Внук генерала Алданова. Глава вторая

Глава вторая.



И вот сейчас, поднявшись на третий этаж пешком, так как в санатории почему-то отключили свет, и лифт не работал, он сидел в неудобном кресле напротив тридцать второй палаты и ожидал, когда оттуда выйдет женщина, которую он не видел пятьдесят три года.
Он никак не мог отдышаться, и сердце у него билось часто и тревожно, то ли оттого, что долго поднимался по лестнице, то ли от ожидания этой встречи.
Он просидел так минут двадцать и собрался уже уходить, когда дверь палаты под номером тридцать два вдруг резко и широко распахнулась, и оттуда вышла невысокая женщина с палочкой в руке. Что сразу поразило его, так это ее необычная стройность, какая редко бывает у людей такого возраста, и то, что она была одета в легкий летний сарафан без рукавов. И поэтому палочка в её руке казалась совсем лишней, предназначенной не для опоры на неё, а для игры в гольф или защиты от собак.
- Алексей, я пошла в процедурный! – крикнула она в еще открытую дверь и твердыми шагами, почти не опираясь на трость, направилась к лифту.

Он узнал ее сразу: по большим глазам, резко выделявшимися на худом лице, и по голосу, совсем не изменившимся с тех давних пор, когда вот так же она кричала ему: «Евгений, я ухожу, но разговор наш не окончен!». У нее была привычка всех своих знакомых и друзей называть полными именами, которая, как оказалось, сохранилась до сих пор…
Она подошла к дверце лифта, у которой он сидел и, не обращая на него никакого внимания, нажала кнопку.
И тогда он сказал, сам удивляясь своей невозмутимости:
- Лифт не работает, Ольга Тарасовна. Свет отключили .
Она вздрогнула и уронила палочку.  С поспешностью, свойственной только молодым и вежливым людям, он вскочил с кресла и поднял её.
- Мы знакомы? – удивленно спросила она.
- Да, и уже давно, - ответил он. – Когда-то мы сидели с вами за одной партой и одноклассники называли нас «жених и невеста» .
- Евгений? – выдохнула она. – Алданов? А я тебя не узнала… Ты так изменился…
- А ты, к счастью, нет…
- И что ты здесь делаешь?
- То же, что и ты: принимаю процедуры, питаюсь согласно предписанной диете и умоляю доктора поскорее выписать меня.
- А где ты был всё это время?
- Об этом долго рассказывать… Да и не положено…
- Я понимаю…Твоя мама тогда сказала мне, что ты поступил в какое-то секретное военное училище… Ты служил на Севере?
- И там тоже… Но об этом позже. А сейчас в двух словах расскажи о себе. Ведь я о тебе ничего не знаю…
- После окончания университета в Новосибирске работала геологом , сейчас на пенсии… Замужем тоже за геологом, вечером я тебя с ним познакомлю. Была у меня дочь Анюта, решила пойти по моим стопам и два года тому назад погибла в экспедиции на Алтае. Оставила мне внука Ванюшку, которому сейчас четыре года. Живем мы в Тюмени и иногда приезжаем сюда с мужем подлечиться. Слава Богу, пока еще помогает… Ладно, мне пора на процедуры. Давай встретимся за обедом в столовой. У нас столик номер семь, прямо у окна. Кстати, есть свободное место. Так что перебирайся к нам. По-моему, у нас с тобой есть о чем поговорить…

До обеда он до устали прогуливался по санаторному парку, потом поднялся в столовую и попросил официантку перевести его за седьмой столик. Та принялась объяснять ему, что это не положено, так как там другая диета, и он впервые за все время пребывания на родине сорвался и нагрубил ей. К счастью, в столовой появился Лев Борисович и уладил это недоразумение за пару минут.
И тогда он сел на свое новое место и дождался, когда пришла Ольга с мужем.
Это был невысокий мужчина болезненного вида, тоже опиравшийся на палочку, что, однако, не могло скрыть его военную выправку.
- Алексей, - представился он, протянув ему тонкую руку.
- Евгений, - ответил он и поразился силе его рукопожатия.
- Я вижу, вы тоже из военных, - сказал Алексей. – Где служили?
- В основном, на Севере,- буркнул он, вспомнив утренний разговор с Ольгой.
- А я в Афгане полгода воевал, пока мне ногу не отрезали. Пришлось завхозом устроиться у геологов, где я и встретился с вашей одноклассницей.
- Алексей! – остановила его Ольга. – Не отвлекай гостя от обеда, борщ стынет. Еще будет время о своих подвигах рассказать.
Но сама она не смогла преодолеть своего женского любопытства, и не успел Алданов приступить к трапезе, как прозвучал ее вопрос, а, точнее сказать, упрёк:
- А ты, Евгений,  так и не сообщил нам, где ты живешь.
- Не сообщил потому, что ты меня не спрашивала. Секрета нет: живу я на даче, в пяти километрах отсюда. Место глухое, но зато спокойное, что для пенсионера весьма важно.
- И зимой тоже?
- Круглый год. Иногда выезжаю в Сочи, узнав, что там состоится концерт симфонической музыки. Это единственное, что может вернуть меня в лоно цивилизации. И то на очень короткое время.
- И откуда у тебя эта дача?
- Купил, как только вышел  в отставку
- И за какие шиши?
- Во-первых, продал квартиру в Москве, а, во-вторых, смог скопить кое-чтоз а время службы. Это было нетрудно, так как семьи у меня нет, ни жены, ни детей, ни внуков, а зарплату я получал немаленькую.
- Так зачем тебе тогда санаторий, если ты живешь рядом?
- Дело в том, что мой доктор, небезызвестный вам Лев Борисович Гринберг,  посчитал нужным провести обследование моего старческого организма, и силком уложил меня на две недели в палату на самом шумном первом этаже, в результате чего у меня начало скакать давление и случилась бессонница. Слава Богу, осталось всего три дня до конца этого безобразия, и вскоре я снова вернусь в свой тихий уголок. В связи с чем, приглашаю вас к себе в гости. Обещаю стол с прекрасным грузинским вином и чудесную ночную рыбалку. У вас когда путевки заканчиваются? Через неделю? Прекрасно! Шофер заедет за вами и доставит вас в мои пенаты. И вы можете жить у меня, сколько вашей душе угодно. Ты представляешь, Оля, как мы с тобой наговоримся за это время. Вспомним наших учителей, одноклассников, шпану с улицы Декабристов. Да мы помолодеемс тобой лет этак на двадцать! Вернешься домой, а внук тебя не узнает…
Ольга грустно вздохнула:
- Всё это хорошо, но у нас обратные билеты на двадцать третье сентября.
- Пустяки! Я завтра же обменяю их на любое указанное тобою число.
- Нет, всё равно не получится. Ванюшка живет сейчас у моей хорошей знакомой. А у нее, сам понимаешь, есть свои дела и заботы. У меня язык не повернется просить ее оставить ребенка у себя еще на пару недель.
- И этот вопрос решаем! Я всегда держу в своем бумажнике расписание самолетов нашего аэропорта. Сейчас посмотрим… Говоришь, в Тюмени вы живете? Вот, пожалуйста,рейс Тюмень – Адлер, ежедневно, прибытие в 18.30…
- Ну и что из этого следует?
- А следует из этого очень простая комбинация. Через три дня Николай Иванович, мой водитель, вылетает в Тюмень с твоим письмом, в котором ты просишь свою знакомую препоручить ребенка подателю сего письма. И через день этот очень исполнительный и серьезный человек,у которого в семье три собственных сына, доставляет вашего Ванюшку на юг, к самому синему морю. Которого, как я догадываюсь, он еще не видел…
 Ольга смотрелана него, как на волшебника, на ее глазах творящего чудо, а Алексей только недоверчиво хмыкал, продолжая спокойно есть борщ.
- Заманчиво, - сказала она после долгого молчания. – Но я думаю, что мне надо все-таки позвонить подруге, потому что она очень недоверчивая женщина и регулярно читает криминальную хронику, где описываются случаи похищения детей.
- Это ты сможешь сделать сегодня же из кабинета Льва Борисовича. Сразу после обеда я попрошу его об этом, и знаю, что он мне не откажет.
Ольга доела второе, выпила компот и вопросительно посмотрела на мужа, закончившего обед раньше всех:
- А ты, Алексей, не против? По-моему, будет здорово, если мы проведем еще де недели на море вместе с Ванечкой.
- Если ты уже подсчиталавсе расходы на это удовольствие и нашла их возможными, то я, конечно же, за… Тем более, что я с детства люблю ночную рыбалку.
- Хорошо. Сейчас у меня обязательный тихий час, после которого мы обсудим с тобой все детали этого заманчивого предложения и за ужином дадим Евгению наш окончательный ответ.

Но, зная свою подругу с юных лет, Алданов был уверен, что ответ будет положительным. Поэтому он тут же позвонил из своей палаты горничной Насте и попросил приготовить всё к приему гостей: застелить кровати во второй комнате, поставить там телевизор и торшер, а на веранду перенести из кухни диван. Если будет тепло, на нем будет спать Ванюшка, а в случае нежданных холодов, он сам переберется на веранду, а мальчика поместит в своей комнате.
Затем он пошел в кабинет доктора, чтобы договориться с ним о звонке в Тюмень.
Всевидящий и вездесущий Лев Борисович, конечно же, уже заметил, с кем обедал его подопечный, и одобрительно похлопал его по плечу:
- Я рад за вас, Евгений Петрович! Вам просто необходимо общение с народом, о котором вы забыли. Ваша дама смотрела на вас с таким восторгом, что мне стало даже завидно. Муж у неё, конечно мрачный тип, но не обращайте на это внимания. Он всего-навсего прапорщик и, когда узнает, что вы полковник, а, может быть, уже генерал, то сменит гнев на милость.
Вопрос с телефоном он решил незамедлительно:
- Мой кабинет не запирается, заходите в любое время и звоните. Только учтите разницу во времени между Тюменьюи нами.

Через три дня его выписали, он вернулся на дачу и был поражен изменениями, которые там произошли: посреди двора появился бассейн с морской водой, на склоне построили лестницу с перилами, ведущую прямо на пляж, а в его комнате был выложен камин, о котором он давно мечтал.
- И кто же об этом всём распорядился? – спросил он горничную.
- Лев Борисыч здесь командовал, - сообщила она. – Через полчаса после того, как вы уехали в санаторий, появились три бригады рабочих. Одни стали бассейн рыть, другие лестницу строить, третьи камин класть. Дотемна работали и вчера сдали свою работу доктору.
Алданов хотел позвонить Льву Борисовичу, чтобы поблагодарить его за содеянное, а заодно выяснить, сколько он ему должен. Но потом передумал и решил не заводить разговор об этом, как будто ничего не случилось.
«Пусть помучается, благодетель! - подумал он. – О затраченных деньгах ему всё равно придется вспомнить».
Но доктор появился к вечеру и вывалил на стол груду каких-то бумаг.
- Изучите, пожалуйста, и подпишите, - вежливо попросил он.
Алданов отодвинул от себя ненавистные бумаги, какие он подписывал тридцать лет подряд за границей, будучи там владельцем компании по ремонту и строительству дорог, и решительно сказал:
- Не буду! Я вам очень благодарен за содеянное, но сначала скажите, во что это мне обошлось.
- Вы не должны ни копейки, - улыбнулся доктор. – Все расходы за произведённую работу взяла на себя ваша контора. А мне надо было лишь убедить генерала Романенко, что бассейн, лестница и камин просто необходимы для вашего драгоценного здоровья. Так что не ворчите и подписывайте. Если вы чем-то недовольны, то можете указать свои претензии в графе «Обнаруженные недоделки», и все будет исправлено в течение трёх дней.
Алданов, не читая, подписал документы, доктор небрежно засунул их в свой портфель, и они расстались до следующей недели.

А он присел в свое любимое кресло и стал думать о том, как трудно идет его привыкание к родине. Вспомнил, как мучилась кухарка Анна Петровна, когда он отказался есть приготовленный ею прекрасный обед из трех блюд. Он принес ей тогда ей на кухню меню, к которому привык на чужбине: «Завтрак: кофе с тостами. Ланч: яйцо всмятку, бутерброд с ветчиной, апельсиновый сок. Обед: салат из свежих овощей, хорошо прожаренный стейк с картофельным пюре, сухое красное вино. Ужин: творог с изюмом, молоко».
Были, конечно, варианты, но он не хотел напрягать Анну Петровну,  решив постепенно привыкать к вкусной и полезной русской кухне.
«Господи, о чем я думаю! – неожиданно прервал он свои «гастрономические» воспоминания. – Через несколько дней с тобой будут жить исконно русские люди, никогда не покидавшие своих родных мест. И к тебе вернется всё, чем ты жил в далеком прошлом, чудесном, незабываемом детстве…»

                (продолжение следует)