Глава 11. Сбой системы

Буквально через десять минут всех участвовавших в операции по спуску инопланетного аппарата отозвали на свои корабли. Сотрудники десантного исследовательского корабля Гагарин снова собрались на капитанском мостике. Все расселись в кресла прикреплённые к стене напротив 3D платформы.

— С Земли уже пришла графическая расшифровка обратного сигнала, — сказал капитан. Он с дистанционного пульта запустил 3D визуализацию записи. — Сигнал пришедший из космоса пока расшифровать не удалось.

Платформа замерцала точками лазеров, над ней появилось голографическое изображение звезды с планетами, поясом астероидов обозначенных метками и даже комет помеченных маркерами. Всё это великолепие медленно вращалось. В глаза учёным бросилось, что третья от светила планета сильно смахивала на Землю, она отличалась голубым цветом с белыми мазками облаков, рядом с ней небольшой спутник. Шестая была с кольцами как у Сатурна.

— Это что, их звёздная система? — поинтересовался астрофизик Гюнгер. — Поразительно похожа на нашу, — заключил он.

— Это и есть Солнечная система, наш с вами дом, — ответил Северцев. — Как я уже говорил, расшифровка сделана с обратного сигнала. На начальной стадии его скорость чуть превышала световую.

— И что это значит? — поинтересовался старпом.

— Нас отсканировали. Получилась подробная карта расположения Солнца и планет. Сигнал имел радиометки, точки особого напряжения электромагнитнго поля. Теперь те, кто получил сигнал, обладают нашими координатами перемещения в звёздном пространстве.

— То есть они нас могут вычислить в любое время где мы находимся? — полюбопытствовал заведующий дальней связью Крукс и сам ответил. — Это не очень приятная новость. Нам стоит опасаться и принять меры по защите.

— Как мы сможем от них защититься? — спросил Гюнгер. — Вырисовывается такая картина, нас отсканировали и если будет атака, то сюда прибудут не их корабли, а другие сигналы, которые возможно нас всех уничтожат. Защиты нет. Мы беззащитны.

— Зачем же так мрачно, — ответил химик-биолог Лемарк. — Может они с нами хотят наладить контакт.

— Каким образом? — поинтересовался Гюнгер. — Мы даже примерно не знаем расстояние до них. И если их сигнал идёт до нас примерно месяц, то наш может идти сто лет или даже дольше.

— А если нашу волну направить на их обратный сигнал? Тогда возможно тоже займёт столько же времени, — предложил старпом.

— Да, если это будет сканирующий импульс. А если другой природы? Атакующий. Оттуда будет идти подкачка не давая отражаться сигналу и наш импульс просто забьёт, — ответил Крукс.

Учёные заседали уже два часа обсуждая всевозможные варианты, но так и не пришли к консенсусу. Капитану из центра на браслет пришло сообщение.

— Сейчас с управляющим центром пройдёт видеоконференция. Не расходимся, — сказал он отключив браслет.

Посередине мостика, где недавно было голографическое изображение Солнечной системы появилось руководящее звено из пяти человек, представителей влиятельной всемирной организации курирующей космос. Здесь уже полемики не было. Просто озвучили окончательное решение не опускать на Землю Чёрного принца, люк на нём заблокировать и вести внутреннее и наружное наблюдение фиксируя всё на носители. Так же было решено показать СМИ вместо Чёрного принца труп пришельца. Возражений среди экипажа не возникло.

* * *

Через неделю инопланетянина, которого учёные назвали Аленом прямо в прозрачном саркофаге поместили в холодильник и доставили в специально оборудованный герметичный блок в эсксперементально-исследовательский комплекс ГИГИКа. Блок являлся ни чем иным как большой холодильной камерой для проведения опытов при низких температурах. Саркофаг с Аленом достали из короба и переложили на большой блестящий стол из нержавеющей стали. Загородили стеклянными перегородками, наклеили на них анимографии (плоские, тонкие и гибкие экранчики на которые можно записывать видеоролики), понизили температуру в помещении до плюс пяти градусов по цельсию и вызвали представителей прессы. Встречал делегатов Титан Победитович. Журналисты, а их было пятьдесят пять человек, осторожно вошли в камеру, хотя руководитель отдела космических исследований дальней разведки ожидал топающий табун сметающий всё на своём пути.

Здравствуйте, — поприветствовал он гостей. — Проходите. Соблюдайте тактичность, не толкайтесь. Всё здесь можно снимать и фотографировать. Попутно можете задавать вопросы.

Помощники включили дополнительный свет. Корреспонденты прилипли к перегородкам окружающим инопланетянина ошалело разглядывая труп, потом начали снимать его на свои камеры. Всё действо шло в онлайн режиме.

— Почему вы его не препарировали как в научных фильмах о вскрытии пришельцев? — задала вопрос молоденькая журналистка подойдя к Титану. В её очках были вмонтированы камера и микрофон сразу передающие съёмку в новостное агентство.

— В каких фильмах? — удивился он. — Это те фильмы, где вскрывают резиновых кукол? Нет, мы этого делать не будем. У нас есть другие инструменты для изучения, — спокойно ответил Титан.

— Почему резиновых? Может прищельцы настоящие, — подключился другой корреспондент держащий в руке довольно приличную портативную дорогую камеру, что выдавало в нём сотрудника очень влиятельного и солидного агентства.

— Потому что до сих пор их тела не были предоставлены. И если это правда, то после нашей трансляции скрывать трупы пришельцев не будет ни какого смысла, и я надеюсь что мы их увидим. Когда такое произойдёт, я свои слова о резиновых куклах заберу обратно.

— Что вы можете сказать о тесте ДНК? — поинтересовался обозреватель научного видеожурнала. Его выдавал круглый белый значок со стилизованным голубым глобусом посередине и буквами ВНО, что означало название передачи «Всемирное Научное Обозрение».

— Тест выявил на девяноста девять и девять процентов схожесть с нами. Здесь на стеклянных стенах висят анимографии отдельных фрагментов тела с сопуствующими текстовыми комментариями. Можете их рассмотреть ближе.

Корреспонденты повернулись к перегородкам и стали изучать анимографии.

— Внутренние органы почти такие же, как у человека, есть парные это почки, лёгкие, глаза, ушной аппарат, — комментировал Титан. — Мозг имеет структурные отличия и больший объём. Нервная система тоже отличается. Глаза имеют радужку и белки как у нас. Белки поражены, вследствие барической травмы, поэтому глаза кажутся полностью чёрными. Зрачки могут расширяться до размеров радужки, это говорит о том, что глаза приспособлены к полумраку. Возможно на его родной планете затемнение, и планета находится около красного карлика или пришелец мог существовать в водной среде. Кровь светло-красная с жёлтым оттенком, в ней больше меди чем железа, такое бывает у морских обитателей. Ушных раковин нет, уши имеют щелевые структуры имеющие закрывающиеся кожаные клапаны. Нос как у нас, различается только формой, он меньше, и тоже имеет клапаны закрывающие носовые проходы. Зубов много, они расположены в два ряда. Предположительно пришелец являлся амфибией, но больше жил на поверхности суши.

— Что вы можете сказать о сигнале? — снова спросила девушка в очках.

— Ничего. Пока мы его не можем расшифровать, но то, что его послали разумные существа бесспорно.

— Многие религиозные лидеры не признают существования внеземного спутника и тела пришельца считая всё мистификацией. Чтобы вы им ответили? — спросил тощий журналист в строгом чёрном костюме, белоснежной рубашке и чёрным узким галстуком. На лацкане пиджака красовался значок в виде христианского креста сделанный из светлого металла, не исключено что из белого золота. (В то время драгоценные и редкоземельные металлы не применялись как украшения, а все шли в промышленность. Модно было носить искусственно созданные сплавы, некоторые из них превосходили цену платины в несколько раз. Но последователи традиционных учений продолжали пользоваться атрибутикой сделанной из природных материалов.)

— У нас есть заключения экспертов, — ответил Титан. — Там всё расписано.

— Но вы не даёте провести религиозным организациям независимую экспертизу, — напористо продолжал тощий.

— Они тоже не дают нам, учёным, доступ к своим артефактам или как они их называют, святыням, — парировал Титан Победитович.

— Так вы дадите доступ? — не унимался тощий.

Титан вздохнул, строго посмотрел на представителя религиозных СМИ и ответил. — Вопрос решается и скорее всего будет принято решение об обмене артефактами. Мы допускаем их к нашему материалу, они к своему. Я думаю что ответил на ваши вопросы.

— Почему не опускают на Землю Чёрного принца? Это связано с сигналом? — поинтересовался обозреватель ВНО.

— От части да. Во время сигнала спутник перестал подчинятся управлению. После прекращения сигнала он снова заработал в нужном режиме, но мы решили пока повременить. А сейчас давайте пройдём в помещение, где хранится скафандр пришельца.

Вся компания без толкотни и шума прошла в соседнюю комнату где в прозрачном шкафе висел костюм, полная копия скафандра инопланетянина.

* * *

Мила сидела в наблюдательной кабинке транспортника, перевозящего топливные элементы. Это был её первый практический полёт. В обязанности входило только наблюдать за изменениями происходящими на пульте, подключенным к панелям управления основного экипажа. Кабина находилась между отсеками основного и дублирующего экипажей, то есть посередине, имела свой отдельный изолированный вход и большое смотровое окно. Она была среднего размера пять на пять метров с удобными тремя большими креслами и копирующим полностью консоль управления пультом. В кабине Мила находилась одна. Всё дело в том, что на транспортные рейсы поступило мало заявок от учебных заведений и на транспортник, на который назначили девушку, получился недобор. А всё потому, что быть перевозчиком было не престижно и молодые люди всеми правдами и неправдами старались попасть на практику по их субъективному мнению на более достойное место. В окне на фоне чёрно-синего звёздного неба двигалось множество светящихся разноцветными огнями точек, это летали космические аппараты. Иногда с боков, под ними или над ними проносились спутники разных размеров и конфигураций. Радар на пульте постоянно оповещал сигналом о сближении и расхождении с очередным аппаратом. Вот такое плотное передвижение было на суборбите. Транспортник поднимался выше и число аппаратов заметно убавлялось, а небо становилось чернее. Мила сидела в центральном кресле с поднятым на шлеме защитным стеклом-забралом пристегнутая ремнём-привязью. Закинув нога на ногу она наблюдала за мигающими точками носящимися в космосе. На бахилах-псевдогравах синим неоновым светом горели вытянутые датчики, означающие, что они включены. Иначе при подъёме транспортника в невесомости при меняющейся на уменьшение гравитации сидеть нога на ногу не получится, ноги будут задираться и можно оказаться кверху задницей. Во время взлёта применялись не только привязные пояса, но и широкие ремни для ног крепившиеся на бёдрах. Однако Мила решила этим пренебречь, после старта и подъёма на восемьдесят километров она сняла с бёдер широкие тканные привязи причиняющие дискомфорт, включила псевдогравы и закинула нога на ногу. Да, было прямое нарушение инструкции, и капитан увидев такое через видеокамеру должен был сделать замечание. Впрочем, он не стал одёргивать привлекательную практикантку, нарушение было не таким злостным, да и сам экипаж частенько отстёгивал неудобные привязи, кроме конечно поясных.

— Низкая орбита, — послышался из динамиков капитанский голос. — Через двадцать минут стыковка с платформой.

Девушка лениво посмотрела на пульт. На экранах высвечивались параметры приборов, постоянно меняющиеся цифры и графики. — «Скукота», — подумала Мила. Но следующая фраза заставила её встрепенуться.

— Через три минуты сближение с Чёрным принцем.

Мила тут же отстегнула привязь, вскочила с кресла и уперевшись руками в пульт стала пристально вглядываться через смотровое окно вдаль. Прошло три минуты. Кроме пролетевшего мимо на сумасшедшей скорости скопления космических аппаратов она ни чего не увидела. Мила нажала переговорную кнопку.

— Косрак Ракетович, а где Чёрный принц, — удивлённо осведомилась она у капитана. (Имя Косрак расшифровывалось как КОСмическая РАКета, а Ракетович потому что его отца звали Ракет).

— Мы только что пролетели мимо него, — ответил капитан.

— Я ни чего не разглядела, — растерянно сказала девушка. — Только скопление космических аппаратов промчавшихся мимо.

— Это и есть Чёрный принц в окружении исследовательских кораблей. Они летят в противоположном направлении и скорость у них приличная, вторая космическая, плюс наша.

— Жаль, — Мила села обратно в кресло и со злостью закинула нога на ногу.

— Ковалёва пристегнись, — послышался из динамиков строгий голос капитана.

Девушка вытянула привязной ремень и пристегнулась. Вскоре появилась заправочная платформа. Сооружение гигантских, просто циклопических размеров быстро увеличивалось. Транспортник сбавил скорость совершая манёвр. Корабль начал разворачиваться боком выпустив оттуда захватный притягивающий механизм. Платформа ушла в сторону из поля зрения обзорного окна кабины. Мила стала наблюдать как работает её пульт, пытаясь, разобраться что, где и как. На консоли управления работал основной экипаж и всё передавалось ей на панель. Вот загорелся монитор стыковочного узла. На нём было видно как из платформы вышли коленчатые штанги с манипуляторами. Из транспортника тоже выползли захваты с металлическими буферными дугами. Большие тяжёлые корабли стыковались не так как пристыковывали более мелкие и лёгкие, например ОРК-200 и прогулочные яхты. Для присоединения применялись захваты, штанги с манипуляторами и лебёдки. Штанги хватали захваты и подтягивали к шлюзу стыковочный узел прибывшего корабля. Когда дуги захватов касались корпуса из них выходили большие электромагнитные шайбы и прилеплялись к стенке. От шайб шли специальные особо прочные тросы, которые были накручены на барабаны лебёдок. Система была громоздкой, но оправдывала себя, так как была гибкой. Лет пятьдесят назад, когда только начинали выводить в космос большие объекты, стыковки были по старинке жёсткие. Сколько поломок тогда случилось и сколько времени ушло на их устранение? Очень много. Случилось даже несколько смертей. Мила внимательно следила по монитору за операцией. В полной тишине из дуг захватов к корпусу платформы прилипли большие шайбы. Транспортник по инерции продолжал двигаться уходя в сторону. Но тут включились лебёдки, Мила поняла это, когда увидела на пульте загоревшийся ряд из десяти жёлтых индикаторов, каждый индикатор одна лебёдка. Мягкая подводка к переходу. Стыковка. По корпусу прошла небольшая вибрация, шлюзовые переходы прижались друг к другу герметезируясь.

— Стыковка завершена, — сказал капитан по громкой связи. — Перейти всем на платформу.

Мила надвинула до щелчка защитное стекло-забрало, зафиксировала светофильтр чтобы не съезжал, отключила псевдогравы, отстегнулась и воспарила над креслом. Используя специальные скобы она проплыла до двери, которая автоматически открылась и выплыла в коридор корабля. Там уже двигались к стыковочному переходу основной и дублирующий экипажи, а так же обслуживающий транспортник персонал. Вот и шлюзовая камера. На платформе и на транспортнике были разные воздушные смеси, поэтому надо было проходить через шлюз. Оказавшись на платформе Мила тут же подплыла к свободному терминалу связи, ухватившись за поручни прижала ноги к полу, автоматически включились псевдогравы. Она вытащила из рукава провод со штекером и подсоединилась к внутренней связи.

— Марина Иванова, код доступа четыреста один, практика, — сказала она во встроенный в шлеме микрофон.

— Я вас слушаю, — послышался голос Марины.

— Привет, это я Мила. Я здесь у вас на платформе возле двадцать третьего шлюза, — в наушниках послышался радостный визг. Дождавшись когда он прекратится девушка продолжила. — Подплывай сюда, я жду.

— Ковалёва, давай в одиннадцатую каюту, мы будем в десятой, — сказал капитан отключаясь от другого терминала. — Обратно полетим через тридцать шесть часов, непредвиденная задержка.

Экипажи поплыли по проходу вглубь платформы. Мила проверила дозатор воздуха и подняла стекло на шлеме. Вскоре появилась плывущая по коридору Марина. На ней был лёгкий свободного кроя костюм серого цвета с синими вставками. Она подплыла к подруге.

— Ты в этом скафандре на неуклюжего медведя похожа, — сказал Марина уцепившись за петлю на рукаве Милы и притягиваясь ближе.

— Зато ты элегантно выглядишь в этом мешковатом костюме, — ответила улыбнувшись подруга. — Что за эмблема у тебя на груди?

У Марины на левой стороне комбенизона красовался небольшой поблёскивающий зелёный круг с белой обводкой. В круге были изображены позолоченными нитками перекрещенные гаечный разводной ключ и топливный элемент имеющий форму конуса со шляпкой-фиксатором. Под скрещенными предметами печатными буквами серебристого цвета было вышито слово «СТАЖЁР».

— Красивая. Переливается, — с наигранной завистью сказала Мила.

— Да, — гордо ответила Марина и засмеялась. — А у тебя какая эмблема?

— У меня простая. Черный прямоугольник, на нём древний колёсный грузовик с крыльями, наименование транспортника и номер. Все изображения из напылённой пластмассы белого цвета. Да и форма светло-коричневая, даже ближе к бежевой. Сама сейчас увидишь. Вот только скафандр сниму.

Тут надо дать пояснение на вопрос возникший у читателя. Какие же скафандры были на ребятах? Ведь у Кира был индивидуальный, подогнанный под него. Ответ прост. Эти скафандры не предназначались для выхода в открытый космос. Конечно, при разгерметизации они спасали и в этих скафандрах можно было перейти на спасательное судно. Только вот работать в них на орбитах было нельзя.

— Да Милка, ты ещё та модница, — улыбнулась подруга. — Зато скафандр крутой.

— Ага. И неудобный. Ну что, поплыли в одиннадцатую?

— Поплыли.

Мила отключила бахилы и они поплыли по длинному коридору. С десятой по двадцатую были специальные каюты для экипажей, которые задерживались на платформе по разным причинам. Там можно было так же оставлять свои скафандры в оборудованных шкафах. Подруги заплыли в одиннадцатую. После всех манипуляций со скафандром девушки отправились в каюту, где жила Марина.

— Просторная, — сказала Мила заплывая внутрь. — Я думала на платформах жилые отсеки маленькие.

— Так я здесь не одна живу. Со мной ещё трое. Здесь все жилые каюты четырёхместные, даже у женатых.

Девушки подплыли к иллюминатору и приземлились на специальные откидные сидения. Из стен тут же раздался писк, что означало, надо пристегнуться.

— Соседки хоть молодые? — спросила Мила пристёгиваясь к сидению.

— От двадцати шести до тридцати лет, все замужние. — ответила Марина уже пристегнувшись. — Мужья тоже здесь работают. Так что по вечерам у нас здесь бывает весело. У них коллега не женатый, всё ко мне сватают.

— А как же Мик? — Мила всё не могла справиться с привязью.

— Да они больше в шутку. Он старше меня на четырнадцать лет. — Марина наклонилась и помогла подруге с замком-застёжкой.

— Ого. А как же здесь женатые? Как они, ну это... Ты поняла. Ведь вахты длительные.

— Есть здесь места где можно, специальные каюты.

— Фу. Как потом после кого-то можно на той же постели?

— Всё дезинфицируется. Тем более у всех женатых свои специальные мешки-конверты. Ты забыла, здесь же невесомость, кроватей нет. В каюте пара пристёгивается хоть на потолок, и люди занимаются любовью. В таких каютах есть проточный душ.

— Как всё подробно ты описываешь. Как будто там сама была, — хихикнула Мила.

— Нет. Соседки рассказывали. Мы иногда делимся такими темами. — Марина посмотрела озорным взглядом на подругу. — А у тебя уже было это? Пробовала с кем-нибудь?

— Дурочка что ли. Конечно нет. А ты?

— Я да.

У Милы от удивления открылся рот. — С кем?

— Помнишь молодого препода по фитнесу у нас в лётной школе? — спросила Марина. Мила неуверенно кивнула. — Вот с ним. Прямо в тренажёрном зале.

— И сколько раз у вас было? — дрожащим от волнения голосом спросила Мила. Её возбуждал такой разговор и одновременно было стыдно говорить об этом, она даже испугалась такого душевного состояния и почувствовала как краснеет.

— Не считала. Раз десять, пятнадцать, — Марина посмотрела на подругу, лицо у той стало пунцовым. — Да ладно, я пошутила, — засмеялась она.

— Правда?

— Конечно. Просто интересно было наблюдать за тобой. Это у меня произойдёт только с Миком.

— А у меня с Киром. Тоскую по нему, — грустно улыбнулась Мила.

— Я тоже по своему раздолбаю скучаю, — вздохнула Марина.

Мила посмотрела в иллюминатор. К платформе причаливал крупный большегруз с огромной синей полосой на борту, знак отличия межпланетного лунного транспорта. — Ты чем здесь занимаешься? — спросила она.

— Веду учёт топливных сегментов, не всех конечно, только свой участок. Платформа большая, пятнадцать тысяч человек на ней, сорок стыковочных узлов. Мой участок, седьмой и восьмой стыковочно-заправочные шлюзы. Загрузка топлива для пассажирских лайнеров и прогулочных яхт.

— А эти кто заправляет? — Мила подбородком указала в иллюминатор.

— Эти? — Марина посмотрела туда, куда указывала Мила. — О, эти заправляют отдельные бригады. Там элементы как брёвна. Их только специальными грузозахватными погрузчиками меняют, не то что наши карандаши.

— Ни чего себе карандашики? Между прочим метр длиной, и толщиной с руку.

— По сравнению с теми карандаши, — улыбнулась Марина. — Может хватит о работе? У меня до послезавтра свободное время, так что подруга поплыли в кафе.

— Кафе? — у Милы от удивления приподнялись брови. — Настоящее?

— Да, — кивнула Марина.

— Прикольно. Там как наливают кофе?

— Увидишь. Ну что, поплыли? — Марина уже отстегнулась.

— Поплыли, — ответила Мила тоже отстёгиваясь.

Они заплыли в просторное помещение с большими панорамными окнами, через которые сверкал миллиардами звёзд млечный путь. Народу было немного. Кроме нескольких работников платформы, в кафе за столами сидели экипажи прилетевшие с Милой, и потягивали коктейли через трубки из зеркальных баночек. Как и положено, в кафе был бар на котором стояли кофейные аппараты. Подруги подплыли к бару и взявшись за специальные скобы присели на высокие стулья пристегнувшись ремнями. Тут же по специальной рельсе подъехал робот-андроид с внешностью знаменитого актёра Вселена Пегасова и его же голосом предложил несколько видов кофе.

— Какое будем? — поинтересовалась Марина.

— А лунной радуги нет? — спросила Мила.

— Вселен, сделай нам две лунных радуги, — попросила Марина.

— Хорошо, — кивнул робот и отъехал в сторону. Через минуту он поставил перед ними в специальные держатели привинченные к барной стойке два герметичных бокала с разноцветными слоями с встроенными в них двумя трубками с загнутыми краями.

— Пусть нальёт кофе, — попросила Мила. — Мне интересно посмотреть, как он будет это делать в невесомости.

— Вселен налей нам ещё кофе, — сказала Марина.

— Какое?

— Протуберанец.

Робот вытащил из-под стойки закреплённый там прозрачный сосуд в форме вытянутого цилиндра с двумя торчащими трубками, поднёс его к аппарату и воткнул одну трубку в носик кофеварки. Надавил на носик, в сосуд потекла завихряясь и дробясь на мелкие шарики тёмная жидкость. Набрав до половины Вселен перекрыл трубки загнув их по краям и поставил сосуд в специальный зажим перед Милой. Из под стойки робот вытащил второй сосуд.

— Как из него пить? — спросила Мила.

— Через трубочку. Только осторожно, кофе горячий.

Мила отогнула край, попробовола, но ни чего не получилось. Робот поставил на стойку второй кофе.

— Смотри как надо, — Марина взяла сосуд в руку отгнула края трубок и поднесла ко рту трубочку. Второй рукой она повернула дно сосуда, оттуда появился прошень и жидкость поднялась к трубке. Она сделала небольшой глоток. — Не бойся, кофе не выльется, в трубке есть клапан.

Мила повторила за подругой. Кофе действительно был горячий, очень вкусный и ароматный.

* * *

Через неделю высокое руководство всё же разрешило попробовать снова управлять Чёрным принцем. Аналитики ГИГИКа разработали новую систему пальцевых манипуляций управления для пульта аппарата пришельца и по предположениям учёных это должно было сработать для переходов на другие орбиты. В назначенное время Кир занял место пилота в инопланетном корабле. Он ввёл режим ручного управления и приложив руки к плите доложил.

— Я готов.

— Начали, — сказал капитан.

Кир решил продвинуться вперёд, тем самым проверить управление, но аппарат сделал это сам. Каверин подумал о движении назад, и Чёрный принц отошёл в противоположном направлении. Кир вспомнив инструкции по переходу прижал ладони к плите. Мысленно представил движение аппарата вперёд. Корабль послушно прошёл небольшую дистанцию. Сердце парня учащённо забилось, Чёрный принц понимал его мысли. Полная синхронизация организма и машины.

— Вселен Юпитерович корабль понимает мои мысли, — сказал он в микрофон.

— Объясни, — послышался в шлемофоне строгий капитанский голос.

— Я управляю им мысленно. Только подумаю, и он выполняет.

— Я принимаю решение отложить эксперимент. Возвращайся на Гагарин, — потребовал Северцев.

— Но капитан...

— Ни каких, но.

Кир со вздохом убрал руки с плиты и сказал.

— Отбой.

Переводчик тут же перевёл команду металлическим голосом. Плита исчезла, появилась панель управления, но на ней произошли изменения. Приборы поменяли формы. Прозвучала команда с бортового компьютера пришельца, но переводчик перевёл только одно слово «Начинаю». Вокруг принца стала образовываться прозрачная с голубым оттенком сфера.

— Я же сказал отставить! — прогремел голос капитана.

— Вселен Юпитерович, я ни чего не делаю. Вы же видите всё по видеосвязи, — сказал Кир.

— Ты ни чего больше не выполнял, кроме движения по векторам? — спросил Северцев.

— Только надавил ладонями в ниши. Но ведь надо было дать ещё звуковую команду, — ответил Кир. — Это бы задало вектор перемещения во второй эшелон. По расчётам аналитиков принц с помощью своих радаров определил бы движения других...

Тут в наушниках Каверина раздалось шипение. Связь с Гагариным прервалась. С исследовательского корабля со смотровой площадки космодесантники наблюдали за аппаратом визуально и по мониторам. У них тоже пропала связь. Но через смотровые панорамные окна было видно, как Чёрный принц окутала голубая сфера, вспыхнул разряд и кораблик исчез. На Гагарине все замерли в ожидании неизвестно чего. Через несколько секунд по громкой связи послышался голос Кира.

— Всё нормально. Чувствую себя хорошо. Вижу в километре от себя транспортник «Восход».

Все, кто следил за полётом облегчённо выдохнули.

— Он на средней орбите, — сказал улыбающийся Рубидий перепуганному не на шутку Альбану.

— Да, — кивнул космодесантник. — Но как Кир запустил переход туда? Ведь по заданию он должен был перейти во второй эшелон. Тем более Кир вообще не давал ни каких команд.

— Похоже что для этого достаточно было надавить руками на плиту, — ответил Рим.

— Попробуй вернуться, — сказал капитан.

Кир снова положил руки на появившуюся плиту и надавил на неё. — Низкая орбита. — приказал он. Прозвучал перевод. — Чёрный принц не слушается. Что-то не так, — послышался неуверенный голос Кира.

— Соберись. Мы видим что в кабине у тебя всё нормально, — спокойно ответил Серерцев, хотя у самого на душе было не спокойно.

— Аппарат не подчиняется. Даже на ручном, — ответил Кир.

— Возможен сбой в системе после перехода, — сделал предположение Лакос. — Это первый переход с востановленным корпусом. Наверное система не может сопоставить ситуации. Идёт конфликт программ обеспечения полёта и манёвров.

— Кир, ты меня слышишь? Возможен конфликт программ. Мы к тебе высылаем КБР, стального волка. Ответь! — сказал капитан.

Но в ответ была только тишина.

— С Восхода передали что Чёрный принц исчез, — доложил на мостик Берилий.

— Всем оставаться на своих местах. Мониторить обстановку постоянно. Бериллий, обследуй радарами пространство до орбиты Луны. Свяжись со станциями слежения, — распорядился капитан.

— Слушаюсь, — ответил техник по дальней связи.

Через пять минут Бериллий доложил. — Чёрный принц не обнаружен.

У экипажа начало нарастать беспокойство. Все были в неведении куда пропал кораблик. Терзали самые безумные предположения.

— Берилий, свяжись со спутниками Венеры и Марса, — приказал Северцев.

— Ответа ждать в районе сорока минут, — ответил техник.

— Я в курсе. Связывайся.

— Есть.

Минуты тянулись бесконечно долго. Люди нервничали, капитан от волнения летал по мостику отталкиваясь от стен, пока не врезался головой в край блока электронных часов, но и это его не остановило. Теперь Северцев выплыл в коридор и уже там начал как торпеда носиться по постам Гагарина спрашивая у всех. — «Ни чего не слышно? Есть ли новости?». — Наконец через двадцать долгих минут после исчезновения Чёрного принца пришёл ответ от Кира по громкой связи.

— Приём. Кто меня слышит. Я на орбите Марса.