На речке

     Закат оранжевого солнца казался мистическим. Висевшее неподвижно высоко в небе весь день солнце, теперь ускорило свой ход так, что можно было видеть, как оно стремительно скрывается за горизонт. Тени деревьев вытянулись от запада до самого востока. Тени вообще боятся солнца и прячутся от него, достигнув такого совершенства в прятках, что солнце не догадывается об их существовании. Водная рябь широкой речки заиграла золоченными отблесками. Повеяло вечерней прохладой.

     В стороне от песчаного пляжа, где на глинистом берегу был уложен большой плоский камень, и начинались заросли камыша - сначала редкие, а потом все гуще и гуще, было суетно. Толпа мальчишек в количестве шести сорванцов закончив купание, мыла ноги и надевала обувь.

     О том, что купание законченно, убедительно свидетельствовали синие губы, размокшая и сморщенная кожа на пальцах рук и втянутые животы, периодически издававшие урчащие звуки. Однако, процесс омывания ног затягивался, поскольку пацаны непрерывно друг друга толкали и дергали, что вызывало смех и ругань, в зависимости от того, кто преуспевал в борьбе за место на камне.

     Только Виталька не участвовал в этой битве, он замерз намного раньше остальных, губы его были фиолетовыми, глаза красными, а кожа сморщилась не только на пальцах рук, но и ног тоже. Он стоял в стороне от веселой суеты, уже обутый в кеды и, зябко подрагивая, натягивал на себя белую футболку. Опасаясь быть обрызганным, или того хуже - столкнутым в воду, Виталька пятился ближе к зарослям камыша.
 
     Казалось, ничто не может вернуть пацанов в воду. Даже появившийся из-за моста катер, вызвал у них легкое сожаление: - «Эх, вот если бы на пол часика раньше…» - подумал каждый из них. Тогда бы они, не раздумывая с шумом и гамом бросились в воду, навстречу волнам, подобным шторму где-нибудь в Тихом океане, и резвились бы и плескались ещё долго после наступления полного штиля. Так на проход катера реагировали все и всегда. Даже взрослые срывались с налёжанных мест и ныряли в воду. Но в столь позднее время мальчишки оставались последними на берегу и купаться им уже совсем не хотелось.

     На катере заметили нерешительность пацанов и повысили ставки - рулевой направил судно ближе к берегу. Пацаны притихли, но в воду не бросились. Тогда рулевой пошел «ва-банк» и заставил катер выполнить крутой крен, направив в сторону пацанов огромную волну, которая по мере приближения набирала все большую силу и стремительно увеличивалась в размерах. Пацаны вздохнули, но остались на берегу. Волна так сильно ударила о берег, что подняла со дна камушки, песок и водоросли. За ней следовала другая волна, а затем ещё и ещё.

     Мальчишки обязательно бы сосчитали сколько было волн в итоге, но от этого завораживающего зрелища их оторвал истошный вопль Витальки:

- Пацаны, смотрите! Башка!  - кричал он, срываясь на визг и тыча пальцем на большую кучу водорослей, - Зырьте, зырьте, пацаны! Она огромная!

     Все оглянулись. Вдоль берега, где из воды торчала редкая поросль камыша, появились кучи водорослей и тины, вынесенные волной. Никто ничего не понял, и все с недоумением уставились на Витальку. Ромка смотрел даже с некоторым упреком.

     Вдруг куча водорослей у Виталькиных ног ожила, начала шевелиться, а затем биться и трепыхаться. Первым сообразил Васька, он разглядел рыбину со змеиной головой и змеиной шкурой леопардового окраса.

- Это змейголова, килограммов десять, не меньше! - восхитился Васька.

- Или пятнадцать…,- выдвинул предположение Ромка.

- Вообще-то, правильно говорить - змееголов, - блеснул знаниями Валерка.

     Обсуждение прервала рыба, которая, решив вернуться в родную среду, стала отчаянно лупить хвостом о землю, изгибаться и подпрыгивать.

- Чего стоишь? Давай, хватай её, а то - уйдет! - непонятно кому командовал Вовка. В полу приседе, растопырив руки как футбольный вратарь, он медленно приближался к змееголову.

     Виталька понял, что схватить рыбину ладошками он не сможет - настолько она велика для него. Он мог только, обнять её руками, но обниматься с этой страшилой ему вовсе не хотелось. Тогда он принял первое пришедшее в его голову решение - плюхнулся на глинистый берег между рыбой и водной гладью, надеясь, что подмога прибудет до того, как рыба его перепрыгнет и скроется в пучине.

     Расчет Витальки оказался верен - каждый из мальчишек подумал, что команда Вовки адресована именно ему, поэтому вся ватага спешно бросилась в заваривающуюся гущу событий.

     Прибывающие волны делали глину всё более скользкой, обильно смачивая берег теплой водой.

     На старте Валерка поскользнулся на размокшей глине и со всего маха сбил с ног Вовку, который и так еле держался на скользкой поверхности. Вместе они влетели в зону сражения, где Виталька в ситуации «партер», непрерывно получал «леща» от рыбины, которая хвостом отчаянно лупила его по щекам.

     Следом, преодолевая скольжение, балансируя нелепыми движениями, отдаленно напоминающими элементы народных танцев «лезгинка», «сударушка» и «гопак», в зону сражения влетели Ромка и Васька.
    
     Наверное, неразберихи не случилось, если бы Олежка не успел так сильно разогнаться и шмякнуться на спину ещё в начале глиняного катка, что превратился в снаряд, сметающий все препятствия на своём пути.  Развернувшись боком, он сгреб в кучу всех участников, включая змееголова.
 
     Между тем, глина на берегу размокла до консистенции жидкой сметаны, а мальчишки в ней вымазались так сильно, что стали напоминать оживших терракотовых воинов, самостоятельно осуществляющих свои раскопки. Возня пацанов сопровождалась возгласами: - «Держи!», «Хватай!», «Ай, больно!», «Отпусти ногу, я тебе сейчас тресну!».

     В это же самое время, Рустэм, вернувшийся из пионерского лагеря по окончанию смены, не застав друзей во дворе, точно знал где их искать. Закинув сумку домой и сообщив родителям, что идёт на реку купаться, прибыл на полянку в лесопосадке, где пацаны обустроили своё местечко по всем правилам туристического привала: два ствола сухих деревьев были уложены параллельно на землю, а между ними устроена ямка для костра. Видя элементы одежды на полянке и услышав знакомые голоса, доносившиеся с берега, Рустем спешно разделся и побежал к друзьям.

     Открывшийся Рустэму вид баталии «терракотовых воинов», не оставил сомнения, что пацаны играют в Кучу малу. В этой игре Рустем был чемпионом, поскольку имел комплекцию, характерную для человека, склонного усиленно питаться. С разбега он высоко подпрыгнул и плюхнулся всем телом на самую вершину общей свалки, успев, однако, предупредить игроков о своем прибытии и вступлении в игру возгласом: - «Поберегись! Кто не спрятался - я не виноват!». Раздался звук, словно сотня зрителей хлопнула в ладоши, клубок скользких тел разлетелся в разные стороны. Ромка и Васька отлетели обратно к песчаному пляжу, Валерка и Олежка - к зарослям камыша, Вовка и Виталька скользнули в воду. Зато рыбу выбросило вглубь берега на густой ковер зеленой травы, где она и замерла. За пацанами не заржавело выразить Рустэму общественное порицание, типа «У… жирдяй!», однако оно носило формальный характер, поскольку Рустэм, как и все толстяки был добродушным, весёлым малым, слыл изысканным гурманом, вследствие чего являлся душой компании. А главное, именно он своим вмешательством завершил битву со змееголовом.

     Как признанный авторитет, Рустэм заявил, что рыба наполовину готова к запеканию её на костре. Пацаны согласились. После незначительных хлопот глиняный саркофаг с рыбиной внутри был помещен на угли, а сверху накидали ещё и дров.
 
     Пока змееголов запекался, мальчишки купались в свете полной луны, водная рябь реки играла теперь серебром, а вода была теплая, словно парное молоко.
 
     Уплетая белое сочное мясо, и используя черепки затвердевшей в углях глины в качестве тарелок, пацаны спорили о том, как так получилось, что змееголов оказался на берегу. Версий было много, от смешных до неправдоподобных и откровенно глупых. Победила версия Васьки о том, что змееголов грелся в лучах закатного солнца на мелководье, расслабился и задремал, а когда волна выбросила его на берег - очухался, но было уже поздно.

     Виталька молча жевал свою порцию и слушал спор друзей. Версия Васьки ему тоже понравилась. Одного он не мог понять: - «Почему змееголов, став таким огромным, а значит сильным и опытным, - размышлял он, - не знал, что мелководье смертельно опасно? А может знал, но подумал: «А, пронесет.» - или - «Да, я сто раз так делал.».  У людей хоть таблички есть: «Не влезай - убьёт!», «Стой, опасно для жизни!».