Глава 9. Экзамен

Сразу после шведской Пасхи у Димы намечался экзамен по-шведскому. То есть это уже была третья пересдача самого первого начального уровня знания языка. Базовый уровень, после которого направляли на последующие уровни. Это даже не уровень номер один. Это нулевой уровень, который Дима успешно провалил уже два раза.
Да, языки всем даются по-разному. Кому-то легко встроится в новую языковую среду и выучить хотя бы несложный набор слов и выражений, а кому-то такое дается очень сложно. Шведский язык не такой уж непреодолимый. Но Диме он не давался.
- В среду у тебя пересдача, - напомнила я.
- Я знаю, - огрызнулся Дима.
- Ты хоть как-то подготовился? - Поинтересовалась я.
- Хоть как-то – да...
- Димуль, ну надо осилить этот уровень, чтобы тебя могли отправить дальше на практику, что ли. Ты же знаешь.
- Я знаю. - По всему было видно, что Дима не хочет разговаривать на эту тему.
- А давай, я тоже пойду сдавать этот экзамен, - предложила я.
- Ты? - Удивился Дима, - Как ты-то будешь его сдавать?
- Нуууу, - протянула я, - не знаю.
- Угу...
- Так если провалимся, то вместе. И не обидно будет.
- Ты же не подавала заявление на экзамен? - продолжил Дима.
- Нет, не подавала.
- Воооот, - бубнил Дима.
- А давай, во вторник я позвоню в школу и попрошу, чтобы меня тоже взяли на экзамен? А вдруг можно?
- А давай, я позвоню, - сиронизировал и спародировал меня Дима, - давай! А на каком языке ты будешь говорить?
- На английском... или на шведском... или на ”свенгельска”.
- Умная. Там заявку надо было подавать за месяц, а ты хочешь им на голову вот так свалится? Ты же ни на одну лекцию не ходила?
- Нет, не ходила. - Подтвердила я. - Но попытка – не пытка.
- Ой, делай, что хочешь... - Отмахнулся Дима.
- Ну зато вместе... провалимся...
Мне почему-то казалось это забавным. Ну да – экзамен. Но не конец же света! Ну пересдадим в другой раз. А так хоть Диму поддержу, а то он совсем раскис в этой Швеции.

Во вторник я позвонила а школу и, сначала на английском, потом на скудном шведском объяснила, что я хочу сдать начальный уровень по-шведскому. Мне сказали, что это не положено, потому что, во-первых, я не ходила на курсы совсем, а во-вторых, у них все места на экзамен расписаны, в-третьих, подавать заявку надо было за четыре недели.
Я объяснила, что ходить на курсы у меня нет времени. Я работаю. А то, что все места расписаны, так, может быть, найдётся место для меня где-нибудь на последней парте? На приставном стуле что ли? И заявку я, конечно же, забыла подать вовремя. Вернее, я даже и не знала, что её надо было подавать.
Когда преподавательница курсов, или это была ректор школы курсов по-шведскому для приезжих, не помню точно, узнала, что я работаю по контракту, то сказала, что пойдет проверит наличие мест на экзамене и перезвонит мне.
- Это хорошо, - подумала я, но почти тут же забыла об этом, так как мои рабочие обязанности нахлынули лавиной.

Где-то к обеду пришла Мария и мы занялись логистическими документами. Начинали с того, что Мария должна была вспомнить как заходить в систему и где искать нужный ей модуль. Как открывать ”правильный” день, потому что это далеко не всегда сегодня и поэтому надо внимательно отслеживать даты. Потом надо было в системе найти наше предприятие и уже потом вносить машины, направления, тоннажи в систему. В целом у Марии уже получалось неплохо. И если бы не недочеты в самих логистических документах, возможно, Мария, уже бы справлялась и без меня. Но верность документов, предоставленных нам из логистического отдела, оставляли желать лучшего.
Те же новые перевозчики не утруждали себя точным и аккуратным заполнением транспортно-накладных листов и поэтому приходилось перезванивать Агнес Бак и уточнять что, куда и сколько ушло. Счастье, что Агнес вернулась на место! И с этим Мария очень хорошо справлялась. Ещё бы, они же с Агнес по-шведски разговаривают.
И да, Мария учила меня шведскому языку помаленьку, потихоньку. Объясняя как могла, что есть что в Швеции. Что и как говорить и вообще, просто про жизнь в стране.
В час дня зазвонил мой личный телефон. Номер мне был незнаком.
- Алло, - подняла я трубку.
- Светлана, ты сегодня звонила по поводу экзамена? - раздался уже знакомый голос и я вдруг вспомнила про экзамен.
- Да, я звонила, - продолжала я на-английском.
- Так вот, ты можешь прийти на экзамен завтра, в тринадцать часов. У нас двое человек заболело. Так что есть место.
- Отлично, - обрадовалась я, - а что мне надо взять с собой?
- Только удостоверение личности.
- Паспорт подойдёт?
- Паспорт подойдёт, - ответила преподавательница и продолжила, - жду тебя завтра в тринадцать.
- До завтра, - сказала я.
Гудки.
На какое-то время я замерла. Я не могла поверить, что я сама напросилась на экзамен по-шведскому. Очнулась от того, что Мария пристально смотрела на меня.
- Что случилось? - спросила она.
- Экзамен, - пробормотала я, - завтра экзамен по-шведскому.
- Здорово! - воскликнула Мария. - Ты можешь!
- Хорошо, - помедлила я, - ты можешь продолжить с машинами? Мне срочно надо к начальнице...
- Хорошо... - и Мария пересела на моё место. - И кстати, когда снимаешь трубку, говори своё имя вместо ”алло”.
- А? - не поняла я.
- Когда отвечаешь на телефон, говори своё имя, вместо ”алло”, - повторила Мария и даже проиграла мне это с телефоном, чтобы я поняла, что она имеет ввиду.
Хорошо, надо представляться всегда, как на работе, только без работы...
Я вышла из кабинета и направилась к Габриэлле. Её, по обыкновению, не оказалось на месте. Я направилась в отдел кадров. Там обычно пишут заявления на всякие ”отлучки” и я подумала, что мне в любом случае надо будет туда.
И я не ошиблась. Бритт-Мари всё оформила как было надо и сказала, что мне не могут, не имеют права отказать в сдаче экзамена по-шведскому, потому что, вообще-то, нам, иностранцам, работающим на предприятии, должны были выделять время на изучения языка. Но этого, по понятным причинам, не происходило.
- Прекрасная теория, - подумала я, - это когда нам должны были выделять время?
В целом, получалось, что завтра я работала до двенадцати, а потом отправлялась на экзамен, что и было документально оформлено.
Так оно и получилось.
Дима в этот день отвёл детей позже в садик, потому что экзамен был рассчитан на четыре часа: с часу до пяти. А значит детей никто не мог забрать раньше полшестого.
В назначенный час мы стояли в холле школы (так называемой школы для взрослых) и ожидали проверки документов. Здесь тоже проверяют документы перед экзаменами, чтобы посторонние лица не сдавали экзамены за приезжих. Наверное, такое случается везде.

Здание школы для взрослых было одноэтажным в форме неправильной буквы Ха, слегка вытянутой в одну сторону. Все помещения внутри были очень светлыми и просторными, с большими окнами, а в условной столовой, где также была полностью оборудованная кухня, окна были в пол с видом на полесадник. Здесь же был автомат для кофе. Можно было взять бумажный стаканчик кофе и наслаждаться видом из этого огромного окна. Совершенно замечательное место!
Был отдельный компьютерный класс, где все ученики могли заниматься по своим предметам. К каждому компьютеру прилагались наушники с микрофоном для выполнения устных заданий. А также компьютеры были установлены в одном из холлов. Но здесь они были скорее для административных целей: можно было подавать заявки в разные инстанции, проверять почту на разных браузерах и так далее. Данные функции школы были рассчитаны на то, что не у всех взрослых учеников есть компьютеры дома.
Была сравнительно небольшая библиотека, где в основном была учебная литература – учебники, то есть. Но зато здесь же можно было выполнять письменные работы и библиотекарша будет спокойно объяснять что и как надо писать и почему, это если дело касалось языков шведского и английского. Если же она не могла ответить на вопросы, она называла педагога, к кому стоит обратиться за разъяснениями.
А ещё, у преподавателей были, так называемые, свободные часы: не совсем они были свободными, просто в это время преподаватели общались с учениками в свободной форме. Можно было подойти и спросить, если что-то непонятно. Что-то уточнить, переспросить, в конце-концов. Преподаватели обычно сидели в холле или столовой. И нет, не все сразу. Выглядело это примерно так, каждый день у одно из преподавателей был свободный час и тогда он или она выходили в холл к ученикам и общалась с ними без лекционного материала.
А учеников было много. Часть из них были разновозрастные шведы, которые пытались дополнить свое гимназическое образование, потому что по какой-то причине оно оказалось недостаточным для поступления, например, в университет. Но основная масса студентов – это были приезжие. Тайки, арабы, персы, эфиопы, даже китайцы, а также русские и русскоговорящие из бывшего Советского Союза. И таких было много изо всех республик. Ну или почти из всех бывших республик. Вся Прибалтика, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Украина. В классе Димы русскоязычных было двое: мужчина из Казахстана и женщина лет сорока из Прибалтики. Как потом выяснилось из разговоров, людям некуда было деваться: они были чужие в тех республиках, где родились и жили, а возвращаться в Россию тоже был не вариант – куда? К кому? И люди подавались за границу за лучшей долей. Находили ли они свой край обетованный, сложно сказать. Если бежал от войны, то да. А если уезжал из своего двухэтажного дома с садом, только потому что тебя оттуда выжили местные – титульная нация – то нет. В Швеции сложно подняться до того уровня, который многие потеряли...
Переезд – это сам по себе такой экзамен на выносливость. Выдерживают далеко не все... Бывает так, что кому-то есть куда вернуться – и люди возвращаются, потому что жизнь здесь – в Швеции – и сложная, и дорогая, и налоги большие, и на работут сложно устроится по профессии, и дипломы подтверждать надо, и язык учить, и английский тоже нужен... Да мало чего тут ещё? И с этим надо как-то ужится, а это не у всех получается.

Экзамен по базовому шведскому проходил в три этапа. Сначала было заполнение пропущенных слов – так сказать письменная работа. Потом часть на понимание – надо было в наушниках прослушать текст дважды и ответить письменно на вопросы. Вопросы были на листочке. И последняя часть – разговорная с педагогом. И педагогов было три.
- Я ничегошеньки не знаю! - мысленно паниковала я. - Как я буду сейчас это сдавать?
Но отступать было некуда. Я, стоя рядом с Димой, усиленно собирала себя в кулак. Дима же стоял полностью расслабленный, жевал жвачку. Или он хотел таким казаться? Спокойным?
Потом нас начали впускать в класс, где будет проходить экзамен и на пороге я выпалила:
- Нууу,... Ни пуха, ни пера...
- К чёрту, - ответил Дима и прошёл во внутрь.
Нас рассадили далеко друг от друга, так как знали, что мы муж и жена. Более того, на разговорной части, а там были группы по два человека плюс преподаватель, мы не попали в одну группу. И это было объяснимо.
И сначала мне казалось, что я не понимаю ни одного слова из той письменной работе, которая лежала передо мной на столе.
- Бедный Дима, - подумала я, - как тут можно что-то сдать, когда это всё такой стресс!
Но потом я как-то успокоилась, взяла себя в руки и начала читать. Минут через десять мандраж кончился и я начала вникать в написанное. И так, мало по малу, начала читать, что-то вставлять, где-то подчёркивать нужное и зачеркивать ненужное.
В таком же режиме прошли две другие части. Сначала наваливалась паника и мне казалось, что я ровным счётом ничего не понимаю. Потом я успокаивалась и, как ни странно, поняла почти весь текст со второго раза. Оставалось только ответить на вопросы.
Разговорная же часть оказалось самой лёгкой, хотя и здесь я стрессанула будь здоров – чуть ли не до слёз. Всё проходило так: я, совершенно незнакомый мне африканец и преподавательница должны были представиться друг другу по именам, рассказать о себе: возраст, страна, семейное положение и рассказать кратко, что я (мы) делаем на данный момент времени. Это всё.
- Дай тебе Бог здоровья, Мария! Мы с тобой на эти темы не раз и по-многу разговаривали на шведском просто так. Просто потому, что мне хотелось узнать, кто ты такая. А тебе хотелось узнать, кто я такая. И мы с тобой болтали на перерывах о том, о сём, обо всём и в том числе о семье и детях и где и как работаем и когда-либо работали. - И это всё, что было нужно?!
Так что разговорная часть прошла как по маслу. Даже преподавательница похвалила и сказала, что сразу видно, что я работаю в шведском коллективе. Эх, знала бы она в каком ”шведском” коллективе я работаю, сильно бы удивилась. Это просто мне помощницу выдали, которая меня ”заговорила” и то, только потому что сама она ни английского, ни тем более русского не знает. А так, это был бы дохлый номер. Когда мне учить язык?



Я вышла из класса, где была последняя часть. В холле сидел грустный Дима. Я подошла к нему:
- Димуль, ты чего?
- Аааа, - махнул он рукой и встал, - дурацкий этот язык.
- Да ладно, всё получится.
- Угу... - Дима явно не хотел разговаривать.
- Нет, ну помнишь, я однажды в институте алгебру четыре раза пересдавала на первом курсе?
- Угу...
- Ну сдала же?
- Угу...
- Ну и ты сдашь. Не такой уж он сложный этот шведский язык.
- Угу...
- Надо только вникнуть чуток... Постараться.
- Угу...
- Дим... - остановилась я.
- Ну что? - вспылил Дима. - Что?
- Ну ты сам как чувствуешь, ты сдал? Ты же третий раз сдаешь...
- Сдал! Не сдал! Не знаю! Ты сдала?
- Не знаю...
- Ну вот и я не знаю. Отстань от меня, - и Дима прибавил шаг в сторону дома, а не детского сада.
- Дим, ты куда? А дети?
- Сама забирай...
Я завернула на парковку и поехала забирать детей.

Весь вечер Дима не хотел ни с кем общаться... По всему было видно, что он был сильно подавлен и расстроен. Я понимала, что, наверное, он понимает, что в очередной раз не сдал экзамен – теперь-то он точно знает, что требуется для его прохождения – но не хочет признаваться в этом ни себе, ни мне. А может и наоборот, сдал, но сомневается.
По большому счёту, да фиг с ним с этим экзаменом. Я же говорю, я алгебру четыре раза сдавала, думала, что с ума сойду. А ничего, сдала! Но нервная система тогда сдала тоже: когда получила удовлетворительный результат, рыдала весь вечер так, что Дима думал, что я опять завалила. Пока я ему зачетку не показала. Он посмотрел на меня с удивлением и спросил: ”Ты чего? Ты же сдала!” - ”Да, сдала...” - смеялась и ревела я одновременно.
Так бывает, когда чего-то очень хочешь, но оно никак не получается. А потом, когда получится, в результат не верится...

В следующий понедельник пришли результаты экзамена.
Я сдала.
Дима – нет.
Это был удар Диме ниже пояса. Жена, которая не посетила ни одного урока – сдала, а он – нет. Это было потрясение сравнимое с землетрясением, когда земля уходит из-под ног и человеку кажется, что всё, абсолютно всё в этом мире против него. Я утешала Диму как могла. Это же не конец света.
Нет, не конец света.
И тем не менее, это не такой сложный экзамен, чтобы его не суметь выучить.
У меня нет никаких талантов: ни к языкам, ни к точным наукам, ни к естественным, ни к музыке, ни к литературе, ни к рисованию... У меня есть одно жизненно важное качество – упертость. Да, мама всегда говорила, что я упряма как осел, мне тогда лет четырнадцать было и я взрывалась юношеским максимализмом. А бабушка тогда сказала, что это хорошо, что я упрямая, никто на моей шее просто так ездить не будет. Только те, кого я сама туда посажу. И посоветовала направить моё упрямство в созидательное русло – и всё будет волшебно!
С тех пор, моя упертость не раз вывозила меня из самых безнадежных ситуаций. Я просто отказывалась сдаваться! Отказывалась бросать начатое! Отказывалась признаваться, что у меня что-то не получается.
Пересдать алгебру четыре раза – пожалуйста. Помочь перевести бабушку в город – конечно. Сдавать сессию с диким токсикозом – да, запросто. Защищать диплом с младенцем в коляске у двери – да, не вопрос!
… Переехать всей семьёй на другой край земли? Уже в пути!
Если я решила, что я что-то сделаю, то я это сделаю. Спасибо, тебе, бабушка, за наставление. Не было ещё в моей жизни такой ситуации, чтобы я не разрулила.
У меня всё получается! А если не получается прямо сейчас, то получится чуть позже, но обязательно получится.