Сходят с ума

Виктор Матюк

Сходят с ума


Дикий Север, здесь не растёт даже клевер, зрю с пологого холма, как могучая река
Очаровывает мужские глаза, она давно сходит с ума, не от славы и не от потерь,
Где там вдалеке я строил чудные замки на зыбком песке и только во сне,
Здесь пребываю в тоске, зато с природой накоротке!
Не дай мне, Бог, сойти с ума, огромная Колыма
Бежит не спеша бог весть куда, вокруг одна пустота,
Ни тына, ни двора, вдалеке скрипит высокая сосна,
Закончилась свирепая пурга, из окна барака
Видна сторожевая собака, здесь вчера
Была драка между охальными людьми!
Они недостойны ни сострадания, ни любви,
Бывшие фронтовики не сдержали эмоции свои,
Хотя могли, не захотели, в немощном и болезненном теле
Нервы накалены до предела! Слыханное ли дело,
Чтобы от крика оголтелого живое естество
В ряж не пошло?  А дальше что?
Над опущенными не сжалится никто!
Время для покаяния ближе к утру пришло,
Тишина вокруг, сторожевые псы ловят каждый звук,
Толпа собралась в кучу и зрит, кто и что отчубучит?
Два чудака с разбитыми сопатками смотрят на толпу,
Им ни к чему топтать на морозе пожухлую листву,
Им работать не охота, от работы – никакого прока!
Вчерашние распри и склоки возникли из-за неё,
Одно гнилое фуфло в отказ пошло, и поехало, и пошло,
Ему западло на своих плечах тащить кайло, лопату и пилу!
Он с детства не был приучен к тяжёлому труду и потому
Попёр буром на братву, закрутилось лагерное веретено,
Кое-кому и вправду надоело выслушивать, как трепло
Ересь знатным людям несло! Один узник свободы,
Отчаливший не месяцы, а годы, попытался наглецу рот закрыть,
Тот в ответ издал звериный рык! Слово за слово – дело дошло
До мата площадного, хотя в нём нет ничего плохого!
Когда же тебя посылают к ****е матери,
Тогда фраера прибьют даже у паперти!
Толпа тут же сошла ума,
Один сиделец решил
Разрулить ситуацию до конца, взял за шиворот наглеца,
Мораль этой басни такова: не надо зря вспоминать Торца!
Свинцовые небеса собрали чёрные облака над лагерным бараком,
Когда там началась свальная драка, не из-за бабы, мужики грубы,
Им бы дожить до женитьбы и выпросить у судьбы
Голосом слабым бога ради толики отрады
Для себя и для братвы! Увы, от людской болтовни возникли круги на речной воде,
Эхо исчезло в туманной пустоте, а в голове осталась одна срамота,
Притихшая братва присела на нары, молодые и бывалые впали в раздумья,
Они уже успели оклематься, и чтобы вновь по уши не облажаться,
Решили защищаться от лишних упрёков, у истоков их тюремных сроков
Стояла война, за неё мёртвым давали ордена, и замерзала страна!
В те давние времена на ноги поднималась разношерстная шпана,
Жизнь была сложна, а когда голова пьяна, а пьяному - море по колено,
Он, как бревно, плывущее по бурной воде, и ему нет пристанища нигде!
Странный голос раздался вдали: «Говори, говори, мил человек, не останавливайся
У последнего рубежа, ты гол, как сокол, одна душа и больше нет ни фига,
Ни дома, ни семьи, ни гроша, вокруг одна суета сует, и сущий бред толпы!
Увы, все мы для счастливой жизни были рождены, но не у всех силы есть,
Чтобы отстоять свою совесть и честь!» Эту тему в своё время
Сидельцы давно разжевали и проглотили,
И почти забыли, о чем намедни говорили!
Над головой сгущались облака, страшнее дурака – только инициативный дурак,
Вот так – иначе никак! Сгущается мрак, один чудак стал понимать,
Что толпа начала шевелиться и взрослеть, чтобы отныне и впредь
Смело в глаза всем лагерным прихвостням смотреть!
Все мы шли по разным дорогам,
Кто-то мысленно общался с богом,
Всем довелось испытать горя много,
Но не все обивали господские пороги!
Зато многое повидал бывалый люд, была любовь и блуд,
Он попытались вникнуть в суть земного бытия,
Скользила под ногами узкая и извилистая стезя!
Все грешили втихаря, играли в решку и орла,
Никогда не щадили самих себя! На фига?
Мне же тюремные понятия не осилить,
Не осознать, не изменить, чем их можно усилить
И с чем сравнить? Даже нет в природе подходящих слов,
Чтобы утихомирить лагерных псов, от колымских берегов
Стареющий взор несётся в родные края, там остаётся пустая болтовня!
Она будто горящая конопля, и исходящая от неё трескотня,
Она напоминает полдня, что жизнь пошла коню под хвост,
Трескучий и свирепый мороз в кожу врос, там столько заноз,
Что сразу не разберёшь, где и что пронзило насквозь грешное тело твоё?
Сходит с ума река – Колыма, там не одна тюрьма, там лагерей сполна,
Туда грешная душа отправляется задарма, у неё нет ни кола, ни двора,
И везде кромешная темнота и душевная пустота, ни дыма, ни огня,
Незаурядное твоё амплуа – пахать на просеке лесной
И летом, и зимой, в бараке от потных рубах
Нечем дышать! Там те сидят,
Кто когда-то блистал,
Попытался взойти на пьедестал,
Но заплутал, жизнь показала ему волчий оскал!
Конфискован тяжким трудом нажитый капитал,
Там ты расцветал, а здесь же медленно угасал, твой идеал
Порхает и таких, как ты она уже не замечает!
Былое время в серой дымке тает,
Жизнь, полная прикрас,
Давно уже исчезла из глаз! Как бы заживо не пропасть, лагерная власть
Готовит себе еду в отдельных котлах, и продолжает красть всё подряд,
Все прилично жить хотят, здесь тебя обматерят, не стыдясь,
Всему – своё время, всему – свой час! Ты же бросил беглый взгляд
На местных баб издалека, и душу охватило уныние и тоска,
Хотя и у них нет ни счастья, ни значимых благ!
Кто сказал, что наш поезд ушёл?
Никто не знает наперёд,
Пришёл ли его черёд
Уходить в рай или в ад?
Кто –то здесь своё счастье обрёл, и до маразма себя довёл!
Не нужно тыкать пальцем в сидельцев тех, на ком - неисправимый грех,
Ткните лучше себе в глаз - чужой беды даже вблизи не видать!
Одних опьяняет благодать, других жизнь заставляет рыдать,
Не стану и я гадать, как набожным людям надобно поступать,
Когда под ними на дыбы встаёт земля, рушится семья, а на шее – петля?
Жизнь твоя, как судьба, проходит другими дорогами от твоего жилья,
За спиной - заснеженные поля, веси и города, а в кармане нет ни копия!
Нечем заморить в душе червя, только усталая душа, едва дыша,
Пытается обелять себя, не бывает дыма без огня!
Мы выбираем свой жизненный путь вопреки всему,
Нас жизнь не учит ничему, не бывает горше беды,
Когда тебя предают люди свои!
Молодость даётся нам на час,
Старость от порога не прогнать,
Она когда-то за жабры возьмёт всех нас!
Время не вернёшь, что посеешь, то пожнёшь,
Однако ты надеешься и ждёшь, на одном выдохе тихий женский стон,
Что чужая ладонь прикасается к тебе, эта мысль остаётся тут же в стороне!
Она исчезает во мгле, оставляя неизгладимый след в творческой душе,
Только дым от дешёвых сигарет вновь возбуждает весь этот зловещий бред,
Ты пытаешься смотреть вослед мареву тому,
Что ярким светом освещает твою тропу и Колыму!
Дни летят, тянутся года, кажется, что ты здесь останешься навсегда,
Гудят телеграфные провода, что тебе не судьба на путь истины встать
И благопристойный и скорбный вид стремглав принять!
Мне некуда спешить, хочу прошлое забыть,
И топор вражды глубоко в землю зарыть!
Плачу навзрыд наедине, в зловещей тишине
Трудно свои мысли от самого себя скрыть,
Как быть, как дальше жить? Всех, кого мы любим, никогда впредь не забудем!
Пройдут года, погаснет свет, и ты уже на склоне прожитых лет поймёшь,
Что женская ложь прошила твоё сердце насквозь, будто острый нож,
Время всё рассудит, роднее семьи и дома у тебя никогда уже не будет!
Кто-то пройдёт мимо едва горящего камина в твоё стареющей душе,
И ты незримо взглядом пилигрима проводишь всё,
Что было в борьбе страстей и чувств обретено!
Проходит всё, пройдёт и чувство это,
Только ты уснёшь ближе к рассвету,
Прочтёшь молитву с глубоким смыслом,
Дашь волю думам и мыслям, они между собой продолжат беседу
И ближе к рассвету именно тебя призовут к ответу!
Ты ответишь за душевную боль и суету,
Твоя душа будет светиться на свету,
Рок бросит монету, о твой лоб потушит сигарету,
Словесно намылит грешнику репу, приструнит через газету!
Детство было тяжёлое, квасили с утра все,
Унылая пора на смену веселым дням пришла,
И вдруг закрутился любовный роман, как веретено, казалось – всё предрешено,
Внезапно рухнула любовь, как детский домик из домино,
В воспоминаниях осталось только грязное сукно!
На нём спалось легко, было тепло и мухи не кусали,
Нынче повергнуты наземь все идеалы, распри и скандалы,
Всенощные кошмары затмили бесконечные дали высокой любви,
Нет прежнего бурления гормонов в крови! В груди
Остался старческий хрип и торжествующий всхлип
Былых страстей, любимую женщину сменили ****и всех мастей!
Сердцу хочется тепла, какой бы жизнь холодной не была!
Ни к чему тут ни возраст, ни прожитые года,
Душа всегда молода, хотя на устах - узда,
Говорить правду нельзя никому!
Спрошу: «Почему?»
Чтобы не случилось с тобой, о своих делах не говори с толпой,
Толпа всегда предаст, и тебя на растерзание врагам без раздумий отдаст!
Речи и мысли не будут пусты, ежели ты однажды избавишься от хандры!
Паспорт знает: сколько тебе лет, но прошлого давно уже нет,
Оно исчезло в сумраке ночном, опалив твоё чело своим крылом,
В небе голубом поблекшая звезда тайком уединилась за кустом
С бывалым мужиком, всю ночь там земля ходила ходуном,
К утру на обличье мужском появилась худоба,
А в запавших глазах – боль и мольба!
Без любви жизнь пуста,
На тебя все бабы смотрят свысока,
Твоя особа смотрит исподлобья на снежные хлопья,
От стыда сгорая, сама себя презирает,
Но свою вину во всём отрицает!
Живу сегодняшним днём, потому что потом
Мы безмолвно все уйдём в молчаливую даль,
Жаль, что от былого не осталось и следа,
Только упавшая долу горькая слеза,
Омрачит чужие глаза!
Трудно вписаться в текущий век,
Если тебя не приемлет грешный человек,
Его портрет, как не исполненный автором сонет,
Музыка есть, но звука нет! Жизнь изменила цвет,
Видать по всему, что божественный мольберт так и не смог
Найти весомый предлог, чтоб постаревший жлоб сменил рожу на лицо,
Хотя и веснушках оно! О-го-го! До глубокой старости ещё далеко,
Я же, как прежде живу, люблю и тайно грешу, мне бы жить по уму,
Поднимать бокалы за здравие и семью, ан, нет, отныне и впредь
Утверждать не хочу, что жить с душой нараспашку не буду никогда,
Пока жива моя путеводная звезда, душа, как чаша из серебра и хрусталя,
Будет сиять только для меня до того прискорбного дня,
Когда благословенная земля проводит своего звонаря
На огромные и неугомонные небеса и в день погребения
Не будет ни сечей, ни церковного пения! Развеяны все сомнения
По поводу светопреставления, когда же небеса вступают в права,
Тогда даже разношерстная толпа трижды повторяет имя Божества!

г. Ржищев
19 января 2024г.
12:40