Запоздалое Признание
Сплетенье кружевных волокон
Накинули на девственные плечи
И мудрости бутылочное око,
И Ваши перламутровые речи…
Мне слов простых порою не хватает
Всю Вашу значимость не передать,
Ваша любовь порой обогащает,
Порою заставляет так страдать...
Я бы на век продлила наш роман,
Но не была я Вам необходима,
Вы посчитали, что любовь-обман
И уступив, прошли с улыбкой мимо...
Мне кажется, что в этих нескольких строчках, я передала свой первый роман, с безумной болью расставания…, вот только не было никогда сожаления, была признательность и благодарность, отсюда и название рассказа.
Я возвращаю Вам признание
За воспитанье нежных чувств,
За струн душевного касания,
До Вас сосуд был свеж, но пуст.
Теперь, раскинув в небе бирюзу,
Размажу кистью беспредельной,
Благодарю за жизнь и подпишусь внизу,
Дай Бог, поможет крест нательный.
Я, несомненно, помню нас,
Гуляющих по Петербургским крышам,
Да, это был не Монпарнас,
Но все душевные заполнил ниши.
Я всё незримое впитала,
В сердечный клапан положила,
Чтоб память бытия витала
И в сердце вечно было живо...
Шли годы, мои чувства были неизменны, но я научилась их держать в груди…, не научилась только душа молчать, при встречах всегда плакала.
В моей жизни был ещё один длинный роман, как затяжной прыжок… Приземлившись, я поранилась, долго затягивались раны…
Не лечит время и не проходит всё…
Просто всему есть свои ниши, вот в этих нишах покоятся мои чувства… Высовываются иногда спросить, не забыла ли я их… Никого я не забыла и каждому благодарна по-своему, каждого навещаю с разным настроением.
— Вот видите, и теперь мы с Вами гуляем вместе, только не по Петербургским крышам, а по аллеям красивого, ухоженного кладбища. Вот я присела на скамеечку свежевыкрашенную, белую, безусловно кружевную, Вам бы понравилось, и лилию Вам принесла, как Архангел Гавриил Богоматери. Подумать только, вся моя жизнь со школьной парты прошла через Ваше воспитание чувств. Флобер кланялся. Благодарю Вас за тот творческий воздух, который Вы вдохнули в сосуд моей души.
- Помните, в те далёкие времена, Вы сказали, что стариться будем вместе. Я, похоже, догоняю Вас, только уж простите милосливо, что я не развеяла Ваш прах на берегах Невы, ветер Вашей души дул с чужих берегов…
- Тут безветренно и рядом многие из тех, кого при жизни Вы любили, с ними Вы найдёте много общего, будет с кем помолчать о времени былом… Я ещё не знаю можете ли Вы там обсуждать творческие планы, но это у меня ещё впереди…
- В Вашем прошлом, показательным достатком была отдельная квартира, потом дача, а уже потом вилла и престижный район Прованса. На этом кладбище всё тоже самое, только в другом порядке. Новодевичье – престижное место, сперва у Вас была скромная палата, а через год воздвигли памятник с помощью родственников и оставшихся друзей, весь свет нынче тут. Вокруг тихо, ухоженные аллеи с редкими посетителями.
- Сюда приверженцев Вашему таланту не пускают, кладбище не народное, тут живёт народное достояние. И определяется это достояние состоянием, вложенным в памятник. Гуляешь по аллее кладбища, как по парку, и навстречу, не поверите, глаз радуется, прямо скажем вырастает перед тобой царская палата, кремлёвская часовенка с башенками, выложенными из малахита или тигрового глаза.
- Я не думаю, что Вам это важно, или актуально, что рядом растёт берёза, а не ёлка, от которой у Вас бывали приступы астмы, но всё равно приятно, словно Господь позаботился.
- Да, вот чуть не забыла рассказать Вам о последних литературных новостях. Акунин, да, да, я знаю, что он не Бунин, я и не собираюсь с Вами обсуждать стиль его литературных экзерсисов, любопытно то, что он предпочёл жить в Англии, а отдыхать в Нормандии, Ваши излюбленные места. А вот Юрий Нагибин, который Вам бесспорно ближе, он и сейчас с Вами по соседству.
- С Вашим уходом появились новые писатели, которые, несомненно, не коснулись бы Вашей души, и я уверена, что и по соседству у них не сложится быть с Вами рядом. Не так давно ушёл из жизни Ваш знакомец, но у него лишь одна сомнительная заслуга, что женат был на известной всем А.П., но этого мало чтобы делить с Вами воздух постоянной прохлады.
- Я не стану Вам сообщать политические новости, пусть отдыхают Ваши золотые мозги, тем более за ними не уследить. Новости меняются, президенты меняются и бегут года. Простите, я не хотела Вас обидеть…
- В той жизни счастьем было дышать с Вами одним воздухом, но Вы часто меняли свои привязанности, повторяя одну и ту же фразу, помните конечно, ну ту, что по жизни надо продвигаться романами. Было бы лучше, если бы Вы продвигались литературными романами или рассказами, а Вы свой талант промеряли на светский раунд и антикварную лавку, они Вас, как видите, тоже продвинули аж до самого Новодевичьего кладбища. А все Ваши длинноногие привязанности с прямыми пепельными волосами, наверное, думают, что Вы и тут гуляете, как ветер в поле.
- Но Вы не развеяны на просторах свинцовой Невы, Вы в неизбывной тоске моей души, словно маковые семечки, щедро разбросанные в ней и уже потом, с годами соединились в один маков цвет, вместе с Вашими мыслями и тем языком, который нынче вышел не только из употребления, но вышел и из памяти тех, которые с ним родились…
- Тот ажурно-перламутровый язык растащили по своим палатам и Гумилёв, и Ахматова, и Мандельштам, и Бунин, а всё, оставшееся от века прошлого, унёс с собой Аксёнов. Он там неплохо устроился в компании артистов, у них там тоже своя аллея, как в Голливуде. А Аксёнову даже вернули, правда с опозданием, особняк, где он провёл свои детские годы. Восстановили и барельеф, вмонтировали при парадном входе. Считай повезло Советскому писателю, что он родился за пять лет до родительской долгой тюрьмы, а то, во что бы барельеф вмонтировали…
- Да, как я уже сказала, многие ушли за эти годы, город опустел, не радуют премьеры, книги и мысли бродят о былом…
- Интересно получается, Вы оба были мне близки на протяжении долгих лет и любили меня по-своему. Оба такие разные, но были мне бесконечно дороги.
- И вот теперь, Вы ушли поочередно, под одно небо, под общий звон колоколов, только в разные палаты. Ваша скромнее, но близко друг от друга и по-прежнему, как в том витке жизни, оба остались мне близки.
- К нему я с васильками, новыми стихами, со смехом, с юмором, с рассказами про весь болтливый свет, долго иду по летней аллее, с чувством вечной памяти и огромной благодарности, но совершенно другой...
- А к Вам, как я уже сказала, с лилией, непременно белой, с грустью, со слезой, и как Вы просили, к Вам я прихожу стариться…
P.S.
На жизнь смотрели с берегов Невы,
Где серые, задумчивые львы…
Наташа Петербужская. @2024. Все права защищены.
Опубликовано в 2024 году в Сан Диего, Калифорния, США
Свидетельство о публикации №224012000391