Всё ещё жива

Мы стояли в облезлом, но с очень крепкими стенами, подъезде и ждали лифт, грохот которого так и доносился из невидимой шахты, но представлялся достаточно многообещающим. Вдруг в памяти возникла картина, которую невозможно забыть. Парень, с которым я была здесь в прошлый раз был раздавлен этим же лифтом. Перед глазами так и остались открывающиеся двери лифта, и окровавленное пространство с размозжённым телом молодого азиата. Чего уже кстати нельзя было сказать: был ли это азиат? и так ли важно, как он выглядел? На лицо было одно: он не прошёл испытание. За это его и убили. Так я и поняла, что происходит с теми, кто проваливает задания.
И вот я снова здесь, стою рядом с парнем, к которому успела проникнуться душой. Мы так и не познакомились, потому что здесь ни у кого нет имён. Ты человека либо знаешь, либо - нет. Этого я помнила ещё с прошлого испытания, когда мне удалось его обогнать в бессмысленном взбирании по относительно бесконечным ступеням. Обогнать его тоже оказалось поступком лишённым смысла, так как тот факт, что я пришла на вершину первее, не дал мне никаких привилегий. На вершине нас обоих ждало обоюдное и равносильное непонимание того, что мы здесь делаем и что делать дальше. Тогда он обещал позвонить главной и спросить. А больше я ничего не помню. Помню только, что пока он пытался словить связь, я стояла и наслаждалась величественным туманным видом на белый город, что казался чужим или был на самом деле таким. А может чужая здесь я? Так или иначе, с такой высоты я на него ещё не смотрела.
А теперь мы с моим безымянным ждём лифт. Он немного ниже меня ростом, но стоит на ступеньку выше меня и ближе к лифту, а это значит, что зайдёт туда только он и видимо я его провожаю. Он молчит и смотрит на меня так оптимистично улыбаясь, по-хозяйски облокотившись о стену. Я решаю нарушить молчание и спрашиваю:
-Это тот самый лифт, в котором...?
Но он не даёт мне договорить и с доброй долей волнения в голосе, бодро отвечает:
- Нет, то произошло в корпусе 13/3, а мы сейчас в корпусе 16/3.
Я говорю:
 - А мне кажется, что это тот же самый. Здесь всё точно так же.
В ответ слышу радостное: -Нееет, неееет! Это другой.
Я замечаю, что даже почтовый ящик на стене точно так же обронил свой язык и теперь свисает, не закрываясь. Если это другой, то какого чёрта всё одинаково? Подозреваю, что мой безымянный ловко придумал это всё на счёт корпуса 16/3, чтобы меня успокоить. Откуда он вообще взял все эти цифры? Их здесь нет, даже на почтовом ящике - никаких номеров.
Лифт так и не пришёл, а это значит, что задание ещё не выполнено и ещё рано подниматься. Вообще, никогда не знаешь в чём толком состоит задание и делаешь ли ты его правильно, а также где его конец и край. Единственная обратная связь - это лифт. Лифт либо не приедет, либо примет и тебя поднимет, либо заберёт и размозжит, либо станет катализатором испытания.
Сейчас, когда мы поняли, что ещё не время, и что мы оба всё ещё живы, волнение отступило и нас расслабило так, что мы решили понежиться в лучах и без того редкого солнца. Мы сидели на скамейке неподалеку от того дома с лифтом, когда вдруг на радостях, не переставая улыбаться, безымянный положил мне голову на плечо, а я стала гладить его скулы и подбородок, проводя пальцами по рыжеватой лоснящейся трёхдневной щетине, обняв его и склонив голову поверх него. Долгожданное единение.
Внезапно к нам стали подходить люди, которые явно были не равнодушны к нашему идиллическому существованию. Нас окружили. Ярче и старше всех была светловолосая женщина, которая присела рядом со мной и зорко поглядывала на нас. Я никого не знаю - все чужие. Но светловолосую больше всех что-то волновало, а её свита лишь полу-враждебно, с какой-то показной строгостью в глазах, смотрела на нас. Мой безымянный дал мне понять, что он их тоже не знает. Но я почувствовала обратное. Я уверена: он мог быть связан с ними в прошлом. Иначе откуда такое неравнодушие? Подул ветер и тяжёлые пряди светловолосой стали разлетаться в разные стороны. Хоть напряжение и росло, но мы с безымянным продолжали его игнорировать.
Я стала думать о том, как здесь никому нельзя доверять, что даже он лукавит, когда говорит, что не знает этих людей. Мне ощущалось так, будто они мысленно уже все поспрашивали как у него дела. По крайней мере светловолосая и ещё двое.
- Здесь нельзя влюбляться и привязываться друг к другу, а иначе вас убьют. Я надеюсь, вы знаете. - назидательно заявила она нам обоим.
Мы отдёрнули друг от друга руки, а мой безымянный ответил, что мы знаем и на самом деле то, что у нас - это несерьёзно. В этот момент я поняла, что теперь моя очередь идти к лифту.
По дороге, в голове снова возникал образ размазанного лифтом ни в чём невиновного азиата. Я знала одно, что сейчас меня либо поднимет, либо также раздавит, как и его. Повторять ошибок азиата не хотелось. Но знать бы в чём он тогда ошибся? Предполагаю, что он это скорее всего тоже так и не успел понять. 25-кадром снова высвечивается в сознании это багровеющее пространство лифта, и я конечно не желаю себе такого же удела. В нарастающей тревоге и среди этих вспышек воспоминаний о том, как я стала свидетелем уничтожения "ошибившегося", продолжали вариться и мысли о том, что в этом обществе никому нельзя доверять; о том, как здесь потерянно себя чувствуешь в испытаниях, что даже порой не знаешь, что ты уже в их гуще. Успеваю негодовать внутри себя:
- И почему же нельзя любить? Значит если легко и несерьёзно, то можно, а глубоко - нельзя? Кто это придумал? И почему слово светловолосой должно быть принято к сведению?
Но вот я уже вызываю лифт и пока он гремя спускается за мной, я уже представляю, как он убьёт меня за то, что я полюбила. А вдруг светловолосая сказала правду? И меня сейчас размозжит за то, что я привязалась к безымянному?  Сейчас узнаем. Я захожу в открывшийся простор, утёртый следами прошлых смертей до такой степени, что можно подумать, что это слои ржавчины.
Лифт забирает меня наверх. В любой момент ожидаешь подвоха, также, как и от всего этого мира. Но, пока поднимает. Значит всё верно? За открывшимися дверями лифта меня ждал темный коридор. Моя подозрительность так и не отпустила меня, хоть я и всё ещё жива. Я вхожу туда, куда ведёт меня нутро, так же, как и всегда и пока ни разу не подводило. Я оказываюсь в светлом месте, похожем на кафе. В нём полно людей, но все они будто играют в манекены. Они застыли в таком положении, вроде их застали врасплох и не двигаются. Я узнаю среди них светловолосую и её свиту. Замечаю ещё и парня, так сильно похожего на того азиата, что это скорее он и есть, старую цыганку из подворотни, каких-то детей... а вот моего безымянного среди этих бездушных нет. Может это и хорошо. Но неясно одно: эти все реально замерли и спят или они притворяются и в любой момент могут на меня накинуться и убить? Но за что бы им это делать? За то, что люблю, а лифт меня оставил в живых? Ничему не удивлюсь.
В панике и отчаянии от того, что я до сих пор не понимаю в чем моё задание, правильно ли я всё делаю и что вообще делать, я похищаю троих детей, без разбора, беру в охапку первых попавшихся. Одного подмышку, другого подмышку, третьего на животе волочу и по-добру по-здорову ухожу к лифту-рассудителю. Вдруг светловолосая пробудилась с криком, мол ловите её, она забрала наших детей. Но так как пробудившейся была только она, вслед за мной бежала только она и её взъерошенные от шока, белые волосы. Я успела увидеть её образ, когда она уже почти чуть не помешала мне сбежать, я силой закрыла дверь перед её носом. На удачу там оказалась щеколда, которую я благополучно задвинула и за мной уже никто не бежал.
Лифт снова принял меня, только уже с похищенными детьми. Он спускал нас вниз и теперь, я снова думала, а верно ли я поступила. Успокаиваясь от того, что лифт снова оставляет меня в живых, а значит всё правильно, я вдруг стала осознавать, что дети, которых я украла, на самом деле странные на ощупь, будто резиновые муляжи, в которых нет ничего живого. Да, так и есть, они ненастоящие. Жалкая пародия. Бутафорическая имитация. Как и их родители. Как и всё это общество. А дальше то что делать?

(декабрь,2023)