Разговор под ракетным обстрелом

Откровенный диалог с Диной Березовской о войне в Израиле


– К теме войны между Израилем и ХАМАСом трудно подобраться, поскольку она стремительно развивается. Трагические события приносит едва ли не каждый день. Но одно дело новостные каналы и мнения политологов, а другое – свидетельства очевидца.
Дина, ты оказалась практически в центре событий, поскольку живешь на юге Израиля, в непосредственной близости от границы Газы. В какой мере война коснулась тебя и твоих близких? Что изменилось у вас в повседневной жизни с началом войны?

– 3-го октября – были праздничные каникулы, Суккот – мы с подружкой Танькой решили устроить девичник.
С Танькой мы дружим тридцать лет, две блондинки на юге Израиля, ещё вполне ничего себе, а уж тридцать лет назад – вообще огонь! Обычно мы выбираемся куда-нибудь в Тель-Авив: кафешка, шопинг, "секс в большом городе 50+"…)
Но на этот раз нас осенило съездить в растительный питомник в кибуц Беэри, прикупить что-нибудь для Танькиного сада, я-то сама ни разу не садовод.
Из Беер-Шевы, где я живу (40 км от Газы) заехала за Танькой в городок Офаким (что в переводе значит "горизонты", а проще говоря "****я", 25 км от Газы). По дороге заскочили попить кофе в новом торговом пассаже в стиле ар-деко в Нетивоте, как бы странно он ни смотрелся в религиозном городке (15 км от Газы), где на задворках бродят ишаки и верблюды!
Наконец добрались до Беэри (8 км от Газы). Но там оказалось, что в питомнике какой-то детский утренник, он был полон орущих и жующих детишек, а стоянка – машин их родителей. Насилу мы выбрались, да ещё на выезде какой-то здоровый кибуцник на пикапе перегородил нам дорогу, чтоб его!
Короче, затея наша накрылась медным тазом. Решили махнуть к морю, в Ашкелон, не пропадать же выходному. Двинули по сельским дорогам, мимо приграничных кибуцев – Эрез, Ор а-Нер, Кфар Аза, Нир Оз… - потом по ашкелонской трассе до развилки Яд Мордехай: направо пойдёшь – в Ашкелон попадёшь, налево пойдёшь – прямиком в Газу.
Мы, конечно, повернули направо, хотя в незапамятные времена, до двух интифад, бывало, смело сворачивали налево, В Газу, на пляж Шикма…
Больше ничего этого нет.
Через 4 дня ничего этого не стало. Нет приграничных кибуцев – только пепел, воронки и обгоревшие остовы домов и машин.
Нет орущих детишек – застрелены хамасовцами, задохнулись от дыма вместе с родителями в "защитных комнатах" подожжённых домов, увезены в эвакуацию.
Скорее всего, нет и того мужика-кибуцника. Может быть, он был среди тех, кто вывозил мирных жителей из зоны обстрела, набивая свой пикап до отказа, десять, пятнадцать раз возвращаясь под пули, пока не поймал свою. А может, его угнали в Газу, в плен - я не запомнила его лица и не узнала бы его среди сотен и сотен фотографий похищенных - на каждой стене, на каждом столбе, в каждой витрине - всюду, всюду, всюду…
Танькиного сына призвали, он на границе с Газой. Моего пока нет, но если начнётся война и на севере, с Хизбаллой, то могут призвать, ему уже довелось там повоевать во 2-ю ливанскую.
Обстрелы, обстрелы каждый день, но в этом-то для нас как раз нет ничего нового…

Не в том горе, что всё изменилось, а в том, что ничего в мире не меняется.
 
Знаешь, мой дед, дедушка Петя, Пётр Захарович – на самом деле, его звали Песах. В честь того самого праздника освобождения евреев из египетского рабства, праздника свободы.
Он приехал в Крым из Палестины в 20-х годах прошлого века, в компании таких же идеалистов-мечтателей, крайне левых сионистов.
В Палестине дед был "гдудником", членом знаменитого Рабочего батальона, одним из тех самых первопроходцев, которые закладывали будущие города, строили Тель-Авив, и в честь которых названы его улицы. В Израиле сказать "мой дед "гдудник", всё равно, что в Америке "мой предок приплыл на "Мейфлауэр" – элита, "соль земли".
В 20-х годах Рабочий батальон распался из-за идейных разногласий, часть осталась в капиталистической Палестине, а самые левые обратились в Лигу наций, чтобы им разрешили перебраться с Советскую Россию, строить социализм, прекрасный новый мир, ну да. Им выделили землю в степном Крыму – мёртвые солончаки – и там вместе с местной молодёжью они основали свой кибуц, в Крыму это называлось коммуна. "Палестинцы" плохо говорили по-русски, а местные ребята не знали иврита. Они могли бы общаться на идиш, но для приехавших сионистов это был язык рабства и изгнания. Поэтому они говорили друг с другом на…эсперанто. И коммуну назвали на эсперанто "Войя Нова". Кучка мечтателей посреди советской степи…
Пока вокруг были вечные голод и разруха, в коммуне всего было  вдоволь, наверное, потому что, вместо того, чтобы следовать дурацким директивам и бухать, кибуцники работали, как привыкли, не за страх, а за идею.
Это были какие-то неправильные евреи. Вместо того, чтобы корпеть где-нибудь в уголке, в бывшей черте оседлости, со своими очёчками и чувством вины, эти здоровые загорелые парни знать не знали, что они кому-то что-то должны, а тому, кто заикнётся об этом, могли и вломить, мало не покажется.
Кому это понравится? Уж конечно, не шариковым, с завистью глазеющим через забор на чужой достаток и не швондерам, эти дурацкие директивы сочиняющим.
В 37-м их всех арестовали, всех "палестинцев", а потом расстреляли, как британских шпионов - ведь у них действительно были британские паспорта! - почти всех, но не моего дела, он получил 25 лет лагерей, которые и отсидел, а потом дожил до 80-ти и умер, успев подержать правнука на руках.
Я часто думала, почему он остался жив? Только недавно моему отцу довелось побывать в Крыму, в архивах, подержать в руках "дело" деда – оказалось, что бы там с ним ни делали, он ничего не подписал, ни одного ложного признания. Внутри этих наивных, казалось бы, идеалистов оказался железный стержень изначально свободных людей, который никаким шариковым не удалось сломать.
 
Но шариковы, они каждый раз возвращаются. Снова смотрят из-за забора с недоброй мародёрской завистью на этих благополучных кибуцников, которые в своём беспечном идеализме живут себе рядом с чужой ненавистью, работают, растят своих детей на принципах "мирного сосуществования", а палестинских детей лечат от рака в своих клиниках. Бесят!
И шариковы снова приходят убивать - но не ради чьего-то там освобождения, кому оно сдалось! - а просто ведомые кличем всех гопников "а чего они!"…
 
– Все говорят, что нападение ХАМАСа оказалось неожиданным. Авторитет ЦАХАЛа и МОССАДа поставлен под вопрос. Проведено ли расследование, найдены ли виновные в неготовности Израиля к нападению боевиков? Мне вот попалась на глаза статья из Haaretz, в которой утверждалось, что подразделение израильской армии, занимавшееся наблюдением за границей с Газой и состоявшее исключительно из молодых женщин, предупреждало командование о подозрительной активности боевиков, но эти сообщения были проигнорированы из-за сексизма и эйджизма. Знаешь ли ты что-либо об этом?

– Да, солдатки-наблюдательницы, они круглые сутки мониторят положение на границе, сидя у экранов. Парни для такой работы не годятся, у женщин и терпения больше, и концентрация лучше. Они доложили о странной активности с палестинской стороны - раз, другой, но от них отмахнулись, а когда доложили в третий раз – те самые мужчины, у которых плохо с концентрацией и терпением, пригрозили, что если они не отстанут, то пойдут под арест. А потом случилось то, что случилось.

Наверное, в каждой армии мира – и не только в армии, разумеется! – есть настоящие профессионалы, настоящие мужчины, а есть "трушные мужики" – те самые, которые идут служить, потому что дома им западло выносить мусор, потому что в армии они могут безнаказанно помыкать теми, кто просто младше по званию, те, которые носят форменный камуфляж даже на гражданке, ведь если снять маскировку, то под ней пустота, "ноль нулей", как говорят израильтяне.
Есть шутка "хочешь найти идеального мужчину – сама стань им", вот этим девочкам и пришлось.
Как и девочкам-танкисткам. Один из первых экипажей танков, вынужденных внезапно принять бой с хамасовцами, был экипаж из пяти девочек. Командир танка – пигалица-очкарик, волосы собраны в хвост, "железная кнопка". Пять девочек, "а зори здесь тихие" в пустыне Негев, только у этих был танк и помирать они не собирались, не в нашем кино!
А девочки-наблюдательницы не стали молчать о том, что произошло. Я видела их острое и откровенное интервью на телевидении: вот там рядом с каждой из них сидел настоящий мужчина – её папа. Ни один не сказал: "Дочка, плюнь, не связывайся!", нет, каждый сидел рядом со своей девочкой и держал у неё тёплую руку на спине.
Эти отцы, моложавые, поджарые, отслужившие израильские мужики, это им посылали сообщения в вотсапе их взрослые дети, оказавшиеся в "чёрную субботу" на юге под огнём террористов: "Папа, в нас стреляют, папа, спаси меня". И они писали в ответ "скинь локацию", садились в свои джипы и неслись через кордоны, засады, обходными тропами, под обстрелом, и вывозили и своих детей, и чужих, и бедуинских рабочих, и всех, всех кого только нашли, возвращаясь под обстрел десятки раз. Таких мужчин, к счастью, большинство.

– Знаю, что в Израиле существуют разные мнения касательно операции в Газе, так же как и разное отношение к переговорам с террористами об обмене заложников. К примеру, прочёл в сети: «Как радоваться обмененным, зная, что теперь террористы смогут убить еще больше. И сделают это, как было уже не раз после обменов». Или: «Правило не договариваться с террористами написано кровью наших людей. То, что их не смогли освободить, это больше чем поражение, это предательство». А твоё мнение?

– Я спрошу по-другому: какой мразью надо быть, каким грёбаным дном, чтобы ставить других перед подобным моральным выбором!?
Кто это, "герои-освободители палестинского народа" или обычные братки, дворовая мафия, которой плевать на любой народ, и, прежде всего, на свой собственный, лишь бы капали денежки. Ведь их потом можно будет вбухать в очередные апартаменты в Дубае или Катаре, а на сдачу, так и быть, на сдачу можно замостить пару немощёных улочек или лучше ракет прикупить, ракеты лишними не бывают…

И кем мы будем, если уподобимся им и станем жертвовать пленными, словно пешками?
Да, мы в своё время обменяли одного нашего очкастого солдатика на тысячу заключённых-террористов. Наверное, потому что его едва начавшаяся жизнь этого стоила. Скажете, я клоню к тому, что наши жизни типа дороже, чем их? Но постойте-ка, это ведь не я, а они, заключая сделку, поставили знак равенства между своей тысячей и одним нашим пацаном.
Да, при обмене приходится выпускать и заведомых убийц с кровью на руках. И пофиг, пусть погуляют, расслабятся в том же Бейруте. При всех прочих несовершенствах, наши силовики хороши в одном – точечных ликвидациях! Так что если в тюрьме им были гарантированы макароны и приятная компания, то на воле им точно ничего не гарантировано.

Со вторых уст я слышала рассказ офицера, который служит в одной из тюрем на юге в должности что-то вроде замполита. Он участвовал в составлении списков заключённых при первой сделке по обмену заложников. Так вот, вместо того, чтобы стремиться попасть в список, хамасовцы шли на всевозможные ухищрения, чтобы в него не попасть. Как в том анекдоте, "чего только не сделают, чтобы на картошку не ехать"…

– По характеру работы тебе приходится много общаться с местными арабами, в частности с бедуинами. Каково их отношение к произошедшим и происходящим событиям?

– Как можно относиться к тем, кто убивает твоих детей?
В первые, самые тяжёлые недели ракетных обстрелов на юге основную часть пострадавших составляли бедуины. В одной из деревень ракета попала в домишко, полный детей, большая часть их погибла на месте.
Бедуинские посёлки, стойбища в Негеве совсем не защищены, там отродясь не было убежищ или защитных комнат, раньше в них не было нужды. Хамасовцы отлично это знали и прицельно палили по ним почти без перерыва.

И это при том, что две родные сестры Синвара, главы Хамаса в Газе, живут в бедуинском посёлке Тель Шева, совсем рядом с Беер-Шевой (как видите, ненависть к Израилю не помешала им выгодно выйти замуж за израильских граждан!). Тель Шеву тоже сильно обстреливали. Это всё, что нужно знать об отношении хамасовцев к братьям-мусульманам.

Ведь и среди угнанных в Газу заложников тоже есть арабы и бедуины.
Вчера, 14 января, был 100-й день войны, и я была на митинге за освобождение заложников, специально ездила. Митинг на площади между Тель-Авивским художественным музеем и Центральной библиотекой – самое, казалось бы, далёкое от бренной реальности место. Теперь это Площадь заложников, сотни людей стояли там под проливным дождём, чтобы поддержать семьи погибших. Среди прочих, выступал старик-бедуин Аль Зиадна, двое его родных работали в коровнике в одном из кибуцев, хамасовцы угнали их в Газу, в плен, они до сих пор там…

Утром 7 октября бедуинский парень по имени Амар приехал из своей деревни в Сдерот, когда на город началась атака террористов. Он видел, как хамасовцы остановили машину с еврейской семьёй и убили отца. Мать с двумя маленькими девочками осталась в машине, не в силах двинуться от шока. Тогда он сел за руль, чтобы вывезти их в безопасное место. Хамасовцы обстреляли машину, Амар и женщина погибли, но девочек – девочек он спас. Всё это время отец умолял его по телефону вернуться домой, но он ответил, что не может же бросить женщин в опасности…
Таких историй множество…

– Что ты думаешь о мутной волне антисемитизма, поднявшейся по ходу операции в Газе? Израиль проиграл информационную войну?

– Одно существо написало мне в комментах по поводу нашей войны: "Холокост уже не катит"…
И тем ни менее, вот он, прямо за порогом моего дома, повторяется снова и снова.
 
Когда немцы подошли к Крыму, жители Войя Нова собрали свой нехитрый скарб и скот и эвакуировались под бомбёжкой, на паромах, через Керченский пролив. Конечно, они хотели забрать с собой и детей своих арестованных товарищей. Но несколько женщин остались в посёлке и убедили оставить детей с ними. Почему-то они были убеждены, что детей политических заключённых немцы не тронут.
Какое-то время им удалось продержаться, а потом через село проходил немецкий отряд, они живьём бросили еврейских детей в колодец и закидали гранатами и, в том числе, девочку Дину, в честь которой меня назвали…
 
А знаете, что такое "мигунит"? Это такая бетонная коробка или труба, на юге Израиля они повсюду – на улицах, автобусных остановках, на трассах за городом. В них можно спрятаться, если обстрел неожиданно застал тебя вне дома.
Так же, как нападение хамасовцев утром 7 октября внезапно застало ребят, собравшихся на музыкальном фестивале недалеко от кибуца Реим. Это такая громадная хипстерская тусовка, как здесь говорят, "вечеринка на природе", где много транс-музыки, алкоголя, ну и не только его. Такой израильский аналог фестиваля на Казантипе, ныне покойного.
Спасаясь от террористов, несколько групп ребят набились в "мигунит", но хамасовцы выломали двери и забросали их, безоружных, запертых внутри, словно в колодце, гранатами…
И каких-то восьмидесяти лет не прошло…

Был такой фильм Серебрянникова "Изображая жертву"…
Вот это примерно то, что нужно в наше время, чтобы победить в информационной войне – выигрывает тот, кто лучше прибедняется.
Чем громче сетуешь на столетия угнетения и бесправия, тем больше сочувствия в мире получишь.
И уж у кого-кого, а у евреев этого добра целые тысячелетия – достаточно поводов бить себя в грудь. Вот только одна проблемка – евреи напрочь разучились прибедняться. В истории Израиля был долгий период, когда всякое упоминание Холокоста было почти постыдно, люди, пережившие Катастрофу, старались вовсе этого не упоминать. Европейские евреи, оказавшиеся в Израиле после войны, меняли имена и фамилии на более ивритские, стирая прошлое. Перестраивали свою генетическую память.
И только когда выросли поколения, уже полностью свободные от этого векового страха, подобные тем парням и девчонкам из Войя Нова, тогда о Холокосте заговорили снова, но уже только как об историческом прошлом.

И сейчас у моих соотечественников, которые переживают ужасную трагедию, тем не менее уже как-то не получается ни изображать жертв, ни чувствовать себя ими.
Знаете, как здесь справляются с кошмаром войны? Смеются. Над собой, над собственным правительством, над врагом.
С первых недель войны по телеку стали выходить сатирические шоу, где высмеиваются решения "военного кабинета", обстрелы, репортажи с фронта, наши и палестинские лидеры и прочие персонажи – пародии и шутки на грани фола.
Есть одно популярное телешоу, где комик-импровизатор изображает типичного израильского таксиста: к нему в машину, настоящее такси, садятся обычные пассажиры, не актёры, и он со всей местной бесцеремонностью, прямотой и сарказмом треплется с ними "за жизнь" и "за политику". Так вот, неделю назад эта передача вышла с участием освобождённых из Газы заложников – и взрослых, и даже детишек! Люди (и дети!), буквально на днях вернувшиеся из палестинского плена, садились в авто к "таксисту" и вместе с ним обсмеивали все свои травмы и пережитые ужасы.
Где угодно в мире, это выглядело бы неэтично, даже немыслимо - но не у нас.
Так что нет, если для того, чтобы выиграть информационню войну, надо непременно бить на жалость, то нам в ней не победить.

И этом ключе меня поразило до глубины души, что лгбт-сообщество встало на сторону Хамаса, этой фундаменталистской исламской кодлы, желающей надеть паранджу на всё, что движется и для которой квир равно труп, но зато "изображать жертву" она умеет как никто.
Мне запомнился сатирический сюжет на эту тему, как раз к Рождеству: в ясли к младенцу Иисусу вместо волхвов приходит бородатый профессор из Беркли с двумя студентами-квирами и начинает убеждать прифигевших Марию и Иосифа, что никакие они не евреи, потому что в их времена никаких древних иудеев не существовало, а были древние палестинцы))
Может, поэтому квиры солидарны с палестинской стороной, что сами подсознательно всё никак не отучатся прибедняться и чувствовать себя жертвами?
 
– Мне давно уже кажется, что верхушка гей-активистов на Западе заигралась в политику и пошла на поводу у леваков. Да что говорить, если и у нас находится немало геев-«патриотов», которые даже после принятия дискриминационных законов славят вождя и его курс на войну и закручивание гаек.

– Я всё же думаю, что дело не столько в "левачестве", сколько в "комплексе жертвы", который в квир-сообществе ещё достаточно силён.
И не стоит валить всё в одну кучу и сливать из-за этого сотню лет лево-либерального движения, не стоит доставлять крайне правым реакционерам всех мастей такую радость, им и так сейчас раздолье.

– Что ждет Израиль после победы? Этот вопрос задает известный писатель Эдуард Тополь. И сам же отвечает: «Пусть руины на всей территории сектора-террориста станут Памятником жертвам 7 октября и напоминанием новым шахидам, что их ждёт в случае нападения на Израиль. Обитатели Газы останутся исламистами, сделают 7000 погибших ха-мясников героями-мучениками, будут снова воспитывать своих детей лозунгом «убей еврея!» и гордо снимать в детских садиках на видео игры трехлеток в шахидов. А когда эти юные шахиды вернутся в Газу и похоронят своих убитых отцов-террористов, кто после этого обратит их в «мирных соседей» Израиля? Иранская и катарская пропаганда? Аль Джазира? Махмуд Аббас, который платит пособия семьям погибших террористов? А те, кто вынуждает нас вернуть «мирных жителей» в Газу, де-факто требует возрождения там сектора терроризма с потаенной мечтой устроить нам новую «черную субботу». До 7 октября добросердечные опекуны переводили в сектор Газа 4,5 миллиарда долларов в год. А ООН и все остальные, кто готов финансировать восстановление Газы, пусть потратят эти деньги на переселение её «мирных жителей» в другие арабские страны».
Некоторые видят в подобных призывах экстремизм и продолжение экспансии, другие – гарантию безопасности. Как по-твоему, выход из сложившейся ситуации где-то посередине? Понимаю, что ты не политолог и тем более не политик, но если трудно дать срез мнений по этому важнейшему вопросу в израильском обществе, то может выскажешь своё?

– По-моему, чем крупнее писатель, тем менее он категоричен.
Это я по поводу Тополя, который "сам себе отвечает", и его трескучей риторики…
Сама я не аналитик, не диванный, никакой – поэтому могу признаться, что не знаю и не прорицаю будущего.
Но то, что касается руин, то хотела бы напомнить, что сейчас мы воюем не только на юге, в Газе, но и на севере с Хизбаллой, и в Иудее и Самарии тоже. И если всюду оставлять руины – из мести, в назидание или как памятник – то в итоге мы будем растить своих детей в окружении одних мёртвых руин.
Кому нужно такое будущее – среди разрушения и смерти?
И воображать, что в один прекрасный день наши проблемные и недружественные соседи вдруг – фьють! – и исчезнут в неизвестном направлении, как в песне Окуджавы ("а дураков нету – улетели все!") – довольно наивно. Как бы тяжело это ни было, всё равно выживать придётся, если не вместе, по крайней мере, совместно и рядом.

И что греха таить, ведь Газа – не единственное в мире место, где обычные люди, "мирное население", годами придавлены и оболванены мафиозной и нечистой на руку властью. Однако всегда остаётся надежда, что власти этой придёт каюк и здравый смысл победит. Может быть поэтому, "израильские агрессоры" "стучат по крыше", предупреждая заранее об обстрелах, и пропускают на вражескую территорию грузовики с гуманитарной помощью (чтобы те были тут же разграблены хамасовцами, не дойдя до простых граждан).
У нас поговаривают, что пограничным кибуцам больше не возродиться, что левые кибуцники, сторонники "мирного процесса", больше сюда не вернутся, а на их место придут крайне правые поселенцы. Но я, внучка своего деда, в это не верю, я знаю, что внутри самого радужного идеализма есть стержень, который не сломать.
Говорят, известная на юге типография в кибуце Беэри уже работает…
 
– На этой оптимистической ноте мы можем поздравить себя и читателей с прошедшими праздниками и пожелать, чтобы все войны и беды остались в старом, а в новом победили мир, свобода и здравый смысл.