Сашка ч. IV

Практикум

Глава 1. Подготовка

«Не то, не то, не то… Блин, надо как то иначе искать». Получив, казалось бы, простое задание – сделать из подручных материалов балахон – Сашка лопатил интернет в поисках натуральной ткани.
Поиск выдавал «модные ткани сезона», «популярные ткани сезона» и все, как на подбор, в кислотных расцветках, из материалов, не существующих в естественной природе. Пришлось Сашке обратиться к основам. Википедия выдала список тканей, считающихся натуральными, поиск отсортировал по вменяемой цене, и Сашка остановился на среднеазиатской бязи. Остался только один нюанс – выбрать рисунок на полотне. Кактусы, или звёздочки?
«Надо бросать монету. Орёл – кактусы, номинал – звёзды». Сашка закрыл глаза, и щелчком подбросил пятак.
«Орёл. Танунах», и Сашка перевернул упавшую монету. «Всё, беру звёзды. Маг я, или кто?»

Заполучив отрез густого синего цвета с разбросанными по полю золотыми звёздочками, Сашка разложил ткань на полу, и улёгся так, чтобы пятки немного выступали над узким краем. Отметив точку возле мочки уха, встал, сложил отрез по линии, проходящей через точку, и откромсал внизу лишнее. «Зашью длинные края, и получится мешок» Сашка хмыкнул, и вырезал в будущем мешке — балахоне отверстие для головы. «Ну вот, теперь зашить края, пришить капюшон, и готово»

Порывшись у мамы в тумбочке, Сашка отыскал нитки, иголку, и начал стягивать края будущего балахона. Через десять минут, осмотрев получившийся пятисантиметровый шов, Сашка вздохнул, взял ножницы, и распорол то, что сшил. Требовалась помощь друга.

— Лёньчик, хай
— Привет, Санька. Ты как? Готов?
— Не, такое дело, ткань нашёл, порезал, сшить не могу. Пальцы истыкал, и уродство какое-то получил. Поможешь?
Лёнька заржал.
— Ну, то такое, тренируйся.
— До нового года шить сам буду.
— Видишь ли в чём дело... Ты, как будущий маг, обязан весь свой реквизит делать сам. Вариантов нет. Кое-что можно купить, но не одежду. И с купленным потом тоже будут сложности.
— Посоветуй, чё делать?
— Помогу. У мамы есть швейная машинка, она меня научила шить. Приходи прямо сейчас. Покажу как, прошьёшь. Дело нехитрое.
— О! Щас буду.
— Погодь. От старого худи капюшон отпори аккуратно, пришьём.

Солнцеворот.
Самая короткая в году, жаркая, душная летняя ночь стремительно захватывала южный город. Густые тени заползали во дворы, окутывали укромные уголки, прятали в себе целующиеся парочки.
Сашка стоял возле своего подъезда, ожидая Лёньку и дядю Марка, пообещавших сегодня вечером заехать, и забрать на практикум по ритуальной магии. Главный практикующийся — Сашка.
Во двор заполз чёрный, наглухо тонированный Крузак дяди Марка. Сашка забросил в машину рюкзак с балахоном и атрибутами будущего ритуала, устроился на заднем сиденье, и джип двинул в сторону объездной.
— Ничего не забыл?
— Не. Всё по списку. Дядя Марк, куда хоть едем?
— Разговоры потом. Сейчас сиди, медитируй, думай о том, что обратно вернёшься другим.
Сашка замолчал, и уставился в окно.
Джип мчался по окружной, справа мелькнуло и осталось позади городское кладбище, потянулись бывшие поля, на которых репатрианты понатыкали сараи, метко прозванные в народе «туалеты Мустафы». Квадратные строения, четыре стены из ракушняка, изредка накрытые односкатной крышей из рубероида, распахнутые чёрные зевы под будущие двери и окна. Недострои уродливыми шашками торчали на поле через каждые тридцать метров, навевая уныние своей ненужностью и заброшенностью. Несколько лет назад репатриантам выделили официальные наделы, но хлипкие сооружения эпохи самозахвата участков пока что не снесли.

Глава 2. Храм

Марк свернул с объездной на грунтовку, заехал подальше, и остановился возле одного из таких заброшенных строений, поставив машину так, чтобы её не было видно с трассы.
— Приехали. Смотри, на сегодняшнюю ночь это здание нарекается Храмом. Не обращай внимания на внешний вид. Имеют значение исключительно твои внутренние ощущения особости это места.
— А почему ночью?
— Помехи. У тебя нет опыта, нужно приглушить ментальный фон города. Отстроиться от всей этой грязи энергоинформационного поля чужих мыслей. Скоро большинство обывателей уснёт, и на ментальном плане станет тише. А мы пока будем готовиться.
— Что мне делать?
— Войди в Храм, мысленно представь окружность с центром в центре помещения, диаметром метра два, два с половиной, затем ритуальным ножом начерти на полу пятиконечную звезду так, чтобы она была вписана в эту мысленную окружность. Первая вершина звезды должна смотреть на восток.
— А восток, это в какую сторону?
— В сторону окна. Вершины и пересечения линий отметь камушками. Пятиконечная звезда это пентаграмма, магический усилитель, линза.
— А если шестиконечная? Ещё больший усилитель?
— Нет. Шестиконечная это Маген Давид, Щит Давида. Магический щит от различных тонких воздействий. Пятиконечная звезда усиливает, шестиконечная защищает. Это пока всё, что тебе надо знать о звёздах, на этом этапе.

Пока Сашка пыхтел и ползал в пыли, чертя на земляном полу звезду, Лёнька принёс из машины два свёртка с ритуальной одеждой для себя и для Марка.
— Начертил.
— Видишь, справа от домика куча камней? Сходи, принеси несколько штук, из них в центре Храма, в центре пентаграммы, возведи Алтарь. Просто невысокий постамент. Делай, но смотри, не сотри линии звезды. Мы пока переоденемся, потом ты тоже переоденешься в ритуальное облачение. Оно должно быть чистым.

Из девяти камней пиленого ракушечника Сашка быстро выложил куб в центре Храма.
— Готово.
— Отлично. Все последующие действия будешь творить как священник этого Храма. Раздевайся догола, и облачайся в мантию. Перед входом в Храм разуешься.

Сашка быстро переоделся. Балахон, который теперь таинственным образом стал мантией, мягко лёг на плечи, и Сашка внезапно ощутил, что ни в какой другой одежде ему не было так комфортно.
Ветер стих, облака разошлись, и место ритуала осветила взошедшая полная луна.

— Готов? Входи в Храм как Первосвященник этого места. С почётом и благоговением. Как войдешь, обернись лицом к Востоку, встань так, чтобы Алтарь был строго перед тобой. Видишь, недавно взошла Луна, на неё и смотри.
— Стою на месте.
— Отлично. Я выдавал тебе свитки стихий, не забыл взять?
— Да ну, конечно взял.
— Покрой Алтарь покрывалом, положи на него на него атрибуты ритуала. Свечи пока не зажигай. Теперь работаем против часовой стрелки. На Восточном краю Алтаря установи благовоние, и подожги палочку. Это символ стихии Воздух. Рядом положи свиток Воздуха. На Северном краю поставь чашу с Водой, и свиток Воды. На Западной стороне блюдце с Землёй, свиток Земли. На Южном установи красную свечу, и зажги её, это Огонь, рядом должен лежать свиток Огня. В центре Алтаря положи свой ритуальный нож и остальные свитки.
— Все готово. Что дальше делать?
— Технику выполнения открывающей пентаграммы помнишь? Тренировал жесты?
— Да, всё помню.
— Подготовка проведена, Алтарь оснащен, Первосвященник на месте. Сейчас необходимо очистить пространство Храма.
— Чёта меня потряхивает.
— Это нормально. Помни: ты хозяин своего тела, ты хозяин своих мыслей. Всё вокруг подчиняется тебе, твоей воле. Сосредоточься. В Храме присутствуют пять стихий, определяющих всё сущее: Земля, Воздух, Огонь, Вода, Дух. Символы первых четырёх стихий находятся на Алтаре, пятая это ты, ты вместилище Духа.
Теперь слушай внимательно, выполняй точно.

Сперва очищаем Алтарь. Возьми ритуальный нож, и соедини вершины пентаграммы окружностью. Это действие выровняет потоки энергии в линзе, и защитит тебя от нежелательных гостей. Делай.
— Чёта не очень ровная окружность получилась.
— Для нашего ритуала пойдёт. Строгую геометрию до завтрашнего вечера рисовать будем. Возьми свечи, установи в вершинах пентаграммы, и зажги. Установи свечи в точках пересечения линий пентаграммы, но пока не зажигай. Последнюю свечу установи в центре Алтаря и зажги. Справа от свечи положи ритуальный нож, слева колокольчик. Возложи руки на Алтарь, наполняй его своей силой.
Возьми ритуальный нож, силу своего Духа направь в руку, и ножом наложи сверху на Алтарь крест, выравнивающий и соединяющий великие пары стихий: Воздух и Землю, Воду и Огонь. С Востока на Запад, с Севера на Юг. Затем вскрой центральный свиток, читай первые четыре строки.

Сашка дрожащей рукой провел над Алтарем крест, и охрипшим голосом прочитал:
«Во имя Луны, Во имя Солнца,
Во имя четырех сторон света и четырех стихий,
Силами неба и земли, океана и пламени,
Очищаю, освящаю и благословляю этот алтарь»

— Хорошо. Алтарь очищен и освящён. Теперь очищай Храм стихиями. Четыре стихии, четыре сходных действия. Вся работа делается по часовой стрелке.
Берешь в руку символ стихии, идёшь к восточной части Алтаря. Поворачиваешься спиной к Алтарю, смотришь на Восток. Символом Стихии рисуешь в воздухе равносторонний крест: сверху – вниз, слева – направо. Затем рисуешь на фоне атмосферного Креста Печать стихии. Печать выглядит как треугольник, для каждой стихии свой. Говорить ничего не надо, только жесты. После повторяешь то же самое, перемещаясь вокруг Алтаря. Одинаково очищаешь стихией Юг, Запад, Север, и снова Восток, чтобы замкнуть круг. Ставишь символ стихии на его место.
Переходишь по часовой стрелке к следующей стихии, и повторяешь очищение, снова перемещаясь по кругу. Четыре стихии, четыре круга вокруг Алтаря, начиная и заканчивая на Востоке.

Начни со стихии Севера, Вода. Бери чашу, иди на Восток, становись спиной к Алтарю, рисуй крест, затем печать. Печать Воды равносторонний треугольник, остриём вниз. Брызгай в левый угол треугольника, затем в правый, потом в нижний. Переходи на Юг и повтори лицом к Югу. Теперь Запад. Север. Снова Восток. По часовой стрелке обходи Алтарь к Северу, ставь Воду на место.
Переходи на Восток, бери благовоние, Воздух. Повторяешь на четыре стороны, как с Водой, только печать другая — треугольник вершиной вверх, перечеркнутый горизонтальной чертой посередине. Отлично.
Двигайся к Югу, бери свечу, Огонь. Печать Огня — треугольник вершиной вверх. Работай. Прекрасно.
Последняя стихия, Земля. Делаешь аналогично, печать Земли треугольник вершиной вниз, перечёркнутый горизонтальной чертой. молодец.
— Всё? Очистили Храм?
— Да.

Притих ветерок, снаружи не доносилось ни звука, свечи горели ровным ярким пламенем, освещая почти весь Храм, только в углах залегли глубокие тени. Через дверной проём в Храм неторопливо вплыли две мужские фигуры в мантиях, и разошлись симметрично вправо и влево, занимая места коадъютора и магистеллия. Встав на места, мужчины достали свои ритуальные ножи, и очертили каждый вокруг себя небольшой круг.
— Теперь важное — произнёс коадъютор.
— До завершения ритуала ты не должен выходить из круга. Что бы ты не услышал, кого бы ты не увидел, что бы ни произошло, ни за что не выходи. Зажигай свечи малого круга.

Глава 3. Ритуал

Сашка стоял перед Алтарем, и неотрывно смотрел на центральную свечу. Огонь манил к себе, звал, просил приблизиться, требовал погрузиться в плазму, стать с ним единым целым. Сашка моргнул, и неожиданно осознал себя свечой. Фитиль стал позвоночником, над макушкой ровно сиял язык белого пламени, ноги утопали в тёплом, расплавленном воске. Возле пяток затрещало, из огня соткался шипастый огненный шар, пополз снизу вверх, прожигая себе канал в плоти. Шар полз по фитилю внутри тела вверх, шипя, треща, плюясь во все стороны искрами, и в его пламени сгорало что-то, чему Сашка не мог придумать названия. Шар добрался до макушки и исчез, втянувшись в пламя.
Сашка внезапно осознал себя стоящим перед алтарём. Мантия мокрая от пота, член стоит колом, от солнечного сплетения по телу разливается тепло. Огненные круги, малый и большой, между орбитами которых стоял Сашка, казалось, неторопливо вращаются. Малый по часовой стрелке вокруг Алтаря, большой против часовой стрелки. И только Алтарь стоял незыблемо, являясь центром этой вращающейся мандалы.

Глубокий голос коадъютора за правым плечом негромко произнёс:
— Не волнуйся, всё в порядке. Храм признал тебя, и твоё право здесь находиться. Приступаем.
Возьми в руку колокольчик и прозвони три серии звонов: три звонка — четыре звонка — три звонка. Когда позвонишь, прочти свиток до конца. Этот звон даст знать всем, кто может услышать, что ты своей волей начинаешь ритуал, а слова потребуют от всех сущностей покинуть место ритуала.

Нежный звон валдайского колокольчика десятикратно отразился от стен Храма. Сашка взял свиток и громко, с напором прочёл: «HEKAS, HEKAS, ESTEBEBELOI !»

— Последний этап перед основной частью. Сейчас ты должен открыть врата Башен, связав Храм с планами стихий. Работаешь по часовой стрелке, начиная с юга. Берёшь в руку символ стихии, и размашистым движением рисуешь символом открывающую пентаграмму, начиная с правильной вершины. Напоминаю: верхняя левая вершина Воздух, нижняя левая — Земля, верхняя правая вершина Вода, нижняя правая Огонь. Верхняя точка рисунка будет чуть выше уровня лба, размах насколько руки хватит. Открывающая спираль в пентаграмме рисуется по часовой стрелке, от внешней стороны к центру. Открывая жестом Врата, должен почувствовать сопротивление, как будто раскрываешь тугие створки давно не открывавшихся дверей. Открыв врата, читаешь лицом к ним свиток стихии. Ощущаешь поток Стихии в лицо, через себя к Алтарю, и затем переходишь к следующей стороне света. Открыв все врата, возвращаешься на место, и дочитываешь центральный свиток.

Сашка глубоко вздохнул, выдохнул, и пошёл по кругу. Время от времени он размахивал руками, и в тишине раздавались странные слова:
«OIP TEAA PEDOCE»
«EMOR DIAL HECTEGA»
«EMPEH ARSEL GAIOL»
«ORO IBAH AOZP»
Пламя на свечах затрещало, дёрнулось, как от порыва ветра, и снова застыло неподвижными языками.
Сашка встал на место первосвященника, в голове не было ни мыслей, ни желаний. Сознание цеплялось за краешек реальности, и готово было соскользнуть в беспамятство. «Ещё один свиток» вспомнил Сашка и прочитал: «EXARP. BITOM. NANTA. HCOMA». И тут же искажение пространства прекратилось. Голова прояснилась, тело наполнилось лёгкостью, очертания обстановки снова обрели чёткость.

— Вижу, тебе полегчало. — заметил коадъютор — Молодец. Последний свиток открыл врата Духа, и сила Духа вернула тебе концентрацию. Молодец, ничего не скажешь. Отлично. Этап подготовки завершен. Храм готов к ритуалу.
— Это была всего лишь подготовка?!
— Да. Начинаем основную часть. Призыв Безалиэля.
— Это ещё кто?!
— Ангел. Тень Б-га. Тринадцатый из когорты двадцати Наблюдателей, десятников воинства двухсот падших.
— А что он может?
— Многое. Ты должен знать, что ангел всегда отвечает за одно дело. Несет в себе одну функцию. Безалиэль изменчив, и пределов его возможностей не знает никто.
— Ауф. И что мне делать?
— Сосредоточишься, вскроешь свиток, прочтёшь заклинание призыва. Прочтёшь твёрдо, вкладывая в слова волю, и несгибаемое намерение вызвать и повелевать. После наблюдаешь. Когда почувствуешь присутствие ангела, потребуешь от него исполнить сокровенное желание.
— Какое желание?
— Это сам думай, какое. Но учти принцип желания: требование должно быть сформулировано не предметно, а опосредовано. Не требуй счёт в банке, на котором лежит миллион, а требуй открыть возможность заработать миллион. Понял?
— Вроде да.
— Приступай.

Сашка задумался. Перед глазами, мешая думать, тяжко покачивались обнажённые Ленкины сиськи, с набухшими сосками и крупными коричневыми ореолами. Сашка потряс головой. «Да чтоб тебя. Она и так всегда готова дать, без всяких ангелов.» Как назло, в голове, кроме сисек, не было ни одного желания. «Ладно. Марк же подкинул идею — попросить показать путь к миллиону. Так и сделаю»

Сашка выпрямился, накинул на голову капюшон, и вскрыл свиток.
«Безалиэль, внимай! Я, Александр, призываю, заклинаю и требую не своею властью, но могуществом Бога Отца, силою Искусителя, и во имя победы Духа Святого.
Да проявишься ты, где пожелаешь: на вершине или в бездне; в воде, или в огне, в воздухе или на земле. Явись же, Безалиэль, в мгновение предо мною!
Явись же, покоряясь могуществу имен — Айе Сарайе, Ане Сарайе.
Явись, покоряясь силе вечных имен — Элои, Архима, Рабур,
Явись пред лицом призывающего, в спокойствии и терпении, не наводя трепета и не причиняя вреда телу моему и всех людей, без коварства, обмана и зла.
Заклинаю тебя, сильный, именами Он, Хеи, Хейа, Иа, Ие, Адонай, и именем Садай;
заклинаю тебя, Безалиэль, Ель, Али, Титерис, Адвия, Хин, Иен, Хнмосель, Ахадан, Ва, Ва, Ва!»

Сашка сжёг свиток в пламени центральной свечи, опустил руки, и застыл неподвижно, прислушиваясь к звукам, пытаясь уловить изменения в ощущениях.
Снаружи еле слышно вздохнул ветерок, принеся откуда-то запах свежей выпечки с корицей. Через дверной проём в храм влетело серое перо.
«Он здесь!» – одними губами прошептал Марк. «Сработало! Ай да слесарь, талант, самородок!»
Лёнька переступил с ноги на ногу, и открыл рот, чтобы что-то сказать.
— Молчать, смирно стоять! — зашипел чуть слышно Марк.
— Наблюдаем и запоминаем. Молча!

В прямоугольнике дверного проёма сгустилась, а затем метнулась вовнутрь тень, остановившись перед внешним алтарным кругом, за левым плечом Сашки.
Сашка стоял, вслушивался, и ничего не слышал. Навалилась апатия. Душевный подъём, с которым он начинал ритуал, угас. Испарилась торжественность момента, и Сашка почувствовал себя дураком. Он отчётливо осознал, что стоит в покосившемся сарае, в криво сшитом мешке на голое тело, босиком.
«Вот же хрень. И как я, дебил, повёлся на этот развод? Лёнька, гад, мозги засрал. Стоит где-то за спиной, сторис снимает. Потом выложит поржать надо мной» И Сашка, наплевав на все инструкции, начал разворачиваться, чтобы выйти из Храма.
От Тени раздался неясный хрип, и затем глубокий вздох. Сашка подпрыгнул, запнулся о полу мантии, и грянулся наземь, выпав верхней половиной тела за круг. Тень мгновенно сгустилась, метнулась к пытавшемуся подняться магу, и ввинтилась в ямку между затылком и шеей.
Сашка захрипел, судорожно дернул ногами, упал навзничь, и затих.

Глава 4. Катастрофа

Марк, люто матерясь на русском и на иврите, крикнул Лёньке «Не шевелись», и метнулся к алтарю.
Встав лицом к востоку, Марк проделал сложный жест, казалось он закрывает тяжёлые ворота. Проходя против часовой стрелки, он останавливался напротив каждой стороны света, и повторял движения закрытия врат. Замкнув круг, коадъютор произнёс «Освобождаю и изгоняю сущности, которые могли быть закованы этой церемонией. Ступайте с миром в жилища свои во славу Йе-Ха-Шу-А Йе-Хо-Ва-Ша» Долгим звоном позвонил в колокольчик, ударил ножом по Алтарю, и погасил алтарную свечу.
— Всё. Успел. Леонид, этот строение больше не храм. Я завершил ритуал и закрыл храм. Теперь это просто сарай.
Лёнька метнулся к лежащему на полу Сашке.
— Дышит. Вызываем скорую?
— Лучше бы не дышал. Его маму жалко.
— Почему? Давай вызовем скорую, откачают.
— Скорую не нужно. Он в коме. Сущность сожгла ему разум. Мозг жив, но разума в нём уже нет. Откачивать нечего. Тело живо. Сердце молодое, здоровое, все органы функционируют. При должном уходе он так пролежит десятилетиями. Овощем. Маму его жалко, да.
— И что теперь делать?
— Неси из машины его одежду, переоденем твоего друга, переоденемся сами, приберём тут всё, и в город. Тело посадим где-нибудь на скамейке, ничего с ним не случится, первый же прохожий вызовет помощь. Отвезут в больницу, и будут пытаться лечить.
— Почему в город? Ну почему не вызвать помощь прямо сейчас?
— Леонид, учись думать на шаг вперёд. Как мы его тут нашли? Что мы тут делали? Не накачали ли его наркотиками? Может, про ритуал и ангела рассказать? Скажи, как отвечать на вопросы, которые будут задавать? Поэтому пусть добрые соседи его найдут, и спасут.
— Не по-людски.
Марк подошёл, и взял Лёньку за пуговицу.
— Леонид, мы поговорим об этом дома. А сейчас будь добр, принеси одежду. Нам пора собираться.

Вечером следующего дня Марк и Леонид сидели в кафе, заняв самый дальний столик у стены.
— Звонила мама Сашки. Плакала. Спрашивала, не знаю ли я, что случилось.
— Маму его по-человечески жаль. Но так иногда случается. Человек пошёл за силой, и не справился.
— Он делал всё, что ты говорил!
— Нет, не всё. Он не закрыл Храм перед тем, как собрался уходить. Не изгнал призванную сущность. И был пожран ею. Не физически, разум сожрали.
— Но ведь в призыве был приказ не вредить!
— Не совсем. Был приказ не вредить телу. Тело цело и невредимо. А про когнитивные способности не упоминалось, и сущность была в своём праве. Маг сам пригласил сущность к себе в гости, а затем разрушил свою защиту.
— Почему ты говоришь сущность? Ведь призыв был к ангелу?
— Ангелу из когорты павших. Тень Б-га способен на многое, в том числе противостоять кривому призыву пустоголового недоучки. Он прислал кого-то из свиты, посмотреть, кто это так его домогается.
— Не надо о Сашке так. Сашка сделал всё, что ты говорил, в точности так, как ты говорил!
Марк поморщился.
— Моя вина только в том, что я доверился слесарю, заявившему, что он готов. Не перепроверил готовность дважды, трижды. Остальные косяки только лично Александра. Итог печален. Инструмент пришёл в негодность, навсегда попав в кому, эксперимент не доведён до конца.
— Учитель, но ведь Сашка живой человек, мой друг. Как вы можете его называть всего лишь инструментом? Это неправильно.
— Ты, Леонид, молод. Поэтому многого не понимаешь. У мага нет друзей. Есть окружение разной степени полезности. И ты должен быть готов использовать любого из окружения для исполнения своей воли. Использовать там, где тебе запрещено работать лично, или просто не хочешь делать часть работы лично. Ты должен быть готов управлять этими людьми так, чтобы они радовались исполняя твои приказы.
— Да? И в чем была высшая цель использования Сашки в ритуале?
— Во-первых, он провёл ритуал, предоставив нам возможность обойти запрет и не замараться в ритуале. Во-вторых, он взял на себя риски и принял ущерб от первого контакта с сущностью, когда всё пошло наперекосяк. Наша же сверхзадача была подчинить себе призванную сущность, для своей пользы. Последняя часть замысла, к сожалению, провалилась.
— Ты использовал его и меня в тёмную.
— Да. И ты тоже должен этому научиться.
— Я не хочу. Я не хочу учиться магии. Я думал, это могущество, не приносящее вреда людям. А это эгоизм, предельный эгоизм, с использованием ничего не подозревающих людей.
— Поздно. Ты уже встал на этот путь. Ты принёс клятвы. Твоя энергетика уже мощнее, чем у простого человека. Если ты сейчас попытаешься всё бросить, выйдя из-под моей защиты, закончишь как твой приятель. Пуская пузыри, и гадя под себя. До тебя доберутся сущности, безо всякого ритуала. Возьми себя в руки, тряпка. И не давай мне повода думать, что я ошибся, начиная тебя учить.
— Прости учитель. Я... Мне надо принять то, что ты сказал. Подумать.
— Думай. Недолго. Всё, пошли. У меня на сегодня ещё много дел.

Глава 5. В поисках выхода

— Сашенька, родной. С днём рождения, тебе уже восемнадцать. Ты такой красивый. Такой высокий. Такой сильный. Когда  ты проснёшься, Сашенька, все девушки будут твои. Знаешь, а я развелась с Мишей, у тебя больше нет отчима, только я. Теперь вот живу одна, и жду. Мне так одиноко, родной мой. Сына, проснись. Не оставляй меня одну.
Возле кровати Сашки сидела седая сорокалетняя женщина, и гладила его по руке. Исхудавшее тело Сашки лежало с закрытыми глазами, неподвижно, не реагируя ни на женщину, ни на вошедшую в палату медсестру.
— Пойдёмте пожалуйста, вас хочет видеть доктор.
Женщина подняла на медсестру выцветшие глаза.
— Да, конечно, пойдёмте.
....
— Здравствуйте. Я мать Александра, вы хотели меня видеть. Появилась надежда?
— Здравствуйте. Вчера мы сделали энцефалограмму, провели обследование, улучшений нет. По результатам обследования можно сделать вывод, что ваш сын в сознание не придёт. Необратимые изменения в мозгу. Простите. Я, как врач, не имею права давать вам ложные надежды.
— И... И что теперь?
— Мне необходимо от вас получить письменное разрешение отключить вашего сына от аппаратуры жизнеобеспечения.
— Нет! Неееет! Я ... Нет! Не надо, только... Не надо! Пожалуйста, доктор, не надо, подождите ещё немного, я заплачу, я заплачу, у меня есть деньги. Сколько надо? Доктор, скажите, сколько? Только не отключайте, пожалуйста, пожалуйста. У меня больше никого нет, Сашенька один, не надо. Он же дышит, он же просто спит, это сон, просто сон, не надо... Не убивайте его, пожалуйста....

Доктор смотрел на плачущую женщину, и думал. Пациент был практически мёртв, койка требовалась другим, у которых был шанс. Врач сидел, смотрел на убитую горем женщину, когда-то красивую, ещё не старую, и принял решение.
— Хорошо. Мы подождём ещё. Денег не надо. Сейчас идите домой, попытайтесь уснуть. Подождём, не беспокойтесь.

Седая, чуть сутулящаяся женщина, вышла из автобуса, бездумно повернула ко входу в магазин. Постояла, посмотрела на яркую витрину, развернулась, и медленно побрела к дому. Спустилась в подземный переход, через который когда-то, в другой жизни, полтора десятилетия назад, ходила с мужем и маленьким Сашкой гулять в парк, вошла во двор и почти дошла до подъезда. На скамейке возле подъезда сидел долговязый парень, поднявшийся ей навстречу.
— Здравствуйте, Вера Андреевна, сказал парень
— Лёньчик. Здравствуй, мальчик. А я вот, к Сашеньке ходила, с днём рождения поздравила.
— Как он?
— Без изменений. С доктором поговорила. Он какую-то глупость предлагал. Говорит, Сашеньку убить надо.
— Чтоооо?!
— Отключить от аппаратов, говорит. Смысла нет. Но я убедила, я сказала, что он спит, и вот-вот проснётся. И доктор мне поверил, представляешь? Он поверил, и я поверила.
И женщина внезапно улыбнулась, светло, как когда-то, как не улыбалась уже год.
— Я верю, Лёнечка, представляешь? Верю, что он проснётся! Так ведь бывает, правда?
— Вера Андреевна, я ведь вас ожидал именно для того, чтобы поговорить о Сашке. Есть шанс.
Вера Андреевна перестала улыбаться.
— Лёня, если ты сейчас говоришь не всерьёз, то лучше не надо.
— Всерьёз. Я только вернулся из деревни, познакомился там с одним экстрасенсом, народным целителем. Рассказал про Сашку. Он сказал, что шанс есть. Небольшой, но есть.
Мама Саши поморщилась.
— Не верю я во всех этих экстрасенсов. Шарлатаны. Деньги только дерут.
— Давайте попробуем, Вера Андреевна, хуже не будет. Оплата только в случае, если всё получится. Скажете в клинике, что дед  приехал, ненадолго, хочет увидеть.
— Хорошо, давай сделаем. Врачи всё равно не способны вылечить.

Через неделю в клинику к Сашке прибыла делегация. Колоритный старичок, лет восьмидесяти, в серой рубашке, болотно - зелёных штанах, на голове серая, в тон рубашке, кепка, которую он тут же снял. За старичком шли Вера Андреевна и Лёнька. Старичок встал возле кровати, и внимательно осмотрел лежащее на ней тело.
— Приступим. Можете остаться, смотреть, но молча, не отвлекайте.
Дедушка неразборчиво забормотал, извлек из сумки лист бумаги и набор фломастеров, положил бумагу на тело Сашки, и начал рисовать закорючки, похожие на иероглифы. Продолжая бормотать, иногда напевая, дедок закончил чистописание, быстро произнёс на непонятном языке речитатив, поклонился, и спрятал все принадлежности обратно в сумку.
— Всё. Я закончил. Ждём две недели, потом будем делать выводы. Чтобы не было лишних вопросов — я рисовал руны, став, потом читал наговор. Вы, барышня, можете остаться с сыном, а с тобой отрок мне надо поговорить. Пошли, прогуляемся по парку, побеседуем.

Эпилог.

Сашка открыл глаза через десять дней после отбытия старичка.
Впереди была долгая реабилитация тела, лечение амнезии, работа с психологами. Полного восстановления не гарантировал никто, но Сашка был жив, остальное Веру Андреевну не волновало.
Учиться дальше Сашка не мог, получил инвалидность, и через год устроился на склад магазина грузчиком.

Вера Андреевна несколько раз пыталась дозвониться до Лёньки, но старый номер был уже недействителен, а нового она не знала. Попытка зайти в гости ни к чему не привела. В квартире жили другие люди. Новые жильцы предполагали, что родители Лёньки уехали на ПМЖ в Германию, и он вместе с ними. Но на самом деле Лёнька остался. Он, вместе с дядей Марком, переехал в курортный посёлок, куда вела только одна дорога, тупик, не очень жалуемый туристами. Тихо, спокойно, можно без помех заниматься практиками и работать удалённо.

Сашкиных дружбанов призвали в армию, после срочной они остались служить на контракте.

Вокруг Сашки образовалась пустота. Старых друзей он не помнил, новые не появились. За время болезни мама продала гаджеты и ноутбук, доступы к аккаунтам потерялись. Сашка сделал себе новые страницы, но сидеть в сети и развивать персонажа не было ни времени ни желания.
Летним воскресным вечером Сашка забрёл в парк. Правую руку приятно холодила литровая бутылка только что налитого пива, настроение было на удивление хорошим, и потому, заметив среди кустов круглую забетонированную площадку со скамейкой, он решительно направился к ней с намерением посидеть в тишине.
Справа раздался хруст, Сашка посмотрел, и увидел белку. Затылок кольнуло холодом, потом острая игла боли вошла в висок.
— Болит?
Сашка подпрыгнул и обернулся. Рядом сидел дедуган, лет восьмидесяти, в серой рубашке и болотно – зеленых штанах.
— Я говорю, голова болит?
— Болит немного. А откуда знаете?
— Так рукой потёр голову. Видно же.
— А вы кто? Что хотели?
— Помочь хотел. Позволишь?
— Не. Само пройдёт.
— Как знаешь. Но дам совет. Следовать ему, или нет, решать тебе.
— Какой совет?
— Не приходи сюда больше. Вообще, не ходи в места, где у тебя начинает болеть голова. И не пей алкоголь. Никакой. Даже пиво. Может болезнь вернуться.
Сашка напрягся.
— Вы меня знаете? Ну, знали раньше?
— Запомни мой совет. О! Глянь, ещё одна белка!
Сашка глянул направо, но никого не увидел. Обернулся назад.
— Что за шутки, дед?
На скамейке никого не было. Голову стянуло обручем боли, и Сашка, бросив недопитую бутылку, побрёл к аллеям. И чем дальше он отходил от площадки, тем слабее становилась боль.
«Блин. Вот же старый хрыч». Сашка плюнул, и пошёл домой. «Наверно и впрямь, надо завязывать пить и шариться по непонятным местам. А то снова в больничку загремлю»