Любовь нечаянно нагрянет...

     Иван медленно и аккуратно снимал бритвой пену со щёк и, повернув голову, чтобы подбрить небольшие бакенбарды, заметил, что седина на висках прибавилась, безжалостно сменяя былые  темные кудри.
     - Стареешь, брат...
   
     Где-то в глубине квартиры слышался звук работающего телевизора, включенного для фона.
     Был выходной день, потому Иван не спешил и расслабленно всматривался в своё отражение. Недавно он отметил круглую дату - пятьдесят. Никакого удивления или раздражения по поводу своего возраста он не чувствовал: всё закономерно и принимал это как данность.

     Он не собирался отмечать юбилей широко и громко. Сколько себя помнил, дни рождения всегда отмечал со своим закадычным другом детства Борькой. У них этот день был один на двоих, т.к. родились они в один день. По негласному уговору один год отмечали у Ивана, а на следующий - Борька принимал гостей. На это же рассчитывал Иван и в этом году: была Борькина очередь "мыть после гостей ложки-плошки".

    Не получилось.

    Оказывается, что Борька (хитрый, чёрт!) подбил сотрудников Ивана на празднование юбилея. Обзвонил сокурсников, с которыми Иван не виделся кучу лет. Многие разъехались по городам и весям, но очень живо откликнулись на Борькин звонок. Кое-кто примчался даже из-за границы.
    По мере приближения праздника Борька позвонил Ивану и уговорил отметить дни рождения в узком кругу в ресторане, т.е.  Борька с женой и Иван. "Никого не будем приглашать, не хочу напрягать супругу готовкой и вознёй - ложки-плошки".

     Иван, честно говоря, не хотел никуда идти. Борькина жена очень вкусно готовила, знала пристрастия Ивана и любила его баловать своими фирменными пельмешками и разнообразием салатов, рецепты которых сама же и придумывала.
     Ему, за несколько лет холостяцкой жизни, ресторанная еда так осточертела, что стояла уже поперёк горла, но Лида - жена Борьки - клятвенно пообещала, что пельмешки будут непременно и всё остальное, т.е. домашнее, тоже. "Зачем тогда нужен ресторан, если всё равно Лидочка будет готовить?", - с легким раздражением подумал Иван. Лида уточнила, что поедут за город в ресторан, который он должен помнить. Им заведовала её подруга, к которой, кстати, Лидочка давно советовала Ивану приглядеться. Напрасны были ее усилия: Иван на контакт не шёл.
 
     Дело в том, что у него за спиной был один брак официальный, а вторые "свободные отношения", длившиеся шесть лет, до ЗАГСа  не добрались, так что на перспективе новых "любовей" он твердо поставил жирный крест.

     В день торжества, подъезжая к ресторану, Иван удивленно отметил, что в окнах темно. Казалось, что ресторан вообще закрыт, хотя по пути он позвонил Борьке и тот сказал, что встретит на ступеньках у входа.
     Иван поднялся и зашел в фойе. Тихо и сумрачно. Неприятный холодок пробежал где-то в районе сердца: где все? Он открыл дверь в зал и в это время зажглись люстры и раздались оглушительные овации с криками "Ура!" Послышались выстрелы из хлопушек. Вся эта вакханалия накрыла его с головы до пят. Он немного опешил, растерялся и тут же был заключен в объятия и поцелуи, которые сменялись быстро один за другим, хлопанья по плечам, спине, запах духов, одеколонов, пудры, помады - у него слегка закружилась голова...
     Наконец, все отхлынули и он увидел знакомые и не очень знакомые лица своих сокурсников, студентов, слегка располневших дам и начал потихоньку приходить в себя.
     Подошел Борька:
     - Ну что, старик, не ожидал? Удался сюрприз? Идем, сядем за стол и будем праздновать. Тамада!, - крикнул он, - веди вечер, приглашай всех к столу.
     Иван обратил внимание, что на столах стояли именные таблички. "Готовился, мерзавец!, и ни словом не обмолвился", - беззлобно подумал он. Гости начали усаживаться на свои места.

     Вечер, и правда, выдался незабываемым, шумным, насыщенным разговорами, воспоминаниями; то здесь, то там раздавались взрывы смеха. Многие не виделись по несколько лет и откровенно были рады встрече. Сетовали на их редкость и заканчивалось всё уверениями, "что непременно, не откладывая в долгий ящик, нужно снова собраться"... И каждый понимал, что это только слова...

     Иван сполоснул бритву и поставил ее в стакан. Побрызгал на лицо водой, приложил полотенце и промокнул. Выдавив из тюбика крем после бритья, осторожно провел по щекам, подбородку. Слегка щипало кожу, но покалывания были приятны и Иван улыбнулся отражению. Он любил эту легкость после бритья. Ему казалось, что и мысли в голове были чисто "выбриты и приглажены".

     Раздался телефонный звонок. Иван никого не ждал, взял трубку:
     - Я вас слушаю.
     - Здравствуйте, - раздался в трубке женский голос, - я Лика, извините за беспокойство, мне нужно с вами встретиться и поговорить.
     - Простите, какая Лика? Вы, вероятно, ошиблись номером?
     - Нет-нет. Вы Никитин? Иван... Я не помню, к сожалению,  вашего отчества.
     - Да, я Никитин, а в чем, собственно, дело? Можно без отчества.
     - Наша семья снимает у вас квартиру.
     - Что-то случилось с квартирой?
     - Нет-нет, вы не волнуйтесь, всё в порядке, просто я прошу вас приехать когда вам будет удобно. Только предварительно позвоните, чтобы я вас ждала.
     - А сегодня вам удобно?
     - Да, сегодня да.
     - Хорошо, я буду у вас ближе к вечеру. Часов в пять. Вас устраивает?
     - Да, спасибо. Вполне.
     - Тогда до встречи.
     Иван положил трубку.

     Он уже более десяти лет сдавал мамину трёшку большой семье.   Договариваться о съеме приезжала девушка лет двадцати, очень энергичная, деловая. Она быстро, но внимательно осмотрела всю квартиру, попросила убрать по возможности кое-какую мебель, но не настаивала.
     Иван первые пару лет наведывался к ним посмотреть - всё ли в порядке. Когда случались крупные поломки он, как хозяин, старался их устранить. В одном из телефонных разговоров они попросили разрешения сделать небольшой ремонт. Иван не возражал. Позже он уже к ним не ездил, только изредка созванивались.

     В пять часов, как и обещал, Иван подъехал к дому. Дверь открыла, по всей вероятности, хозяйка.
     - Добрый вечер, я - Иван Никитин.
     - Да, я вас жду. Здравствуйте.
     На ней был черный свитер с высокой горловиной и черная юбка в пол. Светлые волосы, собранные в слегка небрежный пучок, были схвачены заколкой почти на макушке. По обеим сторонам щек ниспадали легкие локоны, лоб закрывала длинная челка из-под которой смотрели внимательные спокойные глаза предгрозового цвета неба.
     Иван невольно посмотрел на небольшую грудь, обтянутую свитером и увидел такую щемящую незащищенность этой женщины, что невольно опустил глаза. Лика перехватила этот взгляд и, быстро развернувшись, пошла вглубь коридора, на ходу приглашая Ивана:
     - Проходите, пожалуйста.
     Иван посмотрел на ее фигуру. Тонкая талия четко вырисовывалась на фоне светлой комнаты, в которую она направлялась. "Однако... "
     В центре комнаты стоял круглый стол и мамины венские стулья. У Ивана защемило сердце: не выбросили и не спрятали. Как это хорошо!
      Лика села и, отодвинув рядом стоящий стул, пригласила его сесть.
      - Вот так получилось, что я в этой квартире осталась одна. Девочки мои вышли замуж. Муж около двух лет назад ушел из жизни. Сами понимаете, что мне такая большая квартира не нужна. Да и непросто мне здесь находиться...
      Она замолчала. Иван не знал что сказать. Пауза слегка затянулась и оба чувствовали неловкость. Лика встала, Иван тоже поднялся, но она мягко улыбнулась:
      - Давайте пить чай. А может сварить вам кофе? Я сегодня испекла шарлотку. Что вы будете пить?
      - Если можно - чай.
      - Идемте на кухню. Там уже всё готово. Я накрыла стол, ну, так, на всякий случай.
      Иван пошел вслед за ней и ощутил приятный запах ванили. Этот аромат снова напомнил маму. Она любила ваниль и добавляла его в сырники или налистники с творогом. Это был запах далеких и дорогих ему лет.   
      Шарлотка, которую Иван уплетал с удовольствием, была необыкновенно нежной и очень вкусной. Лика предложила ему положить сверху взбитые сливки, которые стояли тут же на столе в небольшой креманке, но Иван отказался: уж очень не хотелось смешивать вкус кисло-сладких яблок с какими-то там сливками...
     - Спасибо большое! Не помню, когда я пробовал такую вкуснятину. Наверно еще при маме, - улыбаясь, произнес Иван и продолжил, - я вас понял насчет квартиры. А вы себе уже что-то подыскали для переезда?
     - Пока нет. Здесь еще много вещей, с которыми нужно разобраться. Девочки не очень хотят помочь мне в этом. Говорят, чтобы я всё выбрасывала. А для меня некоторые вещи очень дОроги...
     Она замолчала. Иван смотрел на её руки. Они были ухожены,  без "хищного маникюра", ногти коротко подстрижены. Кожа гладкая, тонкая, под которой едва угадывались голубые прожилки. "Интересно, чем она занимается? Никогда не интересовался - кем и где они работали?" - удивление и раздражение на самого себя овладело им. Он не знал как продолжить разговор и решил, что время, пожалуй, уходить. Он встал:
     - Еще раз большое спасибо за угощение. Мне пора. Звоните. Я вас беспокоить и торопить не буду. До свидания, - внутри у него натянулась струнка, которой он боялся, так как знал, что постепенно натягиваясь, она превратится в необъяснимое раздражение, для которого не было видимой причины. Он быстро вышел в коридор.  Лика поспешила за ним. Она заметила, что он занервничал:
     - Хорошо. Я вам позвоню когда решу свои дела. До свидания.

     В машине Иван, сложив руки и, склонив голову на руль, сам себя спросил: "Что случилось? Так нелепо распрощался. Дурак! Съезжу к Борьке. У него, кажется, есть знакомый риэлтор. Надо заехать в магазин и купить Лидочке вкусняшек", - мысли путались, он развернул машину и выехал со двора.
     Притормозив у магазина, Иван позвонил Борьке. Тот, даже не дав Ивану поздороваться, тут же закричал:
    - Старик, ты где?
    - Да вот еду к тебе. Хотел узнать или ты дома.
    - Приезжай! Мы с Лидией Михайловной собираемся ужинать и ждем тебя. Я уже собирался тебя разыскивать.
    - Хорошо. Дай, пожалуйста, Лидочке трубку.
    - Ванечка, милый (она иначе его никогда не называла, впрочем, как и он ее), приезжай. Я уже соскучилась по тебе. Сколько мы не виделись... Только с Борькой и встречаетесь...
    - Лидочка, я в магазине, хочу купить торт. Скажи - какой? Может еще что-то надо? Оливки? Минералку? Хлеб?
    - Ой, Ванечка, всё есть! Только приезжай. А торт возьми "Нежность", я его очень люблю. Пока.

    - Садись, старик, как здорово, что ты приехал! По коньячку? Или водочку желаете-с, сударь?, - смешливо наклонившись вперед,  спросил Борька.
    - Давай коньяк! - Иван почувствовал, как непонятные тревога и злость постепенно уходят. Он расслабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, потом встал, снял пиджак, заодно и галстук. Теплое чувство "домашности" окутало его.
    
     Борька был счастливо женат еще с последнего курса мединститута, который оканчивали вместе: Лида, Иван, Борька. Втроём так и дружили. В отношении Лиды Борька лидировал. Иван вообще не был настроен на женитьбу. Он был зациклен на карьере. Писал диссертацию, готовился к защите, званиям, степеням. Все мысли были направлены на науку. Борька грезил операционной. Его больше интересовала практическая сторона - "спасать народ!" - был его девиз.

     - Ну, как дела? Что нового? Какой-то ты опрокинутый, - начал разговор Борька, - выкладывай, где был? Что делал?
     Приятное тепло от выпитого коньяка и вкусного ужина, присутствие дорогих сердцу друзей, от которых у него не было тайн, расслабили Ивана:
     - Лидочка, включи, пожалуйста, какую-нибудь спокойную музыку и негромко.
     - Э, брат, что-то тебя на лирику потянуло. С чего бы это? - спросил Борька.
     - Да нет. Просто хочется тишины, но не гробовой! - уточнил, смеясь Иван и продолжил, - съезжают мои постояльцы, точнее - постоялица. Думаю продавать квартиру. У тебя, кажется, есть знакомый риэлтор. Озадачь его! Не хочу никаких квартиросъемщиков. После ухода мамы было боязно расставаться с квартирой, но вот прошло десять с лишним лет. Хорошие были люди, которым тогда сдал квартиру. Считаю, что повезло. А сейчас...
    - Погоди, - перебил его Борька, - ты сказал "постоялица". Она что, осталась одна? Там же, кажется, была большая семья.
    - Да, осталась одна. К сожалению, вдовствует. Дети разъехались. Вот сегодня позвонила, попросила приехать. Я и поехал. Она не хочет оставаться в квартире, говорит, что ей такая большая не нужна. Так что у меня неожиданно появилась информация к размышлению, а проще сказать - головная боль.
    - М-да-а-а, - протянул Борька, - а сколько лет вдовушке?
    - Ну, путём несложных арифметических действий, можно подсчитать. Её дочери, когда она приходила договариваться о съеме, было лет двадцать. Сейчас ей уже должно быть тридцать - плюс-минус. Если предположить, что Лика - так звать, как ты сказал, вдовушку - вышла замуж пусть тоже лет в двадцать, то ей должно быть где-то пятьдесят, ну, тоже - плюс-минус.
     - И как она, вдовушка-Лика? - игриво спросил Борька, - хороша?
     - Потерянная какая-то... Я даже не понял. Кстати, угощала меня чаем с шарлоткой, причем очень вкусной.
     - Так, мать, - обратился Борька к Лиде, - возьмешь у нее рецепт! И не возражай. Раз твоему Ванечке понравилась, значит и правда вкусная.
     - Ну ты, Борька, и загнул! - рассмеялся Иван, - глубоко копаешь, - и все рассмеялись.

     Прошло полгода. Лика не звонила. Иван тоже не хотел надоедать. Борька время от времени спрашивал, мол, как там твоя вдовушка? Иван с чувством легкой обиды попросил Борьку не называть Лику вдовушкой.
     - Вас понял! Принимаю к сведению! - примирительно сказал Борька, - почему тебе ей бы не позвонить?
     - Зачем?
     - Ну, как.. Поинтересоваться - как её дела? А вдруг ей нужна помощь?
     - Если я ей буду нужен, то обратится. Я её предупредил, что беспокоить не буду.
     - Ладно. Дело хозяйское, но вот я бы всё-таки позвонил.
     Иван в душе улыбнулся. "Борька, добрый мой друг, неудивительно, что в своей клинике ты обладатель вселенских душ". 
     Борька не был ловеласом. Для него свет клином сошелся на одной, единственной и любимой его Лиде. Но он обладал удивительно большим сердцем, которым безгранично согревал всех вокруг себя. К каждому работнику персонала, к каждому пациенту у него был свой подход, абсолютно всех помнил поимённо, знал - какая у кого семья и все они ему безоговорочно доверяли и их уважение к нему перемежались с обожанием и любовью. Даже непонятно - что доминировало. Его простота - в самом высоком смысле, доступность, деликатность, коммуникабельность покоряла всех.
     Когда он оперировал, то в отделении стояла, что называется "мертвая тишина". Если кто-то из других отделений заходил по делам в хирургию и не видел никакой суеты, то сразу понимал:  оперирует САМ! Руки у Борьки были золотые: умел вытаскивать почти безнадёжных. Ставить их на ноги было делом чести, безупречной репутации, и он боролся с бедой до последней капельки своего пота. Неподдельным счастьем и радостью  наполнялась его душа при очередной победе. Хирургом был от бога!

     Лика позвонила неожиданно. Голос у нее слегка дрожал и Иван почувствовал тревогу: что-то случилось.
     - Извините за беспокойство. Вы можете сегодня приехать? - предварительно поздоровавшись, произнесла она.
     Хорошо, что был воскресный день. Иван поспешил ее успокоить:
     - Да, конечно. А что случилось?
     - Понимаете, моя соседка давно и довольно настойчиво просит показать квартиру её брату. Он, якобы, хочет её купить. На мои отказы и объяснения, что я не хозяйка, что надо связаться с вами, она не реагирует, а упорно настаивает на своём. Сегодня утром она сказала, что придёт вместе с братом "просто посмотреть". Я мельком видела её брата. Мне страшно... Еще вот что, у нее мои ключи. Я давно ей их отдала на всякий случай. Мы неплохо соседствовали все годы и я ей доверяла, а сейчас...
     - Я вас понял. Во сколько они должны прийти?
     - В четыре.
     "Время еще есть". Было около двенадцати дня.
     - Я вам перезвоню через несколько минут. Вы никуда не уходите?
     - Нет-нет, - торопливо ответила Лика.
     - Не волнуйтесь. Всё будет хорошо.
     Он ненавидел эту заезженную фразу, но успокоить Лику было необходимо. Он тут же позвонил Борьке:
     - Привет, старина. Лике нужна наша помощь.
     - Наша? - игриво удивился Борька.
     - Да! Не юродствуй, не до шуток. Там к ней подбирается какой-то хмырь с соседкой. Придут в четыре смотреть квартиру, якобы для покупки. Лика боится встречать их одна и просит меня приехать. Давай подъедем вместе и по дороге купим дверной замок. Как думаешь, сумеем заменить его до четырех?
     - Обижаешь, начальник. Ты же знаешь, что ремонт - моё ремесло. Поедем "спасать народ". Кстати, у меня есть два замка еще в упаковке. Всё никак не соберусь сменить свой, ключ стал заедать. Беру! Едем!
     Иван перезвонил Лике и сказал, что едет к ней со своим другом.
    
     Она открыла так быстро, будто стояла у двери, ожидая их. 
      - МЧС вызывали? - прямо с порога спросил  Борька. Он, как обычно, был неподражаем в своём амплуа великодушия и сердечности.

      На ней был снова свитер с высоким воротником, но цвета насыщенной голубизны. Та же темная юбка в пол (а может, и не та?). Волосы так же были подобраны вверх. Иван заметил, что на губах Лики блеснул едва заметный слой бледно-розовой помады. "Жизнь продолжается?" - не без удовольствия отметил он.   Голубизна свитера соперничала с цветом её глаз.
      Лика невольно улыбнулась:
      - Вызывала. Спасибо, что приехали.
      - Борис! Можно просто Борька, я так привык. Отчество я вместе с халатом оставляю на вешалке в клинике. Этот чёрт, - указывая на Ивана, сказал он, - с детства меня так зовет. А вот моя жена неизменно для него Ли-и-и-дочка. Обидно, понимаете ли...
     Лика с улыбкой смотрела на Борьку и глаза её наполнялись симпатией к этому удивительно открытому и доброму человеку. Она перевела взгляд на Ивана, в нем читалась такая благодарность и надежда, что "всё будет хорошо".
     Часа через два, благополучно справившись с новым замком, они сидели на кухне и пили чай. Непринужденная беседа импонировала всей компании. Посмотрели на часы. Время приближалось к четырем.
     - Значит так, - в голосе Борьки были нотки беспрекословного подчинения, - ты, Иван, сидишь здесь, в коридор не выходи. Я пойду в дальнюю комнату. Покажите, Лика, что у вас там. Детская?
     - Да-да, идемте, - засуетилась Лика. В голосе снова была тревога.
     - Да вы не волнуйтесь. Мы рядом и в обиду вас не дадим. О, да у вас здесь компьютер, - через несколько минут услышал Иван, - это хорошо. Заодно просмотрю свою почту. Вы не возражаете, Лика?
     - Ой, да что вы! Пожалуйста.

     Без пяти четыре раздался звонок. Лика торопливо вышла в коридор и через минуту Иван услышал хриплый мужской голос, в котором сквозила нескрываемая развязность:
     - Привет, хозяюшка. Показывай свои хоромы...
     - А вы разве один? А где ваша сестра? - нервно спросила Лика. Иван еле сдержался, чтобы не выйти.
     - Сестра? - удивляясь спросил "гость". - Сестра? Ах, да, сестра-а-а. А... она вышла в магазин и сказала, чтобы я к вам шёл один, а она потом подойдет.
     "Никакая она ему не сестра" - со злостью подумал Иван. "Что ему нужно?"
     - Вот здесь кухня, смотрите.
     В дверях "гость", увидев Ивана, как-то подозрительно то ли крякнул, то ли икнул: не ожидал, что Лика не одна. Иван хотел сначала подняться навстречу "гостю", но быстро передумал. Мужик был одет в клетчатую рубашку, расстегнутую ниже второй пуговицы. Дурацкая челка наискосок закрывала половину узкого лба. Противного цвета глаза быстро скользнули по лицу Ивана и ему показалось, что тот грязными руками провёл по его лицу. "Недаром Лика испугалась. Неприятный тип".
     - Здрас-с-сь-те, - прохрипел пришедший.
     Иван ему не ответил.
     - Идемте дальше, - Лика перехватила брезгливый взгляд Ивана.
     Когда "гость" в дальней комнате наткнулся на Борьку, он скороговоркой прохрипел:
     - Ну, мне всё понятно. Стандартная трёшка. Я позвоню, - и быстренько ретировался.

     Борька вышел к Лике и Ивану. Все рассмеялись и напряжение спало.
     - Лика, откройте окна, пусть проветрится.
     Неожиданно снова раздался звонок. Лика открыла. Перед ней стояла соседка:
     - А что? Мой брат уже ушел? Так быстро...
     - Да, ушел.
     - Ой, а вы что, поменяли замок? Смотрю - ручка другая.
     - Да. Замок новый.
     - А ключи? Ваши ключи...
     - Можете их выбросить.
     Соседка с нескрываемым любопытством старалась заглянуть в коридор, Лика поняла её и отступила, но ровно настолько, чтобы не дать ей возможности войти. Взгляд упёрся в двух мужчин, которые стояли поодаль. В глазах метнулся неприятный огонёк. Лика удивилась: такой беспокойно-растерянной соседки прежде не видела, а жили бок о бок столько лет.
     Гостья суетливо распрощалась и благополучно отбыла со словами: "Брат вам позвонит..."
     - Скатертью дорога, привет "брату"- бросил ей вслед Борька, но вряд ли она его услышала, т.к. её дверь захлопнулась раньше.
     Все облегчённо вздохнули.

     - Итак, подводим итог, - Борька взял бразды правления в свои руки. - Квартиру безусловно надо продать и как можно быстрее. Я как-то выпустил из поля зрения этот вопрос, вы уж оба меня извините. Сегодня же свяжусь с нужным человеком. А впрочем зачем откладывать? Сейчас отправлю ему письмо по электронке. Можно, Лика?
     - Господи, вы еще спрашиваете?
     - Дальнейший план таков: едем к нам домой. Познакомитесь, Лика, с моей женой, кстати, пусть запишет рецепт вашей шарлотки, о которой наслышан, и будем отмечать "победу над врагом!" Как мой план? Одобрям-с?
     Лика слегка растерялась. Это было приятно, неожиданно и заманчиво. Она посмотрела на Ивана.
     - Соглашайтесь, - только и мог произнести он.
     - О, боги, помогите им, особенно непробиваемому дураку по имени Иван, - Борька смешливо поднял обе руки вверх, и, уже деловым тоном, обратился к Ивану:
     - Позвони своей любимой Лидочке и предупреди, что мы едем домой и нас трое. Она поймет. Спроси - что купить к столу. Вы поезжайте, а я, пока здесь будет проветриваться, отправлю письмо и у магазина буду вас ждать. Лика, вы доверяете мне квартиру?
     Она только вздохнула и развела руками.
     - Я вас понял. Спасибо. Итак, вопросы есть? - и тут же ответил, - вопросов нет!

     Лидочка вышла в прихожую, услышав звук открываемой двери. Первой вошла Лика, за ней мужчины с пакетами в руках. Лика с улыбкой протянула Лиде торт. Разумеется, "Нежность".
     - Всем мыть руки и за стол! - скомандовал Борис. - Девушки, надеюсь на ваше взаимопонимание, моя жена Лида, а это Лика, - представил он друг другу дам. Лида рассмеялась:
     - Мог бы и не трудиться. Мы и так поняли друг друга. Да, Лика? Идемте со мной на кухню. Там и руки сполоснёте и мне чуть-чуть поможете.
     Лике от спокойного и дружелюбного тона Лиды стало тепло и уютно, будто они были знакомы много лет и просто давно не виделись.
     В просторной комнате стол уже был накрыт на четверых. Отблески красивой люстры искрились на гранях хрустальных фужеров и рюмок. Яркой белизной сверкали тарелки. На специальных серебряных подставках покоились ножи и вилки. Во всём чувствовалась добротность и вкус хозяйки.
     За всякими-разными вкусностями шла приятная беседа, прерываемая иногда смехом от рассказанного в тему анекдота.
     - Лика, - обратилась Лида, - вы меня простите за любопытство, но мне интересно - как ваше полное имя?
     Лика улыбнулась:
     - Это заноза всей моей жизни. Редкое имя и не менее редкое отчество. Леокадия Ипполитовна. Так звали моих прабабушку и прадедушку. Бабушка с дедушкой настоятельно просили моих родителей увековечить имена своих предков. Учитывая, что все в семье относились друг к другу с большим пиететом, мои родители уступили.
     Сделав небольшую паузу, она продолжила:
     - Но у меня есть более легкий вариант. Я учительница в начальных классах и детям, особенно первоклашкам, трудно и запомнить, и произносить такое сложное словосочетание. Если с именем они еще кое-как сладили, то с отчеством - никак. И стали называть меня Лекадия Филипповна. Так и пошло. Я уже к этому привыкла.
     Она обвела всех взглядом, как бы, извиняясь за столь длинную тираду.
     Борька шумно выдохнул:
     - Ну, с Ипполитом мы справимся, - намекая на небезызвестный новогодний фильм "всех времён и народов", - а Леокадия... да, имя, довольно необычное и редкое. Но для нас вы будете Лика! Не возражаете? - и, не дожидаясь согласия Лики, предложил, - а давайте выпьем на брудершафт? Лика, вы как?
     Она слегка смутилась, но потом с нескрываемым удовольствием поддержала:
     - Я согласна!
     Борька наполнил небольшие рюмки, все встали и по очереди обнялись с Ликой и ограничились целомудренными поцелуями в щеки.
     У Лики немного закружилась голова от глотка коньяка и от эмоций: ей очень давно не было так легко и спокойно. Она почувствовала предательское щипание в носу и глазах и  зажмурилась: "Не хватало еще расплакаться здесь" - мелькнула мысль. Лида заметила, что Лика близка к слезам и, взяв её под руку, быстро увела на кухню.
     Лика с благодарностью посмотрела на Лиду, припала к её плечу, прошептав:
     - Господи, как мне хорошо у вас. Я не помню когда мне было так хорошо. Простите меня. Я так устала много лет сдерживать себя...
     Лида обняла её. В дверях показался Борька, но Лида ему быстро махнула рукой, чтобы уходил. Он тот час же исчез.
     Дамы еще немного постояли, обнявшись. Наконец, Лика, глубоко вздохнув, отошла от Лидочки, открыла кран и влажными руками провела по лицу. Лида подала ей пудреницу, которая очень кстати лежала на холодильнике. Лика привела себя в порядок, слегка улыбнулась и они вернулись к столу. Мужчины сделали вид, что ничего не заметили. Кушать уже никому не хотелось и Лида предложила перейти к десерту.
     Вчетвером быстро освободили стол. Хозяйка внесла разрезанный на кусочки торт, расставила креманки с вареньем и медом, чашки с блюдцами красивого сервиза и среди этой красоты на поднос с хохломской росписью поставила электросамовар. 
     - Мы с Иваном пока сыграем партийку в шахматы, - сказал Борька и подошел к Лике. Он приобнял ее за плечи и, прикоснувшись к уху, шёпотом спросил:
      - Всё хорошо?
     Она с теплой и благодарной улыбкой также шёпотом ему ответила:
      - Более чем...
      - Э, друзья, вы чего там шепчетесь?
      - Ревнует... - шепнул Борька Лике, - иду!

      - Проходи, Лика, держи полотенце, - приветливо обратилась Лидочка, когда Лика вошла в кухню, - будешь вытирать ложки-плошки, поболтаем-посплетничаем о своём, о женском...
     После небольшой паузы продолжила:
     - Не хочу ходить вокруг да около. Возраст уже не тот. Спрошу прямо в лоб: тебе нравится наш Ванечка?
     Лика пожала плечами, неопределённо мотнув головой:
     - Я же его совсем не знаю. Мы сегодня увиделись только второй раз.
     - Да он вот - весь здесь, как на ладони! Чистый, верный, настоящий, искренний. Я могу перечислять его достоинства до бесконечности. Он очень хороший! Мы его очень любим!
     - А его семья?
     - Семья... Здесь как-то не заладилось. Был женат. Двое детей. Взрослые, конечно, и он, кстати, уже дед: внук и внучка. Общаются очень редко. Жена, слава богу, вышла замуж. Так что не страдает. Ванечка искренне рад, что она устроила свою жизнь. Была еще одна дама, но недолго - Лидочка посмотрела на Лику, - может тебе неприятны эти подробности? Так я переверну пластинку.
     - Нет-нет, говори. Если я правильно понимаю, он не будет вдаваться в такие подробности...
     - Да, ты права. Он не любит вообще вспоминать прошлое, а тем более посвящать в него.
     - А как он с женой  познакомился? - поинтересовалась Лика.
     - Ой, Лика, в этом и наша с Борей, не совсем, правда, но всё же вина. Мы же все праздники проводили вместе, а тот новый год мы встретили врозь. Заболела Борина мама, причем серьёзно, и мы были у нее. Кстати, хорошо, что были рядом, потому что через несколько дней её не стало. А Ванечку каким-то ветром занесло в малознакомую компанию. Там всё и случилось. Десятого сентября того же года "девушка" родила девочку. Понятно, что Ванечка обязан был оформить отношения. Шатко-валко, но образовалась семья. Через четыре года родился сын. Радостным мы Ванечку не видели, по-прежнему встречались редко. А потом, как фурия, ворвалась в его жизнь некая Галина. Высокая, яркая, напористая, самодостаточная. Она как-то сумела расшевелить Ванечку, добиться его.

     Помню, как он к нам пришёл и стал о ней рассказывать. Боря предложил ему прийти вместе с ней, мол, посмотрим - что за птица сумела тебя так зацепить. Они пришли и Галина Боре сразу категорически не понравилась. Я была более толерантней. Она оказалась полной противоположностью его жене: живая, деятельная, меня расспрашивала о Ванечке, мол, каким он был в юности, просила показать его фото. Меня, честно говоря, это подкупило. Думаю: надо же, как она влюбилась! И как ей всё о нём интересно. Боря мне говорил: увидишь, они расстанутся. Она не его человек. Я не верила, но Боря оказался прав.
     У Галины была однушка. Они сошлись. Стали к нам часто приезжать, приглашать к себе. Со стороны казалось, что всё нормально. Года через два он неожиданно приехал к нам один и прямо с порога удрученно сказал: "Она беременна. Мы этот вопрос сто раз обсуждали. Я сразу поставил условие: никаких детей! У неё же дочь почти взрослая, у меня двое. Она мне клятвенно обещала, что детей не будет. Я, как дурак, повелся, поверил. Причем я её сразу предупредил, что официально оформлять отношения не намерен. Она на всё была согласна."
     Ты представляешь, Лика, она к нам приехала, просила, чтобы мы повлияли на него, но Боря сразу ей сказал, что ни о чем с Ванечкой говорить не будет: "Ты знала на что шла. Иван тебя предупреждал." Она ходила к его маме с такой же просьбой, но та её не поддержала. Наоборот, сказала, что ребенка Галина рожает для себя, и если он смог оставить двоих детей, то гарантии, что он не оставит и ее - нет. И если Галина рассчитывает привязать Ивана ребёнком, то напрасно.
     Ох, как он разозлился! Ты бы его видела! Он в тот же день, когда узнал, что Галина была у его матери, ушел от нее и переехал к маме. Когда родился мальчик, Ванечка даже к роддому не подъезжал. Её забирали родители. Через пару месяцев он ей позвонил, но только для того, чтобы в документах ребенка в графе "отец" не стоял прочерк и дал свою фамилию. Больше они не виделись, но Ванечка финансово её поддерживал.
    
     - Девушки, вы уже насплетничались? Чай пьем или как? - раздался возглас Борьки.
     - Или как! - рассмеялась Лидочка в ответ, - включай самовар, мы идем. Утомила я тебя, Лика. Как ты?
     - Всё хорошо, Лидочка. Руки, правда, похолодели. Под впечатлением, наверное.
     - Сейчас согреешься. Восприимчивая ты, однако, - положила Лида руку на плечо Лики, - идем!

     Лика, войдя в комнату, посмотрела на Ивана другими глазами. Он стал ей ближе и понятней. Иван увидел этот взгляд и  всё понял. Борька перекрестным взглядом встретился глазами с Лидой. Она слегка пожала плечами: "Да, ты прав!". Они понимали друг друга с полувзгляда.
     В это время закипел самовар и Лидочка, чтобы снять образовавшуюся паузу, взяла чашку и подставила ее под краник:
     - Кому покрепче? Кому послабее? Лика, тебе завтра на работу?
     - Нет, у нас начались весенние каникулы на неделю с завтрашнего дня.
     - А ты, Ванечка?
     - У меня лекция в два часа дня.
     - Ох, ребята, как вам повезло! Завидую, - отозвался Борька, а мне в восемь надо быть в клинике, тебе, жёнушка, кажется тоже?
     - Да, мой дорогой.
    
     После уютного чаепития Борис, откинувшись на спинку стула, сказал:
     - Друзья мои любезные, я вас никуда не отпускаю, - Иван сделал предупреждающий знак рукой, но Борька не дал ему ничего сказать. - Не обсуждается! Ты, брат, выпил. И не спорь!  Спокойной ночи и всем спасибо!
     Лидочка поднялась, Лика тоже. Вместе убрали со стола. На кухне Лика сказала:
     - Лидочка, иди отдыхать. Я всё здесь уберу.
     - Оставь, Лика. Я и правда очень устала. Утром всё сама сделаю. Спокойной ночи. Лика, идем, я покажу тебе комнату.

     Лика осторожно, чтобы особенно не стучать посудой, всё подчистила, подмела пол и вошла в комнату. Иван сидел на диване, положив голову на спинку.
     - Много обо мне узнала интересного? - спросил он, повернув к ней голову.
     - Нет. В общих чертах.
     - Знаю я ваши эти женские "общие черты".
     Лика села рядом:
     - Не сердись, пожалуйста, на Лидочку. Ты бы сам мне ничего не стал бы рассказывать. Разве нет?
     - Ты права. Не стал бы. Там ничего любопытного не было.
     Немного помолчав, спросил:
     - А кто мне расскажет о тебе?
     Лика улыбнулась:
     - О себе я расскажу сама, но не сегодня. Я тоже иду спать. Спокойной ночи. И спасибо за знакомство с друзьями. Мне очень было комфортно сегодня. Спасибо тебе за это.
 
      Утром Лика вышла в коридор. Было тихо. Она прислушалась: никого? Не может такого быть.
     Второй этаж визуально был разделен на два крыла. Комната, в которой спала Лика, была в левом крыле. Проходя по коридору, она заглянула в открытую дверь. "Борин кабинет" - увидев большой стол и стеллажи с книгами, поняла Лика.
     За столом сидел Иван и что-то быстро и сосредоточенно писал. Увидев Лику, тот час же встал, отложив ручку:
     - Доброе утро. Как спалось?
     - Доброе. Спасибо. На удивление хорошо, хоть и на новом месте.
     - "На новом месте приснись жених невесте", - пошутил Иван, - спускаемся вниз. Лидочка приготовила нам завтрак.
     - А что ты писал? Я перебила?
     - Да кое-какие свежие мысли к предстоящей лекции. Не волнуйся, всё нормально. У меня всё готово, в принципе.

     В кухне на столе стояла тарелка с блинами, прикрытая свежей салфеткой. Рядом креманки с медом, вареньем, взбитыми сливками, кувшинчик со сметаной и еще один с молоком. На отдельной тарелке несколько бутербродов.
     - Что ты будешь пить? Чай, кофе? - спросил Иван и подошел к кофемашине.
     - Кофе с молоком.
     Лика смотрела на Ивана, его неторопливые движения. От него исходили тепло и покой. "Кажется, я начинаю влюбляться? Мне хочется спрятаться за этой уверенной спиной, смотреть, не отрываясь на эти седеющие виски, слушать его. Возможно ли? Нет! Мне уже за пятьдесят. Какая любовь? Это ненормально. Выбрось эту чушь из головы и приведи мысли в порядок!" - приказала она себе.
     - Садись, Лика, - Иван поставил перед ней чашку с налитым кофе и подал молочник, - я люблю плотно завтракать, так как никогда не знаешь где и как придется обедать. То куда-то вызовут, то у самого дела какие-то плановые или наоборот - спонтанные. Я не только преподаю, у меня вообще насыщенный график.
     Они сидели друг против друга. Трапеза была закончена.
    "Нужно всё убрать и собираться домой", - Лика встала.
     - Сядь, Лика, - Иван придержал ее за руку. Когда она села, он, глядя прямо ей в лицо, спокойно произнёс:
    - Выходи за меня.
    Легкий румянец предательски проступил у нее на щеках. После небольшой паузы она улыбнулась:
    - Ты через два дня нашего знакомства делаешь мне предложение? Через два дня?
     - Я бы тебе его сделал через полчаса после нашего знакомства.
    Лика рассмеялась, но, увидев его серьезное лицо, поняла, что он не шутит. Она опустила глаза.
    Иван продолжил:
    - Ты помнишь как я быстро распрощался при первой встрече?
    - Да, и, честно говоря, была озадачена.
    Иван взял её руки в свои, слегка сжав их:
    - Я повёл себя тогда, как мальчишка. Я уже тогда был готов сделать тебе предложение, но побоялся испугать тебя. Ты была такой беззащитной, потерянной, мне захотелось в тот же миг забрать тебя к себе и не отпускать. Послушай, мы уже не дети. Я в молодости не стоял под часами с банальным букетом в ожидании свидания, а сейчас тем более не до глупостей. Ты меня слышишь?
     Лика подняла голову. "Да, он настроен серьезно". Иван неожиданно, подражая женскому голосу, дурашливо прощебетал:
     - Я подумаю...
     "Господи, как с ним легко!". Лика, подражая ему в его же манере, в ответ засмеялась:
     - Я подумаю...

    ... Когда её совсем не ждешь...

    P.S.
А я когда-то думал,
Что седые
Не любят,
Не тоскуют,
Не грустят.
Я думал, что седые,
Как святые,
На женщин
И на девушек глядят.

Что кровь седых,
Гудевшая разбойно,
Как речка,
Напоившая луга,
Уже течет
И плавно
И спокойно,
Не подмывая
В страсти берега.

Нет,
У седой реки
Все то же буйство,
Все та же быстрина
И глубина...
О, как меня подводит седина,
Не избавляя
От земного чувства!

В. Федоров - рус. и сов. писатель и поэт.
  (1918 - 1984).