Цепные псы самодержавия. Глава 6

                Глава шестая

   После обеда Гурьев вынул из сейфа тонюсенькую папку с личным делом агента «Архимед».
 Сел за стол и открыл её.
 
 Первая страница.
 
Я, Ковалевский Кирилл Данилович, даю своё согласие информировать представителей Отдельного корпуса жандармов в том случае, когда мне будет известно об антигосударственной деятельности, осуществляемой какими либо лицами. Мои сообщения буду подписывать псевдонимом «Архимед».
 19 октября 1888 года. Город Ростов на Дону.

 Вторая страница.
 
 СЕКРЕТНО
 
 Начальнику Ростовского окружного жандармского управления
ротмистру Апостолову А.И.

 20 октября 1888года. Город Ростов на Дону.

 Господин ротмистр, сообщаю Вам о том, что вчера 19 октября 1888 года мою был завербован агент «Архимед». Он же:
 Ковалевский Кирилл Данилович, русский, православный, 15 апреля 1858 года рождения. Место рождения город Санкт-Петербург. В 1879 года закончил Императорский Санкт-Петербургский университет. В 1884 году переехал в город Ростов на Дону по рекомендации врачей из-за болезни лёгких. Дворянин. Ковалевский К.Д. является преподавателем  истории и физики Ростовского на Дону «Петровского» реального училища. Прописан: улица Большая Садовая дом 30, квартира 4. Телефон номер 458.
 Поручик Перепёлкин В.В.

 Третья страница.
 
СЕКРЕТНО
 
Начальнику Ростовского окружного жандармского управления ротмистру Апостолову А.И.
 
  25 мая 1889 года

 Господин ротмистр, довожу до вашего сведения, что агент «Архимед» с которым я встречался вчера 24 мая на конспиративной квартире в очередной раз заявил мне, что не располагает никакими сведениями о том, что кто-то из его сослуживцев по реальному училищу и знакомых занимается антигосударственной деятельностью или состоит в революционных организациях.
 Считаю, что агента «Архимед» нужно исключить из числа секретных сотрудников Ростовского окружного жандармского управления.
 Поручик Швачкин П.С.
 В правом верхнем углу рукой  Апостолова резолюция: «Швачкин приложите все свои усилия для того, чтобы агент «Архимед» стал выполнять свои функции секретного сотрудника. 26 мая 1889 года».

 
  Четвёртая страница.
 
 СЕКРЕТНО

 Начальнику Ростовского окружного жандармского управления ротмистру Апостолову А.И.
 
 08 марта 1891 года

 Способы экстренной двухсторонней связи  с агентом «Архимед».
 В случае острой необходимости секретному сотруднику «Архимед» можно телефонировать по номеру 458 в любое время суток: его домашний телефон
 Агент «Архимед» может телефонировать в Ростовское окружное жандармское управление, когда у него возникнет такая надобность.
 Поручик Швачкин П.С.

 «И это всё?! - возмутился про себя Гурьев, закрывая папку, -    скоро  исполнится три года с момента  вербовки  «Архимеда» поручиком Перепёлкиным, который очевидно, служил ещё до Швачкина. За это время «Архимед» не дал никакой информации. И ещё я не пойму, как он был завербован, Об этом в личном деле «Архимеда» нет даже намёка!»
 Михаил ещё раз прочитал содержимое папки, стараясь уловить что-то упущенное им. Ничего!

 Он вновь открыл папку и принялся не только читать, но буквально изучать каждую строчку, каждое слово.

 - Тук! Тук! - кто тихонько стукнул по двери.
 - Входите! - громко сказал  Гурьев.
 В кабинет ввалился Швачкин с улыбкой на  лице.
 - Как идёт изучение личных дел наших славных агентов? Ха-ха! - выпалил он, протягивая Михаилу руку.
 
Швачкин был одет в светлый костюм, бежевую шляпу котелок. На его белой сорочке странно смотрелся галстук- бабочка зелёного цвета.
 - Читаю вот... Хотел у вас, Павел, спросить...
 - Нет! Сначала я! Деньги сегодня выдавали? - бесцеремонно перебил он Гурьева.
 - Какие деньги? - не понял Михаил.
 - Как какие? Денежное довольствие за май! Сегодня же двадцатое число! У нас с выдачей денежного довольствия здесь очень строго! Всегда во время! Сейчас вернусь! - Швачкин выскочил в коридор, не закрыв за собой дверь.
 Гурьев спрятал папку с личным делом «Архимеда» в сейф.

 - Вы представляете, Михаил, деньги будут только завтра! Кирсанов даже затрудняется сказать по какой причине произошла задержка! Ну ладно! Завтра, так завтра! - вернувшийся Швачкин подошёл к зеркалу и принялся любоваться своим видом.
 Поправил, торчащий из верхнего кармана пиджака, платочек зелёного цвета, стряхнул с плеч какие-то пылинки.
 - Слушаю вас, Михаил! - он повернулся к Гурьеву.
 - Вы знаете, Павел, я ничего не могу понять об агенте «Архимед». В своей расписке о сотрудничестве с нами он даёт понять, что пошёл на это вынужденно. Но почему? Какие обстоятельства его к этому его принудили? Из нескольких подшитых документов в папке документов ничего не ясно, - Михаил смотрел на идеальный пробор поручика.
 - Вы знаете, Гурьев, -  Швачкин понизил до шёпота  свой голос, - я даю вам честное слово о том, что ничего не знаю. Догадываюсь только об одном, что «Архимед» - это довольно мутная личность, за которой стоят высокие покровители.
 Швачкин подошёл вплотную с Михаилу и принялся тихо шептать ему прямо  в ухо:
 - Переехал «Архимед» из Питера в Ростов на Дону не по настоянию врачей. Здоровье у этого типа крепкое, как у молодого быка. Мне намекнули, что там, в Питере, он влез в какую-то грязь. Потом и здесь что-то произошло. Мне в полиции по секрету сообщили, что он состоял в революционной организации! Представляете?
- А поручик Перепёлкин? - Михаил сделал шаг в сторону, чтобы отдалиться от Швачкина.
- Перепёлкин, сукин сын, знал всё, но мне ничего не объяснил. Сдал дела и был таков! Укатил  штаб-ротмистром в Иркутск! - с огорчением выдохнул Швачкин.
- Понятно, - задумчиво произнёс Гурьев. - У меня к вам Павел один, но очень важный вопрос.
- Говорите, Михаил! - Швачкин изобразил на своём лице внимание.
 - Мне нужна прислуга. Желательно побыстрее. Вы могли бы мне посоветовать, где её найти?
- Михаил, это, в принципе, не сложно. Есть однако одна бюрократическая заковыка. Вы ведь уже, наверное, поняли, что служба наша - это сплошные бумажки. Здесь тоже нужна бумажка. Называется справкой о политической благонадёжности. Вы находите прислугу. В Ростове на Дону с этим нет  никаких проблем. Однако наше начальство требует от нас, чтобы прислуга являлась политически благонадёжной. Для этого вы сообщаете в полицию все данные на неё. После того, как кандидата в прислугу проверят, в наше окружное управление придёт по почте справка. Эту справку подошьёт Кирсанов в какую-то свою папку, а вам объявит, что её можно нанимать. Иногда, конечно, не можно.
 - Длительный процесс! - с огорчением сказал Гурьев.
 - Честно сказать да! Однако вам, как моему, приемнику я дам очень дельный совет. Хотите? - красивые губы Швачкина скривились в самодовольной улыбке.
- Да, пожалуйста, Павел! - Михаил с надеждой посмотрел на собеседника.
 - Не идите к простым «архаровцам»! Поезжайте сразу же в первый участок к приставу! Как же его зовут? - Швачкин поднял глаза к потолку и, шевеля губами, стал вспоминать. - Запамятовал! Помню только, что коллежский асессор и фамилия простая: то ли Петров, то ли Иванов. Ладно, не столь важно! Обратитесь к этому участковому приставу. Он тоже, разумеется, «архаровец», но у него  есть кандидатуры в прислугу. Уже проверенные. Таким образом вы значительно убыстрите бюрократическую волокиту. Я, в своё время, сделал именно так, и кухарка ко мне пришла уже через две недели!
 - Через две недели! - в отчаянии хлопнул себя по лбу Гурьев. - Это же долго!
 - А если через начальника управления «архаровцев» будете действовать, то на волокиту с наймом прислуги у вас уйдёт месяц! - Швачкин поднял указательный палец левой руки вверх.
- Да, Павел, скажите, а кто такие «архаровцы»?
 - «Архаровцами» мы называем всех полицейских. Почему? Даже и не знаю. Никогда не задумывался об этом! Да, Михаил, давайте не терять времени! Переодевайтесь в цивильный костюм и будем выходить! Я вам сегодня передаю «Байрона» и «Архимеда». Для того, чтобы  вас не смущать своим присутствием, я подожду в коридоре, - Швачкин открыл дверь, потом закрыл её, плотно притворил, - чуть не забыл, возьмите деньги: 25 рублей для «Байрона» и 8 рублей для хозяина конспиративной квартиры Фёдора Фёдоровича.
 
Минут через пятнадцать они, не спеша, уже спускались по Таганрогскому проспекту к Дону.
 Наступал замечательный тихий и тёплый весенний вечер. По обочине проспекта в обе стороны шли люди. Мужики в истрёпанной одежде и  разбитых сапогах. Простые женщины в дешёвых ситцевых платьях. Иногда попадались хорошо одетые  молоденькие барышни. Гурьев сначала заглядывался на них, а потом почувствовал, как стало трудно ему идти и дышать.
 
 Твёрдая кожа новых туфель больно тёрла пальцы и пятки. Тяжело дышалось из-за проклятого галстука и жилетки. Михаил с удивлением смотрел на Швачкина, которой очень удобно и уверенно чувствовал себя в цивильной одежде. «Очевидно привык уже! Мне же это ещё предстоит!» - тяжко вздохнув, подумал Гурьев.

 Дойдя до угла улицы Канкринской, повернули направо. Здесь пустыри перемежались с убогими старыми домами, крытыми тростником. Встречались, иногда, и хорошие старые кирпичные особняки.
 Гурьев уже хромал на обе ноги. Он с большим трудом делал небольшие шаги и часто останавливался.
 - Михаил, вам плохо? - с тревогой осведомился Швачкин.
 - Туфли! Туфли новые, их разносить нужно, - морщась от боли, признался Гурьев.
 - А-а-а-а, - понимающе произнёс его спутник. - Со мной поначалу происходило тоже самое. Привык, знаете, к сапогам. Не спешите! У нас есть время, да и осталось совсем немного.
 
Прошли ещё около пяти кварталов.
 Швачкин постучал в закрытую ставню скромного,  покрытого тростником домика, стены которого были обшиты широкими деревянными досками, покрашенными в ядовитый синий цвет.
 - Хто? - послышался старческий скрипучий голос.
 - Открывай, Фёдорович! - отозвался Швачкин.
 
 Через несколько минут открылась совершенно незаметная калитка в заборе.
 - Проходите, Михаил! Я за вами! - предложил Швачкин.
  Вошли во двор, и перед Михаилом оказался невысокий, сухонький старичок.
 - Фёдорович, здравствуй! - Швачкин протянул руку хозяину дома. - Представляю тебе Михаила Ивановича Гурьева. Он вместо меня теперь будет.
 - Здравия желаю, Михаил Иванович! - вытянулся перед Гурьевым старичок.
 Гурьев подал ему руку и осторожно пожал маленькую узкую ладонь.
 Вошли в дом. Впереди одна дверь, а слева - другая. Узкая и невзрачная.
 - Михаил, налево! - подсказал Швачкин.
 
В небольшой комнате с низкими потолками, подбитыми давно крашенными досками, стоял небольшой кухонный стол, шкаф и четыре старых облезлых стула.
 На стене висел портрет государя, выполненный каким-то самобытным художником.
 - Фёдорович, подкрути фитиль в лампе! Ни черта не видно! Да ещё одну лампу принеси! У нас сегодня очень важные встречи, а у тебя здесь темень могильная, - повысил голос Швачкин.
 - Щас, Павел Степанович!
 С двумя лампами в комнатёнке стало значительно светлее.
 - Фёдорович, садись за стол, пиши расписку! - Швачкин зевнул.
 - Щас, Павел Степанович! - старичок достал из шкафа бронзовую чернильницу и ручку с пером.
  Сел на скрипучий стул, водрузил на нос старое пенсне и стал что-то писать.
 - Это Фёдор Фёдорович Кукушкин, содержатель конспиративной квартиры. Бывший старший унтер-офицер наружного наблюдения. Десять лет назад ушёл на пенсию, но продолжает служить, помогая нам, - кратко объяснил Швачкин Михаилу.
 - Вот готово, Павел Степанович! - Кукушкин протянул расписку.
 - Фёдорович, ты уже не мне, а Михаилу Ивановичу этот документ вручай и у него же деньги получай.
 Гурьев взял  лист бумаги. На нём среди клякс, «пляшущих во все стороны» буквами было написано:
 «Я, Кукушкин Фёдор Фёдорович, получил за май месяц  сего 1891 года  8 ( восемь) рублей.
 20 мая 1891 года».
 Михаил вынул из кармана бумажник и достал из него пятирублёвую купюру и три ассигнации по рублю и протянул Фёдору Фёдоровичу.
 - Благодарствую! - с достоинством проскрипел Кукушкин, пряча деньги в кошелёк, висящий на поясе.
 
- Тук-тук-тук! - кто-то тихо стучал по закрытой ставне. После перерыва в несколько секунд снова:
 -Тук-тук-тук!
 Фёдорович, открывай и веди сюда! - негромко произнёс Швачкин.
 - Проходите! Проходите, гость дорогой! - вскоре послышался голос Кукушкина, и дверь открылась.
 
 В комнату вошёл мужчина, увидев Гурьева, он даже вздрогнул то ли от испуга, то ли от неожиданности.
 - Проходите, «Байрон»! - подал голос Швачкин, стоящий в углу за шкафом.
 - Ух! Это вы, Павел Степанович! Вас то я сразу не увидел! Слава Богу! - вошедший перекрестился на портрет государя.
 - Знакомьтесь, «Байрон» - это поручик Гурьев Михаил Иванович!  С этого дня вы состоите у него на связи! - без всяких предисловий, почти торжественно, объявил Швачкин.
 - А это... А это... Почему, Павел Степанович? -  чуть заикаясь, растерянно спросил секретный сотрудник.
 - Присаживайтесь, пожалуйста, Александр Иванович! -   несмотря на то, что  Михаил почему- то сильно нервничал, он попытался улыбнуться.
 - Хорошо! Спасибо! - «Байрон»  с опаской сел на стул, не отводя своего взгляда от Швачкина.
 - Павла Степановича переводят на службу в другой город, - Гурьев сел за стол, напротив «Байрона». - Теперь вы будете встречаться со мной. Я должен вам выплатить ваше денежное вознаграждение за май. Напишите мне, пожалуйста, расписку! Чернила здесь, ручка с пером тоже. Бумага, бумага...
 - Вот она! - Швачкин вынул из шкафа лист бумаги и протянул Михаилу.
 Гурьев положил его на стол перед  агентом.
 
«Байрон» начал писать, а Гурьев, воспользовавшись таким удобным моментом, принялся рассматривать своего секретного сотрудника. «Действительно, чем-то  похож на британского поэта Джорджа Гордона Байрона. Волосы чёрные густые, чуточку вьющиеся. Короткие бакенбарды. Густые красивые изогнутые брови. Чёрные глаза. Прямой нос. Чувственные губы. Подбородок с ямочкой. Высокая шея...»
 - Вот, пожалуйста! - «Байрон» протянул расписку Гурьеву.
 - Вот ваши 25 рублей! - Михаил положил на стол две ассигнации красного цвета и одну синего.
 - Благодарю! - сухо ответил секретный сотрудник и мгновенно спрятал деньги в карман.
 - Александр Иванович, давайте с вами встретимся в следующую среду? Вас устроит в шесть часов пополудни? - предложил Гурьев.
 - Нет! Не могу! Только в восемь часов вечера! Раньше не могу, Работа, знаете ли! - предложил «Байрон» с видимым неудовольствием на лице.
 - Очень хорошо! Давайте в восемь часов вечера! - любезно улыбнулся Михаил и встал из-за стола. - Сейчас же не смею вас задерживать!
 - Нет ничего постоянного в этом мире! - вздохнул агент, встал, и протянул  руку Швачкину, - прощайте, Павел Степанович! Всего хорошего на новом месте службы!
 - И вам всего доброго! - усмехнулся, почему-то, тот.
 - В среду я вас жду! - напомнил Гурьев.
 - Да, конечно! - ответил «Байрон».
 - Фёдорович! - негромко сказал Швачкин.
 Дверь моментально открылась, и на пороге появился Кукушкин.
 - Фёдорович, проводи господина! - приказал Швачкин.
 
После ухода агента Михаил, вдруг, почувствовал, что его «бъёт» мелкий озноб. «С чего это я так оробел?» - удивился Гурьев.
 - Михаил, всё получилось хорошо! Только напрасно вы так вежливо обращались к этому пройдохе! - с раздражением заметил Швачкин.
 - А «Байрон» разве пройдоха? - удивился Гурьев, ведь он ваш лучший агент!
 - Да, конечно.... Это так, но, знаете... - попытался объяснить Швачкин. - Рекомендую держать его на коротком поводке!

 Гурьев ничего не спросил, а только подумал: «Ладно, сам потом разберусь!»
 Швачкин  ходил по комнате. Михаил молча сидел на стуле.
 - Тук! Тук! - кто-то довольно сильно ударил по закрытой ставне.
 - Фёдорович, открой! - негромко сказал Швачкин.
 Раздался лязг запоров, затем заскрипела дверь, и в комнату вошёл высокий мужчина лет тридцати пяти.
 
От него распространялся запах дорогих мужских духов. «Скошенное сено», наверное?» - подумал некстати Гурьев.
 - Кирилл Данилович, добрый вечер! - подобострастно вдруг изогнулся Швачкин, протягивая вошедшему руку.
 - Здравствуйте! - ответил «Архимед», с недоумением рассматривая Михаила. - Прошу прощения, а кто этот господин? - агент небрежно кивнул подбородком на Гурьева.
 - Кирилл Данилович, имею честь представить вам поручика Гурьева Михаила Ивановича! Он теперь будет вами руководить! - заискивающе объяснил Швачкин.
 От этих слов «Архимед» поморщился. У него даже скривились красивые волевые губы, а на его высоком чистом лбу появилась глубокая морщина.
 - А вы куда? - спросил секретный сотрудник.
 - Увы, Кирилл Данилович, меня переводят! На повышение! В Санкт- Петербург! - хвастливо объяснил Швачкин.
 - Да ну? Поздравляю! - покачал » Архимед» головой.

 «От этого типа веет благородством и уверенностью! Безукоризненная причёска. Виски седые. Идеально выбрит. Взгляд надменный. Губы узкие. Нос прямой! А одет как! Костюм чёрный, в узкую белую полоску! Очень дорогой! Сорочка белая. Галстук дорогой! На манжетах сорочки, которые выглядывают из рукавов пиджака - массивные  золотые запонки. На среднем пальце левой руки  - перстень с большим тёмным камнем. Интересно как он называется? В руке толстая трость,» - оценил агента Гурьев.
 
- Садитесь, пожалуйста! - пригласил Михаил.
 «Архимед» с отвращением осмотрел старый с облезшей краской стул, скривил свои губы.
 - Благодарю! Я уж лучше постою! - ударил он тростью по полу.
 - Как вам будет угодно! - пожал плечами Гурьев. - Я надеюсь на наше с вами тесное сотрудничество в деле защиты государства  от подрывных элементов.
 - Вы видели мои расписку? Так я вполне понятно написал, что даю согласие информировать представителей Отдельного корпуса жандармов в том случае, когда мне БУДЕТ ИЗВЕСТНО об антигосударственной деятельности, - произнося слова «будет известно», секретной сотрудник вновь ударил тростью в пол.
 - Да! Я читал сей документ! - спокойно ответил Гурьев.
 - Тогда, господа, не будем отнимать друг у друга время! Разрешите мне откланяться! - «Архимед», не подавая руки, повернулся к двери, намереваясь её открыть.
 - Фёдорович, - громким шёпотом произнёс Швачкин, - проводи господина!
 - Вот сволочь! - с негодованием прошипел он, услышав, как лязгнул засов калитки.
 
 Гурьев и Швачкин по пустынной и плохо освещённой улице Канкринской дошли до Таганрогского проспекта.
 - Павел, я сейчас возьму извозчика и махну в управление. Мне срочно необходимо переодеться в мундир. Этот цивильный костюм меня очень угнетает. Если хотите, поедем вместе! - предложил Гурьев.
 - Нет, Михаил, спасибо! Я недалеко отсюда живу. Хочется прогуляться, - он нагнулся к уху Гурьева и прошептал, - завтра в шесть вечера встречаемся у Фёдоровича! Изучите личные дела «Осипа» и «Петровского».
 - Хорошо! - Михаил протянул Швачкину руку.
 
 Дверь в управление Гурьеву открыл дежурный: незнакомый ему младший унтер-офицер.
- Добрый вечер! - поздоровался с ним Михаил.
 - Здравия желаю, ваше благородь! - вытянулся  перед ним дежурный.

 - Бог ты мой! Какое это же наслаждение! - простонал от удовольствия Гурьев, сняв туфли.
 Он начал шевелить всеми пальцами ног. Боль стала затихать.
 - Это же кандалы! Кандалы! - Михаил швырнул туфли в угол под вешалку.
 Затем снял носки и обнаружил по нескольку мозолей, красных и больших, на пальцах и подошве. Вздохнул...
 Потом быстро переоделся в мундир, надел  свои удобные и лёгкие сапоги. Посмотрел на себя в зеркало. Прошёлся расчёской по коротким волосам и вышел из кабинета.
 
- Михаил Иванович, добрый вечер! - в коридоре стоял Грабовский, - не зайдёте ли ко мне.
 - Добрый вечер, Николай Васильевич! Конечно же зайду и с большим удовольствием!
 Штаб-ротмистр быстро убрал со стола какие-то бумаги и спрятал их в сейф.
 - Как дела Михаил Иванович? Что-то у вас сейчас лицо усталое? - участливо поинтересовался Грабовский.
 - Может быть, - пожал плечами Михаил, - это, наверное, из-за туфель. Я же их никогда раньше не носил.
 - Мозоли набили? Бывает! - посочувствовал штаб-ротмистр, - вы купите флакон самого дешёвого одеколона и перед тем, как надеть их, влейте в каждую туфлю немного. Так и разносите туфельки!
 - Это правда? - изумился Гурьев.
 - Конечно! - рассмеялся Грабовский, - я вам даю только дельные советы! Да, у меня к вам, Михаил Иванович, просьба: не одолжите ли мне несколько папиросок? У меня снова папиросы неожиданно закончились, а мне всю ночь придётся сидеть: дел много. Выходить не хочется...
 - Конечно же, Николай Васильевич! - Гурьев достал свой портсигар и протянул его Грабовскому. -  У меня полный, недавно купил. Забирайте все! Я куплю!
 - Вот спасибо, выручили! - искренне обрадовался штаб-ротмистр, доставая из кармана гражданского пиджака свой золотой портсигар.
 - Николай Васильевич, вы мне могли бы посоветовать, каким образом я могу нанять прислугу? Очень срочно уже необходимо! Говорят, что на прислугу надо запрашивать в полиции справку о политической благонадёжности, и эта процедура может длиться долго, - Гурьев смотрел, как штаб- ротмистр ловко закладывает в свой портсигар папиросы «Дюшесс».
 - Кто это вам, Михаил Иванович, сказал, что эта, процедура, как вы изволили выразиться, длится долго? Очевидно наши сослуживцы! Они люди молодые, но увы не избавились ещё от консерватизма мышления! Хорошую прислугу нанять в славном городе Ростове на Дону  это проще простого, и  это делается очень быстро! - Грабовский с удовольствием закурил.
 - Это как же? - Гурьева вновь удивил этот человек.
 - Михаил, слушайте! Справка о политической благонадёжности - это документ относящийся к нашей, жандармской, компетенции.  В связи с этим эту справку напишите вы сами. Самая,  кстати, простая в нашей бюрократической конторе. Указывайте все данные нужного вам лица, номер паспорта, прописка, где это лицо ранее работало. Имеет ли рекомендации. Самое главное не забыть указать, что ваша будущая прислуга не имеет родственников осужденных за политические преступления и всё! - Грабовский придавил в своей массивной мраморной пепельнице окурок и тут же закурил новую папиросу.
 - И всё? - Гурьев недоверчиво смотрел на своего собеседника.
 - Конечно! Только не забудьте, чтобы ваша справка не имела объёма любовного романа и в тоже время не имела размер телеграммы с тремя фразами! Вы меня поняли, Михаил Иванович?
 - Конечно! Только вот где найти саму прислугу с проверенной уже биографией или с рекомендациями? Мне посоветовали обратиться к участковому приставу 1-го участка. Может быть у него имеется списки проверенных людей, которые могут работать в качестве прислуги? - Михаил с надеждой смотрел на Грабовского.
 - У участкового пристава 1-го участка  коллежского асессора Петровского Владимира Ивановича подобных списков никогда не было! Заверяю вас, Михаил Иванович! Обратитесь лучше к его помощнику сотнику Полякову Александру Георгиевичу. Обязательно передайте ему от меня поклон! Он вас направит к лучшему околоточному надзирателю, который очень быстро решит ваш вопрос. Только не пожалейте «синенькой» для околоточного надзирателя! Для служивого это будет великая честь: сам жандармский поручик  не только обращается к нему с просьбой, но и наградные, целых пять рублей, выделяет! Как правило околоточные надзиратели очень самолюбивы и ценят проявленное к ним уважение, да ещё и со стороны тех, кто стоит  выше них. - Подробно, не упуская деталей, объяснил Грабовский.
 - А околоточный сможет решить эту проблему? - с недоверием вздохнул Гурьев.
 - Михаил Иванович, это не проблема, а сущий пустяк! Сделайте так, как я вам сказал, и у вас будет, почти мгновенно, лучшая прислуга в городе Ростове на Дону! - штаб- ротмистр громко рассмеялся.
 
Гурьев вышел из управления и сразу остановил извозчика.
 - Любезный, отвези-ка меня в такое заведение, где я смогу недорого, но вкусно поесть! Знаешь такое! - выпалил Михаил, чувствуя, как  уже начинает покалывать в желудке от голода.
 - А как же, ваше благородие! Я же не просто ямщик! Я - ростовец! Лучшего места, чем Ростовский общественный клуб, для того, чтобы сытно покушать в нашем городе не сыскать, - гордо произнёс извозчик. - Ну, родная, пошла! - крикнул он, а потом ещё и громко свистнул.

 Ехали по хорошо освещённым газовыми и керосиновыми фонарями улицам города. Несмотря на поздний час, многие лавки, магазины были открыты. По тротуарам гуляли барышни в светлых нарядах и хорошо одетые мужчины.
 Гурьев удивился тому, что почти не было офицеров. «В Тамбове тротуаров нет, улицы вечером еле освещаются, зато офицеров разных чинов повсюду увидишь!» - подумал он.

 Минут через пятнадцать пролётка остановилась.
 - Приехали, ваще благородие! Вот видите? - извозчик ткнул плетью в сторону двухэтажного здания. - Здесь дёшево и сытно!
 Михаил сунул мужику двухгривенный и спустился из пролётки.
 У входа стоял швейцар в длинном, почти до пят, сюртуке и шляпе -цилиндре.
 Увидев Гурьева, он широко открыл дверь:
 - Проходить, ваш благородь! - басом пригласил швейцар.
 Михаил уже было направился в большой зал, забитый людьми, как его взгляд упёрся в стену, на которой висела вывеска « Покорнейше просят господ членов клуба и гостей не разливать по полу пиво и вино, напившись, во время танцев сюртуков и жилетов не снимать, а в случае завязавшейся драки, новых стульев не ломать, а пользоваться уже изломанными, которые хранятся за печкой».
 Гурьев опешил, два раза прочитал текст, выполненный большими чёрными буквами, затем развернулся и вышел.

 Поужинал он, и очень хорошо, в ресторане при гостинице «Европа» на Большой Садовой улице.
  По пути домой Михаил думал о том, что нужно разобрать чемоданы с книгами и расставить их на полках книжного шкафа, но увы... Он только и смог согреть себе воды, помыться, а потом упал на кровать и заснул.
 
Проснулся Гурьев очень рано: был шестой час. На улице светило яркое солнце и пели птицы.
 До восьми утра он успел разобрать не только все книги, но сложить нижнее бельё в выдвижные ящики огромного платяного шкафа. «Ещё на один день хватит, а потом нужно сдавать всё в прачечную. Затем забирать выстиранное и выглаженное бельё. Где же взять столько времени? Срочно! Очень срочно нужна прислуга! Домовитая и хозяйственная женщина, которая бы занималась всем моим немудрёным хозяйством. Сейчас позавтракаю в шашлычной «Карапетьян», я вчера вечером только её увидел, потом отправлюсь в 1-й городской полицейский участок!» - решил Михаил.