Испытание холодом

Анатолий Нижегородов

Другое наше приключение с моим приятелем и «железным человеком» – Александром Кардащуком, случилось в начале февраля 1999 года. Начался последний, минус первый год до н. э., до начала нового тысячелетия.
Приключение на грани моего выживания…
Нам нужно было съездить в Зиму – городок, отдаленный от Иркутска на двести шестьдесят километров или чуть более, и найти там человека, который должен был подсказать куда и как ехать, чтобы найти уже другого нужного человека. Вот он-то и распоряжался лесными ресурсами в этом районе. Его задача состояла в том, чтобы показать сосновый лес, стоявший еще на корню и ждавший, когда фирма, где мы с Сашей работали какое-то время, его вырубит.
Поскольку предстояло ехать в лес, то мою «Волгу» сразу отвергли и решили ехать на «УАЗ-469», который был у Кардащука. Все же машина проходимая, хотя и совершенно не комфортная. А я уже говорил, что я домосед по нутру и, следовательно, люблю комфорт.
УАЗик был на ходу, но это весьма условно. Он повидал виды, был сильно изношенным, деланым-переделанным, но ехать все-же мог. И хотя машина была утепленная, двери плотно не прилегали, а печка практически не работала. Зная эти особенности своего «джипа», Саша установил в багажнике баллон с пропаном и шлангом вывел газ к горелке, установленной на полу у задних сидений. Там же расположился и я, так как моей задачей было следить за горелкой, дабы не случилось пожара.
Пока я добрался до его гаража, я уже изрядно замерз, хотя одет был по-походному – тепло.
Поехали мы в ночь, чтобы рано утром приехать и зайти к зиминскому чиновнику, который объяснит нам, куда дальше.
Сначала было не слишком холодно, но уже перед Усольем-Сибирским я начал замерзать все сильнее. Горелка работала устойчиво, но тепло было только в верхней части кабины: холодный, более плотный воздух всегда стремиться вниз. Мерзли ноги и особенно коленки.
Мы разговаривали о всяком, но темы довольно быстро закончились, стало скучно, за стеклами была темень, мотор работал нудно, громко, а сам автомобиль, подпрыгивал на каждой колдобине, коих на дороге, хотя и асфальтовой, было великое множество.
Советский Союз умер, а вместе с ним умерли и дороги. Кто бы их ремонтировал?
Все же тряска не была главной проблемой…
Мы остановились заправиться где-то за Усольем и двинулись дальше. Стало сильно холодать. Я это понял, когда заметил, посмотрев на баллон с пропаном, что его верхняя часть, примерно на треть была обычной, из окрашенной стали, а нижняя на две трети стала махровой от инея, который покрывал поверхность толстым слоем. Значить это могло только одно – оставшийся газ в баллоне сильно охлажден и железо в этом месте интенсивно конденсирует влагу из нашего воздуха в кабине. Пламя горелки становилось все более синим и ослабевало, сокращая приток тепла в кабину, тогда как холод снаружи через щели пробивался все сильнее.
Термосы и бутерброды у нас были и мы, не останавливаясь перекусывали и пили чай. Но помогало это слишком мало и ненадолго. А до Зимы оставалось еще пол пути.
Газ заканчивался, тепла поступало все меньше, а вокруг ни огней, ни встречных машин, а только тьма и лютый холод.
Когда мы наконец приехали в Зиму и остановились, чтобы снова наполнить бак бензином, на табло высвечивались цены, температура воздуха, что-то еще. Теперь я уже точно не помню, но цифры высвечивали намного ниже тридцати.
В те времена заправки не предусматривали никаких помещений, где можно было бы погреться или что-нибудь купить из еды. Это теперь у них почти все можно купить, не заходя в супермаркет.
Одежда не грела, отмерзали пальцы на ногах и руках, поэтому пока мы заправлялись, я побегал вокруг, чтобы хоть немного согреться. Саша смотрел на меня и улыбался. Он был без шапки. Ей богу – «железный», подумал я.
Но мне не было стыдно, потому что я просто замерзал и все остальное было побоку.
Начало понемногу светать, мы заехали в город, и довольно быстро нашли нужную контору, но время было раннее и ждать до открытия пришлось больше часа. Мы покатались вокруг. Ни одно из заведений общепита еще не работало, да и было их всего два или три.
Дождались чиновника, получили инструкции, съели все остатки еды, и голодные тронулись в искомую деревню.
Пока ехали, а это еще километров двадцать, вышло солнце. Слава богу, выдался солнечный день! Хоть немного, но оно нас согревало. А горелка уже не горела совсем, хотя газ еще оставался, но он замерз настолько, что не мог двигаться по шлангу, чтобы доставлять минимальные для поддержания огня объемы. Из печки дул прохладный ветерок.
Так сильно, как в эту поездку я еще никогда не замерзал. Но если бы я знал, что еще нас ждало впереди…
Прибыли в деревню, нашли нужный дом и, о счастье, хозяин наш был дома. С ним мы не договаривались. Связи не было никакой. А мобильники тогда еще только придумывали.
В доме было тепло натоплено. Человек этот – наш спаситель, приготовил горячей еды, мы наелись, согрелись, отдохнули немного.
День был в самом разгаре и надо было спешить, потому что ехать еще километров двадцать, но теперь уже по лесной дороге, где едва была видна колея, заваленная рыхлым снегом.
У меня появился новый страх, как бы не съехать с дороги. Но Саша мужик опытный, он отлично справлялся с машиной, и мы благополучно доехали до места, где нас ждал «хилый» сосняк, который никак нельзя было назвать деловой древесиной.
По пояс в снегу, я нисколько не преувеличиваю, высоко поднимая ноги при каждом шаге, мы обошли довольно большой участок леса. Попадались иногда и толстые стволы, но так мало, что стало ясно – леса здесь нет. Зачем этот человек нас вел сюда? Он же понимал, что мы увидим.
Было еще светло, но предстоял долгий путь, мы быстро сели в машину и тронулись. Здесь Сашу прорвало. Сидя за рулем, он, сначала сдерживая себя, высказал этому идиоту, нашему «хозяину тайги», все что о нем думает. Потом разошелся так, что мы оба с этим таежником съежились и затихли. Казалось, Саша его сейчас прикончит. Потом он замолчал, осознавая, что его злость уже ничего не изменит.
Добравшись до деревни, мы высадили третьего-лишнего и бесполезного человека, и поехали обратно. Но тут случилось не хорошее… И хорошо, что мы были еще в деревне. Закипел двигатель. Саша остановил машину, поднял капот и открыл крышку радиатора, чтобы сбросить давление и не дать ему разорваться. Кипяток хлынул вверх, почти вся вода вылетела из радиатора. Двигатель он не заглушил, хотя без охлаждающей жидкости температура могла подняться еще выше. Но он сказал, что если остановить движок, то он может заклинить и запустить его уже не получится. Это означало бы, что нам не вернуться домой.
В машине была полиэтиленовая канистра, а не не далеко мы увидели колодец. Я помчался за водой, принес и Саша стал помаленьку наливать ее в радиатор. Температура двигателя быстро снизилась и опасность миновала. Я снова сбегал и набрал воды в дорогу на случай, если опять случится перегрев. Но движок перегрелся из-за того, что Саша, злой как собака ехал слишком быстро по лесной дороге обратно в деревню.
Нет, перегрева больше не было, но случилось кое-что похуже.
Когда мы, преодолев обратные двадцать километров, въехали в г. Зима, лопнул клиновой ремень, а без него не работает водяной насос и стартер. Но двигатель пока работал, и мы стали искать автосервис. Спрашивали все встречных и вот нам повезло, нашли.
Парни, работавшие там, сидели без дела и уже собирались по домам. Но мы их упросили. Ремень был поставлен на место, все отрегулировано и можно было, наконец, ехать в Иркутск. Рассчитались, заправились на той же стоянке. Я посмотрел на табло – оно показывало, что температура воздуха чуть больше двадцати градусов мороза. Но я этому не поверил, потому что холод в моих костях оставался внутри. Он полностью так и не вышел из меня, ни в доме у «хозяина тайги», ни во время ходьбы с высоким подниманием коленей, когда мы даже пропотели.
Поехали, быстро, даже стремительно. На улице быстро стемнело и уже через час езды стало опять очень холодно. Газа не было, горелка не работала, а из печки дул холодный воздух. Хуже, чем было по пути в Зиму, но зато мы ехали домой. Господи, как эта мысль, что мы едем домой, согревала душу! Жаль только, что не тело…
Саша зазевался, да и я тоже, и мы пропустил заправку, а топлива было уже не много. Ничего, впереди была еще одна и до нее рукой было подать. Однако, когда мы до нее добрались, то увидели, что огни не горят. Закрыто. Видимо не было бензина. Легкое отчаяние защемило мне сердце. Ведь следующая была только в поселке военных летчиков – в «Среднем», но нам до нее было не доехать. Слишком далеко еще, а бензин уже был на исходе.
Деваться все равно некуда. Никто нас не выручит. Машин на дороге мало и останавливаться, и стоять с ведром в руках, просить помощи, мы не стали. Не из-за гордости, нет. Просто шансов, что кто-то поделится топливом на таком морозе, было мало. Это было и хлопотно, и холодно! А мы могли бы простоять без толку час, а то и больше. Замерзли бы окончательно…
Будь что будет. Едем и ждем, когда начнутся сбои в работе двигателя. Решили так. Если заглохнем, тогда уже и с ведром на дорогу.
Едем и едем, а мотор работает. Просто не верится. И вот вдалеке замаячили огни. До них еще далеко, но их уже видно. Саша давит на газ, и машина прет… Уже видны и огни и даже силуэты заправочных колонок. Проехали указатель «Средний». Машина едет, мотор работает, ура, доедем. И вдруг, тр-тр-тр. Начались сбои и он, наконец, заглох. Остается метров пятьдесят-шестьдесят. Машина катится по инерции. Уже двадцать метров. А машина все еще катится. Пять метров и колеса делают последние пять-шесть оборотов и наш счастливый «УАЗик» останавливается как раз радом с колонкой, где написано АИ-80. Это наш бензин. Мы вышли, не веря своим глазам. Это само проведение…
Вставили пистолет, заплатили и топливо потекло рекой. Под горлышко.
Вот так нам повезло!
Саша начал запускать двигатель, а он не откликается. Топлива то много, но оно в баке, а надо, чтобы было в карбюраторе. Хорошо, что незадолго до поездки Саша поставил новый стартер. И хотя аккумулятор был чахоточный, он все же выдержал, топливный насос погнал бензин по трубкам и мотор ожил. Поехали.
Привыкнуть к холоду нельзя. Я замерзал и раньше, но так, как сейчас – никогда. Я был замершим на столько, что почти не мог даже шевелится. Движения в суставах были скованными, руки и ноги делали не правильные движения, но что было делать? Только сидеть, терпеть и ждать. Саша, конечно, тоже замерз, он был сделан из плоти и крови, как и я. И никакой он не «железный». Но его воля, помогала ему держаться. А я сдулся, ослабел и выглядел жалким.
Кроме холода, проникшего даже в костный мозг, была еще и дикая усталость, особенно в ногах и спине. Попробуйте походить хотя бы минут десять без перерыва по ровному месту высоко поднимая колени, и вы поймете, каково это, если только вы специально не тренировались. А мы ходили около сосен таким вот образом почти час. И теперь ноги болели страшно. Приходилось терпеть и это.
Не далеко от «Среднего», километров через двадцать было уже Усолье-Сибирское. Все-таки город. От этой только мысли становилось теплее…
Но особенно потеплело, когда мы припарковались около придорожного кафе и зашли в него погреться и поесть.
Заказали пельмени, еще что-то, я заказал водки немного… Пока ели, оттаяли, согрелись. Но хотелось скорее домой. И мы снова двинулись в путь.
Временное потепление быстро прошло в машине. На улице стоял сильный мороз и уже через полчаса я был в прежнем состоянии. Накопленный холод...
Было страшно холодно. Казалось, я не дотерплю.
Проехали Тельму, потом Ангарск и, наконец, остался последний отрезок до Иркутска. Но это еще почти час.
Не знаю, как я все это выдержал…
Саша подвез меня к «пятачку» в Университетском, от которого шла лестница к моему дому. Идти метров сорок.
Я «выполз» из УАЗика, встал на ноги и почувствовал, что идти не могу. Ноги, ко всему прочему еще и затекли.
Саша улыбнулся и спросил: «дойдешь»?
«Спасибо, Саша, что довез до дома. Теперь уж дойду». И начал идти. С трудом, но все же постепенно я начал шагать. Саша развернулся и поехал к себе домой.
Пока я шел, переставляя скованные морозом ноги, я вспомнил одну историю.
Еще в Братске, мы помогали одному коллеге переезжать на другую квартиру. Мы с кем-то из наших ребят таскали шкафчики из кухни. Хозяева были грязными людьми и жили с тараканами. Когда мы сняли первый шкаф, из-под него во все стороны кинулись тараканы. Мы отряхнулись, поматерились и пошли вниз. Благо таскать надо было со второго этажа. Вытащили и поставили шкафчик у машины. Вдруг я заметил, как из щели выбежал довольно бодрый таракан. На улице была зима, но не слишком холодно. И вот таракан, быстро-быстро перебирая ножками побежал спасаться, но мороз начал проникать в него. Бег замедлялся и вот он уже еле шевелился и, наконец, замер, опершись четырьмя ножками на снег, а две другие ножки подвесил в воздухе в полном отчаянии.
Кто жалеет тараканов? Никто! Вот и меня тогда это рассмешило, но сейчас я понял, что я очень напоминаю себе того таракана. И жалко мне стало и себя, и его.
Я поднялся, позвонил, и, хотя время было уже за полночь, жена быстро открыла дверь. Она меня дожидалась.
Посмотрела на меня и спросила: «что с тобой»?
Я в ответ: «быстро горячую ванну, я страшно замерз».
Разделся и голый пошел в ванную комнату. Воды было еще мало, но снизу уже пошло тепло. Потом вода покрыла мои коленки, потом стала подниматься выше и вот уже я весь, до головы – в горячей воде. Какое это было наслаждение! Я уже согрелся, но там, в глубине, еще оставался холод. Особенно в костях. Еще через десять-пятнадцать минут исчез и он. Большая масса горячей воды выдавила его совсем. Я вылез, вытерся полотенцем и сел к столу. Выпил небольшой стакан водки, быстро поел и лег в постель, приготовленную Таней. Через десять секунд я уже спал.