Жизнь Айлин. Глава 27. 2017 год. Финал

Начало http://proza.ru/2024/01/23/1283

В свой последний рабочий день Айлин не мыла пол и не закрывала магазин и, покинув «Канцтовары» через центральный покупательский вход, она оставила без сожаления все воспоминания, связанные с годами работы здесь.

Зайдя в кафе «Лакомка» на Фонтанной площади, она вытащила из сумки мобильный, но не успела воспользоваться им. Коротко остриженная, некрасивая, в сером свитере, женщина махнула рукой и крикнула:

- Айлин! Я – Вера.

Айлин подошла к столику, села напротив.

- Вы меня, скорее всего, не помните, но я много о вас знаю, - начала писательница, не сводя с Айлин внимательных глаз. - Вы сильно изменились, Хотя, годы не красят ни одну женщину. Вы по-прежнему красивы, но красота у вас какая-то другая, не искрящаяся, а завядшая, как у розы.

- Роза - безмозглый цветок, - прямо сказала Айлин. – Как павлин, как одинокая планета Меланхолия. У павлина жуткий голос, планета уничтожила другую планету, а роза шипастая и в старости.

- Простите, я не это имела в виду, - смутилась Вера. – Для меня роза – идеал красоты. Я, хоть и писательница, но не умею сразу формировать мысли, я и тексты сначала набросаю, в потом долго редактирую, подбираю синонимы, нужные слова.

- Я люблю ландыши, а розы у меня ассоциируются с капризной барынькой, от которой сбежал даже такой романтик, как Маленький принц.

- Ландыши, Триер, Меланхолия… - задумчиво произнесла Вера. – Я смотрела «Меланхолию» несколько раз и, кажется, поняла, почему этот фильм был у Валеры любимым. У Валеры Молчанова, вы его хоть немного помните?

- Нет, - покачала головой Айлин. – А кто это?

- Фотограф. Просто хороший человек. Он вас любил.

- Я не знаю такого человека, - грустно отозвалась Айлин. – Не помню. Я и на выставке была всего один раз, в 2002 году, кажется, это была выставка камней, там был жёлтый лев, от которого Рита не отходила. Целовала его, гладила…

- Эту выставку снимал Валера, он сделал много фотографий вас и вашей дочери.

- А почему не поделился? – не поняла Айлин.

- Он записал диск и отдал вашему мужу, Виктору Баринову.

- Я в глаза не видела никакого диска, - покачала головой Айлин. – Мы вообще поссорились с этим идиотом в тот вечер, он меня приревновал к кому-то и сказал, что больше не возьмёт меня никуда, потому что ко мне все цепляются. А откуда вы всё это знаете?

- Я любила Валеру и люблю, - просто ответила Вера. – Мы были с очень близкими друзьями, возможно, он взглянул бы на меня, как на женщину, если бы не встретил вас. Он умер два года назад, в апреле 2015 года.

Подошёл официант, Айлин заказала двойной капучино и чизкейк.

- А вы много книг написали? – спросила Айлин в ожидании заказа.

- Я пишу в основном рассказы, но они особой ценности не имеют. То есть, имеют для малой части людей, но у меня такие темы, что не всем нравятся. Я не могу, как Валера, снимать глянцевые жизнерадостные фото. В моих рассказах всегда всё плохо заканчивается.

После смерти Валеры я начала писать роман о вас с Валерой, придумала ему реальность с вами, где вы должны быть счастливы на берегу океана, вдвоём, но по ходу написания сюжет закрутился и кривой дорожкой завёл меня в тупик.

Понимаете, даже в придуманном мире Валера оказался вам не нужен.

По моему сюжету вы его оставили и не ради другого мужчины. А потому, что сравнив вашего бывшего жестокого мужа с добрым Валерием, вы, то есть, героиня уехала одна куда-то в глушь, где нет ни доброты, ни жестокости.

- Почти как в жизни, - усмехнулась Айлин. – Я уезжаю через неделю, тоже в глушь, только мне повезло больше. Меня будет ждать особенный человек, жестокий и добрый одновременно. Такой же никому не нужный, как и я.

- Вы не правы. Вы нужны были Валере, он буквально жил вами, сначала бредил, потом любовь его стала спокойнее. Он изначально не хотел вмешиваться в вашу жизнь, не верил, что такая неприступная красавица может снизойти до него, не верил, что его можно полюбить за красоту души.

- Знаете, скажу вам честно, Вера, - решилась высказать Айлин свои тайные мысли. – Если бы в тот момент прошлого какой-то человек хотя бы мне написал, и – если вы говорите, что он меня любил, я бы ответила взаимностью. Но мне никто не писал, никто не приходил к нам в гости. А в 2007-м я развелась, что мешало познакомиться со мной? Глупость какая-то.

- Валера был человек с тонкой душевной организацией, очень ранимый, неуверенный в себе. Боялся отказа.

- Значит, не судьба, - пожала плечами Айлин. – Не зря в вашем романе я от Валеры ухожу. Иногда лучше любить идеал, ведь и на Солнце есть пятна, и оно можно обогреть, а может сжечь. А как он умер?

- Его избили, глухо ответила Вера. – Следователю Валера сообщил, что его избили неизвестные, а мне признался, что это сделал ваш бывший муж, знаменитый на весь мир Виктор Баринов.

Принесли капуччино и чизкейк, но Айлин не притронулась ни к тому, ни к другому.

- В апреле 2015 года у Валеры состоялась первая персональная выставка, на которой был портрет вас и вашей дочери Маргариты, сделанный на выставке камней. На этой выставке присутствовал и Виктор Баринов. Как его туда занесло, до сих пор не понимаю. Тем более, он теперь звезда такой величины, что было странно думать, что он нашёл время для какой-то выставки.

Естественно, Баринов узнал вас и потребовал у Валеры убрать эту фотографию, потому что, как он сказал, богопротивным шлюхам не место в искусстве. Я никогда не видела Валеру таким разъярённым.

Он, не обидевший в жизни мухи, ударил вашего бывшего мужа по лицу и зачем-то сказал, что любит вас, и что он априори не может любить шлюху. Виктор Баринов покинул выставку, а после закрытия напал на Валеру возле его дома на Ягодной. Напал и избил. Валера умер через три дня от черепно-мозговой травмы.

- А почему он унёс свою тайну в могилу? – не поняла Айлин.

- Валера не хотел, чтобы ваша дочь росла без отца, ей и так несладко живётся. Я видела её фото в «Контакте» - мрачная девушка с синими волосами. Посмотрела её заметки – мысли о том, что всё плохо, что суицид – лучший выход. И горы фотографий скульптур Баринова с восхищёнными описаниями. Представляете, наверняка ей несладко, а если ещё отца обвинят в убийстве, рухнут её представления о жизни. Валера счёл, что тогда Маргарите ничего не помешает уйти из жизни и просто пожалел девочку. Всё-таки он был добрым.

- Даже не знаю, что сказать, - грустно отозвалась Айлин. – Вспоминается Джастин, единственная на Земле, кто ожидал Меланхолию с радостью и спокойствием. Стоило ли защищать меня? Ну, обозвали шлюхой, и что с того? Зачем доказывать обратное тому, кто в этом уверен? Как-то не умно.

- Вы и мыслите не как человек, а как планета, - горько усмехнулась Вера. – Вы, наверное, никогда не любили по-настоящему.

- А что значит «по-настоящему»? – завелась Айлин.

- Настоящая любовь делает человека милосердным, сочувствующим не только к тому, кого он любит, но и к остальным.

- Если исходить из ваших слов, то любовь Валерия ко мне не была настоящей, - съязвила Айлин.

- Нет, была. Валерий изначально был милосердным, ему не надо было становиться таким, не надо было исправляться. Полюби он такую же женщину, ничего бы не случилось, но вы пробудили в нём древние инстинкты, он повёл себя как настоящий мужчина, в присутствии которого оскорбили любимую женщину. О таком можно только мечтать.

- Странно, что вы о таком мечтаете, - недоверчиво ответила Айлин. – А подумать, что удар за оскорбление приведёт к ответному удару, и будет длиться до бесконечности, до смерти, а смерть принесёт любимой женщине бездну горя, из которой вряд ли она выберется – подумать об этом не судьба? Валера не был юнцом…

- А как бы вы поступили на месте Валеры? – перебила Вера.

- Если бы я была мужчиной, в присутствии которого оскорбили мою женщину, я бы послала Баринова-мл. на ***, назвала бы «обоссанным чмошником». Назвала бы вещи своими именами и не стала распускать руки. А если бы это не подействовало, я бы сломала то, что оскорбившему дорого, Баринову-мл., например, руки, которыми он доносит до потребителей замысел Бога, зашифрованный в корягах. И вот, если бы Богу было угодно, чтобы он и дальше, как Прометей, нёс огонь божественного смысла людям, то он бы не позволил мне сломать руки своему сыну, не довёл бы до ситуации с оскорблением, и вообще, не свёл бы этих двух мужчин вместе.

- Вы жестокая… Удивительно, что Валера вас полюбил. Неужели только из-за вашей внешности? Он всегда казался мне человеком, который ценит душу, ум, ценности. Он снисходительно относился к красивым девушкам вообще, говорил, что не смог бы полюбить сосуд с пустотой внутри.

- Мы никогда не знаем, на что мы способны сами, как же мы можем быть уверенными в том, способен на что-то другой человек или нет? Любовь странное чувство. Когда её нет – плохо. Когда она – есть - не значит, что будет лучше. Чаще всего бывает хуже.

Меня любили разные мужчины. Один покончил с собой, другой отмазывал криминальных авторитетов и крутился в мутном бизнесе, третий был вторым после Бога на Земле, тем, кто помогает людям вернуть их истинное подобие. А четвёртый – обычный киллер.

И только последний оказался настоящим ценителем жемчуга.

Я поясню.

Один вытащил меня на берег из океана, другой не смог раскрыть раковину, третий убил раковину и вытащил жемчужину на свет для того, четвёртого. Этот четвёртый, не смотря на то, что он жестокий убийца, оказался единственным, кто смог обуздать планету Меланхолия, кто встретил планету на Земле и превратил её в жемчужину, заменил один образ на другой. А я любила только того, кто вытащил меня из океана. А теперь я словно раздвоилась. Я полюбила ещё и ценителя жемчужины.

- Красивые образы и многое объясняют, - сказала Вера. – Я не люблю жемчуг. Это чудовища, которые вторгаются в скромную раковину, они делают ей больно, а раковина борется с ними при помощи перламутра, меняет их, превращает в чудо, но вместо благодарности люди вскрывают раковину, чтобы забрать преображённого паразита, а раковину выбрасывают гнить. Я вот как раз такая раковина, и я поначалу ненавидела жемчужину, то есть вас, но смирилась. Судьба. А от неё не уйдёшь.

- А почему вы не напишите роман о ваших с Валерой отношениях, в котором ваши чувства были бы взаимны?

- Я пробовала, но писать о себе не получается, - сокрушённо ответила Вера. – Да и не интересно будет читать обо мне. Я скучная и понятная. Во мне нет никакой загадочности.

Айлин промолчала.

- У меня к вам просьба, - робко начала Вера Чанг. – Вы позволите мне написать роман о вас?

- А кому это будет интересно? – усомнилась Айлин. – Триера мало кто любит, и мало кто ценит. Только потратите время и силы. Его никогда не напечатают, уж поверьте мне.

- Пусть. Я хочу узнать вашу историю и не просто узнать, а описать её беспристрастным взглядом, не превознося и не осуждая. Просто расскажите мне о детстве, о юности, о ваших ловцах жемчуга. Мне очень интересно. Я хочу увидеть, за что Валера вас полюбил.

- Вы же смотрели «Меланхолию», - пожала плечами Айлин.

- Смотрела, - кивнула Вера. – Но я хочу узнать, чем жила планета, что любила, какие у неё были спутники. Может, ваша дочь когда-нибудь прочитает. Разве вы этого не хотите?

- Не знаю. – задумчиво отозвалась Айлин. – Я никогда не видела свою мать даже на фотографии, и имела с ней короткий телефонный разговор раз в жизни. Я никогда по ней не скучала, не пыталась её разыскать, даже когда мне попал в руки номер её телефона, я не смогла с ней толком поговорить. Я не знаю, о чём. Она мне чужая, понимаете? Впрочем, перед тем, как кануть в Лету, я собираюсь заехать в Жардим-ду-Мар, где она сейчас проживает, но только лишь потому, чтобы сделать ей приятное. Ей, понимаете? Ей, а не себе.

- А как же ваша Маргарита? Она же несчастна!

- Она меня ненавидит, и я с этим смирилась. Материнского инстинкта у меня никогда не было.

- Это страшно, но я вашу точку зрения разделяю. Я убеждённая чайлдфри. Не хотела вам говорить, но я вам покажу стихотворение вашей дочери, может, прочитав его, вы согласитесь, чтобы я написала о вас роман. Вот, прочтите! Это стихотворение ваша дочь выставила на стихотворном сайте два дня назад.

Вера покопалась в телефоне и протянула его Айлин.

Мама, я вижу, паук на стене
Быстро плетёт свою сеть.
Ночь прискакала на чёрном коне,
По небу звёздами – плеть.

Мама, паук паутину плетёт,
Ночь заползает в дома.
Звёздную пряжу сурово прядёт
В зеркале мачеха – тьма.

Мама, я вижу зелёный кошмар
Вечностью сотканных стен.
И безысходности чёрствый комар
Пьёт мою душу из вен.

Мама, безвыходность – это тупик.
Хуже, чем скорбь и тоска.
Даже не страшно, что сталью впритык
Прыгает смерть у виска.

Мама, мне плохо. Я нервов комок,
Сжатых в болезненный крик…
Мама, не страшно, что сталь и висок
Соединятся на миг.

Прочитав, Айлин дрожащей рукой протянула телефон Вере.

- Она обращается к вам, Айлин. Где-то в глубине души она вас любит, и её бравада самоубийством – это протест против отца, которого она любит тоже. Подумайте, а вдруг звёзды сойдутся таким образом, что она нажмёт на курок? Не будьте равнодушной, пожалуйста! Я верю, что смогу её переубедить.

- А вам это зачем? Вы же чайлдфри.

- Валера заразил меня любовью к вашей дочери. Она ведь была такая милая, снималась для модных журналов, её лицо висело на рекламных баннерах. Она – чудо. Не знаю, но я её просто люблю. Она интересная девочка. Её почти 17. Она пишет неплохие стихи, собирается поступать в художественное училище. Я хочу, чтобы Маргарита увидела жизнь с другой стороны, где нет пауков и тьмы. Возможно, это моя миссия – написать всего один роман и спасти этим человека. Только без вашей помощи мне не обойтись, мне нужна достоверность. Так вы поможете? Вы же не чёрствая.

- Вы не оставили мне выбора, Вера. Хотя мои чувства к дочери умерли, но я не хочу, чтобы из-за меня застрелился ещё один человек.

- Тогда пойдёмте ко мне! – оживилась Вера. – Нам предстоит долгая работа.

- Интересно, как вы назовёте будущий роман? – спросила Айлин, когда они пересекали Фонтанную площадь.

- У Валеры есть одно фото, на котором изображена Луна. Полная, огромная Луна над бездной ночного города. А внизу фотографии рекламный баннер, на котором ваша дочь в возрасте семи лет с провокационной надписью: «Только я тебя жду!». Валера назвал эту фотографию «Планета Меланхолия по имени Айлин». Мне кажется, сложно придумать название лучше.

P.S. Солнце, как огромный красный апельсин, закатывалось за горизонт, освещая последними лучами темнеющий песок. Тихо шумели волны. Айлин провожала глазами этот чудесный шар и не заметила, как кто-то опустился рядом с ней. Но когда кто-то коснулся её руки, она не вздрогнула, словно зная, кто это. Она повернула голову и улыбнулась Косте.

- Мой любимый герой игры Dreamfall – Киан Алване, - тихо сказал бывший киллер. – А ты Айлин Киндяйкина. АК. А теперь всё сошлось: Алвана Киан, жемчужина…

- Костя… - Айлин казалось, что она задохнётся от счастья, как тогда, в 1992 году, на Желодомной, в комнате Дэна, когда он показывал ей с неба Луну. – Костя, я тебя люблю. Я…

- Молчи, - Костя поцеловал её в висок. – Жизнь прекрасна. Жизнь прекрасна…