Как стать мизантропом

Прохор родился в середине прошлого века как раз в самом начале хрущевской оттепели.
То есть всю свою сознательную жизнь он провел в стране социализма, которая была окружена звериным оскалом капитализма .
Честно говоря, Прохор всегда был далек от внешней политики и знал ее только по политинформациям да по народным присказкам типа
«Пока Луису с карнавала не освободят на склад я работать не пойду.»

На излете лет его донимала только одна мысль.
Если бы он изначально знал, что в середине своей жизни окажется в чуждой его духу и настроениям стране, то как бы он провел эту свою первую половину?
Ну уж наверняка, на связал бы свой жизнь с гумманитарными науками и возможно вообще с высшим образованием.

Именно гумманитарное образование и сыграло с ним злую шутку.
Как однажды в отделе кадров ему сказали, посмотрев на диплом — Значит образования у вас нет.
Но что совершенно точно, он уже с института нарабатывал бы нужные связи с переспективными людьми и не предьявлял бы им какие то претензии.
То есть был бы гибче и мудрее.

Биография его была типична для многих молодых людей того времени.
После школы его жизнь была, как тогда говорили — общественника и сознательного члена ВЛКСМ.
До конца века деятельность его бурлила ключом.
Прохор любил движуху, а ежедневная рутина  только напрягала.
Пионерская организация, комсомол, стройотряды, правопорядок, десантные войска, после ИнЯза различные иностранные делегации, работа в международных организациях и совместных предприятиях.
Он всегда был окружен инициативными людьми, идеями и событиями.
Прохор вообще любил работать с иностранцами. Не за джинсы или модные музыкальные диски, а по складу характера.
Ему нравилось рассказывать им про свою страну, про русский характер и многое другое.
Иностранцы тогда не были русофобами , а искренно хотели узнать как можно больше о привычках и интересах советских людей.
Да и работали они совсем по другому без авралов и нервотрепки.
А мотивировать на работу они умели великолепно.
Если в новой России похвала это отсутствие наказания, то там за каждую удачную работу они благодарили тебя так, что казалось,ты сделал фирме огромный подарок, что пришел сюда на работу.
Хвалили всегда и никогда нельзя было услышать чисто российское - за что тебя благодарить это твоя работа?
Беда была , когда они уезжали и оставляли вместо себя российский менеджмент.
Тогда и начиналось то, что Жванецкий назвал самодуры и самородки. И самодуры дорвавшиеся до власти, естественно, многократно преобладали.

С приходом нового и уже несменяеммого Президента жизнь Прохора начала потихоньку идти по наклонной.
Новый лидер стал наводить свои порядки и то, что раньше было легко и просто, теперь обретало форму нарождающейся бюрократии и кумовства.

Именно с этого момента Прохор начал понимать, что белые и пушистые друзья и знакомые на самом деле таковыми не являются .
Когда настала эпоха «каждый сам за себя», они показали Прохору свое истинное лицо.
Это раньше работа находилась по объявлению в газете, теперь же нужны были связи и рекомендации ответственных работников.
Многие как и он сам остались без постоянной работы и начались звонки с просьбой найти им теплое местечко. Почему то все были уверены, что Прохор проработав в солидных организациях пользуется там непререкаемым авторитетом и может пристроить любого знакомого на хорошую зарплату .
Когда же выяснялось, что он и сам пытается как то выжить в этой новой для себя ипастаси звонки прекращались и люди просто пропадали.
В те времена Прохор потерял две трети знакомых, с которыми , как ему казалось, он проведет весь остаток своей жизни

Горько осознавать , что люди общаются с тобой исключительно в надежде поиметь с тебя, что то им нужное . И если раньше для него это было как то не очень заметно и он как мог помогал всем, то теперь все изменилось.
Люди , беспричинно считая его баловнем судьбы, думали, что отказывает он не потому что не может, а потому что набивает себе цену .

У Прохора были неплохие личные знакомства и некоторое время они его самого выручали. Но изменились люди и характер работы. И знакомства эти тоже перешли в разряд — ты мне я тебе. И если ты мне в ответ не можешь чего то дать , то нафига ты мне такой нужен.

Промыкался так Прохор около 5 лет , часто менял места службы, которые потеряли свою энергию и привлекательность.
Иностранцы теперь брали на работу исключительно удобных им безидейных работяг холопов, для которых понятие Родины заключалось именно в получении заветных зеленых бумажек.
Платить стали как чернорабочим, хотя в СССР зарплаты у них были адекватны таким же должностям у них в странах.
А как по другому они должны относиться к тем , кто не имея собственного достоинства готов был работать за мизерные деньги?
Именно сам народ в перестройку сбил зарплаты, соглашаясь работать за копейки.
Конечно те копейки были несколько больше чем зарплаты на госпредприятиях, но в 3-5 раз меньше, чем изначально.

Жизнь в стране начинала обретать формы, которые можно было назвать - ежедневной нудной рутиной.

Конечно для тех кто кормился около власти, существование получило совершенно иные формы и задачи. И там был и шоколад, и икра, и карьера .

Насквозь советскому человку и общественнику вписаться во все это было неимоверно тяжело.
Одно дело работать понимая, что ты приобщен к большой и великой Державе и совсем другое исключительно за материальное вознаграждение в какой то конкретной организации, да еще когда на твою страну выливают учати грязи и лжи
На поверхность выплыли совершенно другие персонажи, характеры и правила игры.

Да и с властью Прохор cnn никогда не пересекаться. Там всегда были свои понятные только им методички и конечные цели .
Создать свое предприятие? Тут палка о двух концах. Либо ты работаешь на «крышу», либо получаешь утюг на живот и паяльник пониже его.
А была еще и третья палка. Это кормить проверяющие организации, которые были не лучше бандитов.
Те то хоть не борзели и приходили как положено раз в месяц, а эти шоркались по мере своей нужды и всегда что то обязательно унюхивали. И было их несметное количество. Обещанный рынок сформировался в базар, где тот кто сильнее гнобил более слабого.
Вписаться в такой рынок было для Прохора равносильно въехать в крутой поворот в гололед на скорости 150 км в час
Тут шансов было немного.

Помыкавшись в свободном полете и не найдя своего места в новой жизни Прохор, скрипя сердце, нырнул в государственное бюджетное учреждение с очень средненькой зарплатой.

По старой привычке он попытался развить там бурную деятельность , но ему быстренько дали подзатыльник со словами — тут все решает генеральный. Твоя же обязанность беспрекословно исполнять его приказы и не рассуждать о своих идеях.

А сотрудники поведали ему , что здесь властвует один закон — как бы так сделать, чтобы ничего не делать, и тебе за это ничего не сделали.
И началась жизнь «чего изволите» и «так точно» .
На совещаниях подчиненые изощренно врали и изворачивались как могли, скрывая свою некомпетеность и нежелание нормально работать.
Говорить правду это значит подставлять своих коллег и для Прохора это была катастрофа всей жизни .
Стукачи, подхалимы, изворотливые бездельники. Адекватные сотрудники мнение своё могли озвучить только у себя дома на кухне, либо очень негромко в курилке или столовой.
А кругом опричники генерального с ментальной плеткой и виртуальными наручниками.

Жизнь превратилась в поговорку «Нас толкнули — мы упали, нам подняли — мы пошли»

Убежать куда то еще? Но в стране, где даже 35 летние не могут найти работу, то что говорить о людях предпенсионного и пенсионного возрастов
Так прошло долгих полтора десятка лет и закончилось совершенно естественно.
Генеральный после очередного похмелья волевым решение избавился от работников пенсионного возраста, оставив около себя так милых ему сердцу подхалимов такого же после пенсионного возраста .

Прохор даже не пытался что то доказать. Он люто ненавидел эту организацию и пенсия для него была как глоток свежего воздуха заключенного проведшего в зоне остаток своего активного возраста .

Первые годы были его возрождением. Свобода полета и мысли. Куча идей и задумок.
Но все оказалось не так радужно. Прививка сделанная в том болоте не давала глубоко дышать и позитивно мыслить. Его постояннно преследовала мысль, что все напрасно и никому ничего не надо.
Дурацкий вопрос — «да кому это все надо» может поставить на колени не одну идею или фантазию. И мысль эту подогревало государство для которого пенсионер это человек на обочине и доживать свой век он должен именно там.

Постепенно терялись оставшиеся знакомые и уходили друзья.
Горько было понимать, что вылететь из стаи очень просто, а вот найти и прибиться к новой в этом возрасте не так легко.
С годами ты уже не так просто идешь на компромиссы, заводишь нужные знакомства и приспосабливаешься к чужим идеям .
Ты вообще мало кому интересен со своими тараканами.
В молодости все проще. Тусовки, знакомства совместные идеи…

А сейчас?
Оставшись один на один с воспоминаниями о стране, которую постоянно шельмовали и унижали это то еще удовольствие.
Получалось жизнь прожита вхолостую. Все что он делал и чем занимался, сегодня не имело никакого значения и ты стал изгоем. Те же дома, те же города и поселки, но все совсем другое. Нет привычных названий улиц. Нет знакомых домов и переулков .

Нуворишы все переделали и перестроили под свои убогие вкусы и меркантильные задачи. Ты живешь на той же территории, но она для тебя чужая и непонятная.
Конечно же, ты вынужденно приспособился и к новому гербу и флагу и к тому, что из главной площади тупо сделали концертную площадку. И совершенно нелогичное и отвратительное отношение к истории, из которой выбрали удобный для идеологии кусок, а все остальное объявили эпохальной ошибкой.
То есть ты сам ошибка и тебя надо либо исправить, либо отправить на свалку, как и твою страну.

Сбежав загород, чтобы не видеть всей этой вакханалии, когда все бегут вверх по эскалатору который и так туда движется, Прохор вроде вздохнул свободно. Природа, белки, ежи и птички все это успокаивало и поднимало настроение.
Животные вообще подкупают своей естественностью и главное молчат в отличие от соседей, которые и здесь не давали покоя.
То им интересно, что за грядки ты копаешь, то им не нравится, что твой забор заходит на их территорию, хотя сами же все согласовывали и подписывали документы. Ну а уж когда затеялась стройка, здесь от зевак и советчиков отбоя просто не стало.
Пришлось строить глухой забор, хотя в той стране вместо него всегда были обычные зеленые посадки, которые служили просто как обозначение границ, а не предотвращение попыток через них пройти.
Новая страна в корне изменила менталитет граждан. Частная собственность изгнала душу, а вместо нее поселила калькулятор.

Чтобы уйти из этой реальности Прохор запил. Не сильно и не отчаянно, а так, чтобы подстегнуть выброс эндорфинов.
Но с каждым разом дозу искусственной радости приходилось увеличивать и настал момент, когда стало очевидно, что это все самообман и путь под забор. Да и пенсии перестало хватать на все эти радости.

И тут в поселок провели интернет. Жизнь стала веселее. Все таки виртуальное общение это уже что-то. Ты в любой момент можешь туда уйти или что-то обсудить.
Прохор с головой ушел в соцсети и форумы.

Этот тонкий интернет провод стал его единственной связью с внешним миром.
Незнакомые и далекие люди вдруг стали его собеседниками.
Казалось бы, вот она свобода и радость общения. Со временем выяснилось, что сюда приходит не за общением, чтобы услышать, а за своими пятью копейками.
Но даже не в этом деле. Как и в обычной жизни здесь посредством общения с тобой удовлетворяют свое ЭГО.
Ты как человек никому не интересен, тут реагируют не на твои мысли, а на форму в которую эта мысль облечена. Тебе ставят лайки, что-то комментируют, но если ты не появишься больше пары недель, никто тебе в личку не напишет — куда пропал? Что случилось?
То есть здесь все точно также. Пока ты мелькаешь про тебя помнят, как только выпал из поля зрения — да и фиг с тобой.

Но оборвать этот провод уже нет сил. Это значит остаться вообще в тотальном одиночестве.