Скалолаз

Очередное «прибавление» в послеоперационной палате – привезли бойца с ампутацией ноги. Первый вопрос, который задаем, когда человек приходит в себя – звонил ли домой, знают ли домашние, что живой. Нет, пока не звонил и звонить не хочет. Говорит, что позвонит, когда поправится. Видимо мое лицо так явно выражало удивление на фразу «когда поправлюсь», что явно не вязалось с отсутствующей ногой, что он осекся и исправился – «когда буду готов говорить». Нога ампутирована ниже колена, начинаем успокаивать, что такое протезируется очень легко и встанет быстро - угрюмо молчит. Через пару дней Катя приходит и приоткрывает завесу этого напряженного молчания – боец разговорился с ней и рассказал, что он тренер по скалолазанию, звал ее к себе на базу, обещал научить ползать по стене. Потом слышали, как он все-таки позвонил домой, как рыдала в трубке мама, а он уговаривал, что все нормально, что он встанет; как внешне спокойно отреагировала жена, сказала, что все хорошо, значит он скоро вернется, стала по-деловому спрашивать, когда и куда везут дальше, что б она могла приехать встретить. Физическая форма выдавала профессионального спортсмена – он спокойно мог ускакать с третьего на первый этаж на одной ноге, покрутиться там у нас в волонтерской, взять что-нибудь нужное соседям и ускакать обратно. Причем по этажу он ездил на БЭХЕ (кресле-каталке), а в поход по лестницам пускался вскачь, даже не используя костыли, потом конечно открывалось кровотечение в недавно ампутированной ноге, его ругали, укладывали в постель, а через полчаса неугомонный пациент опять уже куда-то ехал. Конечно, пришлось поговорить с ним не раз и не два, что ноги не самое главное в жизни, голова на плечах – это самое главное, но человеку всю сознательную жизнь занимающемуся профессионально спортом принять это было не просто. Перед отъездом он уже стал строить планы как будет продолжать ползать по своим любимым горам делая основной упор на руки, согласясь, что нога — это не самая большая беда какая могла приключиться.