И всё-таки я их видел!

«Посчастливилось» мне однажды попасть в городскую хирургию. Нет, ничего серьёзного, просто нужно было, как-то раз удалить наклейку с капота машины, а та оказалась настолько прочно приклеена, что кроме как скоблить ножом, избавиться от неё не получилось. Два дня ушло на эту процедуру. Я победил, но только видимо нарушил сухожилие, и мизинец на правой руке перестал разгибаться. Конечно, не сказать какая великая проблема! Но небольшой дискомфорт был, при умывании утром, палец, то в нос, то в глаз норовит попасть. Да и здороваться с людьми с загнутым пальцем, то же не удобно.
И тут в архивах памяти, всплыл один сюжет. Как-то раз, убегая от рекламы по телевизору, прыгая по кнопкам попал на первый канал, там тётка, которая каждый день лечит всю страну, вывела на сцену чудо- хирурга. И надо же, как раз моя тема! Смотрел то я на них всего пару минут, а запомнилось что врач говорил, как раз о пальцах и сухожилиях. Мол — это раньше нужна была серьёзная операция, а теперь два, три лёгких надрезика, и завтра можно идти на работу.  Ужас как не люблю рекламы и разные шоу, но вот повёлся как тот наивный чукотский мальчик.
Пошел в поликлинику к хирургу. Отстояв почти два часа в очереди, вошел в кабинет. Доктор безразлично покрутил мою ладонь, убедившись, что палец действительно не разгибается, выписал направление к больничному хирургу, и посоветовал, не откладывая сходить, благо это всё в одном комплексе, идти метров семьсот. В конце концов, ходить то я могу, не на ноге же палец загнулся.
Традиционно отстояв очередь в больнице, мне повезло, к врачу попал буквально на последних минутах его приёма. Тот убедился в диагнозе, открыл журнал и вписал меня в список, с датой через месяц. Выдав памятку, что нужно сделать за две недели до операции.
Я, конечно, понимаю, что два надреза, это серьёзно. Но зачем при этом посещать, уролога, стоматолога, с их очередями. А на сдачу крови, аж семь бумажек дали. В очереди даже рядом сидящая женщина спросила, -почему ток много? Я сказал мол на работе много гастарбайтеров, я сдам за всех, мне крови не жалко, а они время сэкономят. Пошутил конечно, но тётка сочувственно покачала головой. У стоматолога выявили аж четыре корня. Я был за девушкой, а она держалась за мужиком в шляпе. В очереди просидели долго, но время пролетело быстро. Соседка оказалась приятной во все отношениях, волосы в хвостик, не бегала через каждые пять минут курить на крыльцо, значит не курящая, даже в телефоне бесконечно не сидела, не на долго заглянет и теряет интерес, мы с ней разговорились, при этом не упуская из виду «ковбоя», - как она прозвала мужчину в шляпе. Правда «ковбой» наш, попав в кабинет так орал, что очередь нервно зашевелилась, мы тоже переглянулись, я стал рассматривать кривой палец, - а может ну его этот мизинец, и так сойдёт. Хотя трусом быть тоже не очень почётно. В кресле предложил, вырвать сразу все четыре, но женщина стоматолог сказала, что можно только два за раз. Может от того, что настроился на дикую боль, удаление перенёс легко.
В памятке меня смущала одна надпись, «в аптеке колготки». Решив, что это какое-то недоразумение, оставил на последнее. Но девушка в белом халате подтвердила, что да это меня касается, и спросив какой у меня размер, - на что я только пожал плечами, через окошечко протянула мне рулетку, измерить ногу в низу и вверху. После получения данных, выдала пакет с реальными колготками коричневого цвета. Хорошо, что в аптеке в это время я оказался один. Но это всё прелюдия
Выполнив все требования, в назначенный день и час, я пришёл в больницу. Приняли меня буднично, без помпы. Так же как раньше принимали бутылки из-под молока. Оформили, проводили до кровати. С палатой повезло, двухместная. Сосед правда попался жутко не разговорчивый, лежит уже две недели на вытяжке, в одном положении. После аварии тазобедренный сустав в хлам, не повезло конечно. Но как я понял о уже привык, приделал к поручню, что над кроватью, планшет и смотрит кино целыми днями.
Почему говорю повезло с палатой? Да просто в тех, где народу много, постоянно шум, где-то ржут как лошади, кто-то по телефону без перерыва говорит, горланя так будто с соседним зданием перекрикивается, а крайней палате мужик конкретно так храпит и день и ночь. В палате на против, женщины, среди них пациентка, из каких-то малочисленных народов севера. Так вот она проблемы создаёт всем, когда не спит, постоянно ноет, то ей пить не дают, то отравить хотят, или затянет на своём языке какую-то только ей понятную фразу, и полчаса может гундосить и гундосить. В конце концов женщины добились чтобы её перевели в другую палату. Как-то вечером от тоски, разговорился у поста с медсестричкой. Она посетовало, что у неё сегодня день рождения, а тут дежурство.
- Эх я не знал, а то-б хоть шоколадку подарил.
- Лучше-бы ты мне гранату подарил, я бы её в палату к этой проблемной кинула, - как она уже всех достала!
Однажды гуляя, я зашел в другой коридор, мне понравилось, что там просторнее и двери в палатах новые не то-что наши облезлые и открываются тихо, без грохота, как в моей палате. Кресла, столик с журналами. Я расположился в кресле, рассматривая журнал. По коридору про шаркал мужичек, зашел в палату, я заметил внутри шкаф стол, телевизор. Долго наслаждаться чтением мне не пришлось, протиравшая пол уборщица, поинтересовавшись, откуда я, и узнав, что с соседнего коридора, объяснила, что оказывается находиться мне тут нельзя — это мол платное отделение. Вот Вам пожалуйста, больница одна, муниципальная, городская, а условия разные, при этом для меня и намёка не было, куда бы я хотел. Интересно как они распределяют?
Позже из разговоров я узнал, что у нас в городе главный врач, очень умный мужик. Да и в очередях поликлиник, не раз слышал, про бардак, который именно в нашем городе процветает. Да и вообще заметил, что, если у человека присутствует коммерческая жилка, другими словами «купи, продай». То не важно, врач он, учитель, милиционер да хоть премьер - министр, - он всё равно извлечёт личную выгоду. Это-же законы природы, математика. Только одно дело если он на рынке или на барахолке торгует, и совсем другое если это чиновник или государственный человек. Но я не об этом!
Пролежав четыре дня, сдав все нужные анализы, ближе к вечеру, с привычным громом распахнулась дверь, в палату влетела медсестра. Убедившись ч я это я, она сообщила что завтра операция, ни чего не пить ни есть, по интересовавшись есть ли у меня колготки, и со словами наденешь их и вот это, сунула мне пакет, и со словами, - «с утра будь готов», выбежала из палаты плотно закрыв за собой дверь. Причём дверь закрывалась без шумно, а вот открывалась с треском, что-то видимо закусывало, а плотника у них наверно нет.
Я покрутил пакет, Развернул. О боже, это памперс! Смущённо покосился на соседа, тот смотрел своё кино, ну или делал видимость. Вот это я влип! Ночь была бессонной, Мысли о завтрашнем дне не давали уснуть, раз за разом проигрывал свои действия, особенно как или вернее, когда облачиться в незнакомое мне одеяние. В палате, позорно, в туалете, но днём там постоянно очередь, есть любители вальяжно посидеть на горшке, не торопясь потурить. Так что нужно не уснуть и примерно в пол шестого, пока народ ещё не начал шевелиться, идти одеваться.
Так я и сделал. Уединившись, достал колготки, натянул, теперь памперс, вроде как приладил, лямки с липучками оказались какими-то хлипкими, еле держали этот мешок. Ощущение такое, будто всё это я проделываю по среди площади. Хорошо, что штаны взял широкие, скрыл под собой весь позор. Ну ладно теперь назад, в кроватку под одеяло. Лежу в режиме ожидания, прислушиваюсь, начинается новый день, нарастает привычный, больничный шум. Сегодня меня больше интересует звуки каталки, на которой перевозят больных. Здание старое, пол не идеальный, впечатление будь -то колёса квадратные. Вот с треском открылась дверь. За мной? Нет, принесли завтрак, мне нельзя. Время идёт, каталки проносятся мимо. Опять дверь, и опять холостой выстрел.
Вот остановились у нашей двери, сердце забилось. Нет, это, напротив, к женщинам. У них в палате тумбочка стоит у самой двери и не даёт открыться полностью, каталка не проходит. Пациентка возмущается.
- Дайте хоть простынь, - я что в коридор, голая должна идти?
- Я бы лучше голым пошел, чем в том, в чём я сейчас. Вдруг, как всегда, неожиданно, только, только отвлёкся на какие-то свои мысли, и вдруг распахивается дверь, я да же вздрогнул. Две мощные женщины в халатах и масках, подогнали мне карету.
- Раздевайся и ложись.
Стянув штаны, я улёгся на каталку, накрыв простынёй меня повезли, в неизвестность. Чувствовался опыт водителей. С какой скоростью они гнали по узкому коридору! Пришлось даже слабо намекнуть, что они могут меня уронить и потерять, но специалисты, туго знали своё дело. На конец остановились у лифта, заехали, поднялись выше. С противоположенной стороны разошлись двери. Меня завезли в не большой, мрачный коридор. Женщины зашли в операционную, занесли бумаги, за тем вышли, сели в лифт и удалились. Я остался в гордом одиночестве. На стенах с обоих сторон стеллажи, на которых коробки, банки, ящики всякие. Через какое-то время вышла медсестра, сняла с меня простынь, на ноги одела бахилы, нет, не те, что в поликлиниках, синие, целлофановые, а белоснежные, тряпичные, почти до калена. На голову, аккуратно натянула, такую же белую, мягкую шапочку. Сервис, прямо на потолке. Хорошо, что на потолке нету зеркала, хотя и без него я представлял свой внешний вид. В белых сапожках и чепчике, колготках и памперсе, я рассмешил бы любого, даже самого сурового человека! А поставьте меня под ёлку, в кремлёвском дворце съездов! И не надо никаких, зайчиков, белочек, снежинок, а дед мороз со снегурочкой, как говорится, нервно бы курили в коридоре. И ведь всё это добровольно, - сам пришел!
Наконец отворились обе створки дверей, и я торжественно въехал в святая святых, операционную.  Для скольких людей это последний шанс, последняя надежда? Припарковались у операционного стола. Надо, не вставая переместится на стол. Осторожно, как камбала по дну, что б не потерять памперс, переполз я на место.
В помещении находились четыре медика, две медсестры, в белых халатах и масках, одна ассистентка хирурга, в зелёных штанах и куртке, и наконец сам хирург, тоже в зелёном, с короткими рукавами, из которых торчали, полностью изрисованные всякими узорами руки. Я бы не удивился, если на груди у него красовалось, пролетарским шрифтом, что-то вроде, «не забуду мать родную». Он был ещё молод, опыта наверно мало, поэтому моё повышенное давление его смутило. Немного поразмыслив, он спросил.
- Как реагируешь на новокаин?
- Да нормально зубы рвали.
- Ну тогда мы тебя заморозим.
Он маякнул медсестре, что помладше, наверно ещё студентка. Та метнулась к стеклянному шкафу с медикаментами, достала ампулу, набрала шприц, который мне как-то сразу не понравился. В зубном кабинете шприц был поменьше, с малюсенькой иглой, а тут не игла а иглище. Хирург одной рукой крепко взял мою ладонь, выгнул во внешнюю сторону, другой взял шприц и стал медленно вводить иглу сначала в правую, а затем в левую часть ладони. Ну вроде всё! Но не тут-то было, рано я выдохнул. Следующий Укол предстоял в локоть. Мне согнули руку, игла пошла прямо в сустав, хрустя и разрывая всё на своём пути.  Вот это боль! Я и электрорубанком по руке проходил, и шампуром протыкал, рёбра ломал, да много всего было, но то всё спонтанно, неожиданно, а тут, лежишь и смотришь как тебя пытают.
А в целом я остался собой доволен, не заскулил, не орал как «ковбой» в стоматологии. Тем более сестра что постарше стояла у меня в изголовье. Она уже нацепила мне прищепку на палец, воткнула в вену капельницу, и теперь молча наблюдала за мной.
            - Как ощущаешь руку?  -  спросил хирург.
- Ну как, будто это не рука, а резиновая перчатка, которую надули.
Помолчали ещё какое-то время.
- А теперь? – сказал он, почёсывая ногтем мой палец.
- Теперь, как на эту перчатку надели меховую рукавицу, и шоркают по ней пальцем.
- Ну а теперь, ты немного поспишь.
Мне ввели прямо в капельницу, ещё какое-то зелье. Да, конечно, поспишь, я всю ночь не спал, готовился, а тут проспать самое интересное. Буду терпеть. Пристегнули мою руку к специально приспособленной для этого подставке. Занавесили от меня шторкой, и процесс пошёл. Я абсолютно не чувствовал боли, лишь по дёрганью руки догадался, что там далеко не маленькие надрезы. Уставившись на лампу над столом, стал рассматривать квадратные светодиоды в ней. И вдруг яркие квадраты стали расползаться, и превратились в прямоугольные, при этом всё вокруг стало светлее. Всё лишнее исчезло. Вместо отделяющей меня от докторов шторки, появилась большая стеклянная полусфера, разлинованная как глобус на широты и меридианы. И тут, из-за неё выходят трое. Даже не выходят, из-за своего живота вижу их только по пояс, а выезжают словно на гера скутерах. Все трое в белых халатах. Они подкатывают ко мне. Передо мной один, двух других за ним я не вижу. Голова абсолютно гладкая, никакой растительности. Огромный лоб, маленький, почти острый подбородок, такой-же малюсенький рот, носа проактически нет, лишь две дырочки, и глаза, большие, сантиметров в десять, чёрные, стеклянные глаза. Он смотрит на меня, я жду, когда что-нибудь скажет, но тишина. Я хочу крикнуть, - «ИНОПЛАНЕТЯНЕ!» и не могу.
Вдруг дёрганье руки отвлекает меня. После короткого молчания, вместо профессионального хирургического общения, в стиле: - тут промокни, придержи, подай. Диалог пошёл. Какой-то левый. Меня это насторожило.
-Что делала в выходные?
- Да на даче порядок наводили, листья жгли, воду сливали, по ночам уже заморозки.
- Мои тоже на даче пропадали.
Я смотрю на лампу, светодиоды опять стали квадратами, яркость чуть померкла, всё стало прежним. Закатив ко лбу глаза, увидел не возмутмую мед сестру.
- Инопланетяне, наконец-то выдавил я!
- Ааа, видел инопланетян?
- Да!
- Ну это хорошо.
Да её можно понять. Таких клиентов как я, у неё за день проходит, тьма тьмущая. Наверно каждый видит своё. Кто чертей, кто Сталина, а может, прости господи и Гитлера.
- Всё, операция закончена, - сказал хирург.
Подкатили мой транспорт, на который я переполз в обратном порядке. Перевезли в гипсовую, где на окровавленные бинты наложили лангет. И в палату. В которой ещё долго, находясь под впечатлениями пережитого, я размышлял: - как-же так? Я, кто принципиально, не верю ни в лунатиков, ни в инопланетян, увидел такое. Ни чего ни рассказал я соседу. Да и после никому не рассказывал. Кто-ж в такое поверит. Подумают, шизик какой-то. И пусть выпрямятый мизинец, а вместе с ним и соседний, безымянный, онемели, и мёрзнут при нуле градусов. Пусть говорят что хотят. Могу сказать с полной уверенностью. Всё-таки я их видел!!!
                ВСЁ ?