Год од - 6, или Отчаяние соучастника

       Шестой выпуск одического ликбеза. Символичное число! Ну да «шестерки» – одни и есть «шестерки», то бишь дешевки. Чего от них другого и ждать-то?

       Ведь не зря говорится: никогда не поздно покаяться, раз уж все равно позорно обкакался. Вот и автор цитированной вчера аморальной оды про денежные выплаты за кровь, аристократ хренов князь Иван Михайлыч Долгоруков, однажды получил вместе с пенделем возможность пересмотреть свои верноподданнические взгляды, когда усердное подхалимство не уберегло его от немилосердного хамства другого императора, уже не Павла, а самого Александра, неожиданно выгнавшего пииту-одописца в отставку с губернаторского поста.

       Не справился с правлением-управлением князь Рюриковой крови. Сам виноват! Однако, по классическому чиновничьему обычаю, винить во всех своих неудачах принялся отнюдь не себя, а кого же? Да, вы наверняка правильно догадались: всему виновник – другой чиновник, самый высокопоставленный. Тогда это были самодержавные цари, а нынче какие-то самодовольные хмыри. Но мы-то говорим о прошлых временах и былых правителях...

       Князь Долгоруков, не скрывая своей личной антипутии (пардон, опечатка! – антипатии), хорошенько прошелся в жалобной оде «Невинность» прямиком по тогдашнему всероссийскому властителю, хоть и не называя его по имени. Это даже к лучшему: характеристика получилась универсальная – прямо-таки на все времена! Не верите? Тогда прочтите, сравните и сами убедитесь:

Герои те же человеки,
Своим подвластные страстям;
О них писали в разны веки
Одно и то ж по всем странам.
Похвал богату дань приемлют,
Но часто в сладкой неге дремлют,
Не смея совести будить;
Чужим землям уставы пишут
А сами славой только дышат,
Алкая мир весь разорить.

Завоеватель на престоле
Еще не есть желанный царь;
Где жизнь мила во всякой доле,
Там только мил и государь.
Там месть добычей не гордится,
И тьмы кромешной не боится
Ошибка, тяжкой став виной;
Злодей богатый не клевещет,
Бедняк невинный не трепещет
Громовых тресков над собой.

       Никаких ассоциаций не возникает? Ну, нет так нет! А сказано вообще-то князем Долгоруковым всё очень даже точно и определенно. И ведь это всего-навсего далекий 1817 год. До революции оставалось еще ровно столетие. Впрочем, всяческих непотребств с лихвой хватало уже тогда, как их полным-полно (хоть отбавляй!) прямо сейчас, особенно по части кое-каких верхушечных ошибок, которые будут, пожалуй, еще похуже и похлеще злостных преступлений.   

       Кстати, сие печальное обстоятельство тоже не ускользнуло от критического взора автора «невинной» оды:

Холодный пот чело промочит,
Когда вообразишь себе,
Что всякой зло творит, как хочет,
Ругаясь ближнего судьбе.
Гораздо легче, миг страдая,
Удар последний получая,
Навек вселенную забыть,
Чем в истязаниях томиться,
Не сделав зла, во зле виниться
И для насмешек лютых жить.

       Ну да, умереть-то всяко быстрее и проще, но ведь большинству предстоит еще как-то пытаться выживать долгими годами в той паскудной реальности, каковую с их молчаливого согласия и попустительства у всех на глазах творят всякие доморощенные геопаралитики-маразматики, тупо выдаваемые казенной пропагандой за харизматиков. 

       А князь-стихотворец, грубо оттесненный от казенной кормушки, старательно разыгрывает из себя оскорбленную невинность: дескать, не вписался в систему, потому что стихи писал. Как бы не так! Просто нашлись на губернаторское теплое местечко другие, более подходящие и угодливые кандидатуры. Им, как говорится, и карты в руки (крапленые, шулерские карты, разумеется). У Долгорукова же оказались руки чересчур коротки, вот и пришлось ему на досуге изощряться в отчаянных жалобах на окаянные времена:      

Я чувство совести умею
Поставить выше благ земных;
Но зла всю тягость разумею
Предметом стать обид людских.
Души теряется спокойство,
Когда вкруг нас одно нестройство
И к ясным дням не зрим следа:
Живот лишь чувственный наскучит,
А жизнь чувствительна замучит,
И сердце надорвет беда.

       Что ж, посочувствуем недотепе? Ишь ты: ода «Невинность»! И это пишет экс-губернатор одного из российских регионов (имперских, а не федеральных, но какая, в сущности, разница). Да когда и где бывали хоть какие-нибудь исключения из общего железного правила: масть – к масти, а мразь – к власти? Всегда и везде наверх всплывало только отборное дерьмо. Только так и никак и иначе.

       А значит – нечего, князь, про невинность тут бубнить и целку из себя строить. Как сказал бы Станиславский: «Не верю!» Раз уж замарался, то ни за что не отмоешься. Нет, ваше сиятельство, твою мать! Никакая ты не жертва системы, а самый натуральный ее жрец. Впрочем, как и абсолютное большинство вокруг тебя. Да-да, то самое большинство, о котором предельно точно выразился Джордж Оруэлл: «Люди, которые голосовали за неудачников, воров, предателей и мошенников, не являются их жертвами. Они соучастники». Конец цитаты. Такова уж, видимо, народная участь в сказочной Стране Дураков?

       9 января 2024