Илья Глазунов. Часть тринадцатая

Успех пришёл международный,
Париж, Варшава, Вечный Рим.
С Феллини дружба — такт природный,
С Лоллобриджидой — девой прим.

Контракты не прельщали как-то:
«Майами предпочту Сибирь...»
Отнюдь не поза, сердца акты:
«Руси необходима ширь!»

Панно для здания ЮНЕСКО
Культуру русских подтвердит.
Там «Символ веры» вечной фреской,
Симфонии эпох вердикт.

Храм Покрова и Медный всадник,
Боян и Пушкин, Лев Толстой...
Театр Большой — России праздник,
Рублёва «Троица» — покой.

Мир Достоевского опять же,
Культуры древней образцы.
Нет, Глазунов не славы жаждет,
А случай взят им под уздцы.

Известна спорная картина:
«Мистерия — двадцатый век»,
Герои, жертвы — не рутина,
В ней главный образ — человек.

Писатель, рядом знаменитость,
Политик... С краю Глазунов...
Что ни фигура — именитость,
Подход к идее свеж и нов.

Там запрещённый Солженицын,
Он в робе лагерной, изгой.
Крамола в полотне таится,
Сюжет для выставки плохой.