Егорыч и история с портретом

Сидим мы однажды с Егорычем в кафе. Кофе пьем с итальянским сыром, нарезанным кубиками. Сыр поддеваем заостренными деревянными палочками и отправляем в рот. Егорыч не может ничего есть без хлеба. Заказали к сыру еще и хрустящие тостики.
Маленькое такое, уютное кафе. В зале-прихожей два столика сбоку от витрины с сыром, за которой колдуют над едой парень и девушка, работники кафе, в другом зале стойка и четыре столика вдоль стен и у окна с парой венских стульев. На стенах черно-белые фото в рамках. Музыка, правда, не очень приятная. Бум-бум-бум. Но приглушенная. Разговаривать, не повышая голоса, можно вполне.
Как всегда случается с Егорычем, неожиданный поворот в нашей беседе:
- А знаешь, - произносит Егорыч, показывая на ввинченный в стену саморез, - здесь висела картина молодой девушки.
- Нет, не знал, - отвечаю, - никогда не видел здесь картины. Черно-белые фото в рамках висели здесь всегда и сейчас висят.
- Была, была картина! Откуда же саморезу взяться? – Егорыч искренне удивился моей непонятливости.
- Спорить не буду, - понимая всю бесполезность возражений, - тебе лучше знать.
- Еще бы, ты спорил, - хитро в усы улыбнулся Егорыч, - ведь я ее купил.
- Да ты что? – теперь уже не было предела моему удивлению, - как это произошло? Расскажи?
Когда Егорыч в хорошем настроении, его не надо долго упрашивать поведать мне какую-либо интересную историю.

Сижу я вот на этом самом месте однажды вечером после работы, отдыхаю, - начал Егорыч, - кофе пью с сыром. Сыр здесь вкусный, свежий. Вино плохое. Здесь я его никогда не заказываю. Свет приглушенный, музыка. Смотрю, над моим столиком на стене висит картина. Портрет молодой девушки. Ну, думаю, чем не «Джоконда», хотя сходства никакого нет. Так, сравнение в голову пришло. Интересуюсь у официанта:
- Кто автор портрета?
- Заходит к нам одна художница, - отвечает молодой человек, - вот оставила в подарок. Правда, давно уже не заходила.
На картине подписи художницы нет. Думаю, может на обратной стороне есть подпись. Спрашиваю опять:
- Можно снять картину, посмотреть, есть ли подпись.
- Да, пожалуйста, снимайте.
Я снял картину. Перевернул обратной стороной, и … подписи не обнаружил. Вот, думаю, незадача!  Повесил аккуратно обратно на саморез. Посидел в кафе еще немного, допил кофе, доел сыр и пошел расплатиться.
За витриной с сыром суетится девушка-хозяйка. Спросил у нее без особой надежды:
- Как же мне разыскать художницу?
- Очень просто, - быстро отвечает она, - у меня есть ее контакт в Инстаграмм.
- Можете мне его дать, - огонёк надежды найти художницу вспыхнул в моей голове.
- Да, разумеется, - без колебаний ответила девушка.
Подумал – повезло, что очень редко со мной в последнее время бывает.
Уже дома, без особой надежды на ответ, я написал художнице. Подумал, что люди, особенно женщины, с опаской относятся к посланиям незнакомых мужчин, если не преследуют цели знакомства с дальнейшим продолжением отношений.
Она ответила достаточно быстро. Это был мой второй успех на пути к моей цели.
- А какая же у тебя была цель? – я терялся в догадках.
- Не торопись, - Егорыч сердился, когда его перебивали, потому что легко сбивался с мысли, - слушай.
Пишет мне в Инстаграм: «Добрый вечер, Егорыч. Эту работу я написала, когда училась на втором курсе ВГИКа. Это моя любимая подруга. Эту и другие работы можно приобрести. Очень приятно такое внимание к моему творчеству».
Из дальнейшей переписки выяснилось, что она не дарила эту картину кафе, а просто попросила подержать на время переезда на новое место жительства.
Я написал ей, что хотел бы приобрести картину. Она быстро согласилась.
Договорились о цене и условились встретиться в этом кафе вечером в понедельник, т.к. в воскресение было холодно и мне не хотелось никуда выходить из дома.         
  Как всегда в ожидании встречи с женщиной, я целый день был в приподнятом настроении. Не то, что бы ждал от нее что-то особенное, а так, просто было приятно познакомиться с новым человеком.
Придя в кафе, я попросил у официанта сесть на столик у окна, хотя на нем стояла табличка «reserved». К моему легкому удивлению, он охотно убрал табличку и пригласил сесть. Я сказал ему, что пока заказывать ничего не буду – ожидаю человека, и как только он придет – сразу закажу. Официант снова любезно согласился с моими словами.
Впоследствии оказалось, что работники этого кафе – хорошие друзья с Алекс, так буду называть художницу, и очевидно были предупреждены о ее и о моем приходе в этот час.   
Прождал Алекс я совсем не много. А пока ждал, взял с полки 4-й том сочинений А. Блока и стал читать его драму «Незнакомка». Драма – ерунда, а вот эпиграф к первому действию из «Идиота» Ф.М. Достоевского мне запомнился.
«На портрете была изображена действительно необыкновенной красоты женщина. Она была сфотографирована в черном шелковом платье, чрезвычайно простого и изящного фасона; волосы по-видимому темно-русые, были убраны просто, по-домашнему; глаза темные, глубокие, лоб задумчивый; выражение лица страстное и как бы высокомерное. Она была несколько худа лицом, может быть и бледна…».
Там есть и второй эпиграф. О нем я расскажу тебе позже.
А это описание портрета женщины Ф.М. Достоевским настолько совпало с портретом, висевшим на стене, что я подумал, а не начинаются ли какие-нибудь мистические вещи. Портрет женщины, взятая наугад книга, открытая также наугад страница. Я знал о стихотворении А. Блока «Незнакомка» и не догадывался, что на его основе и ряда других своих стихов он написал еще и драму. 
Вскоре появилась и Алекс. Со всеми работниками кафе перецеловалась, переобнималась и приземлилась, сняв куртку-пуховик и положив ее на стул, напротив меня. Я заказал чай и сыр, и мы сели беседовать.
Первое чему я сразу поразился, так ее молодости. Если бы меня попросили определить на глаз возраст Алекс, то, наверное, я сказал бы, что ей 18 лет. Именно эта цифра была ей очень к лицу.
Второе – это то, что она была очень похожа на одну мою старинную знакомую, которая мне, когда-то очень давно, показывала свое фото с выпускного школьного вечера, и в то фото я сильно влюбился, ну… и в знакомую тоже. Прямые, упрямые, русые волосы; тонкий нос, выдающий породу; крохотные, тонкие губы, которые невозможно крепко поцеловать (при поцелуе такие губы всегда куда-то ускользают), острый подбородок, худые плечи, почему-то голые, хотя на дворе стояла глубокая осень.
Я стал расспрашивать Алекс о ее подруге, чей портрет собирался приобрести. Она рассказала, что подруга была ей, как старшая сестра, но впоследствии их пути разошлись.
А я в свою очередь рассказал ей свою историю со своим портретом:
«Это было в далекой молодости, - начал я свой рассказ, - я только-только первый раз женился, и был всецело поглощен любовью к своей красивой, молодой жене. Мы снимали половину маленького деревенского дома неподалеку от Волги и были счастливы, несмотря на убогую обстановку. Завели котенка. Я с разрешения хозяйки вскопал несколько грядок в огороде около дома, посеял редиску и зелень.
Хорошее было время: интересная работа, веселый коллектив, молодая жена. Что еще молодому человеку, то есть мне, надо?
И вот однажды, после какого-то, не помню уже, мероприятия во дворце культуры, в фойе, буквально за руку меня остановил странноватый парень и стал с жаром убеждать меня, что хочет именно в таком моем образе написать мой портрет. Я сначала ни в какую не соглашался, стал не менее жарко отказываться. А он пристал, как банный лист к …пе, и не отпускает. Посоветовавшись с женой, пришлось согласиться прийти к нему в мастерскую и попозировать. Мастерская почему-то находилась в подвале жилого дома. Видно других, более светлых, помещений не нашлось.
Сеанса четыре-пять я выдержал, потом говорю ему:
- Не могу больше, жена брошена, скучает.
Доделывал он мой портрет уже без меня. Обещал, как только закончится выставка, подарить его мне. Я отказался. А сейчас жалею об этом. Думаю иногда: что же после меня останется моим детям. Портрет – самая подходящая память.
Алекс внимательно слушала мой рассказ и явно не понимала, для чего ей это рассказываю.
И вдруг я ей и говорю, что портрет, который я у нее приобретаю, я хочу подарить ее подруге с надеждой, что и мой портрет из далекой моей молодости когда-нибудь вернется ко мне, как этот портрет вернется её подруге, о котором она, может быть, уже забыла.
Алекс явно не ожидала такого поворота в нашем разговоре. Сказала, что ей надо подумать. О чем подумать, я спрашивать не стал. Мало ли какие у них сейчас отношения.
Решили мы с ней, что портрет ее подруги пока побудет у меня.
Засиделись мы с ней почти до закрытия кафе. Она так и не успела пообщаться со своими друзьями, которые подошли как раз к закрытию.
Девушка – официант в конце нашего разговора почему-то стала уверять, что у нее такое чувство, что она где-то видела меня раньше.
- Вероятно, здесь в этом же кафе, ведь я здесь не первый раз, изредка бываю, - говорю.
- Нет, где-то в другом месте, - отвечает.
И тут я вспомнил второй эпиграф к драме «Незнакомка» А. Блока:
«- А как вы узнали, что это я? Где вы меня прежде видели? Что это, в самом деле я как будто его где-то видела?
- Я вас тоже будто видел где-то?
- Где? – Где?
- Я ваши глаза точно где-то видел… да этого быть не может!
Это я так… я здесь никогда не был. Может быть во сне…
Достоевский»
Мистика, да и только, и при второй встрече я рассказал об этом Алекс.    
   
Второй встречи могло и не быть. Но Алекс прислала мне портфолио со снимками своих работ. Работы в основном большого формата, и, если бы я захотел их приобрести, то мне некуда было бы их повесить. Ты же знаешь, какая у меня маленькая квартира. Особенно понравилась картина «Одуванчиковое вино»! На ней яркими красками изображены дети, весело шагающие прямо на зрителя. «Не дети, а весенние одуванчики» - подумалось мне.
С одуванчиками у меня связано воспоминание о первой моей единственно сильной любви к женщине, на которой я впоследствии женился. Но это так к слову.

Посмотрев на детей, что-то доброе и нежное шевельнулось у меня в груди. Я люблю детей, наверное, потому, что сам себя помню ребенком. Тут я сразу же вспомнил, что у меня есть детское черно-белое фото, на котором мы, дворовые друзья, позируем во дворе после игры в войну. Мы держим в руках самодельное оружие, кто автомат, кто пулемет, я пистолет и целимся в фотографа, как будто он ненавистный нам немец. Веселые, взбудораженные, еще не остывшие от игры в войну, в которой враг – немцы – был воображаемый. Никто не хотел быть «немцами».
Я попросил Алекс написать небольшую картину с этого фото. Она согласилась, только попросила само фото. Так мы встретились второй раз в том же кафе, потому что она хотела исправить свою ошибку перед друзьями и на этот раз не оставить их без общения. Понимая это обстоятельство и принимая его, хотя мне очень хотелось пообщаться с Алекс подольше, я попрощался, как только был выпит чай и съеден сыр, и ушел.
С картиной я не стал её торопить, понимая, что художник – личность творческая, ждущая вдохновения. Да и мне было и не к спеху.   
 
***

После этой встречи Алекс пропала. Она меня очень просила прийти на открытие японского ресторана, где выставляла свои картины, но я не смог. Наверное, обиделась на меня.
Мысль о моём портрете, который я хотел бы, чтобы вернулся ко мне, не давала мне покоя. Я даже вспомнил, а может, и не забывал все эти годы, фамилию художника, писавшего его, хотя имя забыл напрочь. Это обстоятельство, благодаря всесильному Интернету, помогло мне найти его.
Поговорили мы с Олегом по телефону. Теперь живем в разных городах. Он все вспомнил, хотя прошло уже много-много лет, и поведал историю моего портрета.
Тогда Олег писал не одного меня. Увлекался портретной живописью. Готовился к жанровой выставке. Свои работы он разложил на полу своей студии в подвале жилого дома, для оформления их в паспарту и рамки.
И вот однажды, придя в подвал для завершения оформления портретов, Олег с ужасом увидел, что все его работы плавают в воде. Прорвало канализацию и вода затопила весь подвал. Все портреты, в том числе и мой портрет, были написаны на картоне пастелью. Естественно, картон от воды разбух, изображение исказилось. Все работы пропали. Что тут поделаешь?
Я об этом печальном обстоятельстве не знал тогда. Наши дороги с Олегом после моего позирования разошлись. А другие модели, которым он, как и мне, обещал подарить свои работы, очень на него обиделись, хотя и напрасно, ведь Олег не виноват. Несчастный случай, после которого он уже никогда не писал портреты. 

***

Алекс писала картину с моего детского фото как, чем, какого размера мне было неведомо. Я, честно говоря, за всякими жизненными заботами стал забывать про неё. И вот однажды приходит сообщение от Алекс, что картина готова. Моей радости не было предела. Алекс назначает мне встречу в ресторане «Black Swan». Встречаемся около дверей ресторана. Алекс пунктуальна, что мне очень нравится в людях, особенно в женщинах. Ресторан аутентичный, что нравится молодым художникам, мне не очень. На стенах и потолке развешены утюги, сковородки, утварь, приемники, книги и всякое старьё. Молодым это в новинку, а я видел всё это в быту людей прошлого века. Картина в пакете довольно большого размера. Меня разбирает любопытство и, когда Алекс отлучается, достаю картину из пакета и смотрю. Восторг!
Убираю картину обратно в пакет и жду Алекс. Она возвращается, мы просим поменять нам столик на более уютный, садимся за него друг напротив друга и начинаем разговор. Говорит больше Алекс. Рассказывает о своих делах, о группе учеников, которых она обучает живописи, показывает на планшете их работы. Рассказывает о каждом молодом даровании. Я же любуюсь ею и вспоминаю свою любовь, на которую так похожа Алекс. Она просит меня посмотреть картину. Я достаю, смотрю, говорю, что очень нравится. Алекс недоверчиво переспрашивает, чтобы убедиться в моём восторженном впечатлении. Я повторяю свои слова столько, сколько она просит.
Но у нас с Алекс осталось ещё одно дело. Отдать портрет её кисти подруге Нине. Я напоминаю ей об этом. Оказывается Алекс и Нина перестали быть подругами и не общались несколько лет. Я из деликатности не стал выяснять причину этому. Но, благодаря моей просьбе, они подружились вновь и стали общаться. Вот ведь как бывает. 
Проводив Алекс до метро, я с картиной возвратился домой.

***

Снова Алекс пропала. Я не напоминал ей о себе до тех пор, пока совершенно случайно не зашел в кафе, где мы с ней впервые встретились. Всё та же хозяйка, хорошо знакомая Алекс. На стене висит картина, которую я собирался купить, но так и не купил. Может быть, когда-нибудь куплю её. Выпив чаю, пошел расплачиваться к витрине-прилавку. Не удержался, спросил хозяйку про Алекс. Оказалось, что с ней всё в порядке. Попросил передать ей привет, но не сказал от кого. Пусть догадается! И она догадалась! Позвонила. Предварительно договорились о встрече. Отложили встречу. Договорились снова. И снова отложили по её просьбе. Наконец, договорились окончательно. Придут они вдвоём с Ниной, в назначенное мной по просьбе Алекс место - ресторан «Signature», что в высотке на Котельнической набережной. Место это, мне кажется сакральным. Недаром вокруг монастырь и храмы. Думаю, там им понравится.
Почему-то до последнего часа,  то верилось, то не верилось, но они пришли и пришли вовремя. Я был очень рад, но старался не показывать своей радости. Не знаю, получалось ли у меня это. Алекс нисколько не изменилась с последней нашей встречи, может, немного похудела. Нина симпатичная, живая женщина, без всякого стеснения вступила в наш общий разговор. Приятно общаться на интересующие тебя темы с людьми, которых эти темы тоже интересуют. Алекс не рассказывала Нине нашу с ней историю с портретом. Хотела, чтобы я сам рассказал Нине, что я и сделал, когда Алекс отлучилась ненадолго.
В конце своего рассказа вручил Нине её портрет. Подошла Алекс, и они стали вспоминать процесс его написания. Я смотрел на Нину на её портрет. Читалось неуловимое сходство. Так и должно быть, подумал я. Ведь полное сходство даёт только фото и то не всегда.
Мне показалось символичным, что в ресторане, именно в это время, когда мы втроём общались, на первом и втором этажах проходили мастер-классы по живописи. 
Расстались очень душевно. Нина ушла пораньше, а я проводит Алекс к её друзьям в известное тебе кафе. Неожиданно для себя получил подарок от Алекс: картину, которую хотел когда-то давно купить.
Подумалось: делай добро людям и оно к тебе или другим людям по эстафете возвратится.
- Вот и закончилась история с портретом, - сказал я на прощание Алекс. На её лице отразилось разочарование.
- Но не наша с Вами история, - добавил я. Разочарование на лице Алекс сменилось благодарной улыбкой.

11.10.2020 г. 12.20 – 21.01.2024 г. 14.15