Рождённые под Марсом. Ч. 8. Засада

Поздняя осень.
Таёжная тьма.
Небо спустилось.
Плывут облака.
Холодом тянет –
Предвидится снег.
Тропка плутает,
Невидно ни зги.
Зверь ожидает,
Таится вблизи.
Хрустнула ветка,
Звук эхом летит.
Сердце упрямо
Сильнее стучит.
Мозг очищает,
Взрывает тайга,
Страх не рождает,
Сильнеет душа.
Глухо рычит,
Угрожая медведь.
Схлёстнуто время.
Замкнулись пути.
Вместе нам дальше
Идти не с руки.

Коротки нечастые выходные дни. Память, вспорхнув, умчалась в урман.Всё больше начинаю нервничать. Нет, нельзя сказать, что многочасовое общение с коллегами по работе вызывали неудовольствие, - работа очень нравится. Читать, узнавать новое… – то рождает лишь положительные эмоции. В другое время с интересом слушала б наставления столичных «босов» от теории науки. Глядишь, - чему-то научилась у них! - какая-нибудь крупица знания в их заумных разглагольствованиях, возможно, нашла б и отклик. Однако сейчас срочно нужно бежать в лес. Там ещё оставалась значительная часть добычи, а наглый бурый медведь, всё настойчивее сжимает осадный круг, грозя растащить запасы продовольствия. А их, даже не экономя, с лихвой хвати на зиму семье безбедно жить. А с полными холодильниками приятнее слушать втираемую провинциалам московскими кураторами заоблачную туфту. - Главное, после дурацких лекций не надодумать, чем, прибежав в мыле, кормить домочадцев.

Поневоле, костерю в мыслях научников, приехавших тянуть денежки и материалы для своих диссертаций у наивной деревенщины – у практиков от тайги. Всё то понятно: так делалось везде и всегда. И Бог с ними!.. Только они (…..!) в личных шкурных  интересах посягнули на святая святых – ещё и на наши выходные дни! И с утра до позднего вечера заставляют кроптеть над их разглагольствованием, игнорируя наши личные проблемы и интересы, да ещё выставляя, хоть и осторожно, но «деревней», сами мило улыбаются, раскручивая на эксклюзивные материалы о тайге. В другое время, конечно же, их болтовня, наглый двуличный наезд не воспринимались столь удручающе, только не сейчас.

- Господи! …наивные дилетанты!.. – влезли ещё и в тему шаманизма аборигенов! Бедолаги! Наверное, так и не поняли, что сломанная «случайно» нога на лестнице при спуске с залы, то лишь предупреждение не совать городской нос в дебри цивилизации их разуму неподвластной! Однако надо отдать должное стойкости: в гипсе читать лекции!.. – Оголодали крепко! Сильно кушать хотят! Хватило б ума скорее оставить нас в покое и отбыть в свои столичные университеты! – Чтобы понять Север и людей «дремучей» северной тайги нужно здесь жить, а не нести глупое миссионерство из обезображенного технологическим рабством мегаполиса. Здесь, до сих пор властвует не человек, а Матушка - Земля, хоть и попираемая ныне человечеством во всём. Только так уж заведено, - невсегда дети почитают прародителей… - Знали б «гости от науки», что о них думают те, кому втирают ахинею ради заработка северных денжат, да надежд украсть у святой наивности материалы для докторских!..

- Наконец-то!.. – отмаялась! – Бегу домой, сбрасываю в прихожке «шпильки», стряхиваю с рук кольца, с шеи бусы, с ушей – серьги, кидаю на полку. Вылажу из платья. Наматываю портянки, ноги – в болотники! По карманам энцефалитки проверяю спички, компас, ножи.  Рюкзак давно ждёт под дверью. Выскакиваю на улицу. Ужинать, обедать нет времени. Солнце стремительно падает на запад - к горам, - темноты не миновать!.. До темноты не успеть! Душа мечется в тревоге. Медведь мог разнести всё! Серка с мужем укатили в поле. Поработать успели! Дома тару заполнили всю. Только много ещё осталось. Отдавать задарма зверью не хочется! Следом увязалась хилая, больная сучонка – гнать некогда, да и какая-никакая, а псина!..

Если у человека болит зуб, – окружающим никогда не понять его мук. Они постараются изо всех сил сочувствовать, только у них зуб – то не болит!.. - по крайней мере, не болит сейчас. Однако зуб может заболеть в любой момент. И люди, сочувствуя болезному, мысленно благодарят Бога, что в этот миг у них нет аналогичной адской боли, из-за которой мозг готов разорваться.

… Мысли в лесу бегут с человеком по тропам, перемахивают налету качающиеся топи. Позади село, забыты дурацкие лекции, мелькают кедры, катастрофично быстро садится солнце, бешеноколотится сердце, в голове – экран:

- Морозная сибирская зима. На улице минус тридцать, сорок. Белые улицы, белые дома. Уже высоко - белое солнце Севера Сибири. Дома - тепло, светло. Играет радио. По столам и подоконникам расставлены плошки, баночки, стаканчики, ящички с хилыми росточками перцев, помидор, цветов; щетинятся иглами кактусы; на полках стеллажей дожидаются книги – атрибуты счастливой жизни. Наливаю хрустальный бокал сухого краснодарского вина, чтоб мозг не думал о плохом. Душа мгновенно расслабляется, рекой текут закрывающие свет спасительные слёзы, ограждая женское от бессилия перед роком и толпой. Только, ни люди, ни годы не в состоянии уничтожить предначертание. Осознание его делает женскую душу мудрее. А сила приходит через испытания потерями, болью от утрат. Утраты неизбежны. И близкие оставляют навсегда. Мы бессильны изменить закон бытия.

Солнце успело уйти к себе,  - за гору. Подлесок зарылся в холод мрака. Я затемнала раньше, чем надеялась. Тропа почти не следится. Старые зарубки на деревьях отыскиваются с трудом. В потёмках их сложно разглядеть. В густом лесу оврагов, логов темнеет раньше в сравнении с открытой тайгой. Приходится мчаться, подгоняемой последним сумраком надвигающейся тьмы осенней ночи, полагаясь не на зрение, а на лесное чутьё. – Главное сейчас, не потерять направление и успеть до кромешного мрака выйти в свой лог. В распоряжении остались - минутки видимости!Дальше тайгу поглотит кромешная вязкая непроницаемая ночь!

- Тьма такая! –что оказываешься слепцом. - Глаза закроешь, откроешь, – разницы нет! Лишь чувствуешь прикосновение ресниц к коже. - Ни единого фотона света! - Абсолютная вселенская чернота! Руку подносишь к лицу, а её не видно. Помашешь  ладонью возле лица, – не видно! Только слабое движение воздуха холодит щёки. Глаза бесполезно таращатся. Включается в работу нюх, осязание. Подобная темень накидывается на тайгу поздней осенью перед первыми снегопадами, в безлунье, в беззвёздье. В осенней непроницаемой черноте продвигаться по лесу нереально. И проблема не только в том! – не развести костёр! - Соседнего дерева не видать! А ночи холодные! Длинные. Без костра до утра продержаться немыслимо. Тут или заранее готовить ночлег или рвать когти до таёжного балагана, третьего варианта – нет.

Сердце стучит на бегу от волнения: «Успеть добежать в свой лог! Не сбиться с тропы, не плутануть!». Лог тянется на километр, главное, не свалить в болота, не перескочить узкую гриву, перепутав с другими похожими. Многолетний опыт таёжника твердит о неприятностях.

Почти в кромешной темноте удалось, не сбившись с направления, выскочить на край своего лога, к своим спасительным путеводным соснам, что растут на южном склоне. Различив их призрачные силуэты на фоне чёрного неба в последних отсветах рассеянного мрака, облегчённо вздохнула: «Успела!». Однако нехорошее предчувствие не оставляло. Интуиция изрекала о плохом: что-то крайне беспокоило и не позволяло облегчённо расслабиться – скинуть напряжение со слуха, обоняния, зрения, мышц.

На склоне лога немного светлее. Только ночь и здесь ограничила обзор. Спешу по натоптанной на склоне тропке к палатке. И не сразу понимаю, что произошло. – Старое, выбеленное временем брезентовое полотно лесного дома свисает безжизненными лохмотьями с оголённого каркаса.  Не сразу понимаю: каркас балагана поломан! Верхняя перекладина крыши – толстая прочная сосновая жердь, сложена вовнутрь пополам, обнажив нутро развороченного жилья. Ещё не подошла вплотную, а увиденное ввергло в шок. - Самые худшие предчувствия сбывались. – Медведь разнёс балаган в дребезги! Спальники, сырые, вытащены на улицу! Войлочная кошма порвана в куски. Вёдра, кастрюли раскиданы веером!.. Крыши – нет! Стены вырваны! Висят лохмотьями.

Низкие тучи, словно цепляясь за макушки немолодых сосен, давят, сгущают ночь. Небо касается земли, тучи заполняют воздух. - Вот-вот заморосит дождь, перейдёт в сплошную пелену, а затем – в снег. Остались  последние секунды осени. Впереди- зима!
- Вот Он и решился показать человеку силу и власть! Перешёл грань, отделяющую нас от открытой войны!
Разломав дом охотника, зверь заявил права властелина. Хищник окреп! Хозяин здесь отныне - Он, а не я! Теперь лес, лога и моя добыча – его собственность, не моя! И Он рядом! –Обосновался основательно, готовится залечь тут в зиму. Кругом следы его лап и его мщения всему человечеству. С ручья, мимо палатки, от погреба с едой пробита его тропа. Хищник сотню раз спускался  после непрерывной трапезы к воде пить. Подсоленное мясо требовало воды, оттого и натроплена стёжка. Пытаюсь осмотреться, решая, - как быть?!Соваться к погребу, отойти на метры в густоту леса, нельзя – опасно. Ещё надеюсь, - не всё сожрал, зверюга! Надеюсь, - не смог отодвинуть брёвна, залезть в ямку (Муж выкопал глубокий погреб! Основательный!).

Только интуиция портит настроение, рождая ответную злость. Внезапно, совсем рядом, напротив меня, на противоположной стороне ручья, раздался грозный рык! Медведь решил заявить о себе. Ночь содрогнулась. Спрессованный холодом воздух громом разнёс глас хищника по тайге, жутью пронзил мозг и тело.Лютый зверь стоял напротив - на противоположной стороне лога, в десятке метров. Его скрывала темнота и стена поросли пойменного тала. Стрелянный хищник предусмотрительно отошёл от «еды», заслышав шаги охотника, но не ушёл, алишь затаился. И теперь ясно заявил свои права на моё добро.

В медвежьем рыке слышалась явственно угроза, власть. Однако на открытое столкновение пока не шёл. Наши тропы отныне скрутились намертво. Многолетнее хождение друг за другом закончится. Один из нас покинет поле брани. Сомнений нет: этой ночью, в кромешной тьме предзимья, наше противостояние разрешится. До этого мы воевали на равных, нехотя уступали друг другу тайгу. Сегодня  перевес сил не на моей стороне: со мной нет верного пса, в кармане одна - единственная старая пуля! В кромешной темноте, когда не видно рук, ружья, - я безоружна против самого мощного зверя – подранка. Медведь готовится к залёжке на зиму. Перед залёжкой он спешит наесться, ищет укрытие и становится особо опасным, - опаснее весеннего шатуна. Мой соперник – силён, сыт, нагл, ненавидит людей. Фактически, зверюга добился своего - Он загнал человека в ситуацию, где я теперь беззащитная лань.

- Идти обратно?.. – темно! Медведь не пропустит!.. – завалит, напав со спины под прикрытием тьмы… - Он умно рассчитал!.. – Недаром столько лет живёт с десятком пуль, - охотится скрадом.



Рождённые под Марсом. Часть 8. Засада.

Фото автора. На фото: Западная Сибирь. Крайний Север. Хмао-Югра. Тайга северная. Следы медведя на дороге лесной.

Ключевые слова: медведь, зверь, ночь, хищник, охота, тайга, осень, предзимье, тьма, темнота, засада, балаган, палатка, тропа, тучи, сумрак, лес, лось, лайка, шатун, берлога, звериная власть, звериная месть.

Анонс: Ночь в осенней тайге Севера. Охота.Влекомые Марсом.