Отшельник с Подкаменной Тунгуски. Книга 3. Гл. 21

Глава 21. Тревожное ожидание.

      Я оглянулся. За невысоким забором, в трех шагах от калитки, угадывалась фигура сидящего на скамейке человека.
     - Не подскажете, где восемнадцатый дом? – тотчас случился и мой вопрос.
     - Стой, где стоишь, - это была та фраза, которую Владимир Иванович не раз доносил мне, если вдруг случалось проявить оплошность, или же замешкаться на охоте. Вот и сейчас опять, и как же теперь не замереть на месте! Я подошел к забору, а Альфа просунула нос сквозь редкий штакетник. Уж было собрался кричать, что это я, Егор, как из окна дома раздался совсем другой голос:
     - Батя, ты с кем там? Долго тебя ждать?
      Владимир Иванович медленно приподнялся, и заковылял к своему жилищу. Я дернул Альфу, и мы переместились через дорогу, мимо кучи наваленного леса, как раз на берег реки. Отсюда нас в тумане, и под дождем, было не углядеть, а голоса из-за ограды разносились все отчетливее. Вскоре хлопнула калитка, и мне представилась удаляющаяся фигура с рюкзаком за плечами и небольшим чемоданом в руке. Ну, дела!

       Выждав с полчаса, я надумал вернуться на прежнее место. За оградой никого не наблюдалось, а дверь на веранду казалась распахнутой настежь. Постучав об косяк, и, не дождавшись ответа, по скрипучим половицам двинулся напрямик в прихожую. Альфа, пристегнутая у крыльца, пару раз неслышно тявкнула, как бы соглашаясь с моими намереньями, а в комнате неожиданно зажегся свет:
  - Позабыл что? – видимо, обращаясь к ушедшему сыну.
  - Это я, тот, что с собакой! – не осмелился назваться своим именем.
  - Чего тебе еще?
  - Не узнаешь меня?
  - А что за девица, чтобы тебя узнавать?
  - Егор, я еще жил у тебя…
       Владимир Иванович неожиданно распрямился, уткнулся в меня своей тростью, и молвил:
  - Поди прочь, нету давно Егорки…
  - Да вот он я! А вон и Альфа у крыльца!
        Оттолкнув меня палкой в сторону, хозяин жилища, с опаской поглядывая назад, направился к выходу.  Я же присел на табурет, и стал дожидаться развязки нашей, случившейся ненароком, встречи. Через пару минут с крылечка раздался голос:
      - Егор, поди сюда! 
       Владимир Иванович сидел на самой нижней ступени и гладил собаку по голове. Я сел рядышком и положил ему руку на плечи:
      - Ну здравствуй, дорогой мой человек, - на что старик положил мне на колени свою голову и, как будто бы, заплакал:
      - Вот как бывает в жизни, Егорка. Только что простился с сыном, и казалось, что навеки остался один, так нет – тут же тебя принесло. Вот теперь дай поглядеть на тебя, и обнять наконец-то.

         Почти до самого вечера мы проговорили о нашем житье - бытье и, уже под самый конец дня, Владимир Иванович отправил меня топить баню:
      - Мой то всю неделю прогулял, и как только я его не просил, а тебя и уговаривать не придется.
         Пока носил воду из колодца, да накалывал помельче полешек, все обдумывал историю о своей кончине. Принесла ее медсестра из той самой больницы, где однажды довелось очутиться с воспалением легких. По невероятному стечению обстоятельств ей и Владимиру Ивановичу суждено было встретиться в доме для престарелых, куда определил его на время сынок. Однажды, разговорившись, она рассказала про больного, которому оставалось жить считанные часы, да еще назвала и имя, и фамилию, да и мою физиономию описала. А уволилась в тот же день, так и не пронаблюдав моего нежданного исцеления. Владимир Иванович, конечно же, ей поверил – ну не может быть так, чтобы костлявая все время обходила меня стороною…               
         Михаил не объявился ни на следующий день, ни через два. Я рассказал Владимиру Ивановичу и про эту историю, на что он дал мне свой, вполне убедительный ответ:
       - Сейчас всякое может случиться. В прежние времена уже бы нашли виновного, а теперь закроют дело, да забудут. А Мишку могли и арестовать, но не наши – тем ума не хватит. Вот если в край кто донес, тогда,  пожалуй.  А ты не переживай, я сегодня схожу, разузнаю.   
        Во дворе я обнаружил две лодки:  одна широкая и длинная, другая поменьше. Было видно, что не ходили на них как бы ни с прошлого года.   На мой вопрос – что думаю с этим богатством делать? – Владимир Иванович лишь отмахнулся, да ближе к вечеру мне прояснил:
     - А что с ними делать? Разрублю на дрова к осени, все равно никому не нужны.
       
        На разведку хозяин отправился уже затемно, к своему старому знакомому, который в местной ментовке, по его словам, занимал какой-то ответственный пост. А мне наказал кашеварить,  да я третий день  только этим и занимался. Что-что, а эту мою забаву Владимир Иванович хорошо помнил. За домом, возле бани под навесом, красовалась кирпичная печь, местами обмазанная глиной. Вот ее то и выдал мне в услужение повелитель прилежащих окрестностей.  Альфа уже почти свыклась со свалившейся ей на голову такой сменой картин пребывания. Рожденная и выросшая в лесу, она никак не могла понять, почему я который день сижу на одном месте, и даже не собираюсь проведать лесных жителей, с Огоньком к ним в придачу. И даже позу свою променяла на другую – свернется калачом и лежит с закрытыми глазами. Владимира Ивановича, однако, почуяла издали, и тотчас припустила к калитке. Потрепав ее по холке, новоявленный дознаватель сразу же донес до меня то, что удалось разузнать:
   - Нету его нигде. Говорят, что в тот же день как ты явился, с напарником уплыли, и до сих пор не вернулись. А куда и зачем – никто не знает.
        Мы допоздна засиделись у огня. Отварной рис с тушенкой пришелся по душе и Альфе, и хозяину дома.  Владимиру Ивановичу не составило большого труда, чтобы вскорости убедить меня в том, что Михаилу сейчас не до меня, да и потом, когда все уляжется, я буду только обузой. Ведь еще семья у него, а это поважнее будет. На вопрос – а куда мне теперь? – выдал как будто бы уже давно заготовленное – есть одно местечко, вот только кое-что разузнаю, так и решать будем. Оставаться здесь надолго я категорически отказался, на что Владимир Иванович огрел меня палкой по спине и подытожил:
      - На то я решать буду, а укрыться на время с глаз подальше не помешает, мало ли куда Мишка вляпался.
      - Знать бы еще, что он задумал, и куда уплыл!
      - Нечего тебе знать про то, все равно не помощник. А завтра с утра и начну тебя собирать в дорогу. Вот проводника не дам, нету такого. А ружьишко и провиант найдется. Ты пока спать будешь – обмозгуй, что подкупить мне завтра в продмаге.