Немножко жаль

эссе

Есть такие странные люди, которым кажется, что они «журналисты».
Я любил в прежние годы «покурить» на лестничной клетке журфака МГУ, погулять по коридорам журфака УрГУ и прошвырнуться по его общаге на Чапаева. Ну может и не на Чапаева – сейчас за давностью лет уже и не упомню. А еще мне нравились журфак ЛГУ, журфаки в других университетских городах типа Новосибирска или Ханты-Мансийска.
А уж редакций всех сортов и калибров я оттоптал не одну сотню. Не поленюсь. Перечислю только некоторые.
Тюменская правда
Тюменский комсомолец
Уральский рабочий
На смену  (свердловская)
Правда Севера
Северный комсомолец
Рыбак Севера
Речник Севера
Ленинградский рабочий
Боевая вахта (Дальневосточная)
Наука и жизнь
Проблемы мира и социализма
Правда
Известия
Комсомольская правда
Неделя
Аргументы и факты
Работница
64 (приложение к Советскому спорту)
Футбол Хоккей (приложение к Советскому спорту)
Советский спорт
Советская Россия
Шахматы в СССР
Качканарский рабочий
Знамя (городская в Урае)
Квант
И так далее и тому подобное
В каждом маленьком и большом городе я непременно заглядывал в редакции.
Это были не пустые хлопоты.
Ленинградский рабочий опубликовал мой вызов Каспарову.
Тюменский комсомолец опубликовал мой вызов Каспарову.
Советская Россия и Комсомольская правда опубликовали мой вызов Кспарову
Ленинградские и московские журналы и газеты публиковали мои шахматные задачи.
Вечерний Свердловск впервые опубликовал меня, когда мне было 16.
Неделя (от Известий) дала первую мою публикацию в начале семидесятых.
У меня всегда было в избытке идей и проектов. Чтобы их публиковать.
Учительская газета дала целую серию моих магистральных педагогических материалов.
Так что мне было чем заниматься в редакциях кроме наблюдений за журналистами и журналистками.
И тем не мене я любил посмотреть на людей, думавших, что они журналисты.
Почему?
В 1938 году 27 января из нашего дома в Свердловске увели в ночь главу семьи.
Он был не просто журналистом.
Письма ему в «Правду» рабочие писали еще в 1912-ом году!
Он вел дела первых подследственных в ВЧК, когда ВЧК еще не ввел Красный террор то есть в первый период в самые первые месяцы. Дед начинал как коррректор в знаменитом издательстве Сытина. Подчитчиком (помошником) у него одно время трудился юный Серёжа Есенин.  Потом дед плодотворно трудился в редакциях Москвы, Киева, Челябинска и Свердловска, завершал свою карьеру на посту технического редактора «Уральского рабочего» и активно участвовал в литературных конкурсах и публиковал очерки и рассказы во многих центральных и областных газетах. Был собкором «Труда» и т.д. и т.п. То есть я рос в семье большого русского журналиста. Журналиста и писателя. А его отец был военно-полевым хирургом и похоронен в центре Кустаная как очень уважаемый в Кустанае человек. А заканчивал медицинский факультет Владимирского университета в Киеве (ныне – Шевченко).
То есть я рос в семье писателя и Журналиста.
Совершенно волшебного автора.
И потому я рано понял: он думал, что он Журналист, а оказался расстрелянным врагом народа, реабилитированным только через пятьдесят четыре года после расстрела!
Вот почему я любил смотреть на снующих мимо меня людей, думавших, что они журналисты.
Я знал очень много талантливейших редакторов и ответственных секретарей, известнейших правозащитников, публицистов, защитников природы, активных твогрческих авторов, разработчиков удивительнейших проектов.
Сам я закончил философский факультет ЛГУ имени А.А.Жданова и потому любил посещать и философские факультеты и наблюдать за людьми, думающими, что они философы. А еще я любил посещавть юридические факультеты и наблюдавть за детьми, думающими, что они юристы.
А какие наблюдения посчастливилось мне сделать в ряде институтов государства и права!
Ах! Какая это прелесть.
Люди в безупречной одежде с безупречными манерами полагали, что они юристы!!!
Кандидаты и доктора наук!
Старшие научные сотрудники!
Преподаватели гражданского процесса и административного права!
Бог мой!
А журналюги!
Какие типажи!
Какие Личности!!
А философы!!!
С философами, методологами, психологами я любил играть в самые разные игры!
Особенно с высочайше образованными!
Бывает общаешься с человеком, думающим, что он кандидат философских наук (само сочетание «наук» и «философских» особенно умильно), говорящим свободно на пяти языках и никак не можешь вспомнить военно-морской краснофлотский термин адекватный ситуёвине.
Да!

Было время!
Журналисты!
А между тем в абсолютном большинстве своём это всё очень пугливые боязливые люди.
Нет, не богобоязненные – хотя встречал я и таких – а именно пугливые.
Девочки журналистки начинающие обычно писали статьи на темы морали.
Своих собственных идей и разработок у девочки пока нету, а писать и публиковать хоца.
Ну вот и возникает целая категория материалов ни о ком и ни о чем.
Хорошо это охарактеризовал в «Золотой горе» Юрий Кузнецов:
«певцы своей узды и общих мест дрозды»
Ну рифмы тут всякие просятся, но все на три буквы!

Учивший меня многие годы (десятки лет!) Геннадий Александрович сам себя коротко именовал «Юрист». Он регулярно публиковал материалы в «Работнице» и «Аргументах и Фактах».
Именно он разработал журналистскую стратигему спасения доброго имени великой Майи Плисецкой. Коротич пытаясь спасти его от гнева организации, атаковавшей балерину, опубликовал «Плисецкие миллионы» в обработке Михаила Корчагина. Но это моего Учителя не спасло и он был найден на черноморском берегу с маленьким входным отверстием во лбу.
Потому что настоящих журналистов, не тех, которые думали, что они журналисты, а именно настоящих, как правило отстреливали. И отстреливают регулярно по всему миру.
Настоящим философам нередко предлагали бокалы с цикутой.
Настоящие юристы – это величайшая редкость, особенно среди живущих.
Увы.
Люди есть люди.
Вот я, к примеру не журналист, не философ, не юрист.
Лично я Никто и зовут меня Никак.
Увы…
А всё-таки иногда на закате мне грустно.
Так в юности хотелось стать писателем.
Бог миловал.