Рассказ ни о чем или обо всем

  Она торопилась домой после работы, потому что надо успеть быстро поесть перед репетиторством. В противном случае обед отложится до неопределенного времени, а вернее, совпадет с ужином. На улице по обыкновению моросил дождь вперемежку со снегом. Из-за встречного ветра приходилось прятаться в воротник теплого плаща. До дома оставалось всего метров сто. Вот последний поворот, а за ним ее дом. Она ловко, не сбавляя темпа, разминулась на повороте с грузной женщиной. Машина перед тропинкой. По-прежнему, не останавливаясь, обогнула машину и… споткнулась взглядом, замедляя шаг, пригляделась: человек уткнулся головой в руль. Пьяный? Кого-то ждет? Решает проблемы? Пройти мимо? Она подошла к водительской двери и постучала в окошко. Человек медленно начал поднимать голову. Она открыла дверь.
- Вам плохо? – спросила она.
- Да, - выдавил из себя водитель.
- Вызвать скорую?
- Да.
Набирая номер скорой, спросила снова:
- Сердце.
- Да.
Разговаривая по телефону, она одновременно доставала валидол из сумки (давно не требовался ей – был, скорее, за компанию с другими лекарствами).
- Возьмите.
Она протянула таблетки, но мужчина в состоянии овоща не смог протянуть руку. Пришлось самой засовывать ему таблетки: мужчины – слабаки.
  Скорая приехала поразительно скоро. Это потому, что поликлиника через улицу, как раз напротив них. На вопрос медиков о случившемся, ответила, что нашла мужчину на дороге в недвижимом, неразговариваемом состоянии (почти), втолкнула в него две таблетки валидола. Есть ли при нем документы? Понятия не имеет. Откуда он? Первый раз его видит. Куда девать его машину? Ну, она отгонит к поликлинике.
Мужчину вытащили из машины (овощи тяжелые), перегрузили в скорую. Она села за руль. Что там мешается? Около педалей нашла телефон, посмотрела на экран: набирал номер скорой, но выронил и поднять уже не смог. Сколько он здесь сидел? Мысли, пошли вон! Да, она разговаривает сама с собой и со своими мыслями. Что такого? С тапками ругается вслух. С кошкой советуется (наверное, так бы и сделала, будь у нее кошка).
  Спустя месяц она снова торопилась домой после работы, потому что надо успеть быстро поесть перед репетиторством. Репетиторство дает возможность путешествовать – то, что она любила делать. Одной любви, как доказала жизнь, мало –нужны деньги. Зарплата – это ипотеки, другие статьи расходов, необходимые для семьи, а отдых (он же только для себя) должен быть заработан помимо обязательного. Правда, на отдых она отправлялась с мужем, но это мелочи (лично ему не надо – он с удовольствием полежит дома).
  Вот снова споткнулась взглядом – вошло в привычку после истории, что произошла здесь, на этом повороте, месяц назад. Ой! Это же знакомая машина, номера точно его. Запомнила, когда ставила на стоянку. Прошла мимо, оглянулась. Не узнал. Эх, мужчины, мужчины. Вернуться? Непроизвольно замедлила шаг. Зачем?
- Простите, - послышалось позади.
Остановилась, обернулась – мужчина стоял около машины и обращался к ней.
- Я вас сразу не узнал. Напугал здесь пару женщин… что они подумали обо мне, не знаю.
Мужчина говорил медленно, с остановками, ему было трудно выговаривать слова.
- Здравствуйте, - сказала она.
- Вы спешите?
- Да.
Он смешался.
- Как вы? – спросила она.
- Хорошо. Теперь. Вы спасли меня.
- Что было?
- Инфаркт.
- Вам еще лечиться и лечиться.
- Да.
- Мне пора.
- Да… Спасибо вам. Вы меня спасли в прямом смысле… Я тут больше часа торчал… мобильник упал, а достать не смог.
- Я поняла, он под педалями лежал.
- Никто, кроме вас, не остановился, не спросил. Подумали, пьяный, наверное.
- Вы и сейчас на пьяного похожи.
- Да. Я после контузии не отошел. А тут инфаркт накрыл…
- Хотите чаю? – вдруг спросила она.
- Да.
- Тогда ставьте машину на стоянку и идемте.
- Вы выживете в этом доме?
- Да. Можно чуть быстрее.
Они поднялись на пятый этаж девятиэтажного дома.
- Проходите, - сказала она, - куртку на вешалку, руки мыть здесь, - жестом показала на ванну, - кухня.
- Суп будете? – крикнула она с кухни.
Услышав ответ, налила две пиалы и поставила в микроволновку. Зажгла газ - чайник на плиту. Времени в обрез.
- Присаживайтесь, - сказала она, указывая на стул.
Мужчина непроизвольно осмотрелся, взглядом задержался на выставке пустых бутылок на кухонных шкафчиках.
- После Нового года никак не уберем, - она увидела, куда смотрел мужчина. – Приятного аппетита.
После супа с котлетами и чая с пирогом она спросила шепотом:
- Можно узнать ваше имя?
Мужчина замер. (Не дай боже, конечно, но второй инфаркт, да у нее в квартире, да незнакомого мужчины – и как она объяснит скорой!)
- Александр.
Святые небеса! Она засмеялась.
- Татьяна.
- Приятно познакомиться, - сказал он, все также растягивая слова.
- Александр, если вы не торопитесь, могу предложить вам час отдыха или могу дать книгу. Если торопитесь…
- Нет, - он усиленно замотал головой.
Не стоит так мотать – сотрясение мозга может случиться. Вслух только улыбнулась.
- Идемте в зал. Вас не напряжет моя беседа с ученицей? Впрочем, можете остаться на кухне. В моей комнате не прибрано – не ждала гостей.
Он показал жестом, что его все устраивает и беседа с ученицей не будет напрягать (Ага, это пока. Он же не знает, с какой ученицей занятие).
- Как относитесь к Фаине Раневской?
- Не знаю, - искренне ответил мужчина.
Она уже включила скайп – занятие онлайн – здоровалась с девочкой. Не знает Раневскую или не знает, как к ней относиться? Русский язык изобилует столькими вариантами ответов… Она молча положила книжечку с афоризмами Раневской.
Мужчине было весело, непонятно только от чего: занятия с ученицей (у слова «пень» в русском языке нет женского рода, а жаль, потому что представителей женского пола в этом значении стремительно увеличивается) или чтения. Несколько раз он искренне беззвучно смеялся.
  Когда занятие закончилось, женщина с облегчением вздохнула. Вздох облегчения не остался без внимания мужчины.
- Сочувствую, - искренне сказал он. – Теперь понятно, что проявлять милосердие у вас в привычке.
Она промолчала.
- Раневскую помню по некоторым советским фильмам. Не знал, что она такая… мудрая.
- Теперь знаете.
- Да. Спасибо. У вас еще занятие?
- Нет. Только одно.
- Хотите отдохнуть? Я отвлекаю?  - спросил он.
- Нет. Скорее развлекаете… - она покачала головой и грустно улыбнулась.
- Не думал, что способен развлечь женщину.
- О, это легко. Наверное. Спасибо вы мне сказали, даже несколько раз. Я накормила и напоила раненого солдата, даже развлекла в каком-то смысле, - она кивнула на книжку, которую он до сих пор держал в руках, - больше ничего предложить не могу. Если только… поговорить. Вам есть, с кем поговорить?
- Нет.
- О, да мы с вами – родственные души. Александр, а давайте дружить!
Он молчал. Она посмотрела на окно, на компьютер перед собой, на стену.
- У вас что-то случилось? – осторожно спросил он.
- Нет. У меня ничего не случилось – все отлично, даже лучше, чем у многих и многих в этом мире, - прозвучало в ответ.
- Не думаю, но спорить не стану.
- Вот и не спорьте, тем более после того, как отказали мне в дружбе.
- Я… не отказывал, просто не доверяю слову «дружба», и какая может быть дружба между мужчиной и женщиной? – он пожал плечами, словно подтверждая свои слова жестом для убедительности.
- С первым соглашусь. Тоже не доверяю этому слову. Порой, неопределенно и расплывчато, порой больно бьет под дых в самый неожиданный момент. Что касается второго. Знаете, в детстве у меня были друзья мальчишки. Мы искренне дружили, они меня не подставляли, не предавали.
- В отличие от девчонок?
- Да.
- Это в детстве. Мне шестой десяток, да и вам явно не восемнадцать… И меня предала женщина…
- Подруга?
- Жена.
- Ушла?
- Можно сказать, и так. Погибла…
Она не знала, как реагировать, вернее, свою реакцию знала, но не хотела озвучивать незнакомому человеку, контуженному инфартному мужчине. Конечно, жена виновата! В ее семье тоже она виновата.
- Она ехала к любовнику, - вдруг сказал он. – Дозвонилась до меня и сказала, что уходит, потому что боится, что я вернусь калекой и ей придется за мной ухаживать, а у нее столько планов не реализовано, и вообще, еще погулять надо… Я трубку положил, вышел на свежий воздух, а тут беспилотник. Почему не убило, не знаю, только отшвырнуло взрывом. Вот Демьяна накрыло, а у него двое пацанов осталось. Лучше бы меня – мне все равно. Жена бросила, детей нет. Она не хотела (сначала карьера, потом фигуру портить не согласилась, потом карьера и фигура...). Я, когда поженились, особенно не настаивал, по гарнизонам тоже ездить не заставлял (она оставалась все время в Москве), ждал, что сама захочет. Не дождался. Время утекло. Теперь уже поздно. Остался один. На похороны не смог приехать – лежал в госпитале. Потом сказали, что первые три дня был невменяемым. Вроде весь целый, а в голове бардак, из-за него даже привязывали к койке. Врач, уставший дедок, когда я очнулся на третий день, покрыл меня матом на все четыре этажа. Помогло – отлегло… Раз стало легче, попросился на выписку. Никто не держал - отпустили. Поехал домой. Жену похоронили без меня. Не помню, сколько просидел на могиле, пришел домой и вдрызг напился. На следующее утро или день, не помню, повторил. Пришли друзья - друзья в кавычках. Рассказали, что знали, видели, но молчали, потому что… дальше слушать не стал – выгнал и пошел пить активированный уголь, чтобы быстрее протрезветь. Выздоровел, можно сказать, протрезвел от услышанного благодаря «друзьям-товарищам». Во всех смыслах. Захотел снова на передовую – теперь терять уж точно нечего, даже завещание составил на брата (он у меня на Дальнем Востоке моряком служит). Больше родных не осталось. Брат попросил заехать к родственникам его жены в Воронеже. Я и собирался, да не доехал. Накрыло… Выписали меня вчера. Я, наконец, съездил по указанному адресу. На фронт мне теперь заказано. Брат спросил, не приехать ли ему. Зачем? Хорошо, что вас встретил. Уезжать, не попрощавшись, неудобно, но надо, даже если не хочу возвращаться домой. Мне бы сейчас тишины, такой тишины, чтобы никто не звонил, ни о чем не спрашивал, ничего не советовал…
  Мужчина замолчал. Татьяна не спешила нарушать тишину, которой так, порой, хотелось самой. Чего это она? Женщина тряхнула головой.
- Александр, а как вы относитесь к жизни в деревне? – спросила она.
- Не знаю. Я там никогда не жил. Приезжали когда-то, в детстве, к деду на дачу, но это не то.
- Вы вроде бы тишины хотели. Могу предоставить вам полную тишину: в селе всего несколько десятков жилых домов, мобильная связь ловит через раз, да и то, если хорошо постараться.
- Что взамен? – спросил он.
- Будете приглядывать за домом. Как надоест, съедете.
Мужчина усмехнулся. Было чему: странная женщина!
- Не боитесь впустить незнакомого мужчину в дом? – спросил он.
- Так я знаю, как вас зовут, - засмеялась Татьяна. – К тому же вряд ли вы позаритесь на то добро, что там увидите. А мне выгода: за домом пригляд есть, а то опять воры, как в прошлом году, влезут, наведут свой порядок.
- Хорошо. Когда можно ехать? – спросил Александр.
- Завтра. Нет, доедете-то вы и сегодня, но там вода слита. Чтобы запустить систему отопления, нужно время. Мне еще мужу надо сказать, чтобы он с вами доехал, помог включить все системы…
- Я думал, печка.
- Нет. Сломали. Домик вполне цивилизованный. Вам есть где переночевать?
- Ну, наверное, в гостинице какой-нибудь место найдется, - ответил Александр.
- Отлично, теперь детали.
  Двое беседовали ни о чем. Беседу о чем-то Татьяна решила отложить на потом, если у них будет это потом. Человеку плохо. У нее есть возможность помочь, не тратя на помощь особых усилий. Почему нет? Вот бы кто ей так помог…