этого они скажут, что у тебя большие проблемы, и предложат массаж. Или — как вариант — мануальную терапию. 
Хирурги  тоже подрабатывают массажистами. Справедливости ради нужно заметить, что делают они это хорошо.
Может, действительно, решиться? Вдруг да получится?
Подумав, что, пожалуй, не стоит выкобениваться, я согласилась:
— Здорово! Надо попробовать.
— Давай! — оживился он.
— Только я смогу не раньше осени, — сразу предупредила я.
— Хорошо, — с подозрительной легкостью согласился он.
По окончании достаточно продолжительного торга «где и когда» Идриса вдруг пробило на предварительные ласки. Бедняга не понимал, что в мессенджере это делать гораздо труднее, чем в реале.
После нескольких неловких попыток с его стороны и весьма вялых с моей — подобную переписку под силу вести только виртуозам жанра, а у дилетантов выходит или пошло, или вульгарно, и это нужно понимать — мы распрощались.
Я снова взглянула в зеркало. Сфотографироваться, что ли?
Сказано — сделано. Получилось вполне сносно. Я подрихтовала морщины на лице  и складки на боках, а на самое пикантное место прилепила красный махровый цветочек, взятый с фотографии местного ландшафта весенней поры.
Посмотрела еще раз: выглядело весьма неприлично, прямо-таки непристойно.
Решила не нарываться.
Стоит ли говорить, что в назначенный день Идрис «оказался» на дежурстве… Он еще долго добивал меня, смогу ли вырваться в ближайшие праздники.
— Да ладно, не бери в голову, — успокоила его я. — Хочешь, роман про тебя напишу?
— Хочу! — обрадовался несостоявшийся сладострастец. — А каким я там буду?
— Каким, каким… Блудливым и трусливым! — честно ответила я.