Золотая рыбка

                Золотая рыбка
     Глава 1. Слабохарактерные мужчины
У ворот гаража стояли двое мужчин среднего возраста. О женщинах таких лет говорят, как о плодах, «в самом соку». А для наших мужчин подходило выражение «в самом расцвете сил». Один – худощавый, аккуратно причесанный, в модном джинсовом костюме, а второй – крепкого телосложения в рабочих брюках, помятой шведке и стоптанных ботинках.
Гараж не открывали многие месяцы, замочные скважины покрылись ржавчиной и грязью. Кустистые пучки травы пробивались из-под асфальта у его входа.
– А открывать, Лёха, давай сам, – худощавый модник вынул из кармана джинсовой куртки пару сейфовых ключей и передал их товарищу.
Леха лишь глянул на ключи и безошибочно вставил каждый в свою скважину, провернул их и открыл створку ворот гаража. Мужчины вошли внутрь. Там царило запустение. Все, включая кожаный диван и пару стульев у дальней стены, покрылось пылью, а полка над ними заросла паутиной. Но воздух в боксе был достаточно свежий, сказывалась хорошо устроенная вентиляция помещения.
– Вот такая будет тебе жилплощадь. Места много и даже морозилка есть, – худощавый стер пальцем пыль с полки распахнутого настежь холодильника и поднял рубильник в настенном электрощитке.
Холодильник вздрогнул и мягко «заурчал». Лёха осмотрелся, подошел и уже по-хозяйски щелкнул выключатель освещения. Вспыхнули боковые бра.
– Нормалек. Остаюсь. С моей Ларисой жить невозможно, – объявил Лёха.
– Понимаю, – поддержал решение товарища худощавый, – Правильно делаешь, чего ждать? – вздохнул он, – Это еще цветочки, что она по подружкам бегает, ягодки будут впереди.
– Да, какие цветочки-ягодки? Ты всего не знаешь, – отмахнулся Лёха, – Мы из этих «ягод» уже варенье сварили и лопаем каждый день.
– Ну, если у вас «варенье», то тем более, – усмехнулся худощавый, – Короче, ты эту ночлежку покупаешь?
Леха не ответил. Со знанием дела он потрогал ботинком бетонные полы и в сомнении потер подбородок.
– Что-то не так? – поинтересовался продавец.
– Гараж хороший, – проронил Лёха, – Вот только смотровой ямы нет. Масло в двигателе поменять – и как? Под машиной на полу лежать?
– Ты что, будешь сам этой ерундой заниматься? В сервис отогнал на часик – и порядок. А здесь будешь жить и «коня» своего держать, – подбадривая бездомного автомобилиста, продавец хлопнул Лёху по плечу и объявил цену, – За гараж четыре штуки баксов. Считай, в полцены его берешь.
От озвученной суммы Лёха аж присвистнул.
– Ниче себе полцены! Это кто так посчитал? Надо сбавить. Здесь даже смотровой ямы нет, – поджал он губы.
– Далась тебе эта яма, – простодушно улыбнулся продавец, – А сбавить это не ко мне. Сам знаешь.
Гаражный бокс принадлежал его племяннику. Тот лет пять как перебрался в Прагу. Точнее, сбежал туда после неудач в бизнесе, скрываясь от налоговых долгов. Квартиру он передал бывшей жене, а о гараже в спешке позабыл. Он достался ему от деда. Тот построил в незапамятные времена рядом два бокса: один – себе, а второй –внуку и не стал разделять их перегородкой. Её дед соорудил позже: после ссоры с отпрыском он отделил бокс внука от своего кирпичной стеной.
Три года назад дедушка почил в бозе, вдова его половину бокса продала, переехала к дочери в Германию, а вторая половина осталась стоять бесхозной.
От деда внуку достался не только капитальный гараж, а и звучная фамилия Мильмон. Да и назвали малыша в честь деда гордым именем Эдуард. Теперь же Эдуард Мильмон-младший едва сводил концы с концами в своем ресторанчике на окраине Праги и попросил дядю продать его гараж. Тот на недельку прилетел из Чехии по своим делам и согласился помочь племяннику в решении и его дел.
Эту историю продавец пересказал Лёхе, пока они ехали смотреть гараж. Теперь же смекалистый Лёха хотел сбить цену покупки и указал очевидный недостаток бокса – отсутствие  смотровой ямы. Для жилища автомобиля это имело значение.
Продавец задумался и уже решился на скидку, но тут его осенило.
– А ведь была здесь эта ниша, – стер он ботинком слой пыли по центру полов, – Вот, смотри, – указал он Лёхе на торец металлического уголка в бетонных полах и для большей убедительности взял веник и смел с нужного участка пыль.
По центру бокса в полах оголился прямоугольник из стального уголока. Такую конструкцию выполняют для установки съемных досок, прикрывающих смотровую яму. Потом из каких-то соображений доски убрали, залили вместо них бетон и таким образом заделали подполье монолитным перекрытием. Теперь стопки этих досок лежали у стены. Продавец взял одну из них, приложил между торцами уголка, и она оказалась в точности нужного размера.
– Вот, подходит, – поднял он с пола доску, – А ты, Лёха, мастак, выбьешь бетон, он там тонюсенький, и будет всё в порядке. Доски даже не придется покупать.
Лёха хмыкнул, взял со стеллажа молоток, простучал бетонное перекрытие. Под ним, однозначно, была пустота.
– Ладно, беру, – полез он в карман, вынул несколько бледно-зеленых купюр, протянул продавцу.
Продавец с изумлением, если не сказать с недоверием, посмотрел на Лёху, но всё-таки взял у него деньги.
– Эт что, всё?! – раздвинул он банкноты, – Двести баков – разве что за ужин заплатить.
– Больше пока нет, – благостно сообщил незадачливый покупатель, – Пока нет, – акцентировал он.
– Ты же сказал, если понравится, то сразу берешь, – нахмурился продавец.
– Так я и беру сразу. Всё, как и обещал. А сроки оплаты мы не оговаривали, – парировал Лёха и, упреждая дальнейшие переговоры, уточнил, – Эти двести будут типа задаток, ну, или как первый платеж. Если за месяц не рассчитаюсь, пересмотрим нашу договоренность. Я и бумагу такую подпишу, – достал он из рабочего рундучка лист бумаги и карандаш  и быстро написал условия окончательного расчета.
– Ладно, – сунув расписку в карман, вздохнул продавец, – Не выполнил ты свои обязательства. В аэропорт пора, иначе я бы по-другому поступил.
Заграничный гость приосанился, легким движением ладони поправил прическу и направился к выходу.
– Могу подвезти, – любезно предложил ему незадачливый покупатель, стараясь хоть так сгладить неприятную ситуацию.
– Не надо, – отмахнулся продавец, – На такси надежнее. Как еще сюда на твоей колымаге доехали?.. Думал, по дороге развалится.
– Ну, как пожелаешь. Всё, что могу, – пожал плечами Лёха, на что заграничный франт ехидно заметил:
– Не много ты можешь. Потому и жена от тебя ушла.
Леха промолчал, мужчины вышли из бокса, попрощались, и продавец направился к пятиэтажке. Сразу за ней открывался широкий проспект, куда он и вызвал такси. Лёха же открыл багажник своего авто. Старенький Жигуль восьмой модели, прозванный в народе «зубило», был забит разного рода инструментами. Алексей трудился в фирме по установке дверей. Такая работа на выезде предполагала брать с собой набор инструментов и, в первую очередь, для резки кирпичных и бетонных стен.
Бывалый мастер взял болгарку, вставил в нее алмазный диск и приступил к вскрытию бетонного пола гаража в том месте, где ранее была устроена смотровая яма. Работа спорилась. Он быстро прорезал длинные стороны, потом одну торцевую, а на второй замедлил движения, опасаясь внезапного обрушения перекрытия. Прорезанная с трех сторон плита покосилась и едва держалась на последних прутьях арматуры. Их мастер-Лёха срезал с особой осторожностью, и бетонное перекрытие, подняв столб пыли, провалилось внутрь. Из образовавшегося в полу проема хлынул поток света.
– Интересная картина, – работник вытер пот со лба, подождал пока рассеется туман из пыли и заглянул под пол.
Там оказалась просторная комната. В ней имелась не только мебель, но стояли и какие-то станки. Лёха взялся за край проема, спрыгнул в подполье и осмотрелся. Пахло краской и какими-то химикатами. Ими была заставлена полка напротив станка, походившего по виду на ткацкий. Лёха подошел к нему и обмер. На выходе из печатной машины, а это была именно она, лежал лист бумаги с отпечатанными долларами. В подполье работали фальшивомонетчики и, судя по оставленному в станке полуфабрикату, они могли появиться здесь в любой момент.
Встреча с ними не представлялось хорошей затеей. Лёха хотел уже вернуться в свой бокс через дыру в перекрытии, – но его взгляд остановился на полке стеллажа у торцевой стены. Запаянные в полиэтилен упаковки денег, похожие на кирпичи, заполнили её наполовину. Точь-в-точь такие он видел в кассе банка, когда вносил оплату за Жигуль. Только здесь эти «кирпичи» были набиты не рублями, а долларами. Сомнений в том, как ему следует поступить, у Лёхи не возникло ни на секунду. Подходящая сумка лежала тут же на полке.
Он наполнил сумку упаковками банкнот, застегнул ее, но не успел сделать и шага, как раздался лязг открывающейся двери и послышались тяжелые шаги по лестнице, ведущей из подполья в гаражный бокс. Лёха накинул сумку на плечо и притаился за печатным станком.
В помещение вошел весьма странный тип. Внешне он походил на доброго Карлсона из детского мультика. Такой коротышка с животиком и пухлыми ручками.
Направился Карлсон прямиком к печатному станку. Лёха напрягся, скользнул глазами по сторонам в поисках разрешения возникшей проблемы. У стены стояли валики от печатной машины. Лёха потянулся и взял один из них. Под руку ему попался тонкий прорезиненный.
Проделал он это очень вовремя. Коротышка не просто приблизился, а стал обходить станок и оказался прямо перед ним. Лёха распрямился и со всего маха врезал ему валиком промеж глаз. Толстяк пошатнулся, Лёха повторил удар, и тот рухнул на пол, но на лестнице снова послышались шаги. На этот раз быстрые. Кто-то бодро спускался в подполье. Медлить было нельзя, Лёха отскочил к проему в потолке, забросил туда сумку с деньгами, ухватился за обрезки торчащей из плиты арматуры, подтянулся на них и перелез в свой бокс. Куски бетона при этом посыпались с края проема в подполье.
Все это произвело столько шума, что напарник коротышки буквально вбежал в помещение и в момент понял, что здесь произошло. Этот второй фальшивомонетчик действовал решительно и одновременно разумно. Ростом он был выше среднего, жилистый, если не сказать сухопарый. Резкие движения, шрам на щеке и особый прищур глаз выдавали в нем бандита.
Гнаться вслед за вором уже не имело смысла, бандит-фальшивомонетчик сходу развернулся, промчался по лестнице из подполья в свой бокс и выбежал на дорогу в надежде перехватить вора там. Не будь Лёха столь же скорым в своих действиях, и бандит бы его настиг.  А так он лишь мельком увидел вора, и потом темно синее авто свернувшее  от гаражей во двор пятиэтажки.
Бандит покривился, вошел в распахнутый гараж, закрыл ворота изнутри на засов, попробовал запор на надежность и спустился в подполье, проделав тот же путь, что и Лёха.
Его напарник уже оправился от удара. Одной рукой он держался за станок, а ладонь другой опускал в кювету с водой и прикладывал ко лбу.
– Ты его видел? – сухо спросил его напарник.
– Видел, но плохо. Перед глазами сразу валик пролетел, – «Колобок» шмыгнул носом, показал на отлетевшую к стене прорезиненную трубку, потер лоб.
– А это тоже плохо видел? – укоризненно процедил сухопарый, ткнув ногой в обломок бетонного перекрытия, подошел к полке, где до этого лежали упаковки готовой продукции, и с досады врезал по ней кулаком.
– Что там, Асламбек? – вздрогнул толстяк.
– Ничего. Пусто. Этот гад миллион баксов увел. Ты, Шалико, чем лоб подставлять, хватал бы его за руки. Пять секунд – и я бы подоспел.
Толстяк на замечание товарища обиделся, опустил глаза. Он и так пострадал, а тут такие претензии. Хорошо, что вор ухватил прорезиненный валик, огрей он его стальным, мог и черепушку проломить.
Асламбек сочувственно посмотрел на напарника, подошел, дружески тронул его за плечо. Шалико по-детски нахмурился, хмыкнул и, глядя в пол, примирительно проронил:
– Согласен, неправильно вышло. А «лимон» не проблема. Бумага есть, краска тоже. Я новых напечатаю.
– Эт понятно, – потер кадык Асламбек, – Другое плохо. Вычислили нас. Видишь, как всё провернули. Узнали, где мы работаем, проследили во сколько приходим, уходим и что у нашего бокса общее с соседним подполье. Пробили полы и влезли.
– Думаешь, в ментовку заявят? – насторожился Шалико, на что его напарник откровенно рассмеялся.
– Более идиотского ничего не придумал? – поднял он на него глаза, – Воры наши упаковки в полицию отнесут?! Помогите! Мы тут бабки дернули, а они ненастоящие оказались!
Шалико промолчал. Он предпочитал не вступать в подобные дискуссии. Будь он на месте вора, он бы непременно позвонил в ментовку и сдал фальшивомонетчиков. Пять минут – и менты прямо здесь у станка их бы и повязали. А так, на свободе, они с Асламбеком станут искать вора и могут найти. Но грабитель не обладал логикой Шалико. Менты не приехали, а, значит, и обсуждать это незачем, тем более, что его задумчивый напарник к разговорам не был расположен.
Асламбек потер лоб и  размышлял, что им следует теперь предпринять. Переезд в новое помещение был неизбежен, но оставался главный вопрос – сообщать ли о происшествии партнеру по бизнесу.
Пару месяцев назад Асламбек нашел такового. Он помогал сбывать «продукцию». Крупные суммы уходили куда-то заграницу для криминальных расчетов, а мелкие расходились среди обычных менял. Ответа на этот главный вопрос у Асламбека еще не было, а у него затрезвонил телефон.
Звонил Юрий Львович. Бывший сотрудник банка после выхода на пенсию открыл собственный «Обменник», где продавал и покупал валюту. На этой стезе они и сошлись с Асламбеком. Львович отличался крайней осторожностью и при этом непомерной жадностью. Последняя победила, и он по своим каналам помогал Асламбеку за солидные проценты обменивать фальшивые доллары на настоящие. По сути, именно он руководил этим наиболее важным процессом и, желая сохранять за ним контроль, занимался формированием пачек в банковские ленты. Затем пять фальшивых пачек отдавали за одну настоящую.
Вчера Юрий Львович в своем «Обменнике» подготовил и передал Асламбеку сформированные упаковки долларов и обещал назвать адрес, куда их следует отвезти покупателю. Сам он фальшивки не передавал. Опасался.
В сложившейся ситуации беседовать с ним Асламбеку было не с руки.
– Ответь. Скажи, что меня нет, – протянул он телефон товарищу.
Шалико пожал плечами, взял аппарат.
– Асламбека нет, – произнес он, не дожидаясь обращения с той стороны, – Зуб заболел, телефон оставил, к доктору поехал, – придумал он на ходу версию отсутствия напарника.
– Вернется, пусть сразу меня наберет, – коротко отрезал Юрий Львович, – Сразу!, – строго повторил он свое требование.
Шалико отключил телефон, передал Асламбеку.
– Он что хотел? – спросил тот.
– Не знаю. Может денег наших, – пожал плечами Шалико, – Только сразу не получится. Целый «лимон» быстро не напечатать, – снял он пиджак, подготавливаясь к работе, – Что-то Львович совсем нервный стал. Ты скажи ему. Деньги суеты не любят. А по этой партии объясни – мы ее сами сдали, следующая будет через две недели. Машина, хоть и железный, а тоже лишнего не выдерживает, – погладил он столешницу печатного станка.
Предложение товарища Асламбеку не понравилось.
– Партнерам врать нельзя, – сходу отрезал он, – Скажу, как есть. Деньги у нас украли. Не так, конечно, – показал он на дыру в потолке, – Просто украли. Вышел из машины на заправке в туалет, а сумку из салона дернули.
Шалико не стал разубеждать напарника, что предложенное им объяснение идиотское. Ну разве станет умный человек оставлять сумку с миллионом баксов без присмотра? С собой возьмет хоть в туалет, хоть в постель к любовнице. Он протер станок от пыли и собрался включить его, как снова забренчал телефон Асламбека. Снова звонил Юрий Львович, и Шалико опять пришлось ответить.
На этот раз Львович стал выяснять у него название клиники, куда Асламбек уехал лечить зуб. По-видимому, он хотел поехать и встретиться там с Асламбеком для срочного разговора.
Шалико молча дослушал просьбу бывшего банкира. Телефон при этом он держал так, что Асламбек тоже слышал разговор. По его мимике Шалико понял, что следует ответить назойливому абоненту, и сходу изложил нужную версию.
– Асламбек в Москву поехал. Ему хороший доктор нужен. Кто там хороший – не знаю. А если вам что-то срочно надо, спрашивайте. Смогу – отвечу.
– Ты не ответишь, – расстроенно проронил Юрий Львович, выдержал паузу и отключился от связи.
– Со мной не хочет говорить, – Шалико отложил телефон на стол, включил печатный станок.
– Это правильно, что не хочет, – хлопнул его по плечу Асламбек, – Ты невезучий. В любом вопросе. Как там твоя мама тебя называет: шлимазл (неудачник. идиш)?
– Мама по другой причине так говорила, – обиделся Шалико.
Он не любил, если кто-то вспоминал ему выражения его мамы. А она порой говорила ему именно так. Но не в виде упрека, а как предупреждение не влезать в опасные дела, а тем более нарушать закон.
Сразу после окончания школы, а жила семья Шалико в Сухуми, он пошел по стопам отца-грузина и сходу освоил профессию часового мастера. Весьма доходное дело. Так бы и трудился он на этой стезе, но вмешались еврейские гены матери. Тянуло Шалико к разного рода авантюрам. Тихий характер не стал в этом помехой, а способности к выполнению «ювелирных» работ предоставили первую возможность.
Для начала совсем еще юный Шалико изготовил пачку лотерейных билетов. По сути, такой же трюк выманивая денег у жаждущих дармовщины граждан проворачивает государство. Выигрывает один билетик из отпечатанных ста тысяч, а остальные просто бумажки, и идут они в урну.
Шалико отпечатал сотню билетов ДОСААФ. Его знакомый продал их на пляже среди отдыхающих. Всё «прокатило» без проблем. Окрыленный Шалико отпечатал двести билетов, но тут-то и выпало, что он по жизни шлимазл. Все билеты имели одну серию и один номер. Печатать каждому свой было не с руки, да и зачем, если весь «тираж» пойдет в урну. Так бы и случилось, но на этот раз Шалико «попал в нужные цифры». Двести его билетов «выигрывали» автомобиль.
В Сухуми завели уголовное дело, стали искать изготовителя фальшивок. Шалико не стал дожидаться результатов этих поисков. Он уехал в Цхенвал. Такое решение подсказала ему мама.
– Уголовное Дело останется здесь, а ты, Шалико, будешь в другом месте – в Южной Осетии, – предложила сыну мудрая мама, – Ты же не виноват, что шлимазл.
С мамой Шалико не спорил. Он даже не обиделся на шлимазла и последовал ее совету. Она назвала его так в виде поддержки, в оправдание. Неудачи, как и удачи, зависят, увы, не от нас, и мама может об этом сказать.
Совсем другое, если о твоих неудачах говорит деловой партнер, жена или девушка. Такие высказывания Шалико принимал на свой счет, как унижение. Потому и сейчас он насупился из-за слов Асламбека о том, что он урожденный неудачник.
– Львович не просто так тебя ищет. Нервничает. Что-то вы там упороли, а скорее ты упорол. Иначе к чему такая срочность, – выдал он Асламбеку в отместку за неудачника.
– Срочно? – задумался Асламбек, присев на стул, и тут же встал, – Мужик этот наши бабосы к нему в обменник принес, – высказал он догадку, но тут же осекся, – Нет... Туда ехать полчаса.
– Двадцать пять минут, – уточнил Шалико, не отрываясь от работы, – Да и не повезет он наши деньжата в обменник. На рынке у менял попробует их пристроить. С небольших сумм начнет.
– Точно. Надо там наших предупредить, – воодушевился Асламбек, быстро встал и направился к выходу.
Шалико хотел сказать напарнику, что ехать никуда не надо, менялам можно позвонить. Он даже взял его телефон со стола, но тот уже поднялся наверх и захлопнул дверь в подполье.
Асламбек несся на рынок в надежде перехватить там вора у менял, а Лёха в это время неспешно подъехал к себе домой. Сказывалась стойкая привычка приносить жене заработки. Ей он вручал все до копейки – и зарплату, и деньги от благодарных клиентов. То, что теперь ему достались ненастоящие доллары, особого значения не имело. Главное, их было много. Он часто пользовался китайскими подделками под логотипами фирменных брендов, и это его не смущало. Подобная ситуация возникла и с поддельными долларами. Ну, не «фирменного» они производства, так и что? Функцию могут выполнять ту же – радовать супругу.
Лёха водрузил сумку на плечо и поднялся к квартире. Ключей у него не было. Он позвонил и, не дождавшись ответной реакции с той стороны, тихонько постучал. Решение о разрыве отношений они с супругой приняли всего пару дней назад, и в этом новом состоянии он с непривычки нервничал.
Лёха прислушался к тишине за дверью и собрался уйти, когда из квартиры напротив выглянула соседка Инна. Жильцы дома называли ее полным именем Инесса. Так они выражали молодой женщине своего рода пренебрежение. Всегда ухоженная и подчеркнуто уважительная ко всем, она вызывала у одних зависть, у других презрение – Инна сама воспитывала взрослую дочь.
А вот жена Алексея с ней ладила, и при появлении Инны он еще раз демонстративно постучал в дверь своей квартиры.
– А ее нет, – сообщила соседка, – Уехала твоя Лора.
– Куда? – удивился Лёха.
– На юга, – небрежно уточнила Инесса и, распахнув дверь, дополнила, – Сказала у вас уже всё..., и ей надо взбодриться.
– Ну, да... Взбодриться, – промямлил Лёха, поправляя на плече увесистую сумку.
– А ты с работы? – окинула его заинтересованным взглядом соседка, – Голодный небось, а я котлет приготовила, – вышла она ему навстречу.
– Да нет, не особо – отмахнулся Лёха, но Инна проявила настойчивость, и он последовал за ней в ее квартиру.
– Голодать нельзя, тем более такому большому мужчине, – пояснила она причину своего предложения.
В квартире давно одинокой женщины пахло по-особенному. Притягательно. Лёха хотел снять рабочие ботинки при входе у вешалки, но Инна остановила его и повела прямо так – по лаковым полам из штучного паркета. Проход в кухню располагался в нескольких шагах, но, когда они поравнялись с ним, хозяйка взяла великана за руку и провела дальше – в спальню.
Спустя полчаса они откинулись друг от друга на мягких подушках широченной кровати. Инна глубоко дышала. Оба молчали, и она заговорила первой.
– Я бы никогда так не поступила, – мягко произнесла она, – Но, раз у вас с женой уже всё..., – не договорив, коснулась она плеча Лёхи щекой.
– Я тоже бы не решился, – проронил он, о чем-то размышляя.
– Правда? – то ли удивилась, то ли обрадовалась Инна, – А я думала – не нравлюсь тебе. А ты просто слабохарактерный, – чмокнула она любовника в щеку и с чувством добавила, – и очень милый.
Странная, если не сказать обидная, для мужчины оценка его характера, покоробила Лёху. Тем более, что именно об этом говорила ему и жена. Он хмыкнул, сел на кровати и стал одеваться. Инна поняла свою промашку, но впадать в глупые оправдания не стала, а тоже начала одеваться и выдала вполне здравую мысль:
– Это твоей бывшей ты не подходишь, а мне очень даже нравишься. Лора твоя пока не вернулась, можешь ко мне хоть насовсем перебраться.
– Это как «перебраться»? У тебя дочь – старшеклассница. Так нельзя. Ты же по отчеству Карловна, – поучительно произнес Лёха, – Немецкая фрау, а не знаешь, что во всем, а в отношениях с детьми в особенности, нужно соблюдать порядок
– Это ты не знаешь, – вкрадчиво произнесла Инесса, – Мы школу закончили. Моя дочь в Москве, в универ поступила. Хотела – и добилась своего.
– Поздравляю, мама. Вся в тебя – промямлил Лёха, не проявив должного интереса к успехам дочери соседки и тому, что жилплощадь у нее теперь свободна.
Инна ожидала большей заинтересованности в ее предложении. А так как её не случилось, надавила на жалость.
– Так, а с чем меня поздравлять? Обучение платное. Две тысячи долларов надо, – посетовала мать-одиночка.
– Деньги, деньги, деньги, – выдал скороговоркой Лёха, подтянул к себе сумку (она лежала возле кровати) и попросил у Инны ножницы.
Сдержанная соседка не стала спрашивать, зачем они понадобились, и выдала ему малюсенькие ножнички из маникюрного набора. Лёха едва просунул пальцы в их кольца.
Затем он приоткрыл сумку шире, запустил туда руку, разрезал ножницами полиэтилен и вынул из банковской упаковки пачку банкнот – десять тысяч долларов. С пачки он сорвал бумажную ленту и на глаз разделил её пополам.
– Держи, – вручил он Инне большую половину.
– Мне? Деньги?! – поразилась Инесса, рассматривая купюры.
– За учебу дочки заплатишь, а остальные – на что пожелаешь, – улыбнулся Лёха.
Столь внушительный подарок, да еще и с легкостью волшебника, он делал впервые, и ранее неведомая ему радость дарителя приятным теплом наполнила Лёху.
– На что пожелаю? – растягивая слова произнесла ошарашенная фрау.
– Да! На что угодно, – подтвердил волшебник-Алексей и добавил Инне еще денег, чтобы ей точно хватило «на что угодно».
Оставив себе всего несколько банкнот, он передал ей и вторую половину пачки самопальных долларов.
– Всё, мне пора. А доллары лучше на рынке обменяй. У них курс по двадцать шесть, а в банке максимум двадцать пять с копейками, – кивнул он Инне, немного помедлил и повесил сумку на плечо, намереваясь уйти.
– Нет, нет, – всполошилась Инесса, – У меня же котлеты готовы. Покушаешь и тогда пойдешь.
Лёха тут же согласился. К этому времени он нешуточно проголодался и с радостью принял предложение гостеприимной хозяюшки.
Они прошли на кухню. Уложенные горкой на блюдо котлеты аппетитно пахли. Лёха поставил сумку к стене и потянулся взять котлету вилкой, но Инна остановила его.
– Руки надо бы всё-таки сполоснуть, – кивнула она на соседнюю с кухней дверь ванной, – Полотенца свежие.
Лёха улыбнулся на замечание щепетильной немки и направился в ванную. А она тут же приоткрыла его сумку, заглянула внутрь и моментально закрыла её.
Откуда у него столько денег? – забилось у нее в голове, – Ограбил инкассатора, продал что-то очень дорогое, получил наследство от заграничного родственника, – начала она перебирать возможные варианты и остановилась на наследстве.
Лёха как раз вернулся и своим появлением прервал её размышления. Инна засуетилась, села рядом с ним за стол, но к котлетам не прикоснулась. Впечатление от увиденного в сумке Алексея было столь велико, что перебило все остальные желания. Лёха же быстро сел за стол и начал азартно кромсать вилкой ароматные котлеты, отправляя в рот кусок за куском. Он явно торопился и мог вот-вот закончить трапезу, а после уйти. Шанс хоть что-то у него выспросить ускользал, и Инесса заговорила первой.
– А ты к Ларисе зачем приходил? – задала она первый пришедший ей в голову вопрос.
– Хотел сказать, что уезжаю. На суд не приду, а против развода не возражаю, – дожевывая котлету, проронил Алексей.
– Уезжаешь..., – задумалась Инна, и тут же выдала, – За границу?
От пришедшей догадки, в голосе едва состоявшейся любовницы зазвучали нотки разочарования и досады. Она в момент погрустнела и замолчала.
– С чего ты решила? – улыбнулся ей Лёха.
Он как раз насытился, отложил вилку, вытер пальцами губы, отодвинул тарелку.
– У тебя деньги заграничные, – серьезно произнесла Инна, – Ты туда к родственникам едешь?
– Нет…, – в раздумье взялся за подбородок Алексей, – Хотя..., такой вариант как раз оптимальный. У нас в ходу только рубли, а у них доллАры на каждом шагу.
Он бойко встал из-за стола, чувственно поцеловал расстроенную подружку в щеку, взял сумку с «долларами» и направился к выходу из квартиры. Инесса поплелась следом. У дверей Лёха вместо слов прощания потрепал её по волосам и сразу вышел, а она тут же накинула поверх платья кофточку, поправила прическу и тоже вышла из квартиры.
Алексею требовалась некоторая сумма в рублях, и он поехал на рынок обменять там часть своих «долларов» на обычные деньги. Инна тоже направилась к рыночным менялам, как ей и посоветовал её благодетель.
Асламбек в это время как раз их обошел и попросил срочно сообщить ему, если кто-то принесет на обмен новенькие стодолларовые купюры.
Прежде всего он рассчитывал на помощь менялы Люси, именуемой в среде местных спекулянтов – Люсьен. Разбитная молодайка поддерживала с Асламбеком не только деловые отношения, но и личные. Он содержал ее и уговаривал развестись с мужем, но без надежд на замужество с ним в дальнейшем.
– Если какой человек со свежими баксами придет, и у него их много, придержи его и позвони мне, – пояснил он Люсьен задачу и нежно тронул её за плечо, что означало приглашение на ужин в ресторане.
Люсьен улыбнулась мужественному осетину. Они расстались, а минут десять спустя к ней подошел Лёха.
– У тебя какой курс? Хотел бы получить со скидкой, – вынул из кармана брюк и протянул он ей те несколько банкнот, что оставил себе от первой пачки.
– Прибавку шестьдесят копеек могу дать после штуки баксов, – меняла-Люся приняла у него «доллары», потрогала каждую купюру на ощупь, – А у тебя их только четыреста?
В кармане джинсов зеленые бумажки скомкались, и Люсьен пришлось их разглаживать.
– Нет, – весело хмыкнул Лёха, запустил руку в сумку и вытащил из нее банковскую пачку новеньких «долларов».
– Десять тысяч хочу обменять на наши «деревянные» – пояснил он свои намерения.
Люсьен при виде новеньких денег повела себя странно – напряженно задумалась, вернула Лёхе четыреста долларов и несмело потянулась взять у него банковскую упаковку, а когда он передал её, невнятно произнесла:
– Сумма большая. Мне надо посоветоваться с нашим старшим, – направилась она к павильону «Красивые вещи для женщин».
Лёхе пришлось последовал за ней.
Правильнее было бы пойти к другому барыге, но он уже отдал этой девушке пачку «долларов».
– Здесь подождите, – остановила его меняла у входа в магазин.
Лёха подчинился, а она зашла во внутрь. В руках он по-прежнему держал четыре бумажки по сто долларов.
– Почём сдаешь? – обратился к нему щуплый паренек.
Он принял Лёху за менялу, а, когда тот не ответил, уточнил:
– Баксы у тебя почём на продажу?
– Эти? – удивился вопросу новоиспеченный финансист, потирая пальцами бледно-зеленые бумажки с портретом Бенджамина Франклина, и, уразумев смысл происходящего, вступил в сделку, – Эти по двадцать пять.
– Отлично. Возьму триста, – обрадовался паренек, раскрыл портмоне, в момент отсчитал рубли и передал Лёхе. Тот вручил ему три «американских банкноты».
Паренек тут же растворился в толпе, а ошарашенный столь легким заработком торгаш сунул свой первый прибыток в карман джинсов. Одновременно с этим он вживую осознавал, сколь внушительные средства лежат в его сумке, вынул полученные рубли, пересчитал их и вернул в карман.
– Черт! – взялся за лоб Лёха, – Зачем я отдал этой менялке столько денег? Ушла и пропала, – буркнул он себе под нос и направился в магазин.
Люсен стояла у дальней стены павильона. Увидев Лёху, она спешно завершила разговор по телефону, отключила его и убрала в сумочку на поясе.
Переговаривалась она с Шалико. Он уже приехал на рынок, и Люсьен пыталась объяснить ему, где они встретятся и как будут действовать. О последнем они не успели переговорить – помешал вошедший в торговый зал Лёха.
Минут семь назад Люсьен позвонила Асламбеку, но тот оставил телефон на «рабочем месте», и трубку взял Шалико.
– Асламбек! Приезжай, я его придержала, – затараторила Люсьен.
– Кого придержала? Это я, Шалико. Асламбек без телефона, – вздохнул плавный грузин.
– Всё равно приезжай, – строго произнесла Люсьен, – Мужик новые баксы принес. Сразу десять штук. Асламбек просил срочно ему про такое дело сказать и задержать клиента пока он не приедет.
– Ладно, – нехотя согласился Шалико, – Ты где?
– Буду ждать у магазина «Вещи для женщин». Хотя…, – в сомнении произнесла Люсьен, – мужик здоровенный, не знаю, как ты с ним справишься? Разве что на характер возьмешь, – выдала она в виде поддевки и саркастически дополнила, – Тока характер у тебя не для таких дел – слабый. Опять всё на меня ляжет.
– Не знаю, что и кто на тебя ляжет, – сердито ответил Шалико, – Не твое дело как я его сделаю. Щас приеду, – ткнул он кнопку отключения телефона и вытянул ящик письменного стола.
Там лежал пистолет Асламбека, но без обоймы. Шалико безрезультатно пошарил в ящике, сунул пустой ствол в карман пиджака, поднялся наверх и поехал на рынок к магазину «Красивые вещи для женщин». Это было в пяти минутах от их подпольной типографии.
У входа в рынок он припарковал машину на ближайшей стоянке, приосанился и направился к магазину.
Люсьен в это время пыталась выдать ему дополнительные инструкции, смысл которых состоял в том, чтобы призвать в помощь Шалико своих товарищей-менял, но появился Лёха, телефонный разговор прервался, и она не успела изложить этот план слабохарактерному грузину.
Алексей подошел к Люсьен и мягко произнес:
– Я не буду менять деньги. Верни мои баксы.
– Как это «вернуть»? – театрально возмутилась Люсьен, – Я уже договорилась. Вам везут нужную сумму по очень хорошему курсу.
Она явно переигрывала, и Лёха ей не поверил. Стало очевидно, что его хотят развести на деньги. Он вздохнул, вынул из карманы свернутые купюры, набрал из них сто пятьдесят рублей.
– Держи. Неустойка за беспокойство и за такси твоим компаньонам, – протянул он деньги меняле, но она их не взяла.
– Сам отдашь. Мне это не надо, – горделиво бросила Люсьен и направилась к выходу из магазина, так и не вернув Лёхе его пачку долларов.
Они вышли из павильона, Люсьен остановилась, осмотрелась по сторонам. Лёха стоял рядом, и тут перед ними появился Шалико.
Представлять джентльменов друг другу не требовалось. Слабохарактерные мужчины, опешив, застыли.
Люсьен кивнула Шалико – действуй, и он первым вышел из оцепенения, сдернул сумку с плеча великана и бросился бежать. Здесь надо отдать должное особым способностям Шалико. Он умел бегать в людской толчее как никто другой. Сказывались навыки посещения в детстве секции футбола. Мама настойчиво водила туда Шалико три года в надежде развить спортивные способности коротышки-сына.
Шалико ловко маневрировал в толпе, а громила Лёха с трудом пробивался в ней, пытаясь догнать верткого колобка. К своему БМВ Шалико добежал с большим отрывом, на ходу открыл с брелока двери, плюхнулся на сиденье, вставил ключ в замок зажигания и, пожалуй, успел бы уехать, но пассажирская дверь распахнулась, и в машине оказалась Инесса.
– Стоять! – скомандовала она, сжала ладонь Шалико и не дала ему завести машину.
В следующую секунду на заднее сидение джипа ввалился Лёха. Он запыхался, но тут же обхватил шею Шалико рукой в захват под локоть. Коротышка сник, выпустил из рук ключ зажигания.
Лёха ослабил хватку, перевел дух и обратился к Инессе:
– А ты здесь откуда?
– На рынок пришла. Ты же сам мне сказал, доллары здесь обменять. Две тысячи обменяла, а тут такое.... Этот с твоей сумкой бежит, – зыркнула она на Шалико, – Или я что-то не так сделала? – зазвучали в ее голосе нотки обиды.
– Да нет. Всё так, спасибо. Иначе ушел бы этот гад, – Лёха чуть сильнее прижал Шалико, а потом выпустил совсем.
Тот закашлялся. Все молчали, решая, что им следует предпринять. Сумку с «долларами» Инна держала обеими руками у себя на коленях. Садясь в машину, Шалико бросил ее на пассажирское сидение, и теперь она оказалась у Инны.
Просто забрать у нее сумку, высказав дежурное спасибо, Лёха не решался. Инна тоже не торопилась расстаться с такими «богатствами». Ее заслуга в их спасении была неоспорима.
Шалико решил воспользоваться возникшей заминкой и попытался склонить ситуацию в свою пользу. Так бы и произошло, будь он чуть жестче и расторопнее, но у тихого Шалико это вышло неуклюже и неубедительно. Во внутреннем кармане пиджака у него лежал хоть и без обоймы, но пистолет. Шалико запустил туда руку, вынул его, наставил на Инну и взялся за сумку. Это он сделал почти верно, но вместо того, чтобы рявкнуть: «вон из машины!», вырвать сумку из рук женщины и перевести пистолет на сидящего сзади великана, он негромко произнес:
– Это моё...
Инна не то что-бы не испугалась, она не успела даже удивиться. Мгновение спустя пистолет оказался у Лёхи. Бывший десантник в момент перехватил руку Шалико, свернул ему кисть ладони, и тот выронил пистолет. Держал он его не как положено – твердо и с пальцем на спусковом крючке, а неловко, охватив всю рукоятку снаружи.
Лёха подхватил пистолет, рассмотрел его.
– И пистолетик у тебя липовый. Патронов нет, – замахнулся он на незадачливого «гангстера», и покрутив пугач, бросил его на сидение.
Шалико вжал голову в плечи, и Лёха не решился ударить перепуганного бедолагу, а лишь попросил Инну обыскать его. Тот послушно вывернул карманы брюк и поднял руки.
Обстоятельная немка проверила содержимое его пиджака и последовательно разложила поверх сумки связку ключей, паспорт, кошелек с мелочью и два телефона – один Шалико, а второй Асламбека.
Лёха открыл паспорт, прочел в нем фамилию, имя и отчество.
– Что же с тобой делать, Шалико ЛАдович? – размышляя, кашлянул Алексей, – Отпустим – ты со своими друзьями за нами погонишься.
– Я Ладович, – мягко поправил его Шалико, – Имя моего папы – Ладо. А гнаться за вами зачем? Сумка так, всего чуть нормальных денег стоит.
– То-то и оно, – цокнул языком Лёха, – Она стоит, и не чуть.
– А хотите мой БМВ возьмите, – воодушевился Шалико, – Он быстроходный, с ним никакая машина не сможет тягаться. Давайте моя сумка на мой автомобиль поменяем. Нашему боссу эта сумка нужна. А новый БМВ даже больше сумки потянет, – нашел он решение всех проблем.
– Ну ты молодец, – рассмеялся на столь необычное предложение Лёха, – У нас есть и эта машина, – похлопал он по сидению, – и эта сумочка. Зачем нам менять одно на другое?
Шалико погрустнел, потупился в пол. Его предложение не прошло – машину у него забирают, сумку не отдадут. Успокаивало лишь то, что попался он не ментам и не жестоким бандитам. Верзила приветлив, а от его симпатичной подруги приятно пахло духами. Хорошие запахи успокаивают. Шалико расслабился.
– Телефончики я возьму, а остальное твое, – Лёха забрал изъятые у «гангстера» телефоны и кивнул Инне вернуть остальные вещи их хозяину.
С согласия Лёхи, а он теперь исполнял роль главнокомандующего, она вернула Шалико и ключи от машины. Тот принял ключи, зажал в ладони.
– Заводи, – скомандовал ему «главком», – Поедем отсюда куда подальше.
– Это куда? – насторожился Шалико, но машину завел.
– Сейчас до перекрестка, а там.., – задумался Лёха, – Там направо. Юг же в ту сторону? К морю поедем.
– На юг, к морю? – изумилась Инна, – Если ты к Ларисе собрался, то я не знаю, куда она поехала. Да и потом, я..., – не договорив, в миг погрустнела она.
– Нет. Какая Лариса? – отмахнулся Алексей, – Просто к морю двинем. Чутка взлохматим наши бабосы, пока у них краска не облезла, – дружески потеребил он за плечо Шалико.
Тот на понятную лишь им двоим подколку не ответил, молча выехал на дорогу и прибавил скорости.
– Слышь, Шалико, – умиротворенно произнес Лёха, – А у тебя есть жена? Я спрашиваю, вдруг тебя искать будет? В полицию заявит.
– Жены нет, – уныло проронил Шалико, – Девушка была, а дальше мы не стали.
– Это почему? У тебя не получается или она не захотела?
– Всё у нас получилось. Только жениться не стали, – теперь уже рассерженно буркнул гордый грузин. – Девушка капризная стала, а мама говорит, что жена нужна такая, чтобы потом не разводиться.
– Почему? – улыбнулся Лёха, – Женишься – праздник начала хорошей жизни. Разводишься, снова праздник – окончание плохой.
– Нет. Только жениться праздник, а дальше нет. До свадьбы он и она - такие два ангела во плоти. Муж и жена тоже ничего – одна сатана. А вот после развода они в ангелов не возвращаются. Потом они просто две сатаны, –  с особым чувством выдал заключительную фразу Шалико, и прибавил скорости.
– Во как? Это ты сам придумал? – качнул головой Лёха.
– Нет. Так моя мама говорит, – с гордостью произнес Шалико.
– А мама у тебя грузинка. Ты из Абхазии, – размышляя протянул Лёха и быстро принял решение, – В Абхазию рулим. В Гагры. Это и заграница, и въезд по обычному паспорту.
– Ин, у тебя паспорт с собой? – обратился он к Инессе.
Она ответила, что паспорт при ней и чуть прикрыла глаза, как перед сладким сном.
БМВ проскочила городские улицы, выехала на трассу и, обгоняя попутные машины, понеслась шныряя из полосы в полосу. При всей своей плавности, водитель Шалико был отменный.
Отмахав три сотни километров, они въехали на обустроенную стоянку для дальнобойщиков. Там имелась заправка, стильный ресторанчик и небольшая гостиница. Они заправили машину, а потом решили и остановиться. Все немного успокоились, хотелось расслабиться.
А бывший банкир Юрий Львович расслабиться не мог. К этому времени он заподозрил неладное. Телефоны Асламбека и Шалико не отвечали. Усилием воли банкир отбросил осторожность и поехал к ним на работу.
Машина Асламбека стояла у запертых ворот гаража. Юрий Львович настойчиво постучал в них, вскоре послышались шаги изнутри, и дверь отворилась.
      Глава 2. Кому ждать, а кому догонять
До этого Юрий Львович посещал цех по выпуску «печатной продукции» всего один раз и теперь приехал во второй, хотя со временем роли распределились так: он стал боссом фальшивомонетчиков, Асламбек -  управленцем, а Шалико, как и был – работником.
– Ну, и как зубы? Не болят? Московские доктора справились? – язвительно бросил босс Асламбеку, пока тот запирал за ним дверь.
Продолжать вранье о больных зубах смысла не имело. Юрий Львович задал вопрос в виде поддевки, а предстать мелким врунишкой было не в характере осетина Асламбека, и он выдал всё, как есть.
– Я никуда не ездил. Зубы в порядке. У нас тут происшествие, – обернувшись к боссу, Асламбек прямо посмотрел ему в глаза.
– Происшествие? – насторожился Юрий Львович.
– Да. Пойдемте, сами увидите, – направился к лестнице в подполье осетин
Юрий Львович последовал за ним, и они спустились в «цех». Представшая там картина ошарашила бывшего банкира. Всё было очевидно, и Асламбек лишь пояснил последствия произошедшего.
– Влезли к нам из соседнего гаража, – показал он на пролом в потолке, – Кое-что взяли и сдернули. Меня не было, а Шалико по голове валиком огрели.
– Эт я понял, что у него с головой не порядок, – процедил Юрий Львович, – Такую ахинею нес, будто я «блондинка Маша» в такой бред поверить, – Что именно у вас взяли? – строго посмотрел он на Асламбека.
– Последнюю партию. Проблема небольшая – мы новую сделаем. Попросите клиента подождать, – развел руками управленец, ожидая решения босса.
Юрий Львович всегда медлил с ответами, но сейчас он обмер и присел на стул. Мрачная пауза затянулась. Асламбек начал злиться. Своей вины в случившемся он не признавал, а босс своим молчанием явно выразил ему претензии.
– Дней десять, и будет новый «лимон», – порывисто уточнил он боссу, но тот оборвал его.
– Не кипятись! То, что вы новых бумажек наштампуете, мне понятно. Дело в другом. Клиент серьезный. У него заказ по три миллиона в месяц. А мы на первой же партии «включаем заднюю», – Юрий Львович мучительно потер лоб, вздохнул и снова замолчал.
 – Почему на первой? Мы для них «пробный шар» в прошлом месяце печатали. Всё приняли, похвалили. А срок был минимальный. Я потому и сказал, что Шалико быстро справится, – пояснил боссу горделивый осетин, но тот не слушал его и по-прежнему размышлял о чем-то о своем.
– Хозяина соседнего гаража знаешь? – наконец кивнул он на дыру в потолке.
– Там нет хозяина. Бокс три года пустой стоит. Кто-то другой про нас узнал, ключи к бесхозному гаражу подобрали и таким путем влезли.
– Нет, – покачал головой бывший банкир, – Зачем такие сложности? Если бы подбирали ключи, то сразу к вашему боксу. Замки однотипные.
– Может и так, – согласился Асламбек, – Но хозяина у соседнего гаража точно нет.  Он за границу сбежал.
– Понятно, – вздохнул Юрий Львович, – Как звать беглеца знаешь? Фамилия, надеюсь, у него есть?
– Фамилию можно узнать у председателя кооператива. Он здесь рядом живет, в пятиэтажке, –  пояснил Асламбек, – У него данные владельцев записаны.
– Так что ты сидишь? Идем к председателю. У тебя деньги через бокс соседа увели, а ты до сих пор его фамилия не выяснил, – резко встал в полный рост банкир.
Его решимость действовать удивила Асламбека, но еще более позабавила. Таким Юрия Львовича он видел впервые. Субтильный банкир никак не походил на грозного предводителя, а тут возбудился, как петух при виде кур, вскочил и первым направился к выходу.
– Наш бокс тридцать шестой, – замкнув дверь гаража показал надпись на воротах Асламбек и, когда они отошли, пояснил, – Гараж мы на Шалико оформили.
– Кстати, – остановился Юрий Львович, – Шалико... Он куда подевался? – вспомнил он об их главном работнике.
– Не знаю, – обронил Асламбек, – Машины нет. Может, от удара при падении перекрытия что-то в станке повредилось? Поехал запчасти купить?
– Уехал и трубку не берет? Странно... Что это за хитрая от меня конспирация? – строго спросил Юрий Львович, но Асламбек лишь пожал плечами, и они продолжили путь к дому председателя кооператива.
Шалико и его новые друзья к этому времени зашли в ресторанчик при заправке. Официант еще не принял у них заказ, и неуверенный в себе «колобок» ерзал на стуле, оглядываясь по сторонам.
– Может я всё-таки вернусь? У меня дел по горло. Вместе покушаем и я отчалю, – посмотрел он на расслабленного Лёху, и тут же перевел взгляд на Инну в надежде найти в ней союзника.
За время совместной поездки, они разговорились, и Шалико со свойственной грузину простотой сделал незамужней женщине немало приятных комплиментов. Из необычных он сказал ей о красоте ее пальцев, чем вызвал у Инны особый интерес.
Мало кому придет в голову сделать женщине такой комплимент, да многие и не знают о его значимости. Рассматривать собственные пальцы можно всегда – хоть специально у зеркала, хоть мимоходом, и всякий раз вспоминать сказанные о них слова восхищения.
Вот и сейчас Инна украдкой поглядывала на свои пальцы под разными углами, и комплимент Шалико продолжал звучать у нее в голове.
Его просьба об освобождении как раз и застала Инну за этим занятием. Она подняла глаза, улыбнулась, но ответила Шалико коротко и жестко:
– Нет. Пока не выедем из России будешь с нами.
Другого решения Шалико и не ожидал, но всё равно вздохнул и опустил глаза.
– Так-то. Желание женщины – закон, – подбодрил его Лёха, – Это не я придумал. Это же у вас, кавказцев, такие штучки, – рассмеялся он, – А, если по правде, то ваши хитрости я знаю на два шага вперед. Мы отсюда только отъедем, и оба... Чей БМВ? Машинка в угоне – хозяин подал заявление.
– Почему так думаешь? Я расписку напишу: «Машину продал, деньги получил». Вы же дадите мне из сумки одну треть? – снизил свои первоначальные пожелания Шалико.
– Нет. Не дадим. Ни треть, ни четверть. Мы не грабители и не бедные люди, – Лёха кивнул на сумку с «долларами», – Прибудем в Абхазию и вернем тебе твой авто просто так.
– А может сейчас? За десятую часть, – продолжил торг Шалико.
Он явно не хотел отступать и мог продолжать свой торг еще и еще, но в кафе вошли девушки в профессиональных костюмах, анонсирующих их древнее ремесло. Шалико запнулся и уставился на одну из них – пухленькую, волосы огненного цвета, в короткой юбке.
Рыжеволосая бестия стрельнула глазами по залу и села вполоборота к барной стойке. В креативности ей было не отказать. К оранжевым чулкам она надела зеленые туфли на высоченных шпильках и демонстрировала свои аппетитные ножки, беспечно болтая ими в воздухе.
– Интересный девушка. Красивый, – проронил Шалико, на что Инесса брезгливо поморщилась, а Лёха улыбнулся.
– И в чем проблема у грузинского мачо? Хочешь познакомиться и боишься? – подтрунил он нерешительного мужчину.
Шалико смутился.
– Хочу... А она? Вдруг она не захочет, – проронил он робко.
– Как это? – улыбнулся Лёха, – Сто процентов захочет, и даже очень захочет. У нас же есть «золотая рыбка». Исполняет любые желания, – похлопал он сумку с фальшивыми деньгами.
К столу подошел официант, подал меню, и Лёха не стал спрашивать Шалико, готов ли тот действовать в отношении путаны прямо сейчас, а сразу начал воплощать в жизнь его пожелания.
– У вас есть свободные комнаты? – спросил он официанта.
– Пока есть. Тридцать долларов в час, – надменно произнес тот, бросив взгляд на плохо одетых гостей.
– Ух ты! – качнул головой Лёха, – Это сколько же выйдет за сутки?
– Если до утра, то восемьдесят. После первого часа скидка, – словно автомат, выдал официант, полагая что окончательно отбил у гостей желание поселяться.
Но в данном случае, не зная, что перед ним «нувориш», он ошибся. Лёха сунул руку в карман джинсов, вынул примятые сто баксов и, кивнув на Шалико, помахал ими рыжей путане. Та подняла ладонь, пошевелила пальцами. Так она одобрила выбор клиента, а заодно и поприветствовала.
Лёха хмыкнул и вручил купюру официанту.
– Комнату для нашего товарища, – указал он на Шалико, – Лучшую, без сдачи, и на сколько ему понадобиться. Хотя, часика через полтора мы уезжаем.
Официант принял купюру, сказал, что принесет ключ от номера люкс, а гости пока изучат меню. Теперь он стал особенно учтив и, уходя, еще раз улыбнулся.
Лёха улыбнулся в ответ. Ему нравилась его новая роль, он потер ладони, открыл меню. Инна же нахмурилась.
– Леша, зачем ты принуждаешь Шалико? Такие вещи делать нельзя! – строго произнесла она прямо ему в глаза.
– Какие вещи? Кто кого принуждает? Мы свободные люди, в свободной стране. И эти девушки тоже, – кивнул он в сторону проституток.
Рыжая путана поняла его кивок как окончательное приглашение, ловко встала с барного стула и, виляя бедрами, направилась к их столику.
– Ну уж это не при мне! – возмутилась Инесса, встала и отошла к окну, не желая видеть безобразий.
На самом деле, искоса она с интересом наблюдала, как там «это» совершается.
А происходило всё буднично. Вернулся официант, вручил Лехе ключ от комнаты этажом выше ресторана. Рыжая бестия присела за стол.
– Если вы оба, то стольник, а если кто-то один, то сороковник. За час, и в баксах, – объявила она условия своих услуг.
– Не, зачем вдвоем? Наш товарищ сам справится, – Лёха подмигнул Шалико, расстегнул сумку, пошарил в ней и достал непочатую пачку в десять тысяч долларов.
Путана зыркнула на деньги, оценила возможности клиентов и, обратившись к Шалико, дополнила перечень необходимых «атрибутов».
– Еще для вдохновения возьмешь мне шампанское "Мартини", шоколадку и что-то из закусок, – показала она в сторону бара.
Шалико стушевался, своих денег у него не было, и он поднял глаза на Лёху. Тот сорвал с пачки банковскую ленту, и не считая, выдал ему пару тысяч долларов.
– Для вдохновения, – подмигнул он шустрой девице.
Шалико направился к бару, а она, подавшись через стол к щедрому финансисту, заискивающе пропела:
– И ты приходи. Десять баксов добавь и приходи. Я быстро работаю, твоя не заметит, – кивнула она глазами на стоявшую у окна Инну.
– Не. Откуда у меня такие деньги? – отшутился Лёха, сунул раздавшийся ворох банкнот в карман и встал из-за стола, ожидая возвращения Шалико из бара.
Тот, как и положено грузинскому мужчине, не поскупился. Едва не роняя покупки на пол, он прижал одной рукой к груди две бутылки "Мартини", а в другой нес пухлый пакет с провиантом.
– Н-да, – хмыкнул Лёха, – Неплохо. Пойдемте, поселю вас с комфортом. Номер как- бы лучший выдали, я до утра оплатил.
Компашка поднялась на второй этаж. Лестница туда вела прямо из обеденного зала. Лёха впустил подопечных в комнату, запер за ними дверь и вернулся в кафе.
Подошла Инна, молча села напротив. Лёха заказал цыпленка табака и по кружке пива. Официант принёс заказ. Приступили к еде.
Разговор не клеился и, чтобы разрядить обстановку, Лёха пару раз улыбнулся Инне, но не естественно и мило, а по-идиотски растянул губы, обнажив зубы.
– Ты зря лыбишься, – проронила она, – Этот грузин не так прост. Сбежит и не заметишь. Хотя..., пусть бы уже и слинял куда. Ты зачем его держишь? Точно ведь не ради машины? Мне кажется, вы с ним знакомы.
– Правильно, – благодушно согласился с догадкой приметливой немки Лёха, – Мы с ним уже виделись. Мельком. А сбежать он не сможет. При нем там охранница, и ключик от дверей у меня. А пока они там, – показал он пальцем наверх, – мы возьмем такси и уедем. Ты думаешь зачем я ему «аттракцию» с дамой предложил? Надоел, пора с ним расставаться.
– Ты их запер?!, Это же.., – удивилась Инна, и хотела высказать Лехе свое возмущение, но остановилась на полуслове.
Она сидела напротив окна и увидела, как с верхнего этажа пролетел женский туфель, а за ним второй. Оба зеленого цвета.
– Леша, смотри, они её туфли выбросили, – воскликнула Инесса.
– Чьи туфли? – Алексей обернулся к пустому окну.
– Твоей рыжей на шпильках.
Лёха нахмурился, но дальнейших объяснений не потребовалось. За окном на секунду зависли женские ноги в желтых колготках, рыжая путана спрыгнула во двор и бросилась наутек. Лёха выбежал из кафе, но её и след простыл. Двери балкона второго этажа были распахнуты, ветер колыхал их шторы.
Алексей вернулся в кафе, поднялся на этаж и отомкнул комнату, где оставил Шалико с проституткой.
На столе стояла пустая бутылка мартини, а грузина не было. Он словно испарился, и только его пиджак висел на стуле.
Леха осмотрелся, выглянул в окно.
– Черт, куда он мог деться? С этой девкой сбежал, – первое что приходило на ум, но в следующую минуту всё прояснилось.
Ручка двери ванной начала лихорадочно трястись, как и сама дверь. Потом в нее последовал удар, как от массивного предмета. Грузин, по-видимому, попытался выбить дверь с разгону своим телом.
Алексей подошел к двери ванной и понял причину произошедшего. Путана вставила в шлиц дверной защелки лезвие ножа – такие есть в номерах вместе со штопорами, а его острый конец вонзила в дверную коробку. Защелка перестала проворачиваться, и Шалико застрял в ванной.
Леха выдернул нож и повернул механизм. Дверь отомкнулась, и всё было бы хорошо, но пленник ванной комнаты этого не знал. Он разогнался и вылетел в незапертую дверь. «Спаситель» едва успел отскочить в сторону – Шалико со всего маха ударился головой о шкаф и упал без чувств. Алексей наклонился, расстегнул на нем рубашку, приложил ухо к груди.
Вошла Инна. Леха прикрыл волосатую грудь кавказца, поднялся, обследовал карманы его пиджака. Те  «доллары», что он ему выдал, исчезли.
– Вставай, – вернулся он к Шалико, похлопал его по щекам.
– Как думаешь, он в поряде? – обратился он к Инне,
 Она подошла и со знанием медработника (она работала в больнице) пощупала у Шалико пульс, посмотрела зрачки.
– Пока нормально. Дальше не знаю. Если что, ты виноват. Зачем при этой..., прости господи, столько денег ему дал.
– Деньги! – схватился за голову Лёха, выбежал из комнаты и стремглав спустился в кафе.
Сумка лежала на своем месте. Нувориш  расстегнул на ней молнию, облегченно выдохнул, присел за стол, притянул к себе сумку  и с маху опустошил кружку пива.
Подошла Инна, села рядом.
– Ему уже лучше – встал, голова кружится. Сотрясение. Они с этой «дамдамой» еще и выпили бутылку мартини, а скорее эта..., – покривилась Иннеса, – ему в основном наливала. Теперь пусть отлежится, но лучше, если он пару часиков поспит.
– Пару часиков? – задумался Лёха, – Неплохо. Может, двинем отсюда прямо сейчас на попутке? А грузин проснется и поедет домой. Мы денег ему оставим, – благодушно предложил он Инне, но она вспыхнула:
– Никуда не двинем. Пока бедолага не очухается, будем ждать, – чуть мягче пояснила она.
– Как прикажете. Ждать – не догонять, – ухмыльнулся Лёха, подозвал официанта и попросил себе еще пива, но Инна отменила заказ и подвинула ему свою кружку.
Порционное блюдо она прикончила, а к пиву даже не притронулась.
– Дальше машину я поведу. Ты выпил, а Шалико по твоей милости не в форме.
Официант собрал тарелки, стол опустел, сидеть за ним стало томительно, и Лёха дополнил заказ.
– Что там у вас еще из мясного есть? Солидное, – не открывая меню спросил он официанта, – Вашими куропатками мы как-то не наелись.
– Это не куропатки, – улыбнулся официант, – Такие вот «цыплята табака» вышли – экономные. А из солидного шашлык возьмите. Угли подошли, за полчаса сделаем.
Лёха посмотрел на Инну, она согласно кивнула, и он принял предложение официанта.
Порой в дороге приходится коротать время, и оптимально это делать именно за обедом. Тогда оно течет приятно и незаметно.
Наши путники расслабились, в то время как Юрий Львович нервно поглядывал на часы.
Дома председателя гаражного кооператива они не застали. Там их встретила его жена – полная некрасивая женщина средних лет. С порога она заявила, что по делам кооператива муж принимает посетителей по вторникам, а сегодня среда, и никаких исключений не будет.
Хамка потянула ручку закрыть дверь перед носом докучливых посетителей, но Юрий Львович, предполагая такое развитие событий, сходу вручил ей двести рублей.
– Мы вовсе не просим делать для нас бесплатного исключения, – мягко произнес он, – Позвоните супругу, у нас к нему пустячный вопрос. На три минуты за тысячу, – вынул он из портмоне купюру нужного достоинства.
– Хорошо, – промямлила ушлая бабенка и ловко вытянула тысячную банкноту из рук банкира.
– Раз надо, да еще срочно, – пояснила она свои действия.
– Так вы ему позвоните? – уточнил Юрий Львович.
В делах он любил определенность, а ответ супруги Председателя её не предполагал.
– А куда ему звонить? Разве что в рельсу. Василий Петрович, – уважительно назвала она мужа по имени-отчеству, – по средам ходит на минифутбол. Занятия закончатся, и он приедет.
– Ну, тогда СМС ему напишите. Мы ждем, а он об этом не знает, – Юрий Львович вынул из портмоне вторую тысячу рублей, но на этот раз лишь мельком показал ее, и тут же зажал в ладони.
– Я напишу, – сходу согласилась жена Председателя.
Доплата ее воодушевила, но, чтобы уж точно ее не упустить, проявила строгость и выдала посетителям начальственное указание.
– Муж скоро приедет, но вы здесь не стойте. Внизу у подъезда подождите, –захлопнула она дверь квартиры.
Асламбеку пришлось даже отпрянуть в сторону. Нахалка едва не сшибла его.
– Что такое? – возмутился он, – Деньги выхватила и в дом не пригласила. Может, не будем ждать ее мужика? – обратился он к Юрию Львовичу, – Какой толк искать хозяина гаража? Если он и стащил наши бумажки, так они таковые и есть.
– Бумажки, говоришь, – вытянул губы банкир, – Да нет, они теперь ценнее настоящих. Их надо вернуть. Начнет этот прохиндей ваши «бумажки» сдавать и попадется. А дальше менты вас с Шалико как кузнечиков снимут.
Асламбек пожал плечами, возразить было нечего, и он последовал за боссом. Они вышли во двор, сели в машину.
«Скоро» о котором говорила жена Председателя затягивалось. Ее супруг не появился и спустя полчаса.
Асламбек знал Председателя в лицо, и некоторое время всматривался в проходящих мужчин, а потом оставил это занятие, вышел из машины и сел на лавочку у подъезда соседнего дома. Знай он, где Председатель «играет в минифутбол», мог бы подняться двумя этажами выше, позвонить в квартиру номер 6, и спросить там Василия Петровича на пару минут. Тот всё равно так и не приступил к «спортивным занятиям», а лишь тянул время, сидя на кухне у любовницы.
Пылкая женщина подавала Васильку закуски, кокетливо поправляла на себе халатик, суетилась и наконец тоже присела к столу.
– Котик,  что ты такой грустный? Что-то не так? Ты меня больше не любишь? – заглянула она в глаза полюбовнику, ожидая от него признания в обратном.
Но «котик» ее разочаровал.
– Причем тут любишь, не любишь, – отмахнулся Председатель, – Настроение на нуле.
– А я тебе его подниму, – взяла его за коленку любовница.
– Что поднимешь? – отвел взгляд Председатель.
Двусмысленность слов подруги он воспринял как принижение его мужских качеств, сделался обиженным, сердито насупился.
– Понятно, – молодайка отдернула руку, резко встала, – Сердцу не прикажешь.
– Какое сердце? Что ты мелешь? – смягчился увалень, – У нас другие дела, и там тоже не принимают приказы. Я завтра зайду.
– Завтра?! – вскричала разгоряченная женщина, – Нет! Завтра меня не устраивает. Проваливай.
Председатель, по-видимому, только и ждал такого поворота, сразу повеселел и встал из-за стола, намереваясь уйти, но любовница остановила его.
– За обед заплати, – потребовала она, – Давай, гони две тысячи.
– Сколько? – возмутился председатель, но всё-таки вынул кошелек, отсчитал пятьсот рублей, и со словами «не надо делать из меня дурака» положил деньги на стол.
В полный рост, в дорогом костюме и при галстуке главбух выглядел весьма солидно. Председатель трудился на этой ниве в женском коллективе небольшого заводика, пользовался успехом у сотрудниц, и любовница сдалась
– У меня завтра вторая смена, – пояснила она свой отказ принять главбуха у себя на следующий день.
– Созвонимся, – примирительно развел руками Председатель и, хотя в этот раз «футбольный матч» у него не состоялся, он, как и всегда при его завершении, потрепал «напарницу» по волосам.
Прошли в прихожую. Председатель глянул в дверной глазок. Убедившись, что там никого нет, он вышел из квартиры, степенно спустился по лестнице, а через двор уже засеменил.
Асламбек догнал его лишь у подъезда соседнего дома.
– Извините, – остановил его Асламбек, – Я из вашего кооператива, и мне нужна справка.
– Это по вторникам, – попытался сходу отшить просителя председатель, но подошел Юрий Львович.
Банкир вышел из дорогой иномарки и отказать такому человеку председатель не решился.
– Что за справка? – обратился он к Юрию Львовичу.
– У вас в кооперативе пустой гараж стоит. Номер 37. Я бы хотел купить, а сосед, – Юрий Львович кивнул на Асламбека, – не знает, чей он.
– Фамилию владельца я вам, конечно, скажу – у нас в журнале записана. Только вы его не найдете. Три года ни слуху, ни духу. Уехал, взносы не платит, – Председатель вздохнул, взял пальцы в замок.
Дело с поиском хозяина бесхозного бокса его не заинтересовало, и этим жестом он дал понять, что вопрос закрыт и больше добавить ему нечего.
Но Юрий Львович не отступился.
– Плохо, если так. Взносы надо платить, – выразил он председателю участие и повторно попросил у него сведения о владельце гаража, пообещав заранее покрыть задолженность нерадивого собственника.
Такой подход Председателю понравился.
– Пойдемте, – открыл он дверь подъезда, – Канцелярия дома. Работаю, можно сказать, на общественных началах.
Зашли в квартиру. Жена председателя выглянула из кухни, и тут же скрылась, а мужчины прошли в гостиную. Председатель раскрыл дверки шкафа и извлек из него тетрадь в твердом переплете. В ней дотошный бухгалтер фиксировал движение дел гаражного кооператива. Перевернув несколько страниц, он нашел нужную.
– Вот, – ткнул он пальцем в строку убористых записей, – Бокс 37, владелец гр. Мильмон Эдуард. Злостный неплательщик, – сходу дал он нелестную характеристику гражданину Мильмону, но, передвинув палец, озадачился и выкрикнул супругу.
Она не заставила себя ждать и тут же появилась в салоне.
– Эт что такое? – председатель показал ей запись в журнале, – У Мильмона погашена задолженность.
– Ну, да. Погашена, – буркнула супруга, – Вчера его родич из Чехии приходил. Внес за него всю сумму с процентами.
– Вот как? – ухватился за столь интересное известие Юрий Львович, – А Вы не знаете, где этого чешского родича найти? – обратился он к жене Председателя.
– В Чехии. Где же еще? – выпучила глаза на банкира бестактная женщина, – Вчера заплатил, а сегодня уехал. Ресторан у них там в Подебрадах. Дают же, прости Господи, такие названия, – рассмеялась она.
Посетители переглянулись. Жена председателя выдала в общих чертах всё, что требовалось, и Юрий Львович вручил Председателю триста рублей за беспокойство, а  когда тот недовольно повертел в ладони столь малую сумму, сообщил, что еще тысячу двести рублей он перед этим передал его супруге.
Та фыркнула и хотела уйти, но Председатель одернул её.
– Ты взяла мои деньги и молчишь, – рыкнул он на жену, – И где взносы от Мильмона? Присвоила?
В доме Председателя разгорался финансовый скандал, и выяснить что-либо еще о чехах Мильмонах не представлялось возможным. Банкир и фальшивомонетчик  направились к выходу. Юрий Львович решил ехать в аэропорт и там либо перехватить похитителя денег, либо отправиться на его поиски в Чехию.
– Надо бы позвонить Шалико.  Узнать, что с ним, – подойдя к машине, напомнил о товарище Асламбек.
Юрий Львович набрал номер Шалико. Тот по-прежнему не отвечал.
– Не берет. Прячется, поганец, – банкир отключил телефон, сунул в карман.
– Почему прячется? Он по голове тяжелым валиком получил. Сразу держался, а совсем плохо стало, и поехал в больницу, – пылко выдал Асламбек в защиту друга.
– Ну, если, как ты зубы ездил лечить, то - вполне, – усаживаясь в машину, не преминул заметить горделивому осетину босс, – Стало бы ему плохо, точно не стал бы отключать телефон, – вынес он окончательный вердикт по поводу исчезновения Шалико.
А Шалико действительно было плохо. Он как раз пробудился от тяжелого сна, сел на край кровати и пытался вернуть себе ясность мыслей.
– Чертовщина какая-то, – потер он виски, – Огненная дьяволица приходила, выпил её зелье и потом всё... Утащила на скалу и сбросила, – поежился Шалико.
Ему стало холодно, он застегнул рубашку, встал, кое-как влез в пиджак и вышел из комнаты.
В трех шагах находилась лестница. Шалико взбодрился, сосредоточился, и пошатываясь начал спускаться по лестнице в обеденный зал кафе.
Там всё так же сидели Инна и Лёха. Они скучали. Инна пила чай, а Лёха отрезал ножом кусочки шашлыка, клал их в рот и запивал янтарным напитком.
– Во, наш «казанова» нарисовался. Без сил и без денег, – кивнул в сторону лестницы Лёха.
Шалико как раз преодолел на ней последние ступеньки.
– Ничего, – подняла глаза на несчастного «медвежонка» Инна, – Деньги были твои, а ловкость у этого грузина как у медведя. На рынке ты его не догнал.
Теперь, нетвердо ступая, Шалико походил на «мишку косолапого», и она точно это подметила. Неуклюжесть этих милых зверушек обманчива. За ней они скрывают недюжинную силу и хитрость.
Шалико осмотрелся по сторонам. Ресторанчик заполнился, и он не находил в нем своих попутчиков.
Инна встала и помахала ему рукой. Шалико слабо улыбнулся. Ему было так плохо, что любой знак внимания он принимал с благодарностью и тем более от уже знакомой ему Инны. Шалико подошел к столу, присел.
– Мы поедем, а ты оставайся, – объявил ему Лёха, – И по девочкам больше ни-ни, – поддел он несчастного, – Совсем бледный от них сделался. Отоспись, и в обратный путь.
Лёха положил на стол ключи от БМВ и поманил официанта, чтобы тот заказал им с Инной такси. Но Шалико не стал брать ключей и высказал свое пожелание и одновременно просьбу.
– Зачем мне здесь оставаться? Вы в Абхазию едете, и у меня там мама. Она и чахохбили приготовит, и никакой такси не нужен. На моей машине поедем. Вы же так хотели, – выдал он сразу все аргументы.
– Ладно, – согласился Лёха, – Инна машину поведет. Сможешь? – перевел он на нее взгляд, – По трассе и ёжик справится.
Сравнение с ёжиком Инну задело, но вместо глупой обиды она перевела ее в шутку и одновременно подколку.
– За ёжика справлюсь. Это ты не решился ни «шумахером» по городу, ни ёжиком по трассе. Шалико за всех отличился.
– Я бы и сейчас.., – воспрял от похвалы его водительских талантов Шалико, – Руки дрожат, – показал он трясущиеся ладошки.
Шалико умел обращать коллективные решения в свою пользу. Лёха без особого значения предложил поехать в Абхазию, но теперь получилось, что они едут туда проведать маму Шалико.
Компашка вышла из придорожного ресторана, Инна села за руль БМВ и  выехала на трассу.
***
Не менее долгий путь предстоял Юрию Львовичу и Асламбеку. Они приехали в аэропорт, купили билеты на ночной рейс в Прагу и расположились в зале для VIP-клиентов.
– Может, не стоит лететь в Чехию? «Художества» Шалико за бугор ушли и к нашим ментам уже не попадут, – откусив бутерброд, произнес Асламбек.
Он всё еще надеялся отменить столь нежелательный вояж.
– Нет. Поедем, – твердо ответил Юрий Львович, – Положение стало еще хуже. Если фальшивки всплывут в Европе, заниматься ими будет Интерпол. А это не менты, в момент нас вычислят.
– Плохо..., – потянул носом воздух Асламбек.
Возразить доводам босса было нечего. Найти в небольшом городке владельца ресторана Мильмона несложно. Ну, а уж забрать у него фальшивые баксы и прямо там сжечь – еще проще. А кроме того Асламбека подбадривала сама идея посетить заграницу с опытным в этих делах Юрием Львовичем. До этого он там не бывал, хотя и получил российский загранпаспорт. Жителю Южной Осетии добиться этого не просто, но связи Юрия Львовича решили эту проблему.
У Шалико так не вышло. Ему оформили вид на жительство. Российский паспорт, грузин, конечно, приобрел, но подлинным в нем была лишь фотография.
Ранним утром на выезде из Краснодара он сел за руль БМВ. Ночью машину вели Инна и Лёха, а теперь настала его очередь.
– Эту дорогу я не очень знаю, – пояснил он, – а от Туапсе, как свои пять пальцев. Каждый поворот раз двадцать проехал.
– И по каким делам? – потирая затекшую шею спросил Лёха и, не дожидаясь ответа, язвительно сам и объяснил, – Ну, да. Порт, центр конвертации валюты.
– Никакой не конвертация, – обиделся Шалико, – Папа в Туапсе мандарины возил, меня с собой брал.
– Эт другое дело. Спекуляция, – одобрительно произнес Лёха, – Ты только нас к вашим бандитам не завези, пока мы с Инной дремать будем, – прикрыл он глаза.
Инна же как раз пробудилась и предложила ему поменяться с ней местами. Шалико притормозил, и она села рядом с ним, а Лёха переместился на заднее сидение.
                ***
Пока он рассуждал о гипотетических бандитах, Юрий Львович и Асламбек осваивались с ролью охотников-следопытов. По прилету в Прагу они взяли такси до городка Подебрады, и сразу попросили водителя покатать их там по ресторанам. Они хотели бы отведать особое блюдо, а оно есть далеко не в каждом. На вопрос, о каком блюде идет речь – в Чехии они традиционные – Юрий Львович на французский манер выдал название «Мильмон», что даже для пражского таксиста явилось открытием. Такого деликатеса он не знал, и туристы гурманы тронулись в путь.
Поиск блюда «Мильмон» занял около часа. Юрий Львович заходил в очередной ресторанчик, спрашивал Эдуарда Мильмона, и не найдя его, они ехали далее. Не пропускали и пивные. Именно в одной их них официантка сказала, что Эди Мильмон – хозяин заведения, и он только что приехал.
Ответила она на русском, сходу опознав в госте соотечественника.
– Отлично, – обрадовался Юрий Львович, – А где его можно найти?
– Присаживайтесь, – предложила официантка, – Я его позову.
– Дякую (спасибо чеш.), – поблагодарил Юрий Львович, – Я сейчас вернусь, – вышел он на улицу, поманил рукой Асламбека, и они вместе вернулись в пивную.
Подошла официантка. Она как раз выставила кружку пива клиенту за соседним столиком и остановилась возле странной парочки. Солидный мужчина в элегантном костюме и небритый абрек в помятой рубашке резко контрастировали, но при этом общались по-дружески.
– Заказ позже сделаем. Сначала встретимся с вашим боссом, – пояснил свои пожелания Юрий Львович, – Может вы нас проводите? – улыбнулся он блондинке.
– Нет. Подождите здесь. Я скажу, и он выйдет, – официантка окинула взглядом необычных гостей и направилась в проход к служебным помещениям.
Кабинет хозяина располагался в торце коридора и дверь туда была приоткрыта.
Эдик Мильмон, а здесь его звали Эди, сидел боком к столу и бездумно смотрел в телевизор. При появлении официантки он нехотя развернулся.
– К Вам русские пришли. Один приличный, а второй небритый, на чечена похож.
– На чечена?! – всполошился Мильмон, привстал и через плечо официантки глянул в зал.
– Скажи, меня нет.
– Как это? Я уже сказала, что Вы у себя, – поджала губы молоденькая работница.
– Давай, давай. Иди и скажи, что ошиблась. Я был и уехал, – босс Эди встал из-за стола, развернул официантку и направил в зал.
Она отправилась выполнять его распоряжение, а он украдкой проследовал у нее за спиной до бокового прохода, шмыгнул в него и быстрыми шагами прошел на кухню. Из нее имелся выход на улицу.
Эди так бы и ускользнул от «русских» гостей, но пытливый Асламбек сидел лицом к проходу в служебные помещения и видел, как мужская фигура промелькнула за спиной официантки в боковой коридор.
– ТикАет, гад, – резко поднялся горячий осетин.
В два шага, едва не сбив с ног перепуганную девушку, он оказался в служебном проходе. А из него через кухню выбежал на улицу.
От звука хлопнувшей за Асламбеком двери, Мильмон обернулся и бросился через сквер. Однако бег был Эди непривычен, да и физподготовки ему не хватило. Крепкий осетин догнал его в несколько секунд. Ловким приемом он сходу обхватил щуплого парня сзади и поднял от земли. Мильмон тут же сник. Асламбек развернул его, припер к стволу громадной липы.
– Только не бей меня, – заскулил беглец, – Я всё верну. Прямо сегодня.
– Конечно, вернешь, – ослабил хватку Асламбек, – Пойдем.
– Куда? – занервничал Эдуард.
– К тебе. Выполнишь то, что сказал, и расстанемся.
Вошли в ресторан. Юрий Львович всё так же сидел на своем месте. Одинокий посетитель угрюмо потягивал пиво, а официантка зашла за барную стойку, ожидая развязки инцидента.
Эдуард махнул ей рукой, что всё в порядке, и пригласил Юрия Львовича в свой кабинет. Асламбеку приглашения не требовалось – он и так шел рядом.
– Деньги у моего дяди, – сообщил Мильмон, как только за ними закрылась дверь, – В Россию летал по делам. Задерживается.
– Мы знаем, куда он летал, – вздохнул Юрий Львович, усаживаясь на диван, – И как долго его ждать?
– Он уже едет. Звонил, значит, недолго, – залепетал Мильмон, – А пока, может, пива? Есть Пилснер, Будеевицкий будвар, – заискивающе предложил он на правах владельца пивной.
– Пожалуй, Будвар, – согласился скоротать время ожидания за кружкой пива Юрий Львович.
Но стоило ему это сказать, как появился Мильмон старший.
По сути это было хорошо, но вошел дядя налегке без сумки или пакета.
– Ты деньги принес? – сходу спросил его племянник и, показав глазами на грозного Асламбека, добавил, – Прямо сейчас надо отдать.
Дядя в момент погрустнел, вынул портмоне, отсчитал купюры и замешкался, не зная кому из присутствующих следует их передать.
Эдик незаметно кивнул ему на седовласого гостя в костюме, и дядя Мильмон протянул купюры Юрию Львовичу. Но тот их не взял, удивился и нахмурился.
– Три тысячи евро. Наш долг за три месяца. Как договаривались, – пояснил ему Мильмон старший и более настойчиво предложил взять у него банкноты.
– Ты что мне даешь? Где сумка из гаража? – Юрий Львович поднялся с дивана, и Асламбек встал рядом с ним.
– Какая сумка? У нас тут нет гаражей, – попятился Мильмон, – Вы кто? Мы подумали – от Ахмета?
– От Магомета, – вздохнул Юрий Львович, – В России гараж.
Банкир, хоть и бывший, соображал быстро. Пара реплик, и ему стало понятно, что произошла ошибка – чешские рестораторы не похитители.
На всякий случай он спросил об этом и у Асламбека.
– Узнаешь его? – повел он глазами на Мильмона старшего.
– Нет. Тот был огромный, а этот худощавый, – сходу ответил Асламбек, и всё окончательно прояснилось – сумку с фальшивым миллионом унес кто-то другой через гараж Мильмонов. Они лишь могут сообщить важные сведения о похитителе. Дядя наверняка знает этого человека.
– Вы приезжали в Россию и оплатили взносы за ваш бокс 37. Деньги жена Председателя получала. Так ведь? – мягко спросил его Юрий Львович.
– Да, оплатил. Но бокс уже не наш. Я его продал, – оправдался дядя Мильмон.
Он, как и его оппонент банкир, не был тугодумом и сходу сообразил, что с российским гаражом возникла проблема.
– Продали? Вчера? – живо заинтересовался Юрий Львович, – Фамилию и телефон покупателя скажете?
– Я бы сказал, но он не рассчитался. Обещал сразу купить, а дал только задаток. Сделка в процессе. Как-бы тайна коммерческая, – замялся «щепетильный» продавец.
– Так он вас обманул. Вместо оплаты подсунул задаток, а вы гараж ему передали. Ключи у него? Какая тут честность? – то ли спросил, то ли сделал вывод банкир.
– Пожалуй, так, – согласился дядя Мильмон, – Ему все понравилось, и ключи я отдал.
– Ну, вот. Он не оплатил, а я готов заплатить сразу всю сумму. Мне реально нужен этот гараж, – Юрий Львович открыл барсетку и выставил на показ толстую пачку баксов.
– Хорошо, – сдался Мильмон, – Покупателя зовут Алексей.
Старший вынул и передал новому покупателю сложенный пополам листик – расписку Лехи.
– Так. Тут и фамилия, и адрес, – пробежал глазами бумагу бывший банкир, – Я с ним встречусь и обо всем договорюсь, – вернул он расписку.
– Так вы же сказали, что прямо сейчас покупаете? – оторопел дядя Мильмон, – Нам проценты надо платить по тысяче в месяц. За три месяца задолжали. А еще полгода и основную сумму в шестьдесят штук евро.
– За 60 тысяч такие проценты? Это неправильно. Просто грабеж. Зачем же вы согласились? – благородно возмутился бывший банкир
– А по-другому на ремонт ресторана никто не давал. Бизнес был тогда на нуле, пришлось у чеченов взять, – вступил в разговор Эдуард.
– Молчи, – отмахнулся на племянника дядя, и пытаясь всё-таки подстегнуть нового покупателя к немедленной оплате твердо объявил:
– Я звоню Алексею. Что, если день-два, и он оплатит? Или сразу решим, и тогда гараж ваш.
Мильмон старший включил смартфон и выбрал из списка Алексея.
Тот дремал на заднем сидении БМВ и, когда у него зазвенел телефон, вытянул его из кармана и протянул Инне.
– Ответь. Спроси кто, номер непонятный.
– Я тебе не секретарь. Звонят из-за границы, – глянула на экран смартфона Инна, – Деньги у тебя откуда? Американский дядя подарил? Вот сам ему и отвечай.
– Точно. Он же дядя. И действительно подарил, – улыбнулся Лёха и сам ответил на звонок.
Мильмон старший кратко поздоровался и спросил, не сможет ли Алексей прислать деньги за гараж, хотя бы до конца недели. Смартфон он прижал к уху, но громкости хватало, и все остальные отчетливо слышали разговор.
– Прислать деньги? – растекся голос Алексея по крошечной комнатушке, – Да не вопрос. Хоть сегодня. Шофер у нас автогонщик, – тронул он за плечо Шалико, – Сочи проскочили, к Абхазской границе подъезжаем, оттуда и вышлю.
Юрий Львович настороженно вслушивался в телефонные переговоры, но при упоминании о Сочи всё-таки не удержался и в сердцах шепнул Асламбеку:
– На наши деньги Лёша гуляет. Сочи... Кто там есть – его остановить?, – размышляя, спросил он сам у себя.
Мильмон в это время поблагодарил Алексея и отключил смартфон.
– Вот всё и решилось. Сегодня нам платят за гараж.
– Бывает, – изобразил сожаление Юрий Львович, что не смог купить гараж и собрался уйти, но не удержался и дал профессиональный совет начинающим бизнесменам:
– Вы ошибаетесь, у вас ничего не решилось. Верните чеченцам деньги.
– С чего? – развел руками Эди Мильмон.
– Ни с чего. Деньги – это бумага. Так ведь? – лукаво посмотрел в глаза ресторатора бывший банкир.
– Да, бумага, и что? – подтвердил младший Мильмон.
– А то, что одну бумагу может родить только другая бумага, и больше никак. Составьте пару документов – «правильный» отчет о доходах и страховку ресторана. На крупную сумму, разумеется. На миллион, бумага всё стерпит, – хитро улыбнулся бывалый мошенник.
– И кто нам сделает такую страховку? Что тут может стоить?, – обвел руками помещение ресторатор.
– Это вы не можете знать. У страхового агента зарплата от суммы страховок, он найдет, что и сколько стоит. На любую сумму, – усмехнулся бывший банкир, – А дальше эти бумаги передаете банку, а он вам под них полмиллиона евро в ответ. И не под десять процентов, как вас грабят чечены, а всего под один... Интересно?
– Вполне, – в один голос согласились Мильмоны.
– А еще, – прищурил глаза банкир, и произнес тихо, как сообщают главный секрет, – Когда есть миллион, продавать пиво будет вам так – хобби. Из миллиона тридцать тысяч оставите на оплату банку процентов, и пять лет можно тихо «бамбук курить» – проедать «тело» кредита, – подвел итог своих объяснений Юрий Львович, развернулся, и они с Асламбеком тут же ушли.
Незадачливые бизнесмены слушали бывшего банкира, открыв рот, и потому не успели спросить у него о подводных камнях столь простого решения. В особенности о том, что будет лет через пять, когда им придется вернуть уже не проценты, а всё «жирное тело» кредита.
Оказавшись на улице, Юрий Львович открыл телефон, нашел нужного абонента, и пока шел вызов объявил Асламбеку, что они едут в Сочи. У него там друг банкир, и он поможет через ментов придержать шустрого Алексея на Абхазском погранпереходе.
– Ему сейчас звоню, – пояснил он свой план, – У нас двадцать четыре часа. На больше задерживать без оснований не станут. Незаконно.
– Так у этого Алексея сумка фальшивых! Мы носимся за ней, как сумасшедшие, чтоб она к ментам не попала, а тут вы прямо к ним обращаетесь, – высказал сомнения Асламбек.
– Ты меня не услышал. Я прошу не ментов, а хорошего человека, банкира, и беглеца не задержат, а придержат. Уловил разницу? Придержат для нас, пока мы приедем. Проведут такую комбинацию. Ни обыскивать, ни в отделение везти не будут.
Телефон Юрия Львовича прекратил издавать длинные гудки, механический голос объявил, что абонент не отвечает.
– Ладно, – согласился с голосом из трубки банкир-комбинатор, – Позвоним по дороге. Сумку с деньгами наш друг точно припрятал. Надеюсь, успеем забрать.
В последнем Юрий Львович не ошибся. На выезде из Сочи Шалико остановился в безлюдном месте и предложил переложить деньги из сумки в запаску. Её надо лишь размонтировать, уложить в шину пачки и снова накачать. Инструменты для этого есть.
Так и поступили. Лёха сдул запаску, снял с нее покрышку – опыта тяжелых работ у него хватало, – а потом, наполнив покрышку пачками долларов, собрал всё назад. Стоимость запаски при этом подскочила до немыслимой величины.
Подъехали к погранпереходу, стали в очередь. Она была небольшая, но и не двигалась. А пока стояли, с интервалом в десять минут, мимо машины пару раз прошагал грузный таможенник в форме. Он то ли машины осматривал, то ли их пассажиров.
Шалико понял нехитрый прием погранслужбы, зажал в ладони сто баксов вышел из машины, подошел к пузану, что-то сказал ему и подал скрюченную ладонь для рукопожатия. Таможенник откликнулся, их ладони сомкнулись в приветствии, а когда освободились, ладонь Шалико перестала быть скрюченной, и он вернулся в машину.
– С вас полтинник, – объявил он Лёхе и Инне, – Лучше рублями по курсу.
Перед тем, как спрятать пачки баксов в запаску, десять тысяч разделили на троих. Такую сумму разрешается провозить без объяснений. Рублей же ни у кого, кроме Инны, не осталось. Она и выдала Шалико тысячу «деревянных». Эти деньги для Абхазии привычнее.
Постояли еще минут пять. Нужный механизм распределения «ролей» сработал и теперь к БМВ приблизился пограничник. С расстояния в несколько метров он глянул на номер машины и показал водителю выехать из очереди и следовать за ним к шлагбауму.
Там он поднял руку, шлагбаум открылся, и пограничник махнул Шалико поставить авто на стоянку, а ее пассажирам дал указание следовать на паспортный контроль.
Далее все свершилось в пару минут. Инна и Лёха подали российские паспорта, а Шалико свой грузинский. В них только глянули и открыли проезд в Абхазию.
Дозвонись Юрий Львович своему сочинскому приятелю, и всё могло сложиться по-другому, но он не дозвонился, а Шалико вовремя проявил предприимчивость.
На Абхазском пункте контроля, Шалико по праву местного, подал в окошко свой паспорт первым. Но пограничник, лишь глянув на корочки и тут же сунул их назад под стекло.
– По грузинским документам въезд запрещен, – произнес он с явной усмешкой. Именно так показалось Шалико.
– Я к маме! – возмутился он.
– Въезд разрешён по документам России и ряда дружественных стран. Грузии в этом списке нет. А если у вас тут мама живет, то должен быть паспорт Абхазии. Другие не признаются, – издевательски перечислил правила въезда погранец. Шалико именно так оценил его разъяснения.
– Паспорт Абхазии?! – взорвался он, – Какой такой важный паспорт Абхазии? У моей кошки и то паспорт лучше. Она с ним в сто стран может поехать, а с вашей бумажкой, знаешь куда можно пойти?... И то неприятно, бумага плохой, – поднял ладони пылкий кавказец.
Тут уже взвился пограничник.
– Отойди грузин, – заорал он на Шалико, – Еще слово и я тебя..., – сжал он кулак, но тут же осекся.
На его крик в кабинку зашел начальник смены. Пограничник ему что-то сказал, тот вышел к Шалико и попросил вернуться за барьер, а к окошку пригласил Лёху и Инну с их российскими паспортами.
Лёха придвинул их паспорта к окошку, но Инна остановила его.
– Подожди. Мы тоже не будем проходить. У Шалико кошка в запертой квартире осталась. Подвезем его в Сочи, пусть садится на поезд и возвращается домой.
– Пожелание дамы закон, – пояснил пограничнику Лёха, убирая паспорт.
Не солоно хлебавши компания направилась к машине.
Обратный проезд из таможенной зоны прошел без проблем, и они поехали в
К этому времени Юрий Львович дозвонился сочинскому банкиру, и тот согласился помочь, но это требовало времени, и БМВ не задержали.
– У тебя есть кошка? Уехал, а ее одну оставил, – упрекнула Шалико Инна.
– Я не уехал. Меня увезли, – переадресовал он её упрек на неких лиц, будто они не сидели рядом, – А кошка умная: знает, где туалет, пакет с кормом сама открывает. Только вода не умеет налить.
– Ты не оставил кошке воды? Она же страдает... А если умрет? – возмутилась Инна, – Сочи отменяется, едем сразу к тебе, – строго скомандовала она.
– Моя мама в Сухуми тоже страдает. Пять лет не виделись, – с сожалением проронил любящий сын, – А воду кошке дать не проблема. Позвонить, и нальют.
– Так звони, – потребовала добродетельная немка, – Вторые сутки пошли.
– Вы телефон забрали, – высказал причину своего бездействия Шалико, хотя скорее это было требование вернуть ему смартфон, и Инна решила его исполнить.
Она обернулась к Лёхе и попросила достать телефон Шалико из сумки, но тот не поспешил.
– Пусть он скажет кому будет звонить, тогда и решим, – расслаблено произнес Лёха, – Если без обмана, мы и номер наберем.
– Говори, кто там твою кошку напоит? – обратился он к плутоватому мастеру подделок.
– Я женщине буду звонить. Соседке. Она хоть и капризная, а кошку любит.
– Это той, с которой вы разбежались? – прищурил глаза Алексей, – У капризуль любовь быстро проходит, а к кошке, видно, по-другому, – рассмеялся покинутый муж.
– При чем тут любовь, – обиделся Шалико, – Просто у нее рост большой – 169, а у меня рост маленький – 162. Размеры по высоте не подходят, она и капризничает. Ключи от моей квартиры взяла, а ни в кино, ни в ресторан вместе не пойти. С мужем везде ходит.
– Так у нее муж есть? – удивился Лёха, – Нормальный, большой, а она еще и с тобой...?
– У меня только рост маленький. Остальные размеры нормальные, – расправил плечи Шалико, и тут же, заметив недоуменный взгляд Инны, свернул их назад.
– Размер ноги у меня сорок третий, для мужчины нормальный, – деликатно исправил он вульгарную двусмысленность предыдущей фразы.
– Ладно, «многоразмерный», говори номер соседки. Я наберу, и поговоришь. По громкой связи, – доставая телефон предупредил тихого грузина Алексей.
– Там нет номера. Просто нажми на «Галина» – объяснил Шалико.
Очередное прозвище он пропустил мимо ушей. Шалико столь часто их давали из-за его роста, что еще одна не имела значения. А референция «Многоразмерный» скорее достоинство, чем недостаток.
Разговор с соседкой занял не более пары минут. Шалико сказал, что срочно уехал проведать маму, а воды кошке не налил. Просит позаботиться о питомице.
– А ты когда вернешься? – заворковала соседка Галина, – Мой на вахту уехал, – добавила она сладости голосу.
– Я? Я быстро вернусь. К маме и назад, – Шалико резко сбросил скорость, и хотел уточнить дату своего приезда, но не успел. Инна в момент вытянула из его ладони телефон, и тут же отключила.
– Эти разговоры не по делу, – объяснила она свои действия и передала телефон на хранение Лехе.
Бесправный водитель осекся, прибавил газу и спросил о маршруте следования
– Здесь куда? Сочи большой, – уныло проронил он.
                                                               ***
Суетный город совсем не походил курорт. Бесконечные потоки машин, пробки, толпы пешеходов. Ни Лёхе, ни Инне оставаться здесь не хотелось.
– Шумно здесь, – взялся за подбородок Лёха, – Планировали в Пицунду, а тут как-то «не айс», – вздохнул он, – Были б загранпаспорта, ваще за бугор могли двинуть.
– Паспорта? – задумался Шалико, – В Сочи человек есть. В пять сек сделает, – припарковал он БМВ у бордюра, – Можем поехать.
– Нарисует. Бумага, кисть, акварель, – покривился Алексей, – Нет уж, к вашим «художникам» за паспортами обращаться не будем.
– Она не художница. У важного мента секретарем работаем. Там всё четко и без обмана... За деньги, – обернувшись к Лёхе, мягко уточнил условия «честности» ветеран шулерских сделок.
– Ну, если паспорта от ментов, и за наши деньги, – подмигнул ему Лёха в виде согласия и одновременно подколки.
Шалико приоткрыл окно, рукой показал другим участникам движения, что будет разворачиваться и умело совершил рискованный маневр в потоке машин.
Здесь на юге он чувствовал себя, как рыба в воде. Знал местные правила и обычаи.
– К начальнику идти с пустыми руками нельзя – плохая примета. Это как у вас, русских, встретить женщину с пустым ведром – к неудаче, – пояснил он известный обычай на местный лад, – Возьмем бутылку Псоу. Начальник грузин наполовину.
Вино купили в ближайшем магазине и тут же заехали в «моментальное фото». Алексею и Инне сделали там фотографии на загранпаспорта. Они получились столь быстро и хорошо, что Шалико изготовил такие фото и себе. На всё ушло не более часа, и они вошли в Хостинское отделение полиции. Это на полпути от Сочи в Адлер.
Шустрый грузин и здесь не ощущал неудобств. Своих подопечных он оставил дожидаться на стульях в коридоре, а сам, прихватив бутылку Псоу, зашел в приемную начальника и пробыл там с полчаса.
Инна и Лёха отдали прохиндею не только свои фото, но и обычные паспорта, и уже начали нервничать, но дверь приемной отворилась и Шалико появился. С ним вышла и женщина в форме. Шалико кивнул ей в сторону товарищей. Женщина, она, по-видимому, и была помощницей начальника, оценила клиентов, и они с Шалико снова скрылись за дверью.
Прошло еще с полчаса, и махинатор вышел один.
– Всё нормально, – вернул он товарищам внутренние документы, – Загранники подготовили, ждут начальника что-то там подписать. Думали быстро, а он позвонил и будет только к пяти. Может, пока съездим куда? – Шалико посмотрел на часы, ожидая, что скажут остальные. Времени было начало двенадцатого.
– Ждать шесть часов? Да я умираю, спать хочу. Вы-то дрыхли, а я всю ночь, как прокаженный, рулил. «Батарейки» требуют зарядки, – потянулся Лёха.
– А я бы сходила на море, – высказала своё пожелание Инна, – Я видела, здесь совсем рядом. Там и купальники продают.
– Хорошо, – согласился Шалико, – Всё устроим. С вас по три тысячи за паспорта. Баксов, – хитро улыбнулся он Лехе, – А гостиница и остальное на мне. На Кавказе за всё платит хозяин.
Предложение гостеприимного кавказца всех устроило. Подъехали к отелю у пляжа. Мест там не было, но Шалико пошептался с девушкой на ресепшн, и всё решилось.
Лёха отправился в номер, купальщица - на пляж, а Шалико сел с чашечкой кофе в баре. Там же договорились встретиться в четыре после полудня и поехать за документами. Ключи от машины Лёха благоразумно забрал с собой в номер. После расчетов за паспорта, все оставшиеся деньги лежали в багажнике в запаске. Глупо было бы ему теперь прошляпить, и «золотая рыбка» уплывет вместе с машиной.
Через три часа он первым пришел в бар, взял пиво. Вскоре появилась Инна. Она раскраснелась от южного солнца, плюхнулась в кресло и попросила у официанта мороженое.
Не было только Шалико, а время близилось к четырем.
– Где его носит? – проронил Лёха, допил из кружки пиво и направился сдать ключ от номера. Огромный брелок в виде пирамидки оттопыривал карман, и хотелось поскорее от него избавиться.
– Спасибо за приют. Уезжаем, – улыбнулся он девушке на ресепшн, вытянул брелок «пирамидку» и обмер.
Карман джинсов опустел полностью, Ключей от БМВ не было. Лёха стремглав бросился вверх по лестнице к комнате, где спал эти несколько часов. Джинсы он вешал на стул у кровати, и оставалась надежда, что ключ от БМВ выпал. Лёха обследовал стул, пол, заглянул под кровать, и всё безуспешно.
Он вернулся к служащей.
– Кто-то мог зайти ко мне в номер? Уборщик или еще кто? – бросил он ключ на стойку.
– Нет, – растерялась девушка, – Уборщик не приходил, а ключей всего три, – вынула она из ячейки еще две «пирамидки» с нужными номерами, – Один наш контрольный, второй вы принесли, а третий сдал ваш товарищ.
– Товарищ... Грузин..., – взялся за голову Лёха.
– Да, – подтвердила служащая, – Он же номер на двоих оплатил.
– Понятно, – проронил Лёха и повернулся уйти, но девушка остановила его.
– Он для вас оставил пакет. Вы так налетели, чуть не забыла, – взяла она с полки запечатанный конверт и передала расстроенному постояльцу.
Алексей вышел на улицу. БМВ на стоянке не было и, так как именно этого он и ожидал, увиденное не произвело на него впечатления. Он вернулся в бар к Инне.
– Посмотри, что там оставил для нас любитель домашних животных, – положил он конверт на стол, – Машину твой грузин укатил, – сказал он ей уже в дополнение.
Инна вскрыла конверт. В нем лежали два загранпаспорта. Первый для неё, а второй для Алексея. Фото в паспорте было его, но, когда она начала читать текст документа, то на первой же строке запнулась.
– Шалико…, – произнесла она вслух имя в паспорте, – Как же он мог подменить фотографии?  А еще и машину угнал,–  в потрясении передала она корочки Алексею,
Лёха тоже прочел фамилию в паспорте, сказать было нечего.
Тот же, чьи способности столь удивили добропорядочную немку, в это время подъехал к погранпереходу в Абхазию. С российской стороны по-прежнему стояла очередь, и Шалико пришлось применить прошлый прием ее миновать.
Проехав шлагбаум, он поставил машину на стоянку, вышел и подал загранпаспорт в окошко.
Пограничник открыл документ, пролистал.
– Алексей..., – поднял он глаза, сверяя фото с живым владельцем паспорта.
– Как видите, – добродушно произнес Шалико, ожидая такой же реакции от пограничника, но служивый прищурил глаза и нажал кнопку сбоку стола.
Двое громил полицейских тут же подошли к коротышке грузину, и попросили пройти с ними в их автомобиль.
К этому времени просьба Юрия Львовича успела пройти цепь многосвязных людей, и Шалико, который теперь  стал Алексеем, задержали.
         Глава 3. Метамарфозы
В отличие от гражданина, задержанного на погранпереходе, паре за столиком бара гостиницы предстояло обсудить многое, в том числе и ужин. После пива Леха ощутил нестерпимый голод.
– Надо бы поесть, – предложил он Инне.
– Здесь только напитки, – обронила она.
Идея «ужинать пивом с бутербродами» её не устраивала.
– Напротив есть ресторан, – встав из-за столика, сказал Лёха, и они направились через дорогу.
Меню в ресторане было обширное, но Лёха не стал его изучать, так хотелось утолить голод поскорее, и попросил принести ему любое блюдо из тех, что подают быстро. Официант произнес что-то с малопонятное. Алексей утвердительно кивнул в ответ, и официант стал ожидать заказ дамы.
– А я возьму что-нибудь грузинское, с ароматными соусами, и..., – задумалась Инна, – коньяк хороший. Очень неприятно поступил Шалико, не могу прийти в себя.
Инна стала неспешно перелистывать меню, чем привела Лёху в ярость.
– Девушке самое дорогое из грузинской еды и бутылку Хеннеси, – раздраженно выпалил он.
Официант кивнул, снова произнес малопонятное название грузинского блюда и удалился.
Заказ исполнили быстро. Коньяк и минералка появились тут же, а к ним еще лаваш и приправы. Лёха разлил по рюмкам, молча выпили.
– Ты зачем назвал меня девушкой? – обиженно бросила Инна.
– А что такое? Ты не девушка, но и не подросток, в конце-то-концов, – прожевывая ломтик лаваша, проронил Лёха.
– Мог хотя бы сказать – моей подруге, или как-то еще, а не это вульгарное – «девушка».
Выяснение статуса Инны могло бы продолжаться еще и еще, но принесли основные блюда. Инне - нежную форель из горной реки, а Лехе - обычное чахохбили из курицы. Он тут же приступил к еде и попросил сразу счет.
– Заплатишь, – сообщил он Инне, – У меня ничего не осталось.
– А у меня откуда? – снимая ароматную кожицу форели, удивленно произнесла «не девушка и не подросток».
Лёха отложил вилку.
– У тебя оставалось девятьсот баксов. Где они?
– Я купила себе наряды, – Инна приподняла со стула пухлую сумку из дорогого магазина, – И еще кое-что. Я всё-таки женщина.
– Н-да, – проронил Лёха, – Женщина, ты зачем без денег заказала Хеннеси?
Инна обиженно отвернулась. Принесли счет. Алексей глянул в него, вынул из кармана скомканные купюры, прикидывая сумму, стал сваливать их в кучу, запутался и подвинул и счет, и деньги Инне.
– Не хватает, посчитай и добавь.
Инна всё сделала толково и аккуратно. Денег, с учетом тех, что у нее сохранились после посещения магазинов, хватило, но без чаевых. Официант забрал оплату, недружелюбно кивнул и удалился.
Поели без аппетита, к Хеннеси вообще не притронулись, будто в нем и была причина всех бед.
– Попали, – выдохнул Лёха, выйдя на улицу, – Домой как теперь добираться? Ты хоть в море искупалась. Загар вон сходу прилип, – мягко посмотрел он в глаза Инне.
– У меня такой тип кожи. Не обгораю.
– Ладно, – задумался Алексей, и в момент взбодрился от пришедшей ему мысли.
– Пойдем, – взял он Инну за руку.
– Куда? – не решилась она, продолжив стоять на месте.
– В гостиницу. У нас номер оплачен, завтрак тоже включен.
– Я спать с тобой не буду, – уперлась Инесса.
– Там две раздельные кровати. Или ты предпочитаешь спать на лавочке в парке?
Инна предпочла кровать лавочке и засеменила за Алексеем. Он шагал бодро, словно имел какой-то четкий план, хотя на самом деле никакого плана не было даже в первом приближении.
– Утро вечера мудренее, выспимся и решим, что делать, – пояснил он Инне на входе в гостиницу.
Служащая на ресепшн подняла на вернувшегося постояльца удивленные глаза.
– Я думала, вы уехали.
– Зачем же уезжать от моря, солнца и бесплатного завтрака? Надеюсь, мой номер вы не сдали?
– Нет..., – протянула служащая, – Просто вы так нервно бросили ключ. Вот держите, – выложила она ключ на стойку.
В номере ощущалось уныние больничной палаты. Алексей и Инна сели каждый на свою кровать. Первой прервала молчание Инна.
– Хорошо бы прямо сегодня поехать домой, – высказала она свое пожелание.
– И как? Зайцами на электричках?
– Можно и зайцами... А можно позвонить твоей Лоре, попросить денег. Она сейчас где-то здесь, в Сочи, и ты всё еще её муж, – последовательно изложила положение дел Инесса.
– Во! Точно. Сейчас ей и звякнем, – Лёха вынул телефон, набрал абонента «Бывшая».
«Бывшая» ответила сразу, и сразу осекла Алексея.
– Чо звонишь? Мы разбежались!
– Разговор есть, – мягко произнес «всё ещё муж».
– Зачем мне твой разговор? Оставь его себе, – «Бывшая» отключила телефон, о чем известили короткие противные гудки.
– Неудачный заход, – цокнул языком Лёха, – Кому бы еще позвонить? – посмотрел он в пустой экран телефона.
– В полицию звони! – возбудилась от пришедшей ей мысли Инна, – У тебя паспорт на имя Шалико, представишься им и скажешь, что у тебя угнали машину.
– Да ты что? Зачем? – поморщил лоб Алексей.
– А затем. Шалико задержат, а дальше мы разберемся. Лишь бы он в Абхазию не успел проехать. Давай, звони, – подтолкнула нерешительного великана энергичная немка, а, чтобы он не отказался, взяла у него телефон, набрала номер и вернула Лехе для ответа.
Он кашлянул, еще раз глянул в свой новый загранпаспорт с грузинской фамилией и четко назвал ее полицейскому. Далее у него спросили, где произошел угон автомобиля, его марку и цвет. Объяснения заняли пару минут, и когда с той стороны повесили трубку, Алексей вернул телефон Инне. Так получалось, что и она участвует в афере с заявлением в полицию.
Инна по-свойски сунула телефон в карман шведки подельника, сняла обувь и легла на кровать. Он в сомнении постоял, но не решился к ней подойти и  тоже лег.    
Утром в числе первых они пришли на завтрак. Кофе и омлет съели, а булочки Инна забрала со стола, начинила колбасками и убрала в сумочку.
– На обед, – объяснила она распределение продуктов на день.
Лёха пожал плечами и, хотя не наелся, возражать не стал, взял со стола яблоко, откусил и стал неспешно пережевывать.
– Вы Шалико? – прервал его размышления молодой человек в строгом костюме.
– Я? – переспросил Лёха и, вспомнив о вчерашнем звонке в полицию, согласился, что это он.
– Следователь Сумелиди. Я по вашему делу об угоне, – присев за стол, представился сотрудник органов, вынул несколько бумаг из портфеля и попросил у Лёхи паспорт.
– У меня загран, – пролепетал Алексей, вынимая паспорт.
– Без разницы, – принял у него документ следователь, – Машина нашлась. На погранпереходе стоит. Подпишите протокол и можете забирать. Последний день месяца, хочу закрыть дело сегодня. По горячим следам, так сказать.
Лёха, не читая, подписал пару бумаг, передал следователю, тот заполнил еще какой-то бланк, и Лёха его тоже подписал.
– Выходите на улицу, там стоит полицейская машина, вас подвезут к погранпереходу, а я пока опрошу здесь свидетелей. Ваш БМВ ведь отсюда,  со стоянки гостиницы угнали?
От обилия действий и вопросов Лёха растерялся. Он замялся и ответила за него Инна:
– Да, отсюда. Машина у забора стояла.
– Вот и отлично, я это тоже учту, – следователь встал и направился к стойке регистрации постояльцев, а Лёха и Инна – к полицейскому трансферу до границы с Абхазией.
Ехать туда и обратно было около часа, и за это время следователь хотел завершить формальности по опросу свидетелей.
– Я веду дело по угону автомобиля со стоянки вашей гостиницы, – предъявив удостоверение, пояснил он служащей на ресепшн, – Посмотрите, у вас проживал некто Алексей Подорожник?
– Да-да, сейчас посмотрю, – служащая поспешно набрала на клавиатуре компьютера фамилию Подорожник.
– Подорожник..., Алексей Подорожник, – повторила она вслух, и остановилась на нужной строчке, – Алексея нет, есть Подорожник Лариса. Она и сейчас проживает в номере 17. Это первый этаж направо.
– Спасибо, – протяжно произнес следователь Сумелиди, – Подорожник не часто встречается.
Сумелиди отошел в сторону, включил телефон и позвонил начальнику следствия и, когда тот ответил, произнес:
– Тут интересная картина нарисовалась. Угонщик работал с наводчицей. У них фамилии одинаковые – или родственница, или жена.
– Вот и прекрасно, – обрадовался начальник следствия, – Если еще и наводчицу возьмем, считай раскрыли преступный синдикат. Не упусти её!
Лариса Подорожник – супруга Алексея, волею случая, третий день проживала именно в этой приморской гостинице. Знай  он об этом, он не звонил бы ей вечером, а спустился на этаж ниже и попросил денег на еду и билеты домой. Но Алексей этого не знал.
Это выяснил следователь полиции, да и то только сейчас. Он остановился у двери номера 17 и кратко постучал.
– Кто? – послышался хриплый бас из-за двери.
Грек Сумелиди напрягся, вынул из кобуры пистолет – она пряталась у него под пиджаком, взвел курок.
– Служба безопасности отеля, – произнес он через дверь, – Мне надо проверить у вас систему пожаротушения. Звенит на пульте.
За дверью послышались грузные шаги, и на пороге встал мрачный мужчина с опухшими глазами. Из-под небрежно накинутого халата торчал его волосатый живот. В него и упер свой пистолет следователь.
Мужчина вздрогнул, икнул.
– Проходим внутрь, – тихо произнес Сумелиди, – В номере есть еще кто-то? – вкрадчиво спросил он перепуганного мужичка.
Тот не ответил, моргнул глазами, попятился, и молоденький грек прошел за ним в комнату. Вопрос о других постояльцах номера снялся, как только вошли.      
На кровати, чуть прикрывшись, лежа обнаженная женщина. Она вскрикнула, натянула простыню под самое горло и в ужасе наблюдала за происходящим.
Мужчина продолжил пятится, пока не сел на стул. Сумелиди перевел взгляд на женщину в постели.
– Вы Лариса Подорожник? – спросил он её, продолжая следить за мужчиной боковым зрением.
– Я, – пискнула женщина.
– А он кто? – Сумелиди кивнул на мужичка и наконец-то представился, – Я из полиции и советую не бузить.
– Мы.., мы не бузим, – залепетала Лариса Подорожник, – Мы с ним просто друзья, и вместе отдыхаем.
Услышав слово «полиция», мужичок оживился. Он распрямился на стуле, поднял с пола трусы, натянул их под халатом и встал в полный рост.
– Вы, молодой человек, нарушаете закон. Вторгаетесь в частную жизнь граждан, – строго произнес он, – А я, между прочим, еще и член Горсовета. Могу показать соответствующий документ.
Мужчина осмелел, прошел к комоду и вернулся от него с открытым удостоверением. Следователь глянул в корочки, опустил пистолет.
– Алексей Подорожник вам кем приходится? – обратился он к женщине.
– Лёшик? – возмутилась она, поднялась на подушке и гневно выпалила, – Этот нищеброд мой бывший, вчера звонил – видно, деньги понадобились.
– Он машину дорогую угнал, – осадил задиру следак, – От вашего отеля. Как-то можете это объяснить?
– Мы объяснять ничего не должны, – вступился за любовницу член Горсовета, – Покиньте номер или я буду жаловаться вашему начальству.
– Имеете право, – простодушно отреагировал грек Сумелиди, убрал в кобуру пистолет и ретировался.
– Еще посмотрим, как всё повернется, – прикрыв дверь номера, произнес он сам себе и зашагал по коридору.
***
БМВ стоял там же, где его и оставил Шалико. Старший полицейский открыл авто, достал из бардачка документы, прочел фамилию владельца.
– Всё правильно, машина ваша, – вручил он Лехе ключи от БМВ.
– Спасибо, – поблагодарила силовика Инна, открыла пассажирскую дверь и села в машину.
«Владелец» же первым делом открыл багажник. Запаска была на месте. Афера удалась – полицейские помогли вернуть украденные в гараже пачки долларов. Алексей сел за руль, поправил сиденье по своему росту, посмотрел в зеркало заднего вида.
– Поехали, не стой здесь на виду, – поторопила плавного другана Инна.
– А куда? У тебя есть маршрут?
– Домой, так ведь вчера решили.
Лёха завел машину и выехал на дорогу.
Будь это в другом месте и никаких проблем не составило бы проскочить сходу пять сотен километров. Но здесь, среди пальм, ярких цветов и, главное, на берегу синего моря, так не получалось.
– Может, остановимся возле пляжа? У меня купальник есть, – задумчиво произнесла Инна.
– Остановиться по любому надо. Только не на пляже – в глухом месте. Деньги-то у нас в колесе.
Лёха выбрал подходящий съезд, свернул в лес и подрулил к дереву.
Размонтировать запаску он не стал, а попросту разрезал на ней шину перочинным ножом. Его он всегда держал при себе.
– Куда бы их переложить? – вынул он пару долларовых пачек из покрышки, – Сумки нет... Может в твою из магазина? – спросил он Инну, но она не согласилась.
– Там ценные вещи.
– А мы их выложим на сидение, – Лёха сходу открыл заднюю дверь БМВ и вывалил содержимое магазинной сумки на сидение.
Там оказался полушубок, всяческие женские штучки и, что особо развеселило Алексея, зеленые туфли.
– Шубку прикупила – это понятно, а туфли зеленые зачем? – взял он их в руки, повертел и сам же ответил, – Для Шалико купила, понравиться ему хотела? Так ведь? Видела как он у той на ее туфли запал, – рассмеялся Лёха.
– Положи на место, – строго произнесла Инесса, – Что хочу, то и покупаю. Там были красные и такие. Я выбрала эти, они на маленьком каблучке, и не на шпильке как у «той» были.
Инна вырвала у Лехи из рук туфли, села и переменила обувь. Свои неказистые босоножки бросила под сиденье и надела зеленые лодочки.
– Понятно, я просто спросил, – добродушно согласился великан Лёха, разглядывая Инну в зеленых туфлях, – Я - большой, а Шалико -  маленький, и вы лучше подходите по росту.
Инна промолчала, Лёха ей подмигнул, взял пустую сумку и начал складывать туда доллары. Вскоре сумка заполнилась почти до верху, а запаска с разрезанной покрышкой отлетела под дерево.
– Держи, тебе пачка и мне пачка. Я же добрый, – Алексей примирительно протянул Инне банковскую упаковку, – А то будет, как вчера – покушать не на что.
Проехали еще несколько километров по трассе, и Инна озвучила новое предложение.
– Может, поедем в тот отель, где мы были? Там хороший пляж рядом.
– В отель? – выразительно посмотрел на симпатичную пышку добряк Алексей, но она была не в настроении.
– Нет. Возьмем два номера, каждый себе. Я имела в виду только пляж, – глядя вперед на дорогу, произнесла она, а потом, обернувшись к Лёхе, добавила, – Дурак ты  и ни черта не понимаешь.
– Почему не понимаю? Очень даже… Грузин наговорил тебе «три бочки комплиментов», ты и сдалась. Женщины, они ведь любят ушами. А я что могу? – потянул он воздух , – Короче, рулим в отель.
Решение вернуться в гостиницу представлялось простым и естественным. Шалико отправился к маме в Абхазию и при этом поступил благородно – не забрал из БМВ деньги. Теперь эти «воскресшие баксы», так выразился Лёха, требуется хорошенько «взбодрить», что и предполагалось изначально.
Всё вернулось на круги своя. Но не для всех. Шалико угрюмо сидел на лавке «обезьянника» и, когда подошел дежурный и стал отмыкать замок, он привстал и с надеждой посмотрел на часы. Истекало время задержания без объяснения причин – его должны отпустить.
– Ну что, Алексей Подорожник, попал ты, – насмешливо произнес дежурный, распахнув решетчатую дверь.
– Куда попал? – удивился Шалико.
– Не куда, а во что, – усмехнулся полицейский, – Беху кто угнал?
– Я не угонял. Это моя машина, – возразил Шалико.
– Конечно, твоя. Пойдем, следователь ждет.
Дежурный провел Шалико в ярко освещенную комнату, где сделали его фото в анфас и профиль  и затем препроводили в кабинет следователя Сумелиди.
Асламбек и Юрий Львович к этому времени как раз добрались в Сочи и решили сразу поехать на дачу к банкиру – товарищу Юрий Львовича.
Вести деликатные разговоры по телефону в их среде не принято. Сочинский друг пригласил коллегу на дачу.  По прилету Юрий Львович позвонил ему и сообщил, что он в Сочи. Большего не требовалось – теперь дело, о котором он просил, поставят на контроль и доведут до нужного решения.
Юрий Львович в сопровождении Асламбека направился к стоянке такси.
– С тебя и твоего другана Шалико десять штук за решение вопроса, плюс пятерка дорожных расходов, – мимоходом объявил он Асламбеку сумму списания их доли из совместных доходов.
– Почему так много? – возмутился Асламбек.
– Много? Это я еще себя не учел, – остановился Юрий Львович, – Это только сочинскому другу и ментам. Ну, и бизнес-классом летать недешево. Понравилось с икоркой и шампанским? – похлопал он по плечу неискушенного осетина.
Название «дача» слабо подходило усадьбе сочинского банкира. В глубине субтропического сада стоял вычурный особняк. К нему вела дорожка из натурального камня скальной породы, и ажурная ограда из кованной стали надежно закрывала периметр. Калитка походила на музейный экспонат мастеров кузнечного дела.
Сочинский банкир заранее отомкнул ее, и увидев Юрия Львовича, и вышел ему навстречу.
– Юра, привет, – по-свойски обратился он к коллеге и приобнял в знак особого расположения.
По-другому встречать друзей на Кавказе не принято. А его друг не просто жил здесь, а был родом из семьи армянской аристократии.
Завершив объятие, он подал руку Асламбеку и сделал это тоже не формально, а тепло и по-дружески. Банкир сразу понял, что суровый кавказец приехал к нему с Юрием Львовичем по их общему делу.
– Шашлык готов, расскажете всё за обедом, – предложил он гостям пройти к накрытому в тени деревьев столу.
Юрий Львович не возражал, но напомнил о срочности своего вопроса.
– Я так понял, человека, о котором я просил, задержали на сутки, а они уже истекают.
– Обижаешь, всё под контролем, – выдвинул гостю стул банкир, – Его будут держать, сколько понадобится. Угон машины на нем висит. А твой вопрос будет за скобками. Лично встретишься с этим человеком и сам решишь с ним всё без свидетелей.
– Хорошо. Только вопрос у меня важный и срочный, – Юрий Львович заострил внимание на слове «срочный», чем вызвал у банкира лишь милую улыбку.
– Юра, я тебя не узнаю. Важные дела решаются неспешно, это, как вот этот шашлык кушать, – положил он себе в тарелку кусок мяса на косточке, – Разве есть что-то важнее хорошей еды? Но, если возьмешься глотать, не прожевывая, то непременно подавишься.
– Я понял. Спасибо, – поблагодарил Юрий Львович.
– Да, именно так. В полиции твоего человечка прижмут хорошенько, а тут явишься ты и за нужную для тебя информацию, или что там тебе надо от этого сидельца, его выпустят из КПЗ. С тебя оплата за это будет повышенная. Не сильно, но надо будет добавить. Мизер, – показал пальцами щепотку банкир.
Юрий Львович был готов к такому раскладу. Если в начале за «услугу» называют сумму в пять тысяч, то при удачном решении вопроса она увеличится вдвое.
Поэтому он и выставил Асламбеку неустойку в десять тысяч «зеленых» с него и с его напарника Шалико.
Пока сочинский банкир объяснял Юрию Львовичу порядок действий, Начальник полиции приступил к их осуществлению.
Следователь Сумелиди вошел в кабинет Начальника и смирно присел за общий стол в ожидании вопросов. Он только окончил юрфак, оказался в престижном Сочи и боялся хоть в чем-то не прийтись ко двору.
– Ну, и как там наш угонщик? – простучал пальцами по столу, как играют на пианино,  Начальник.
– Сначала твердил, что машина его, а теперь в отказ пошел. Не хочет давать показаний. Молчит.
– Молчит – это хорошо. Значит  думает, – вытянул губы Начальник, и на его лице отобразилась столь многозначительная озабоченность, что следователю стало не по себе.
Он не придавал делу об угоне особого значения, а шеф считает иначе.
Знай дебютант Сумелиди об истинной озабоченности начальника, а она была исключительно в скорейшем получении гонорара от банкира, он бы не стал смущаться, а так ему стало неловко за свою нерасторопность в ведении Дела, и он сходу выпалил:
– Я его дожму. Измором возьму. Семичасовой допрос устрою.
– Не надо..., – остановил запальчивого грека Начальник, – Пусть думает. Вручи ему обвинение и укажи в нем статью построже и срок лет пять укажи.
– Так это еще рано..., – попытался объяснить юридический нонсенс отличник юрфака, но от взгляда начальника тут же запнулся.
– Понял. Ваша идея отличная. Всё сделаю, – бодро отрапортовал он.
– Вот и хорошо. Это Дело у меня на контроле.
Начальник одобрительно кивнул, и Сумелиди отправился исполнять его распоряжение. При этом следака-стажера снова охватило желание поймать еще и сообщников угонщика. Заработать такой плюс в самом начале карьеры дорогого стоит.
Четверть часа спустя Шалико прямо в камере вручили обвинение, попросили подписать, что он ознакомился. Предъявленная статья и срок лишения свободы шокировали.
– За что семь лет? Приехал на машине, поставил на стоянку, и за это семь лет? Какая контрабанда? Я не пытался ее вывезти заграницу, – обессиленно сел он на тюремную койку.
Но следователь был неумолим, ткнул в строку, где надо поставить подпись. Шалико расписался и, так как большего от него не требовалось, завалился на бок и вскоре уснул на жестком топчане.
А лже-Шалико, он же Алексей, планировал спать на мягких широких кроватях. По предложению Инны они подъехали к отелю «Глория», и Лёха предложил ей самой пойти и взять для них два номера, или один – по её усмотрению.
– Не мелочись, возьми люксы или суперлюксы. Бабла навалом, – вручил он ей пухлую пачку купюр.
Перед этим они заехали на рынок, Лёха сходу обменял там пять тысяч долларов на рубли и теперь предвкушал, что Инну тронет его щедрость, и она возьмет им один номер на двоих.
Всё так и складывалось, но по другой причине. Из свободных номеров в отеле оказался только один – тот простенький двухместный, что они сдали несколько часов назад. Инна брать его не стала и вернулась в машину.
– У них всё занято, – объявила она, усаживаясь на сидение.
– Не может быть, – цокнул языком Лёха, – Поедем, научу тебя, как это делается.
Инна и ее «учитель» вышли из машины и вместе пошли в отель.
– Ты забыла важную вещь, – объяснял он ей по дороге, – Сначала заплывает «золотая рыбка», виляет хвостом, и только тогда твои пожелания исполняются. На сколько ночей остановимся, на две или три?
– Лучше на три, раз уж приехали, – объявила Инна.
Осадок от неудачи с заказом номера улетучился, она прибавила шаг. Лёха ей улыбнулся.
– Три дня – это отлично. «Рыбка» махнет тремя плавничками, – вынул он кармана три стодолларовые купюры, продемонстрировал их Инне в виде веера и сунул обратно в карман шведки.
Зашли в холл отеля. Девушка на ресепшн бросила на Инну насмешливый взгляд и погрузилась в компьютер. Лёха оставил Инну, подошел к регистраторше, опустил ей заготовленные доллары.
– Нам номер люкс на три дня, – озвучил он свою просьбу.
Девушка оживилась, прикрыла взятку листом бумаги и сразу предложила вариант.
– Люкс есть. За трое суток сорок две тысячи.
– Идет, – согласился Лёха и поманил Инну подойти. Наличные рубли остались у нее.
Инна направилась к стойке и, когда подошла, регистраторша мягко объяснила ей предыдущий отказ в поселении:
– Вы просили обычные номера, а оказалось, что люкс вам тоже подходит.
– Нет. Этого я вам не говорила. Я как раз спрашивала люкс, – не согласилась горделивая немка.
– Ну, извините. Значит, я не поняла, – регистраторша пожала плечами в виде оправдания, но не удержалась и всё-таки бросила на Инну презрительный взгляд.
– Присядьте в холле, – улыбнулась она Лёхе, – Для оформления мне нужен только ваш паспорт.
Алексей подал свой внутренний паспорт. Девушка регистратор тут же сделала с него ксерокс и вернула владельцу.
– У Вас красивая фамилия – Подорожник. Редкая, – вновь улыбнулась она Лехе.
– Да, от дедушки досталась, а от него – куче внуков. Так что красивая, но не редкая. Разрослись Подорожники, я младший, – изобразил он шутливое огорчение, убрал паспорт, и они с Инной сели на диван в фойе.
Подорожник младший пребывал в хорошем настроении, взял со столика рекламный проспект, а Инне подвинул женский журнал Караван.
Но она не стала его открывать.
– Я не читаю такую ерунду, – отказалась строгая немка, – На меня эта служка за стойкой так посмотрела неприятно, как на проститутку, – посетовала она
– Её можно понять. Туфли зеленые, – в виде шутки съязвил Лёха.
Инна вспыхнула и хотела ответить острым словцом, но не успела. В холл под ручку с «членом Горсовета» вошла жена Лёхи – Лариса. Держались они как пара павлинов.
Увидев жену в сопровождении вальяжного пузана, Лёха привстал. На пару секунд возникла заминка.
– Встретились? – обвел он глазами сладкую парочку.
– Ты тоже не отстаешь, – небрежно бросила мужу Лора, перевела взгляд на Инну и громко высказалась в ее адрес – Иннусик! Ты как? Время зря не теряешь?
– Это ты про что?! Да, Инне со мной хорошо, – взорвался Лёха, – Ты на свое чмо посмотри, – упер он палец в живот спутника жены.
– Кто чмо? Да я член горсовета, а ты нищеброд. Машину угнал, тебя уже ищут.
Пузан вынул корочки удостоверения и ткнул в лицо Лехе.
– Что? Будешь мне тыкать своим аусвайсом? – рассвирепел обманутый муж, выхватил из рук обидчика удостоверение и так врезал ему в грудь кулаком, что тот отлетел к столу в центре холла, опрокинув и его, и вазу с цветами.
Стеклянный столик и дорогая ваза разлетелись вдребезги. Девушка на ресепшн вскрикнула.
Лёха схватил Инну за руку, и они быстрым шагом покинули холл отеля, а к машине уже побежали.
На ходу отомкнули с брелока двери БМВ, Инна села на заднее сидение, а Лёха за руль, и сходу вырулил на дорогу. Удостоверение члена Горсовета он всё еще сжимал в ладони, и потом рассерженно бросил на пассажирское сидение.
Проехали с километр, и Инна скомандовала:
– Остановись. Машину надо бросать.
– Почему? – буркнул Лёха.
– Ты слышал, что сказал этот член Горсовета, – язвительно подчеркнула она статус любовника Лехиной жены, – Тебя, Подорожник, ищут. Или ты вечно будешь бегать под именем Шалико.
– Не вечно. Устроимся где-то, тогда и бросим эту железяку, – Лёха дернул за руль БМВ и прибавил скорости.
Они и так ехали по городу  с превышением скорости, а теперь понеслись еще быстрее. Проскочили мимо машины ДПС. Стоявший рядом полицейский встрепенулся при виде пронесшегося мимо кроссовера, но не успел поднять жезл, а лишь засвистел вслед уходящему БМВ.
– Ты видел, нас тормозили? – забеспокоилась Инна.
– Видел. Это неважно, мент не успел, – отстраненно бросил Лёха.
– Неважно?! – вскричала Инна, – Стой, я выхожу, – начала она дергать дверь.
Лёха сбавил скорость, остановился у бордюра. Инна вышла из машины и прямо через газон пошла к тротуару. Алексей вздохнул, забрал ее сумку с заднего сидения и направился к пешеходному переходу. Там они встретились и по тротуару побрели уже рядом, как будто и не было перед этим между ними размолвки. Шли молча, а потом Лёха спросил:
– Как думаешь, откуда этот пузатрон знает об угоне БМВ и фамилию мою называет?
– Менты в отель приезжали. Шалико вернулся от мамы, не нашел машину и обратился в полицию. Подозреваемыми в угоне назвал нас с тобой, а еще и сказал, где мы могли ночевать.
– Ну да. Плохо, – согласился с доводами сметливой немки горе-угонщик.
– Не так уж и плохо. Машину найдут, все друг с другом знакомые. Покатались и бросили. Менты не станут лишнего раздувать. Морока, а выгоды ноль, – объяснила она дальнейшее развитие событий, и оно было бы правильным, но Инна не знала интересов в этом деле большой группы людей.
Машину нашли действительно быстро. Полицейский, хоть и с задержкой, но погнался за нарушителем скоростного режима и открыл дверь БМВ спустя минуту, как автомобиль оставили на дороге.
– Любопытные дела, – взял он с сидения удостоверение в бордовой обложке, прочел фамилию владельца и набрал номер телефона дежурного части.
– Седьмой на связи. Пробейте номерок БМВ, – посмотрел он номерной знак на бампере, – Похоже машинка в угоне.
Дежурный ответил без задержки. Нужный номер оказался на первой странице поиска.
– Эту Беху уже нашли. У тебя старые данные.
– Да нет. Я ее преследовал, и машину бросили на дороге. Буду вызывать оперативников, пусть разберутся. Тут еще и любопытный вещдок имеется, – полицейский повертел в руках удостоверение члена Горсовета и вернул на сидение, где и нашел его.
На этот раз следователь Сумелиди прибыл лично осмотреть злополучный БМВ. Сопровождали его оперативник убойного отдела и криминалист. Телефон владельца машины не отвечал, и следак заподозрил худшее. На этот раз машину могли угнать с применением насилия.
Открыв водительскую дверь, он тут же поднял уже знакомые ему корочки удостоверения. Заплывшая физиономия на фото вызвала у горделивого грека улыбку.
– Вот ты и попался, член горсовета. Посмотрим, что ты теперь расскажешь мне о презумпции невиновности.
– Машину в отдел, а удостоверение из салона внеси в протокол осмотра, – распорядился он оперу.
– Тут еще и паспорт хозяина машины, – вынул грузинский паспорт из кармашка солнцезащитного козырька криминалист.
– Паспорт тоже приобщи к делу, – мимоходом бросил ему Сумелиди.
Он торопился в отель, где утром его выставил из номера мелкий чиновник.
Чинуша однозначно был в БМВ и обронил там свой документ. Вопрос был лишь в том, вернулся он в отель или нет.
Туда добрались быстро, но в холле гостиницы следака охватили сомнения. Он позвонил начальнику доложить о развитии дела.
Тот в это время беседовал по другому телефону с любовницей. Они решали, где встретятся, и звонок следователя был не кстати – он мог нарушить приятные планы.
Начальник попросил любовницу побыть на линии, включил вторую, по которой шел звонок, и резко оборвал подчиненного.
– Мы час назад всё решили.
– Да, но машину снова угнали, и я сейчас в отеле, – сбивчиво начал объяснять Сумелиди.
– В каком отеле? – переспросил начальник.
В голове у него еще крутился разговор с любовницей, и слово «отель» в нем было ключевым. Она как раз выбирала место встречи на нейтральной территории.
Сумелиди сказал название отеля, и начальник в раздумье повторил:
– «Глория» – хороший отель: тихий и на выезде.
Любовница тоже расслышала эти слова, решила, что они сказаны ей и тут же ответила:
– Да-да, отличное место. Мой сладенький Мурзик, жду тебя там через час.
Говорила она столь радостно, что начальнику ничего не оставалось, как согласиться и завершить с любовницей разговор. Но получилось, что ответил он сразу и ей, и Сумелиди.
– Я понял, не возражаю, – отключил он телефон любовницы, а во втором и так запиликали короткие гудки. Сумелиди получил одобрение начальника и начал действовать.
Любовница тоже начала действовать. В отеле работала знакомая ей девушка регистратор, они созвонились, и та пообещала устроить номер люкс почти что даром. Любовница щелкнула пальцами, сделала, как в танце, оборот перед зеркалом и стала готовиться к встрече с начальником полиции.
Она пудрила носик, а Сумелиди подошел к номеру 17, попросил оперативника постучать в дверь.
На этот раз открыла Лариса. Громила-оперативник сходу двинулся на нее, оттеснив внутрь номера. За ним вошел следак.
Лариса и ее кавалер собрались уходить. Она поправляла прическу, мужчина завязывал шнурки туфель. При появлении незваных гостей он встал в полный рост рядом с любовницей.
– Гражданка Подорожник, – строго обратился к ней следователь, – Вы задержаны. И вы гражданин тоже, – перевел он взгляд на ее сожителя.
– Да, как вы смеете. Я..., – выпалил боров, но не успел закончить объявление своей должности.
За него это сделал следак Сумелиди. Он вынул и предъявил пузану его же удостоверение в развернутом виде.
– Вы депутат, член Горсовета, – мягко произнес он.
– Э... Я сейчас Вам всё объясню, – в сердцах произнес госчиновник.
– Сейчас не надо. Здесь у вас частная жизнь, – съязвил следак, – В следственном изоляторе дадите объяснения, где и при каких обстоятельствах вы потеряли ваш документ.
Сумелиди сунул удостоверение чиновника в карман, и оперативник проводил задержанных в машину.
Перед тем, как уехать, начинающий следователь решил доложить о выполнении задания начальнику. На этот раз он не стал звонить, а отправил ему голосовое сообщение:
– По делу об угоне БМВ задержана группа из трех человек: Алексей Подорожник, его жена Лариса Подорожник и любовник жены – чиновник из города их проживания.
Начальник уже садился в машину, когда получил это сообщение.
– Рабочий день закончился, девушка ждет, а тут такая круговерть, – выругался главный полицейский, – Попросили задержать некоего Подорожника, а их уже два и к ним примазался еще и третий со стороны.
Можно было и не придавать значения, сколько человек оказались задержаны, но хотелось получить обещанные за нехитрую работу пять тысяч баксов, и начальник позвонил банкиру.
Тот сидел в компании Юрия Львовича и Асламбека, и они пили кофе.
– Я по твоей просьбе звоню. У меня всё готово, надо бы получить расчет, – сходу выдал банкиру свои пожелания Начальник полиции, – Этих Подорожников оказалось даже два и с ними какой-то еще мужчина из того же города. Все задержаны.
– Мой человек звонит. По вашему делу, – прикрыв трубку, сообщил гостям банкир и вернулся к телефонному разговору:
– А почему их два? Кто они?
– Один мужчина, а второй – женщина, его жена. Сам знаешь, вечно у нас эта путаница с русского на армянский – где мужской, а где женский род. А фамилия Подорожник, что женская, что мужская, одинаково пишутся. Не склоняется этот чертов Подорожник.
– Ясно, сейчас спрошу у моих гостей, кто им нужен, и перезвоню.
Банкир отключил телефон и посмотрел на Юрия Львовича.
– Мы всё слышали, – упредил его Юрий Львович, – Странно, конечно. Но, может, так и лучше. Пусть фото этих троих пришлет. Асламбек одного видел.
– Я мельком успел разглядеть, – пояснил Асламбек, – Высокий, спортивный, лицо обычное. Пришлют фото, попробую узнать.
Банкир перезвонил Начальнику полиции, рассказал приметы нужного его друзьям человека и попросил прислать фотографии всех задержанных. Тот пообещал, но не сразу, а позже. Он выехал на важное задание, освободится и даст указание сотрудникам. Задержанных еще везут в отдел.
Банкир догадывался о «важных заданиях» полицейского начальника, и даже о том, с кем он их выполняет. Это могло затянуться надолго, и он послал ему номер телефона Юрия Львовича и попросил переслать фотографии напрямую заказчику.
– Это сложно– передавать всё по цепи, – пояснил в СМС банкир.
 Начальник полиции поддержал такое решение и, в свою очередь, переправил телефон Юрия Львовича следователю Сумелиди. На этот номер требовалось выслать фотографии задержанных для опознания.
Пока шло обсуждение, кого из двух Подорожников следует выбрать, третий – настоящий Алексей Подорожник – потягивал пиво в пляжном кафе у кромки прибоя. Виновник событий последних дней догадывался, что его ищут, но что в это вовлечены такие силы, он предположить не мог.
Инна вышла из воды, отряхнула волосы, пробежала по раскаленной на солнце гальке и села рядом.
– Ты зря не купаешься. Вода чудо, – налила она себе сок.
– А кто будет охранять нашу «рыбку»? – Лёха покрепче затянул узлом ручки сумки.
– Давай по очереди. Сначала ты, потом я.
– Нет... Не хочу. Мне и так хорошо, – ленивец сделал большой глоток янтарного напитка и, откинувшись на спинку шезлонга, вытянул ноги.
– А я хочу. Давай поедем в Батуми. Там море еще лучше, и нечего опасаться.
– В Грузию? – помедлив, произнес Лёха, – Понятно, ты хочешь к грузинам. «Где же ты, мой Шалико», – пропел он последнюю фразу на мотив известной песни.
– Не кривляйся. Тебя зациклило, – одернула его Инна, – Что значит, я хочу? Мы туда и ехали. Помнишь, Шалико говорил: В Грузии счет открыть на раз-два, и без проблем вложить доллары, хоть миллион. Ты же хотел вывезти деньги заграницу?
– Хотел. А теперь сижу без паспорта.
– Вовсе нет. У тебя отличный загранник, имя грузинское. Самый раз с ним в Батуми. Я, кстати, маршрут посмотрела без самолета. Из Сочи паромом в Стамбул, а оттуда есть паром в Грузию. В самолете дотошный досмотр, а на пароме вал, и легко провезти доллары.
Столь продуманный его спутницей план Лёху насторожил, но, с другой стороны, это гарантировало успех мероприятия.
– Баксы куда будем прятать, и когда будет паром? – заинтересованно спросил он дотошную немку и тут же получил ответы на оба вопроса.
– Паром отходит сегодня. И очень удачно – ночью. А пачки денег легко спрятать в картине.
– В картине? – Лёха развернулся и сел поперек шезлонга, так удивил его вариант нелегальной перевозки баксов.
– Да. Её никто не станет резать или ломать. Произведение искусства. Подержат в руках, и всё. Нужна в толстой раме и подходящая по размеру.
– Пожалуй..., – протянул Алексей, допил одним глотком пиво и сходу поднялся.
– Можем двигать. Картину, я так понимаю, ты тоже знаешь где купить.
Инне надо было переодеться и привести себя в порядок после купания. У женщин это требует времени, но она обернулась в несколько минут, и они с Алексеем зашагали в парк, где местные живописцы продавали свои художества.
– Рама должна быть сантиметров пять толщиной, и размер картины – до полутора метров в длину и около метра в ширину, – объясняла свои подсчеты Инесса.
– Это я уяснил, не повторяй, – оборвал ее Лёха, – Дальше тоже понятно. Купим толстый картон, и у художника ткань, как на его картине. На картоне закрепим скотчем деньги, вставим в раму и сверху натянем слой ткани.
– Правильно. Если рама будет тяжелой, никто не заметит, что в ней есть и еще кое-что.
– Ну, а если поймают? – Лёха остановился, обернулся к Инне.
Они подошли ко входу в парк.
– Нас не поймают, – твердо произнесла решительная немка, – А, если что – картина моя.
В парке было многолюдно. На аллее художников тоже. Картины покупали мало, точнее не покупали совсем, а только рассматривали и, когда подошли Леха и Инна, и начали живо интересоваться покупкой большой картины, художники оживились.
– Если вам закрыть дыру на стене, то у меня есть такого размера. Дома. И рама настоящее дерево. Всё так, отдавать только жалко для таких дел, – пожал плечами седовласый художник.
– Ну, какую дыру? Вы что? – успокоил живописца Алексей, – Картина – это вложение в красоту, лет через двести её могут оценить в миллион долларов.
– Красота и вложение, – подтвердила его слова Инна, – Ваше полотно сколько стоит, если в долларах?
– Я так не рассчитывал, – пожал плечами старик, – Если с учетом рамы, то долларов триста.
Лёха тут же согласился поехать и посмотреть картину, тем более, что подходящих по размеру полотен ни у кого не было. В основном все предлагали картины размера -  подмышки   взял и пошел.
В мастерской у художника картин оказалось превеликое множество и самых разных размеров. Были и просто рамы. Инна выбрала ту, где девушка в костюме Евы, держит гроздь винограда. Особо чувственное место – грудь она прикрыла локтем и этой самой гроздью. Мастер удачно выбрал световые сочетания, и темные ягоды винограда усиливали магическую притягательность композиции.
Художник похвалил её выбор и тут же вставил полотно в самую массивную раму.
– Можете немного добавить?, – скромно попросил он, – Эта вещь отличается.
– Конечно, – живо согласился Лёха, – мы добавим и за картину, и за раму, а еще нам нужен чистый холст такого же размера, – тронул он "маху обнаженную».
От столь правильных слов художник улыбнулся.
– Вот теперь я вижу, что вы понимаете, – обрадовался он, – Полотно надо беречь – его следует обернуть.
Он прошел к стеллажу и принес заготовленный для очередной картины холст.  За всё про всё  Инна вручила ему пятьсот долларов. Художник пересчитал деньги, удовлетворенно кивнул.
Самым сложным оказалось найти картон нужного размера. Время поджимало. Картина не влезала в багажник легкового такси, пришлось искать кроссовер. Потом покупали необходимые инструменты, и только к семи часам, устроившись на полу комнаты в частном секторе, Лёха приступил к работе по переустройству картины. Мастер он был отменный, и все вышло на редкость удачно – через час картина   повысилась в цене на миллион баксов.
Удачно шли дела и у любовницы Начальника полиции. Она приехала в отель заранее. Так поступали всегда. Женатому начальнику не следовало «светиться».
В эту смену на ресепшн работала подруга любовницы.
– Привет. Ты, как обычно? – встретила её регистраторша.
– Нет. У меня новый друг. Мент, – гордо сообщила любовница, – Богатый.
– Везет, – вздохнула регистраторша, – Но и у нас выпадают хорошие дни. Постоялец, фамилия Подорожник, оплатил номер люкс на три дня  и сбежал. Дебош тут устроил, стол разбил, вазу китайскую. Могу этот люкс тебе предложить. По дружбе за полцены.
– Ну... Чужой номер, вдруг этот дебошир заявится, – поморщилась любовница.
– А других номеров нет. И что тебе этот дебошир? Ты же с ментом будешь, – урезонила подругу регистраторша, и та взяла выгодный номер.
Дальше всё пошло, как по нотам – нотам если не любви, то азарта. Начальник полиции приехал в отель, прошел к любовнице.
Грек Сумелиди был тоже азартен и приступил к опросу задержанных сразу по приезду в отдел. Начал он с Ларисы Подорожник, но та хлюпала носом, нервно лепетала что-то бессвязное про никчемного мужа, потребности женщин в деньгах и подарках, и про то, что БМВ ей не нужен, достаточно КИА или Хендай.
Сумелиди отчаялся и пригласил члена горсовета. Тот вошел тихо, присел на краешек стула.
– Я, господин следователь, готов дать любые показания. Какие скажете, – поднял глаза чиновник, – Эта семья Подорожник ненадежная. Бес попутал, связался с этой дурой. Вы, когда первый раз пришли и сказали про угон машины ее мужем, я, извиняюсь, не проявил бдительность и не позвонил вам. Теперь жалею. А кое-что произошло, – заискивающе произнес он.
– Ну-ну, – Сумелиди мягко подбодрил услужливого толстяка, подал ему стакан воды, – Что произошло, о чем Вы жалеете?
Чиновник отпил воды, облизал губы.
– Мы встретились с ее мужем. В холле отеля он ждал получения номера и, сами понимаете… Рогоносец… Взбесился и выхватил у меня удостоверение. Здоровяк, высоченный, что я мог сделать, – плаксиво произнес толстяк, – Уверен, это он угнал БМВ.  Иначе, откуда деньги на отели? Я ни при чем. Это же не преступление, если с его женой..., – опустил глаза незадачливый прелюбодей.
– С чужой женой – не преступление, – прищурил глаза Сумелиди, – Но вы уверены, что Подорожник поселился в отеле?
– Абсолютно. Он был с дамой, листал журнал, а она нервничала. Что они могли ждать? – задался вопросом член горсовета, – Ключи от номера. Дама с ним – тоже чья-то жена.
Сумелиди задумался. Если муж Ларисы сейчас в отеле, то кто второй день сидит в КПЗ? Муж Ларисы высокий, а тот маленький.
Ответ можно было получить на месте, и следователь поехал в отель «Глория».
Регистраторша встретила его настороженно, а, когда Сумелиди спросил в каком номере поселился Алексей Подорожник, ушла в глухую оборону.
– Сведения о постояльцах мы не даем. У вас есть Постановление прокурора?, – упрямо произнесла служащая отеля.
– Сейчас будет, – едко бросил ей следак, обернулся к оперу и спросил у него совета, что надлежит предпринять в подобной ситуации.
– Сами можем обойти комнаты. Тут всего тридцать номеров на двух этажах, – посоветовал опер.
– А это законно? – усомнился следователь-стажер.
– Законно. Надо только согласовать с Начальником. Оперативные действия проведем по факту поиска опасного преступника.
Сумелиди включил телефон отправил начальнику СМС – просил разрешить оперативные действия в отеле «Глория». В одном из номеров скрывается муж Ларисы Подорожник, а он с опергруппой уже в холле.
Начальник в это время расслабленно лежал в кровати, любовница прижалась к его плечу. На пришедшую СМС он не реагировал, и любовница решила, что она пришла ему от жены. Ревность разбирала ее, и она, как-бы в шутку, взяла телефон любовника и произнесла в пустой экран:
– Мамуля, я с девушкой, мы заняты важным делом в кроватке, не тревожь нас.
Шутка начальнику полиции не понравилась. В разговорах по телефону «мамулей» он называл свою жену, и любовница это однажды подслушала.
Он забрал у нее смартфон, стал читать сообщение. Любовница тоже прочла его и встрепенулась.
– Подстава, – пронеслось у нее в голове, – Номер, в котором они расположились на кровати, и есть номер Алексея Подорожника.
– У нас сейчас будет обыск?! «Глория» – это же мы? – вскочила она с кровати.
Начальник хмыкнул, глядя на то, как любовница торопливо собирает свои вещи. Ее суета развеселила его, он привстал на кровати, расплылся в улыбке.
– Отставить одежду! В кровать шагом марш!, – скомандовал он ей по-армейски строго, потом включил телефон и абоненту Сумелиди рявкнул уже нешуточно:
– Быстро вышли из «Глории» и быстро уехали! Для тех, кто не понял – рапорт на увольнение! – резко отключил он телефон, в момент помягчел и игриво поманил любовницу к себе.
Сумелиди покраснел, вытер пот со лба. Его телефон продолжал издавать короткие гудки.
– Ну что? – вывел его из оцепенения оперативник, – Не согласовал?
– Перенес. Пока отменяет, – выдавил из себя горделивый грек.
Опер обрадовался. Задание отменили, и можно прокатиться по городским кафе. Предложил и следаку выпить пивка, но тот отказался.
Сумелиди вернулся в отдел и выполнил задание начальника, о котором забыл – выслать фото задержанных по указанному телефону. Теперь это требовалось сделать как можно скорее. Фото Шалико в анфас и профиль уже имелись, а фотографии Ларисы Подорожник и ее хахаля чиновника незамедлительно сделали в таком же разрезе и отправили Юрию Львовичу.
Обед на даче банкира, плавно перешедший в ужин, закончился. Гости встали из-за стола. Хозяин обнял Юрия Львовича, как близкого друга, а Асламбеку крепко пожал руку – знакомство состоялось, он может обращаться по несложным вопросам.
Юрий Львович хотел сказать слова благодарности, но у него звякнул телефон – пришло сообщение о задержанных лицах. Пришлось отвлечься, как представлялось, на пару секунд, но от присланных фотографий Юрий Львович обмер.
– Глянь, кого нам прислали? – передал он смартфон Асламбеку.
– Шалико..., – беззвучно произнес Асламбек.
– Что-то случилось? – участливо поинтересовался банкир, глядя на ошарашенных гостей.
– Очень даже случилось. Метаморфозы у вас тут какие-то, – туманно проронил Юрий Львович.
      Глава 4. Удача
Сочинский банкир не понял о каких метаморфозах говорит Юрий Львович. Они не имели для него значения, кроме одной – не станут ли они причиной уменьшения его «гонорара».
О том, что он свою роль выполнил в полной мере, а к чему это привело его не касается, банкир выразил в философской манере восточных высказываний.
– Все что не происходит, к лучшему, – произнес от известную поговорку, и дополнительно подкрепил еще одной из анекдота, – Нам ведь не известен замысел Божий до конца.
– Да он и до середины неизвестен, – Юрий Львович показал банкиру в телефоне фото Шалико в анфас и профиль, – Этот, например, наш работник. И вот как он оказался в компании с остальными?
– В Шалико я уверен. Он к таким делам ни-ни. Своих не подводит, – категорично отрезал Асламбек.
– А это сейчас узнаем. Поехали. Не так он и прост, твой грузин, – не согласился Юрий Львович и хотел спросить сочинского банкира: кто им организует встречу с задержанными, но тот упредил его вопрос.
– Сейчас поехать не выйдет, – посмотрел на часы банкир, – Начальник на задании, и пока там не закончит, его нельзя беспокоить. Рассердится.
– Так что, ждать до завтра? Мы отблагодарим. В твердой валюте, – посетовал бывший финансист.
– Это само собой, – равнодушно произнес банкир, – У тебя они при себе?, – уточнил он, имея в виду наличные деньги.
– Откуда?, – пожал плечами Юрий Львович, – На карте. Надо, переведу в пять секунд.
– Надо, – коротко ответил банкир, и столь выразительно посмотрел в глаза товарищу, что тот понял – дальше без оплаты всё остановится, или того хуже, разрушится.
Вернулись за стол. Банкир продиктовал Юрию Львовичу свой номер карты, и тот перевел ему десять тысяч долларов.
Тут-же  пришло СМС о зачислении денег, и банкир оживился.
– Полчаса выдержу – это минимум, и буду звонить, – сообщил он, – А пока по коньячку на удачу, – разлил он ароматного Наири по рюмкам.
Выпили без энтузиазма. Банкир пожевал веточку кинзы, гости молчали.  Держать паузу стало некомфортно, и банкир позвонил Начальнику полиции.
В этот раз тот завершил «важное дело» раньше обычного. Не пришлось отвозить любовницу домой. Она задержалась в отеле поболтать с подругой на ресепшн.
На самом деле рассерженная девица хотела высказать подруге претензии по поводу «паленого» номера на имя некоего Подорожника. Но при встрече она передумала и нанесла регистраторше более сильный удар демонстрацией подарка от богатого любовника – золотого колечка с дорогим камнем. Та обмерла от вида кольца, и благородная дама предложила подруге обмыть приобретение за ее счет. Любовник оставил ей еще и денег.
Сам же он заехал в бильярдную. Там собрались завсегдатаи. Играли на вылет, и подошла его очередь. Начальник стоял у стола, натирал кий мелом, готовился разбить «пирамиду». Противник ему достался сильный, но отказаться от партии, значило проявить малодушие, и неурочный звонок оказался как-раз кстати.
Полицейский начальник разбил пирамиду. Шары разлетелись крайне неудачно, и соперник начал добивать их в лузы. Наблюдая за его успехами поверженный игрок   включил телефон, выслушал банкира. Тот просил устроить встречу  с задержанными. Их он назвал визитерами, а полученные от Юрия Львовича деньги – симпатичным подарком от дорогих гостей.
– Я понял, сейчас приеду, – произнес в телефон Начальник, и положив кий на стол, раздосадованно сообщил сопернику, – Без меня. Срочные дела по работе.
Пока Юрий Львович и Асламбек ехали в отделение полиции на такси, Леха и Инна пешком добрались в порт. Квартиру они сняли в пяти минутах ходьбы от терминала. Нести картину метровой ширины оказалось непросто. До этого Леха нес ее обернув в чистый холст, как носят котомки, а теперь пришлось держать за раму перед собой. Голова Лехи при этом возвышалась над фигурой голой девушкой, пикантно дополнив композицию. Прохожие улыбались, Инна потешалась.
– Ты специально выбрала такую живопись? – бурчал Леха, – Могли взять пруд с камышами. Размер был не меньше.
– Пруд не заводит, – пояснила Инна, – Сейчас сам увидишь. Таможенники на девушку будут пялиться, а  на обратную сторону холста даже не глянут.
Вошли в зал отправления, подошли к таможеннику, и прогноз Инны исполнился в точности. Унылый гроза контрабандистов отставил очередной чемодан, поднял глаза на картину.
– Интересно..., – протяжно произнес он, слегка наклонив раму картины для лучшего обзора живописной девушки, – И с какой целю вывозите?
– Папе в подарок, – нашлась сказать Инна.
– Понятно. Не для продажи? – задумался таможенник, не отрывая взгляд от того места, где кисть винограда прикрывала женские прелести нагой шалуньи.
– Не для продажи, – подтвердил Алексей.
– Это я уже понял, – оторвал руку от рамы таможенник, – Тогда скажите сколько стоит эта картина? А главное, у вас есть разрешение на ее вывоз, или как минимум заключение эксперта?
– Какое еще разрешение? – возмутился Леха, – Мазня за триста баксов.
– Ну, положим не такая уж и мазня, раз папе везете в подарок, – улыбнулся таможенник, зыркнув на картину хищным оком стервятника.
Он уже собрался объявить Лехе об отказе в вывозе, но вмешалась Инна.
– Эту картину мы покупали в парке. Там продают без экспертов. Подскажите, как нам решить эту проблему? Мы заплатим, – начала она хныкать, и ее нытьё подействовало.
–  Вот так все... Заплатите.., – вздохнул таможенник, – Разве это решит дело? Бумага нужна, и не только здесь, а еще и в Турции. Знаете какие у них там законы?
Ни Леха, ни Инна турецких законов не знали, но по тону служителя поняли, что решение у него есть. И не ошиблись.
Таможенник включил телефон, нашел в нем нужную запись и выдал туристам рекомендацию.
– К Якову Давидовичу поезжайте. Он эксперт произведений искусства  и выдает нужные справки, – черкнул он на бумажке адрес эксперта, – Это две остановки автобусом. У вас есть два часа.
Леха и Инна вышли из терминала. Автобус подошел через пару минут, они вошли в полупустой салон и поехали к эксперту.
В отличие от прохожих на улице, пассажиров автобуса сюжет картины не заинтересовал. Лишь старушка в платочке, проходя мимо, нахмурилась, села на сидение подальше, перекрестилась и сплюнула.
Эксперт же встретил «любителей живописи» приятной улыбкой. Широко распахнув дверь он впустил их в квартиру. На вид эксперт походил на автора картины. Такой же седовласый, но в отличие от живописца, холеный, в цветастом пиджаке, и при бабочке в горошек. По-видимому, таможенник предупредил Якова Давидовича о клиентах, и он встретил их при «полном параде». Леха, не преминул шепнуть Инне, что эксперт похож на попугая.
– Ну-с, что тут у нас?, – спросил он, проведя гостей в большую комнату, будто картины он не видит, и ее здесь нет.
– Подарок папе, – пояснила Инна, тронув резную раму, – Нужна справка для вывоза заграницу.
Сказала она четко, как и подобает немке, но эксперт ушел в своих мыслях куда-то далеко, и не слушал ее.
– Техника старых мастеров, – задумчиво произнес он, разглядывая нагую с виноградом, потом взялся за подбородок и пояснил свои рассуждения посетителям, – Помните Сандро Боттичелли – "Рождение Венеры"? Такой же изгиб руки...
Леха и Инна не то что не помнили Сандро Боттичелли они, вообще, не знали кто это, но чтобы не обидеть эксперта в один голос ответили:
– Сандро Боттичелли помним.
– Вот-вот, – воодушевился Яков Давыдович, – Боттичелли, и..., – лукаво улыбнулся он гостям, – немного от Леонардо да Винчи... Наклон головы. "Дама с горностаем". У этой такой-же, – показал он на изображение девушки, – хотя ваша совершенно без одежды.
– Нет-нет, какой Леонардо? – всполошилась Инна, – Мы в парке купили картину.
Кто такой Леонардо да Винчи она знала, и сравнение с ним не сулило ничего хорошего для получения нужной от эксперта справки.
– Ну..., – снова задумался Яков Давыдович, – В парке.., – потер он подбородок и от осенившей его мысли, изменился в лице, подобрел и задал растерявшимся клиентам обычный вопрос:
– Так, а кто автор картины? Он жив или умер?
– Жив, – удивился столь странному вопросу Леха, – Мы с ним виделись около трех часов дня.
– А... Тогда всё нормально, – махнул рукой мудрый еврей, – Если автор не умер, картина ценности не имеет, ни художественной, и никакой другой. С вас шестьсот двадцать семь долларов, и я выдам вам заключение, – шаркая ногами отправился он в смежную комнату.
Инна и Леха удовлетворенно переглянулись. Услуги эксперта стоили дорого, но по-видимому, они включали еще и экскурс в творчество итальянских мастеров, а это  стоит не дешево, когда увлекаешься живописью. Именно так Инна ответила, на упрек Лехи о дороговизне писульки от хитрого «попки дурака», который вовсе не дурак.
– Одурачил нас этот «какаду» цветастый. Сразу ведь понял, что картина мазня местная. А такую церемонию устроил, – буркнул Леха, но Инна его одернула – не умничать, если не можешь отличить Васнецовского от Айвазовича.
Такие фамилии художников она где-то слышала, но не учла, что это было в анекдоте. Леха же и этого не знал.
                                                         ***
Пока «любители живописи» дожидались справки от «попки не дурака», Юрий Львович и Асламбек вошли в следственный изолятор. Предстояла трудная беседа тет-а-тет с Шалико.
Всю дорогу, пока они ехали в отделение полиции, Юрий Львович «накручивал» Асламбека, объяснял, что Шалико их предал, инсценировал ограбление и теперь с подельниками сидит в КПЗ.
– Это не так, – не соглашался Асламбек, – Шалико мне как брат. Я его спас, а такого не забывают.
– Деньги, Асламбек, деньги. За них и друзей, и братьев забывают, – убеждал его бывший банкир.
– У вас, может и так, а у кавказцев всё по другому, – оборвал россиянина гордый осетинец.
Его дружба с Шалико началась в Цхинвале. Оба работали там в типографии. Асламбек водителем Газели, а Шалико обслуживал типографское оборудование, и в тот день, когда началась война, и российские танки въехали в город, несчастный грузин прятался среди палет готовой продукции от разъяренной толпы оболваненных граждан Осетии. Цех опустел. Асламбек зашел и окликнул хоть кого-нибудь выгрузить из Газели новенький печатный станок.  Шалико вышел из укрытия – пришел друг, он поможет.
– Ты здесь один?, – посмотрел на него Асламбек.
– Один. Все убежали. Стреляют, – поник Шалико.
– Может и хорошо, что один. Поехали, вывезу тебя из этой мясорубки. Люди не должны резать друг друга.
Кавказцы вышли, сели в Газель и докатили в городок под Москвой, где и остались. Долго мыкались там, как и все нелегалы, потом сняли гараж с подвалом и запустили печатный станок. Начинали с цветных календарей, а со временем освоили «продукцию» поинтереснее.
Но теперь они сидели напротив друг друга в кабинете сочинского отделения полиции. С одной стороны Шалико, а с другой Асламбек.
Юрий Львович расположился в торце стола и выполнял роль дознователя, хотя наводящих вопросов не требовалось. Шалико рассказал о своих злоключения: как он на рынке выхватил у громилы Лехи сумку с фальшивками, пытался сбежать, и как ему это не удалось. Рассказал и о ночном кроссе на его БМВ. Не упомянул только о случае с проституткой в придорожной гостинице.
– Фотографии в паспорте я тоже подменил, хотел проведать маму в Абхазии и сразу назад, – пояснил он неудачную попытку пересечения погранперехода.
– Сумка где? – прервал его монолог Юрий Львович.
– Её нет, – просто ответил Шалико, и наклонившись к Асламбеку сказал ему шепотом, – Сумку выбросили, а ее содержимое спрятали в моей машине. Она стоит на стоянке возле границы.
Асламбек повернулся сообщить это Юрию Львовичу, но тот остановил его.
– Я услышал. Хорошо если так, – встал он из-за стола и отправился к следователю Сумелиди.
Грек устало пялился в телефон, и встрепенулся при появлении «важного человека». Так представил ему Юрия Львовича Начальник полиции, и теперь наученный излишней инициативой следователь ждал указаний этого «человека».
– Коротышку мы забираем с собой, – объявил Юрий Львович, – Верните ему документы и отвезите нас на границу забрать там его БМВ.
– А эта машина у нас, и всё что в ней было найдено тоже, – бодро сообщил начинающий сыщик.
– Не понял, – сдвинул брови «важный человек», – Что было найдено?
– Паспорт владельца, техпаспорт машины, страховки. Ну всё что положено к автомобилю, – перечислил Сумелиди, – Они проходили как вещьдок по факту угона.
А..., – облегченно выдохнул Юрий Львович, – Это правильно. Их тоже верните.
– Сделаем, – сходу согласился следак, вынул из сейфа пакеты с документами и распорядился привести к нему задержанного.
Далее все пошло без лишних формальностей. Шалико расписался за выданные ему бумаги, деньги и паспорта. Его загранпаспорт на фамилию Подорожник был на английском языке, а внутренний на грузинском. На русском к нему имелся лишь нотариально заверенный перевод. Читать все это долго и сложно, а задерживать «важного человека» глупым разбирательством Сумелиди не хотел. Фотографии в обоих паспортах одинаковые, по ним и вернули владельцу его документы.
Более того следователь-стажер дал этому логичное объяснение:
– Такие времена настали. Все из-за войны. С грузинской фамилией в России чувствуешь себя неуютно, а в Грузии с русской. Многие здесь берут другую, а в Грузии сохраняют прежнюю, – пояснил он Юрию Львовичу нонсенс разных фамилий, – По себе знаю. Я вот грек, а фамилия Сумелиди похожа на грузинскую – на неприятный взгляд можно нарваться.
Еще для следователя стало понятно и другое. Все задержанные Подорожники родственники. Угона не было. Брат взял у брата машину без спроса. Такое часто бывает. И жена одного из них приехала в Сочи с любовником - обычное дело. Дальше скандал, мордобой.
Сумелиди вздохнул, но и обрадовался одновременно. Первое Дело у него оказалось не «громкое», но он-то во всем разобрался.
Грек проводил «важного человека» во двор отделения, где тот сел на заднее сиденье БМВ, а его грозный охранник Асламбек спереди на пассажирское рядом с бывшим подозреваемым.
Сумелиди махнул им рукой  и дал команду дежурному открыть ворота.
Шалико поправил водительское сиденье под свой рост, осмотрелся. Полицейские заботу о его машине не проявили. Они беспечно вывернули на пол содержимое бардачка и забыли его закрыть. В нем до сих пор тускло горела лампочка освещения, а это означало, что аккумулятор разряжен.
Шалико вздохнул, вставил ключ в замок зажигания и, без особой надежды, осторожно повернул его. К разоренной машине следовало проявить нежность, и это  сработало. Стартер натужно застонал, и машина всё-таки завелась.
Только отъехали от ворот отделения полиции, и Юрий Львович потребовал остановиться. Он хотел немедленно получить украденные из гаража пачки долларов.
– Здесь не получится. Слишком людно, а их достать не просто. Они в запаске, – пояснил Шалико, проехал с километр, свернул в темный переулок и остановился.
Двигатель он глушить не стал, опасался повторно не завести машину из-за разряженного аккумулятора.
– У тебя нож есть, покрышку разрезать?,– спросил он у Асламбека.
– Ну.., а как осетин без ножа?, – достал тот подобие кинжала.
Шалико с уважением посмотрел на клинок, а Юрий Львович передернулся. Вышли из машины, открыли багажник, Шалико поднял коврик... Запаски не было.
– Решил над нами поиздеваться?, – проронил Юрий Львович, и обратился уже к Асламбеку, – А ты говорил, Шалико друг, не подведет.
– Не знаю, – опешил Асламбек, поднял на товарища глаза.
Тот хоть и растерялся в первый момент, но тут-же сообразил, что могло произойти.
– Менты вытащили, – высказал он первое предположение.
– Да ну, – ехидно произнес Юрий Львович, – У тебя то сумку из цеха дернули, а теперь еще и менты. Асламбек сделает сейчас тебе больно, и всё вернется на место, – положил он руку на каменное плечо осетина.
Тот держал наготове «кинжал», резать покрышку, и лезвие тесака холодно блеснуло в тусклом свете уличного фонаря.
Асламбек никогда бы не стал «делать больно» своему другу, да он и теперь не собирался это делать, но Шалико испугался. Так уж сложились на Кавказе вековые традиции. Если мужчина вынул из ножен кинжал, надо обороняться, или по крайней мере спасаться бегством. Шалико выбрал второй вариант. Это был даже не расчет: обороняться при виде кинжала у кавказцев заложено на генетическом уровне.
– Может и не менты, – попятился он от багажника, в момент запрыгнул за руль БМВ, и мощная машина рванула с места.
Асламбек и Юрий Львович остались стоять в глухом переулке.
– Ну, вот. А ты говорил.., – покривился банкир, – Аккумулятор у него слабый, нельзя машину глушить. Гнида - твой друг грузин, – двинулся он по дороге.
Асламбек не ответил, сунул тесак в ножны за пояс, и продолжил стоять, наблюдая за уходящим боссом, и лишь когда тот сильно замедлил шаг, последовал за ним из темного переулка.
***
Леха и Инна в это время вошли в терминал порта и остановились в конце очереди на таможенный досмотр. От эксперта они добрались в порт пешком. Яков Давыдович выдал им бельевую веревку. Леха обмотал ее поперек рамы, соорудил ручку под плечо, и нести картину стало удобно.
Таможенник, увидев знакомую пару, поманил их пройти без очереди. Леха и Инна подошли, и он обратился к ним как к добрым знакомым.
– Вернулись. Значит всё у вас нормально, – взял он бумагу от Якова Давыдовича, пробежал ее глазами, но прежде чем поставить к печати эксперта свой штамп, еще раз посмотрел на полотно.
От того, что картина была обмотана бельевой веревкой ее сюжет изменился. Получилось, что девушку с виноградом связали, и теперь «пленница» улыбалась и лукаво, и одновременно с мольбой.
– Картина у вас хорошая. В момент настроение поднимает, – причмокнул гроза контрабандистов, – Продать не хотите? Я куплю.
– Ну, разве что за миллион баксов, – выдал в виде шутки Леха, но таможенник счел такое предложение обидным. Шутку в словах Лехи он не уловил, вытянул губы, насупился и замолчал.
Обстановка напряглась, и Инне пришлось в очередной раз ее разрядить.
– У вас в парке такую можно купить. Всего триста долларов. Художника зовут Игорь Петрович, фамилия Сапегин, – подробно объяснил она.
Таможенник успокоился, поставил штампик, машинально пощупал сумку с полушубком, и Инна с Лехой и картиной прошли к выходу на посадку.
– Ты совсем рехнулся от своих денег. Чуть не «спалились». Моя картина миллион баксов стоит, – передразнила «нуворишу» Инна, – Синдром бедности называется. Настоящие богатеи о своих деньгах помалкивают, а всякие нищеброды чуть лишняя копейка появилась, тычат её каждому в нос.
– Так и есть, – согласился Леха, – Я тоже это заметил. Наши русские женщины почему самые красивые? При маникюре, с прическами... Потому, что бедные. Не то, что немки с деньгами – одежда помятая, волосы дыбом.
Высказыванием о неопрятных немках Леха хотел поддеть именно Инну, и чтобы она не смогла сделать вид, что пропустила это мимо ушей, добавил:
– Нет, это я не про тебя. Какая ты немка, ты наша, русская. От немки у тебя только фамилия Фраер. Иннеса Фраер. Звучит красиво, – искоса глянул он на невозмутимую подругу, но тут-же осекся.
В Германии фамилия Фраер встречается достаточно часто. Она от обычного немецкого слова «жених». Для русского же уха слово фраер имеет другое звучание и значение. В детстве Инна стеснялась, и произносила свою фамилию тихо. Но с годами привыкла к насмешливым улыбкам, и отвечала на них презрительным молчанием.
Так и в этот раз, она промолчала столь выразительно, что Леха осекся. Они подошли к каюте, «знаток женской красоты» легким движением отомкнул дверь и пропустил Инну вперед.
До окончания посадки оставался час. Шалико к этому времени проскочил улицы города и выехал к порту. Там проходила погрузка автомобилей на паром. Он остановился в конце очереди. У трапа стоял служащий в форме, проверял документы и запускал автомобили. Шалико подошел к нему, и улучив момент, мягко спросил:
– Билет еще можно купить? Я припоздал, из Москвы катил, – указал он на свой БМВ в конце очереди.
– Билет не проблема. Мест навалом. Страховка нужна заграницу, а они полчаса как закрылись, – пожал плечами служивый.
– А она есть, – обрадовался Шалико.
Такую страховку они с Лехой оформили для трех водителей включая Инну на погранпереходе, когда пытались все вместе проехать в Абхазию в первый раз. В полиции Шалико получил эту страховку обратно с другими документами на машину, и теперь она пригодилась.
Перед самым окончанием погрузки, он поставил свой БМВ на нижней палубе парома в ряд с другими машинами.
Помешать ему в этом мог Юрий Львович. Из переулка, где их оставил Шалико, они вернулись в отделение полиции. Начальника не было, он передал «важного человека» следователю, и тут-же уехал. Оставался простой вариант заявить об угоне БМВ дежурному в обычном порядке.
 Юрий Львович так и поступил.
Дежурный пил чай, принял сообщение, нехотя открыл страницу в компьютере. Посетители ему мешали – чай остывал и печеньку он уже разломил.
– Я понял. Не стойте здесь, – строго произнес он заявителю, и Юрию Львовичу пришлось выйти на улицу.
– Не спешат гады, – посетовал он поджидавшему его Асламбеку.
– Менты, что с них взять, – согласился кавказец, – На границу надо ехать. Шалико там. Если он решил ехать к маме, то сделает это обязательно.
– Пожалуй, – проронил босс  и махнул проезжавшему мимо такси.
Шалико действительно решил любым способом добраться к маме, но он стоял в очереди на паром, а его преследователи ехали к Абхазской границе. Будь дежурный расторопнее, и Шалико бы задержали, но дежурный не спеша допил чай, и открыл страницу ноутбука для внесения происшествия лишь при появлении следователя Сумелиди. Тот устало положил в окошко ключ от кабинета.
– На сегодня, думаю, всё. Бесконечный день, – выдохнул следак.
– У нас так, – посетовал дежурный – Отдыхайте. Все не переделаешь. На ваше БМВ снова угон заявили.
– Не вноси. Это старые данные приходят. Из «бермудского треугольника» этот чертов БМВ, – отмахнулся Сумелиди.
Заявление Юрия Львовича осталось без движения, Шалико прошел границу без заминки. Паром шел в турецкий порт Трабзон, а от туда есть дорога в Грузию.
                ***
О том, что они плывут не в Стамбул, а в Трабзон Леха узнал уже на пароме у корабельного матроса. Для Инны, когда она покупала билеты в Турцию, названия её портов ничего не значили. Домодедово или Шереметьево аэропорты Москвы. Так и с морскими портами она считала, что Трабзон название порта в Стамбуле.
– Хотела Стамбул посмотреть, – вздохнула она, присев на кровать в каюте.
– А что нам мешает? – придвинулся к ней Леха, – Мы птицы вольные, – тронул он ее за руку.
Совместное жульничество с вывозом денег через границу примирило их, и Инна откликнулась на его прикосновение. Кровать была одна, стресс тоже внес свою лепту, и они повалились на нее.
Паром отошел от причала.
Дальше все могло развиваться по естественным законом природы, но Леха , глядя в глаза симпатичной пышке зачем-то ляпнул:
– Если ты думаешь, что я отдам тебе половину денег, то нет. За смекалку полагается четверть. Ну или треть, – произнес он как-бы в шутку, и даже улыбнулся Инне, но она обиженно отстранила его и  села на край кровати.
– Я пошутил, – попытался исправить положение Леха, но гордая немка успела обидеться, и вернуть ее в прежнее состояние у него не получилось.
Спали, отвернувшись друг от друга. Причем, Инна сняла платье и залезла под одеяло, а Леха в знак протеста раздеваться не стал, и остался поверх него.
Шалико тоже пришлось спать в одежде. Каюты, к моменту покупки билета, остались только четырехместные, и когда он в нее вошел, трое турков попутчиков указали Шалико место на верхней полке. Койка походила на тюремную – влезать туда не хотелось. Шалико посидел минут пять среди говорливых турок и отправился спать на заднее сиденье своего БМВ.
На завтрак в буфет-ресторан он пришел к  открытию, быстро поел и вышел на палубу подышать воздухом. Инна и Леха тоже пришли в ресторан в числе первых. Долго спать хорошо под общим одеялом, а так как это вышло у них, не спится.
При входе в ресторан они заметили в конце коридора знакомый силуэт. Мужчина, роста ниже среднего, быстро удалялся. Приметной была не столько его фигура, как особенная походка «мишка косолапый». Мужчина свернул в боковой проход и на долю секунды показался в профиль.
– Мне кажется твой грузин плывет вместе с нами, – проронил Леха.
– Не называй его моим, – медленно произнесла Инна.
– Ты тоже заметила? Это же он, – возбудился Алексей, взял её за руку и пристально посмотрел в глаза.
Инна высвободила руку.
– Нет. Просто похож. Он не один такой, – отвела она взгляд.
Леха хмыкнул, и они прошли в ресторан.
Питание на пароме входило в стоимость билетов – завтрак и обед стандарта  «шведский стол».
Такой способ обслуживания весьма удобен. Можно неспешно выбирать еду, возвращаться к тем позициям, о которых не подумал сразу.
Инна и Леха взяли тарелки, подошли к витринам с салатами, потом к закускам.
– Стоп, – остановился Леха, – А девушка наша осталась одна.
– Какая девушка?, – не поняла Инна.
– С виноградом..., – проронил Леха, – И грузин тут, – отставил он тарелку, и быстро направился к выходу.
Вернулся он с картиной. Инна уже завтракала и Леха поставил «девушку с виноградом» у стола.
– Пусть тоже покушает наша голышка, – пытался он шутить, поправляя положение картины так, чтобы она не упала.
– Ты точно сошел с ума, – бросила ему немка, – Ни есть, ни спать не можешь, – сделала она ударение на слове «спать», придав ему второй – обидный для мужчины смысл, на что Алексей лишь пожал плечами.
Далее завтрак прошел за неспешной беседой на отвлеченные темы. Продолжилась она и на палубе. Леха купил сигару, неумело раскурил её и не затягиваясь, попыхивал едким дымком. Сидели на корме, смотрели на перекаты бурлящего фарватера.  Так провели время до обеда.
–  Хорошо здесь, – расслабленно произнесла Инна, – Скоро прибываем, а так бы плыть еще и плыть.
– Эт можно, только есть охота, – посмотрел на часы Леха.
– Идем в ресторан. Еда здесь без ограничений, – живо предложила Инна и сразу поднялась, приглашая Леху с собой.
Он затушил сигару и стал искать глазами куда деть окурок. Урна стояла в отдалении, и он едва не выбросил его за борт, но Инна заботливо приняла у него «бычок» и отнесла в урну.
– Не тащиться же тебе ради окурка с тяжеленной поклажей, – без малейшего упрека, почти  любовно пояснила она.
Леха оценил её поступок, бодро подхватил картину за веревочные ручки, и они с Инной направились в ресторан.
На ранний обед полагался лишь легкий перекус, но это было не главное. В ресторане их ожидал куда больший сюрприз. За столиком у окна, погрузившись в процесс поедания сосиски, сидел Шалико. Макнув колбасный огрызок в кетчуп, он делал очередной укус и отворачивался к окну.
Алексей и Инна остановились.
– А ты говорила не он, – проронил Леха, – Ладно... Пойдем знакомиться, – направился он к столику Шалико.
Встреча старых «друзей» не вызвала у них ни восторга, ни гнева. Это была усталая обреченность – принятие данности. Шалико лишь поднял глаза и продолжил трапезу.
– Привет, дружище, – без приглашения сел к нему за столик Леха  и выдвинул стул Инне.
Она тоже подошла и села. Ей Шалико улыбнулся, отложил сосиску, вытер рот салфеткой, отодвинул тарелку.
 Своим спокойствием он раздразнил Леху до нельзя.
– Видишь, Ин, какая нам выпала удача? – начал ерничать Алексей, – Давай мой паспорт, гражданин Подорожник, тебе он не к лицу, – посмотрел он в упор на Шалико.
Теперь он решил вывести из себя пылкого грузина, но тот даже бровью не повел.
– Это нечаянно вышло. Девочка в полиции перепутала фотографии. Переклеить не получится. Надо новые делать, – рассудительно пояснил кавказец.
– Да ну? А звать эту девочку, случайно, не Шалико?, – грозно подвинулся ближе к столу Алексей
– Нет. Ее Марина зовут, – всё также спокойно ответил ему коротышка грузин, – Вы кушать возьмите, а то ресторан закрывается, – обратился он уже к Инне и тем самым перевел всё в банальную плоскость простых вещей.
Леха цыкнул, шумно выдохнул, будто сдул лопнувший шар. Шалико его обыграл. Инна встала из-за стола, и ему ничего не оставалось, как последовать за ней.
– Живопись нашу постереги, – прислонил он картину к стене, – Стоит недешево.
– Я понял. Миллион долларов, – проницательный мастер обманов уважительно потрогал раму картины  и продолжил трапезу.
– Ты опять про деньги? Стоит недешево, – выбирая бутерброды попеняла Инна не в меру зарвавшемуся товарищу.
– А какая разница? Грузин умный. Сразу всё понял насчет картины.
– Да, он умный, – задумалась Инна, – Интересно, а куда он едет?, – спросила она сама себя, а когда вернулась к столу, задала этот вопрос Шалико, и он сходу ответил:
– Я в Грузию. У меня машина. Сейчас выгрузимся в Трабзоне, а оттуда по асфальту всего двести километров. А вы куда нацелились?, – встречно спросил он.
– Мы тоже в Грузию. Только по морю. Спешить некуда, а по волнам приятно, – посмотрела в синюю даль Инна, – Хотелось бы еще Стамбул посетить. Но это, как выйдет, – бросила она взгляд на Алексея.
Он в Стамбул ехать не хотел, как и в другие места, пока с ним «ценная» картина. Её приходилось таскать с собой, а габариты и вес у нее были впечатляющие. С Инной они договорились, что если времени до посадки на паром в Грузию будет много, она поедет посмотреть Турцию, а он подождет ее в порту.
А вот Шалико проявил к пожеланию Инны интерес.
– В Стамбул за день не обернуться, так и ваш паром неизвестно, когда будет. Они не каждый день ходят, – с намеком посмотрел он в глаза Инне, и она поняла это как предложение вместе съездить в город  великой истории.
О том, что паром из Трабзона в Грузию вообще перестал ходить, она не знала, а пока лишь мысленно пожелала задержаться на пару дней с пересадкой. Шалико это уловил  и с намеком добавил:
– Мой папа, я к нему сейчас еду, мечтал побывать в Стамбуле. Ну, или хотя бы получить сувенир из  собора Святой Софии.
– Папе сувенир? – переспросила Инна.
– Да, ему. А еще в Стамбуле продают уйму красивых украшений для женщин. Нигде нет таких. У нас женщины красивые, а у турок – украшения, – развел он перед Инной руками, и получилось, что этот комплимент он высказал ей.
Она чуть смутилась, Шалико вздохнул:
– Жаль что не было прямого рейса из Сочи в Батуми. Там не хуже, чем в Турции, а соблазнов меньше. Хотя, с ними приятнее.
Прямого рейса из Сочи в Грузию не было не только по морю, но и по суше, и пока путники обсуждали все варианты, Асламбек вышел на автовокзале Владикавказа. Ноги от многочасового сидения в автобусе затекли, но привычный к физическим нагрузкам осетин бодро зашагал по знакомому маршруту.
Во Владикавказе жил его брат. Асламбек позвонил ему из Сочи  и сказал, что заедет к нему по дороге в Батуми. У брата он решил взять машину для этой поездки.
Решение ехать туда Асламбек принял на сочинском погранпереходе в Абхазию. Ночью они с Юрий Львовичем приехали туда в надежде перехватить там Шалико, но безуспешно – беглеца там не оказалось.
– Вы не знаете Шалико, а я не додумал. Наступать на грабли второй раз он не будет. Здесь пройти в прошлый раз он не смог, теперь катит через Осетию, – объяснил  боссу причину неудачи Асламбек.
–  Вряд ли, – не согласился Юрий Львович, – Там жуткая дорога по перевалам. Он не сможет.
– Этого Вы тоже не знаете. Шалико на вид рыхлый, а в трудностях он как верблюд выносливый. Зря Вы с ним так..., – нахмурился Асламбек.
– Что зря? Договаривай. Дела на мне, и я правильно у него спросил. У нас кто руководитель?, – напомнил о своей значимости бывший банкир, но Асламбек лишь вздохнул.
– Руками водить это одно, а работу выполнить совсем другое. Шалико - он главный инструмент в работе – молоток. Ладошкой гвоздь в стену не забьешь.
Возразить на столь наглядный пример было сложно, и Юрий Львович использовал свой любимый прием – примирение.
– Я с тобой не поеду. Это вы привычные, – произнес он мягко, – а у меня от одного названия «военно-грузинская дорога» в голове стучит. Поговори сам со своим другом, скажи, я не хотел его обидеть. Нервы сдали. Он мастер, пусть возвращается.
– Да, всё так, – отмахнулся Асламбек, – Я извинюсь и за Вас, и за себя. Промолчал, считай не поддержал.
На этом и сошлись. Юрий Львович поехал в аэропорт к первому рейсу в Москву, а Асламбек отправился  в Грузию на перекладных. Рядом с Батуми жил отец Шалико, а больше ехать ему некуда. К маме не получилось, значит поехал к отцу.
О том, что Асламбеку надо найти не только мастера Шалико, но и вернуть фальшивые доллары, Юрий Львович говорить не стал. Зная характер осетина, это само собой подразумевалось. За партию поддельных баксов получен аванс от чеченцев, а с этими ребятами неисполнение договора не проходит. Задержку на пару дней простят, а дальше будут проблемы. Этим объяснил Юрий Львович свою одержимость вернуть украденный миллион фальшивок.
– Да что я тебе это рассказываю? Сам их видел. Последние двести тысяч они у тебя получали, – по мужски крепко пожал он руку Асламбеку на прощание,
Кавказец понимал, что этим рукопожатием босс подбадривает его встречно выказать ему свою признательность. Но её не было, и Асламбек не стал энергично сжимать ладонь босса, а лишь кивнул в знак согласия довести дело до конца.
Теперь он открыл знакомую калитку родительского дома.
Брат встретил Асламбека, как и подобает на Кавказе. В казане кипел ароматный шулюм, на мангале доходил шашлык. Встречались они редко, и по такому случаю брат съездил в село, где для него зарезали молодого барашка.
Братья обнялись, Асламбек присел за стол. С братом они были погодки –  старший Казбек и Асламбек младший. Казбек разлил по стопкам араку.
– Я, пожалуй, не буду, – не стал брать стопку Асламбек, – Мне ехать надо, а всюду посты. Дашь мне свою машину?
– Нет. Так не получится. Машину не жалко. Ты не говоришь зачем едешь, видно дело нехорошее, опасное, или не знаю, что там еще.
Казбек продолжил держать стопку араки, желая не отступаться, пока не получит от брата ясного ответа.
– Друга надо найти. Телефон не берет, не знаю что с ним случилось, – проронил Асламбек.
– Вот, ты не знаешь. Сказал бы на День рождения или свадьбу, это понятно. А так - нет. Вместе поедем  и не будем спешить. Если там плохо, то на всё воля Аллаха, а если всё хорошо, то какой смысл спешить – в хорошем помощь не требуется.
– Пожалуй, так, – согласился младший брат.
Со старшими спорить у осетинов не принято.
– И в любом варианте, хоть в плохом, хоть хорошем, сначала надо покушать, – высказал простую логику  Казбек, подал брату стопку осетинского самогона, и они выпили.
– Ехать десять часов, плюс граница. Ночью зачем приезжать, если никто нас не ждет?, – добавил старший брат аргументов не спешить с поездкой
Ночью братья беки, что переводится  как «властители», выехали на дорогу.
                                                               ***
А паром из Сочи стал у причала в Трабзоне в середине дня. Шалико отправился выводить свой БМВ, а Инна и Леха прошли в терминал на таможенный досмотр.
Служащий владел русским, быстро пропускал российских пассажиров  и также равнодушно открыл и закрыл сумку Инны.
Она прошла вперед, остановилась.
– А это что? – спросил страж границы её попутчика.
Леха поставил картину торцом, и что на ней изображено, не было видно.
– Подарок. Картина, – подал он таможеннику справку Якова Давыдовича.
Осведомленный о придирках на границах эксперт отпечатал ее и на русском и на английском языках.
– Покажите, – уныло произнес таможенник, – Слово картина вызвало у него раздражение, но от того, что на ней было изображено лицо его исказилось, глаза налились кровью.
– Порнография, – грозно цыкнул он на «девушку с виноградом», – Подлежит изъятию и уничтожению.
– Это искусство, – опешил Алексей Подорожник, – У нас справка, – стал он тыкать в бумагу от Якова Давыдовича, но таможенник даже не взглянул на убористо исписанную бумагу.
– Турция страна ислама. У нас животных и людей нельзя изображать. А это, – направил он палец в картину, – Это полагается сжечь. Я человек религиозный, не пропущу.
– Понятно, Вы религиозный, – предупредительно сделал шаг назад за белую линию таможенной зоны Леха, – Ничего святого в вас нет.
Таможенник не стал оспаривать свою святость, слова Лехи его не обидели и не задели. Очередной пассажир предъявил ему свой багаж, и он продолжил свою унылую работу. «Конрабандист» границу не пересек – он свой долг выполнил.
Леха стоял с одной стороны таможни, а Инна с другой.
– Я остаюсь, – крикнул он ей, – Купи билеты в Батуми, буду ждать тебя здесь.
Алексей вернулся дожидаться Инну в терминал, а Шалико поджидал ее на площади у выхода из него. Он последним въехал на паром, но зато теперь первым выехал и успел поставить машину на стоянке порта.
– Леху задержали, – подошла к нему Инна, – Картину не пропустили, сказали порнография, и ее надо сжечь.
– Правильно сказали. Давно пора всё это сжечь, – вздохнул Шалико.
– Ты о чём? Сжечь что? Деньги?,– не поняла смысла его высказывания Инна.
На что Шалико лишь отмахнулся:
– Это не деньги. Мусор. Но раз тебе это надо, пойдем посмотрим расписание паромов, – неспешно двинулся он к терминалу, но Инна продолжила стоять.
Шалико как-бы пенял ей, что она держится рядом с прохиндеем Лехой. В его словах  сквозила ревность, и это взволновало молодую женщину.
– Что значит мне надо? Тебе картина не понравилась? – окликнула его Инна.
– Картина как-раз хорошая. Виноград, красивая девушка. С тобой есть что-то общее, – на ходу обронил ей Шалико.
– Со мной?, – догнала провокатора встревоженная женщина.
– Да. Только ты лучше. Ты на мою маму похожа. Она очень красивая была в молодости, – одним предложением выдал он Инне сразу и комплимент и признание.
Но, главное, он сказал это с той особенной, свойственной грузинам наивностью, что не оставляет сомнений в искренности слов и чувств.
Они зашли в терминал, подошли к табло убытия паромов. Портов Грузии в нем не значилось.
– И что теперь делать?, – растерялась Инна, – Алексей выйти не может, он ждет билет с той стороны зоны досмотра.
– Билета точно не будет. Попробую найти другие варианты, – Шалико задумался и предложил Инне подождать его в терминале, пока он разузнает, что и как здесь происходит.
Вернулся он лишь через полчаса. Инна уже стала прикидывать не взять ли ей билеты на паром в Констанцу. Румыния ее не пугала. Однажды побывав заграницей,  а Турция была ее первым опытом такого путешествия, дальше становится все равно, куда ехать. Она так бы и поступила, паром в Констанцу был на следующий день, но Шалико ушел что-то решать, и она его почему-то ждала.
– Черт, а на что я надеюсь? Рейсов в Грузию нет. Чудес не бывает, – поймала она себя на этой простой мысли, – Странный этот грузин Шалико. Или прав Леха? Говорит, он мне подходит.
За этими размышления ее и застал их виновник. Шалико подошел и сел рядом.
– Наш грузинский сухогруз стоит под разгрузку, в Поти идет послезавтра. Меня с машиной тоже берут, – глядя перед собой рассказал он Инне вариант попасть в Грузию.
– Послезавтра? – растерялась немка, – А завтра есть паром в Констанцу.
– Это тебе решать куда ехать. В Констанцу, значит в Констанцу, – спокойно произнес Шалико  и уже привстал уходить, но Инна в момент решилась и твердо объявила:
– В Поти, на сухогрузе.
– Тогда звони и скажи это Лехе.
– А у меня нет его телефона, – прикусила губу Инна, – Я вышла купить билеты и сразу вернуться.
– Как нет телефона? Вы же вместе, – поднял на нее глаза Шалико.
– Нет. Не вместе. Мы живем по соседству, у нас рядом квартиры  и всё...
– Ладно. Тогда я сам пройду и скажу ему, когда мы отчалим, – воодушевился организатор поездки на сухогрузе.
Шалико зашагал к выходу в таможенную зону, а Инна осталась его ждать, где и прежде.
– Интересно, как он пройдет туда без билета?, – задумалась она, – Хотя он ловкий, точно уже что-то придумал.
А Шалико ничего нового придумывать не требовалось. Он не просто договорился с капитаном сухогруза, а и оформил погрузку БМВ на борт корабля, и теперь свободно прошел в терминал.
Леху он нашел там без труда. Зал досмотра опустел, и одинокий пассажир с картиной устроился на сдвинутых в ряд простеньких креслах.
– Послезавтра есть пароход в Поти. Мы уже договорились, – сообщил ему Шалико.
– Два дня здесь на лавках?, – цокнул языком Леха, – Раньше что, ничего нет? Я видел там какой-то паром заходит.
– Заходит, уходит. Не знаю. Так Инна решила, – развел руками кавказец, – А на лавках нормально, я за тебя в КПЗ сидел, там не лучше.
– За меня в КПЗ?!, – резко встал невезучий пассажир.
– А за кого? Меня на границе хлопнули как Подорожника. Тебя ищут, ты наши бумазели увел, – охладил его пыл Шалико, – Так что это удача, что не ты, а я с твоим паспортом там оказался. Считай, выручил.
– Ладно... Выручил, – Леха сел на место, опустил глаза в пол.
Взрыв эмоций потух, и Шалико выдал ему рекомендации:
– Если спросят, скажешь – ждешь сухогруз в Поти. Фамилия капитана Тоташвили, я с ним насчет тебя договорился.
Леха уныло кивнул. Шалико направился в терминал, где его ждала Инна.
                                                            ***
А в московском обменнике двое бородатых парней дожидаться приглашения не стали. Они вошли, и не обращая внимания на девушку секретаря, сразу направились в кабинет Юрия Львовича. Одного из них по имени Рамзан – модно небритого и спортивного телосложения, секретарь Тоня знала. Он приходил к начальнику не в первый раз. Всякий раз подмигивал ей и говорил: Вот украду тебя Тоня, увезу в Москву и женюсь.
Выходить замуж за чеченца Тоня не хотела – опасалась, да и говорил он ей это в шутку. Но, других предложений у нее не было, и она всякий раз взволнованно воспринимала его слова.  В этот же раз он пришел не один, никаких предложений не сделал, а сразу прошел в кабинет со своим товарищем. Тот выглядел угрожающе  –  сбитый качек, коротко стриженный почти-что налысо.
Юрий Львович пил кофе и при появлении гостей вздрогнул.
– Доброго здоровья, Львович, – уселись парни на стульях напротив, – Мы без предупреждения, у нас не принято напоминать. Ты не звонишь, а срок. Аванс взял и молчишь, – пытливо посмотрел ему в глаза тот, что был бородатее.
– Так это не я. Выдает Асламбек, – попытался сгладить ситуацию бывший банкир, – Он сейчас в Грузии. Два-три дня и вернется.
– Не..., Это качели, – ухмыльнулся браток.
– Какие качели? Станок поломался, от этого и задержка, – начал врать Юрий Львович, – И Шалико там. Деталь не могут найти.
– Деталь говоришь? Ладно проверим. Они где  в Грузии? У нас там, есть кого попросить.
Юрий Львович понял, что ему не отвертеться. Чеченцы просто так не отступятся, и лучше всё-таки выдать им часть информации.
– Они должны быть в Батуми, у Шалико там отец. Должен помочь – в цеху неполадки, и есть проблемы с деньгами. Поехали исправлять, – залебезил он не в меру, чем выдал  волнение.
– Короче, деньги пропали. С ними других проблем не бывает. Так ведь, Рамзан? – посмотрел на напарника длиннобородый.
– Не бывает, – подтвердил Рамзан.
– Вот, – потер ладонями плечи громила, – Плохо... Мы, конечно, узнаем, где твои люди, но у тебя, Львович, ровно три дня. Потом возвращаешь аванс и плюсом к нему двадцать процентов.
Чеченцы встали, вышли из кабинета, а Юрий Львович так и остался сидеть с остывающей чашкой кофе и нетронутой конфетой на блюдце.
                                                               ***
Но, если у банкира аппетит пропал, то у Инны и Шалико он разыгрался. Они заехали в классический турецкий ресторан с диванами, подушками и таким обширным меню, что Инна не знала с какой стороны его листать. Шалико сказал, что никаких ограничений в выборе у нее нет, и она может выбрать самое-самое.
После обеда, катались по городу. Заехали и в Агиа София. Византийская базилика не была столь грандиозной  как одноименный   собор в Стамбуле, но тем не менее древние фрески Инну впечатлили, а Шалико купил там крестик-распятие в подарок отцу.
Посетили парк и океанариум. Шалико легко сорил долларами, их везде брали без проблем, и только на заправке заартачились и попросили оплатить в турецких лирах.
– Не берут баксы, – проронил он, вернувшись в машину, – А бензинчик на нуле.
– И какая проблема? Обменяй, – запросто предложила Иннеса.
За полдня общения с грузином бесконечные платежи без сдачи развратили  немецкую фрау, она плавно вошла в образ обеспеченной дамы и перестала обращать внимания на цены и способы оплаты.
– Обменники проблема, – мучительно растянул губы Шалико, – Ты их где нибудь видела? Таких, чтобы маленьких?
– А зачем маленьких? – недоверчиво поинтересовалась немка, задумалась и щелкнула пальцами от осенившей ее мысли.
– Леха тоже мне говорил не менять деньги в банках. Скажи, только не ври, – в упор посмотрела она на кавалера, – Что за деньги у вас? Они настоящие?, – в сомнении спросила она.
– Нет. Не настоящие, – признался фальшивомонетчик, но тут-же перевел сказанное в шутку, – Они американские. Бледные, зеленоватые баксы.
– А вот это мы сейчас и проверим. Поехали в порт, там и обменник есть и заправка, – вызывающе заявила осмелевшая фрау Иннеса.
– Поехали, – протянул Шалико, – Только зачем? Там спросят откуда валюта.
– Да ну? Я такого не видела. А если спросят, скажу со мной так рассчитались.
– За что рассчитались? – погрустнел дамский угодник.
Задиристый тон попутчицы, и уже как-бы подруги, его огорчил. Но говорить об этом и тем более возражать ей кавказец не стал. Они поехали в порт.
Там подошли к окошку обмена валют. Инна подала стодолларовую купюру. Девушка сунула ее в какой-то аппарат с синей лампочкой, тут-же вынула и отсчитала нужную сумму лир.
Немка не считая передала турецкие деньги кавалеру. «Туман» относительно качества баксов рассеялся, Шалико мысленно похвалил себя за достижение нужного качества дензнаков, но рисковать и дальше с обменом купюр в банковских отделениях не решился. Тем более, что на портовой заправке залил полный бак за доллары.
В отеле тоже принимали валюту, и проблем с оплатой не возникло. Возникла только заминка с заказом – брать номер один на двоих, или каждому свой. Свободная от семейных уз, как и от глупых стеснений, немка Иннеса запросто проявляла инициативу в отношениях с мужчинами, но на этот раз она стушевалась. От вида мохнатых рук грузина в ее сердце что-то сжималось, пульс учащался, но сейчас в отношении к Шалико возникло и что-то другое. Она смутилась и не решилась сказать, что им выбрать.
– Пусть он предложит взять один номер. Нет ничего хуже навязчивой женщины, – рассудила она.
А он рассуждал по другому.
– Мы хорошо провели день, а теперь она молчит  и не смотрит на меня. Если б хотела продолжения, взяла бы меня под руку, подала знак. А что, если просто взять один номер, раз она молчит? – в сомнении колебался Шалико, и уже склонялся именно к такому решению, когда его размышления прервал служащий ресепшн.
– Вы какие номера хотите? Есть люксы, супер люксы и обычные, – перечислил он их наличие во множественном числе, подразумевая лишь их разнообразие и ничего более.
Но для Шалико это прозвучало так, будто он предлагает им не один номер, а разные.
– Портье заметил, что я ей не пара, – пронеслось у гордого кавказца в голове, – Со стороны виднее, – стушевался он, и они с Инной заказали два раздельных номера, и встретились лишь утром за завтраком.
Беседа не клеилась. Грузин потерял былую легкость общения, подолгу молчал, отвечал односложно. Инна постоянно поправляла прическу. Она мысленно корила себя за излишнюю скромности, а Шалико ругал себя за нерешительность.
– Что будем делать сегодня?, – наконец спросила она, – Можем куда-нибудь пойти, или устроим шопинг?
– Я в порт. У капитана надо кое-что уточнить, – отказался от прогулки Шалико, – А ты поезжай. В страховке мы и тебя указали, – положил он на стол ключи от БМВ.
Инна такого поворота не ожидала, но сделала вид, что обрадовалась.
– Спасибо, – перегнувшись через стол, чмокнула она обескураженного грузина.
– Да что там. Это всего-лишь автомобиль, – повеселел он, – А пообедаем вместе. Давай в час подъедешь ко вчерашнему ресторану с диванами.
– Идет, – живо согласилась Инна, забрала ключи и улыбнулась Шалико.
Отношения упростились, а впереди совместный обед и ужин.
Для Алексея приемы пищи разнообразием не отличались. В таможенной зоне продавали лишь бутерброды и поганенький кофе, и когда появился Шалико он встретил его хмурой улыбкой.
– Привет, – кивнул он грузину, – Как вы там? Отдыхаете на мягкой кроватке?
– Это тебя не касается. Инна тебе никто, соседка, – подсел к нему Шалико, – Обсуждать женщин у нас не принято.
– А что принято?, – процедил Леха, – Не гони, знаю я вас кавказцев – любите полненьких, – попытался он поддеть ценителя пышнотелых женщин, но тот на подколку не отреагировал.
– Для тебя есть новость, – проронил Шалико, – Можешь пройти на сухогруз. Он уйдет раньше, в восемь вечера сказали подогнать БМВ на погрузку.
Алексею такой вариант понравился. Он подхватил картину, и они двинулись на причал.
На выходе обвязка картины зацепилась за ручку двери. Леха споткнулся, припал на колено. Шалико успел поддержать его в последний момент, помог приподняться с пола.
– Что так и будешь бегать с этой гирей на веревке, – покосился он на картину, – Я же сказал: тебя Подорожник вычислили. Верни зеленые бумажки, с ними далеко не уедешь.
– А без них вообще никуда, – отряхнул брюки Алексей, и глядя в глаза Шалико добавил, – Сейчас доберемся, положу деньги на счет, и с карточкой VISA так рвану, ни одна собака, или кто там быстро бегает..., – перевел он дух, – Страус длинноногий не догонит.
Они вышли на причал. Дневной бриз приятно раздувал одежду. Леха вдохнул полной грудью, обернулся к провожатому спросить где стоит сухогруз и куда им идти, но тот не спешил с ответом, и потирая лоб произнес:
– Карточка грузинского банка вариант. Ты свой паспорт открой, имя и фамилию прочитай, – мило улыбнулся махинатор с загранпаспортами.
Леха опешил. Только сейчас он понял, что в паспорте записана не его фамилия, а  фамилия Шалико, и счет, если он его откроет, будет тоже не его, а ловкача грузина.
Алексей Подорожник вскипел, еще секунда и он бы вцепился душить жучару, но его руки были заняты картиной. Она и спасла прохиндея.
– Ну, што ты? – отпрянул в сторону Шалико, – Я пошутил.
– Пошутил!? – сник Леха.
– Конечно, – спокойно ответил провокатор, – Мне чужое не надо. Только приедем и сразу заменим паспорта. «Нечаянно» уроним их в бочку грязного масла и получим новые.
– Какое масло? Ты чо несешь? – прищурил глаза Леха, предполагая очередной обман, и Шалико пришлось объяснить все детали предстоящего действия.
– В автосервис поедем. Бехе надо масло менять, там и бочка стоит для отработки, – обиженно развел он руками, что его обвинили в чем-то недостойном, а его план как-раз наоборот предполагает исключительную честность.
Прошли к сухогрузу. Дежуривший на пирсе матрос связался с капитаном и пассажиры прошли на борт.
Капитан встретил их радостно, с интересом рассмотрел картину, посетовал что такую нельзя повесить в каюте.
– Женщина на корабле к несчастью. А эта еще и без одежды. Для моряка это второе несчастье, – показал он ладонью на полотно «Девушка с виноградом», вздохнул и попросил у нового пассажира паспорт.
Леха подал свой загранник.
– Так ты тоже грузин? – глянул в документ капитан, на пару секунд задумался и поднял глаза на странного земляка.
Дальше могли последовать вопросы, ответы на которые могли «спалить»  легенду Шалико о застрявших в Трабзоне туристах. Леха не смог бы дать правильных объяснений, и их сделал Шалико.
До этого он показывал капитану свой внутренний грузинский паспорт и просил взять его до Поти. Теперь же с загранпаспортом на ту-же фамилию привел другого человека.
Но Шалико соображал быстрее, чем капитан мог задавать вопросы.
– Это мой брат, – взял он Леху за плечо.
– Вы братья?, – удивился капитан.
– Да. Папа один, а мама разный, –  изобразил смущение Шалико, – У него мама русский. А у меня обычный.
Женский и мужской род Шалико перепутал непроизвольно. От стресса. Срочно сочиняя враньё он перешел на грузинский говор. Кавказцы часто путают в русской речи женский и мужской род. Но теперь, от этой путаницы его высказывание в знакомой грузинскому капитану манере стало и понятнее, и роднее.
– А... Так бывает. Хороший мужчина твой папа, – улыбнулся капитан, и начал пересказ уже своих семейных дел.
– У моего папы тоже есть русские дети, правда, все девочки. Мне сестренки, и ой какие красавицы, – сделал он восклицание на последней фразе, – Папа всех признает, всем помогает. Хотя сейчас меньше. Взрослые. Одна в Лондоне замужем, вторая в Мадриде, и одна в Тель-Авиве в Израиле, но тоже богатая.
Схожесть «семейных традиций» укрепила убежденность земляков кавказцев помогать друг другу, и капитан выделил «братьям» малюсенькую, но отдельную каюту.
Определив Леху на корабль Шалико поехал к Инне.
В оговоренное место он приехал заранее, но и Инна уже ждала его там. Она купила массу одежды, и особо модную кофточку не стала снимать и оставила на себе после примерки в магазине.
– Тебе красиво, – похвалил ее выбор Шалико, и не поскупившись на описание комплимента продолжил его, – Брюнеткам идет голубой цвет, а тебе особенно. У тебя волосы хорошо уложены, не касаются плеч. Тебе их не надо закрывать. Не прикрытые они красивее.
Прошли в ресторан, расположились на диванах, сделали заказ. Инна всё время болтала о том, где была и что видела. Она решила, что сегодня не впадет в ступор «барышни недотроги» и проявит решительность.
– Нравится мне этот чертов грузин, – помыслила она сразу как они расстались после завтрака, – И я ему нравлюсь, – уверила она себя, – А у нас будет ужин и вторая ночь в отеле.
В этом настроении она пребывала, пока Шалико не сделал объявление.
– Алексей уже на корабле, – произнес он за десертом, – Сухогруз будет отходить раньше – ночью.
– Ночью, это когда? Ночь большая, – попыталась скрыть свое разочарование Инна.
– Не знаю. Сказали пригнать машину на причал к восьми. А сейчас три, – посмотрел на часы «робкий мачо».
Разочарование женщины из-за скорого отъезда он уловил, но времени было достаточно. Шалико следовало лишь решиться и сделать ей нужное предложение. И он придумал как всё устроить просто и элегантно.
– А кофе можем выпить в отеле, – прокрутил он в голове обычную в таких случаях фразу, и подозвал официанта рассчитаться за обед.
Тот понял его жест, тут-же подошел и своим глупым вопросом всё испортил.
– Могу предложить кофе по-турецки. Он у нас самый лучший. Не отказывайтесь. Кофе от заведения в подарок, – посмотрел он на Инну.
– Почему нет, с удовольствием выпьем, – согласилась она на угощение за счет  заведения.
План Шалико провалился, он растерялся, и как и все обладатели комплекса «женобоязни», сник.
– Мне надо еще раз поехать в Агия София. Папа хотел иконку, а я ему крестик купил, – выдал он вместо предложения поехать в отель «на кофе».
Повторный десерт, кофе, поездка в церковь Святой Софии, покупка зарядок к телефонам забрали весь остаток «полезного времени» так, что в отель заехали лишь сдать ключи от номеров, и Инна на минутку зашла забрать свою сумку.
– Скажешь капитану, что ты моя невеста, – предупредил ее Шалико, въезжая на пирс к сухогрузу.
– Невеста?, – с интересом переспросила Инна.
– Можно сестра, но у меня уже есть брат на корабле. Будете не соответствовать. Он светловолосый, высокий в темных джинсах и клетчатой шведке с надорванным кармашком, – шутливо описал он приметы Алексея.
Иннеса соображала быстро и без объяснений поняла почему Леха стал братом Шалико.
– Интересную ты собрал компашку – русский братишка, плюс немка невеста, – рассмеялась она, – Но я не против, – метнула она на «жениха» интригующий взгляд.
Инна гордилась тем, что она немка. В школе ее обзывали фашисткой, дразнили, и у нее выработался защитный механизм от насмешек – гордость. Она заранее объявляла всем свою национальность, а после такого попробуй этим поддеть.
– Это хорошо, что ты немка, – с особым значением произнес Шалико, – К русским невестам у нас и раньше относились не очень, а теперь и подавно.
Поднялись на корабль. Выгрузка его трюмов еще продолжалась, но судя по тому как сухогруз поднялся выше ватерлинии, подходила к концу.
Капитан встретил гостей, провел в каюту.
– Сначала по чашечке кофе, – предложил он, усадив их в кресла, – У меня кофе машина итальянская, и кофе из Италии. Другой она не варит, капризничает, – засыпал он зерна в бункер кофеварки, – И правильно делает, такой кофе ни у кого нет, – подмигнул он Инне.
– А нам в ресторане турецкий подавали, сказали лучший, – заметила она, и хотела поделиться впечатлением, но Шалико резко вклинился и высказал всё, что думал о ресторанном напитке за счет заведения.
– Да какой у турков кофе. Черная вода, – эмоционально поднял ладони грузинский мачо, –  Весь вкус от обеда испортили, – рассерженно потупился он в стол.
– Эт точно, – поддержал земляка капитан, подавая первую чашечку Инне.
Итальянский кофе оказался с пенкой и столь насыщенного аромата, что она лишь чуть пригубив его, выразительно качнула головой капитану в подтверждение качества итальянского продукта.
– А брат твой из каюты вообще не выходит. В сухомятку поел свой бутерброд и сидит, – посетовал земляку капитан.
– Он приболел, – объяснил странное поведение «братца» Шалико, а про себя подумал, – Куда же он от «девушки с виноградом»? Баксы стережет.
– Пусть поправляется. Завтра к обеду, даст Бог, будем в Поти, – допил свой кофе капитан и отправился на мостик следить за окончание разгрузки.
Шалико и Инна направились в каюту к «больному».
Леха лежал на койке, и встал при их появлении.
– Привет. С тебя триста баксов, – сходу сообщил ему организатор морского путешествия, – За «круиз» надо рассчитаться, а у меня только семьсот.
– А что так дорого?, – возмутился Леха, – Это кто такой ценник установил? Капитан?
– Да нет, – артистично отмахнулся Щалико, – Капитан сказал, дадите сколько не жалко. Но мы-то грузины, – насмешливо кивнул он Лехе, – Нам что, для хорошего человека штуки баксов жалко?
– Не жалко, – нахохлился Алексей, достал из кармана помятые купюры и отсчитал триста долларов.
Вскоре сухогруз отошел от причала. БМВ подняли на борт портовым краном. Для докеров это было привычно. Они умело подцепили машину широкими лентами и в момент поставили на палубу.
Корабль выходил из порта, а Асламбек и его брат Казбек зашли во двор сельского дома отца Шалико, постучали в дверь. Уже стемнело, им открыл седовласый мужчина. 
     Глава 5. Исполнение желаний
Отец Шалико – Ладо перебрался из Батуми в небольшое селение всего  пару лет назад.  Для таких мест этот период времени сравним с городским ритмом жизни в пару месяцев. События здесь происходят нечасто, а появление новых людей тем более.
Асламбек поздоровался с достопочтенным родителем, назвал свое имя, сказал, что он друг Шалико, и они с братом приехали поговорить.
– С кем поговорить? Если с Шалико, то его нет, – пригласил пройти гостей в дом отец.
– У нас с вашим сыном возникло непонимание, – начал рассказывать Асламбек, – Я приехал извиниться. Телефон у него молчит, последний раз мы виделись в Сочи, и он собирался к вам ехать. Но если его нет, то возможно он уехал в Сухуми к маме?
– Возможно. Это мы сейчас узнаем, – Ладо включил телефон, с той стороны ответили.
Мама Шалико была на кухне, разогревала «друзьям» сына лобио из красной фасоли. Они приехали повидаться с ним по хорошим делам. Так они объяснили ей свой визит. Шалико собирался приехать на днях в Сухими, а когда именно не уточнил. Мама пригласила друзей сына за стол, и как- раз позвонил муж.
– Мне сказали, Шалико у тебя, – спросил у нее Ладо.
– Пока нет. Должен вот-вот приехать, но не сказал, когда именно. Хотя, если он через Крестовый перевал, то сначала к тебе. Через Абхазию въезжать незаконно, – объяснила она мужу вариант маршрута Шалико.
– Да, наверное так. Где-то в дороге, – согласился Ладо, – Буду ждать, – отключил он телефон.
– Так и есть, должен приехать, – пересказал он гостям разговор с женой, – А извинения я ему передам. Шалико не принц – обиды держать, – дружелюбно посмотрел он на Асламбека.
Тот кивнул, и дополнил свои пожелания.
– Я хотел лично извиниться. И еще, мы работаем вместе. Без него дело стоит. Начальник просит – пусть он вернется.
– Насчет работы, это он сам решит. Тут за сына ничего не скажу, – сожалея произнес отец, – Приедет, спросите. А сейчас поужинаем и переночуете у меня. Дом в вашем распоряжении, а во флигеле у меня есть диван, – предложил он гостям.
Асламбек поблагодарил, но оставаться на ночлег отказался. Они с братом поедут в Батуми. Там есть отели, и злоупотреблять гостеприимством они не будут, а от беседы за столом не откажутся.
Отец подал простецкий ужин одним гостям, а мать Шалико кормила других. Один из них нахваливал грузинское лобио, а второй – бородатый качек молчал и лишь изредка бросал отдельные реплики своему товарищу на чеченском.
  Хозяйка подала на стол фрукты, поставила чайник и вышла. Она чувствовала себя неловко. Пусть гости спокойно поужинают.
Бородач отставил тарелку, налил себе чай и недовольно проронил:
– Ошибся ты, Рамзан, сын к отцу поехал. Разминулись мы с ним.
– Не страшно, – проронил напарник, – лишь бы приехал. Хотя, странно, сюда от границы ехать пару часов.
– Это если он в Сочи был. А кто так решил? Твоя мартышка Тома? – попенял бородач.
Рамзан не ответил, а лишь пожал плечами. Не стал признавать ошибку. То, что Юрий Львович вернулся из Сочи ничего не означало. Об этом Рамзан узнал от секретарши Томы. Она рассказала куда ездил начальник  и  предположила, что он был там с Асламбеком,  а Шалико куда-то пропал  и поэтому не отвечает на звонки.
Решение разыскать Шалико принял бородач, как только они вышли от Юрия Львовича. Рамзан такому повороту удивился. Они пришли получить у банкира деньги, а не расспрашивать о его работниках и тем более их разыскивать.
– Расклад в этом деле поменялся. Кинули Львовича его работники. Сбежали, – пояснил напарнику громила бородач, – Но, для нас это к лучшему.
– Это чем-же? – не понял Рамзан.
– Он им мало платил, на себя тянул одеяло. Уверен, со стольника десятку давал, а себе брал две. Наших две десятки со стольника подгребал, – возмутился громила чеченец, –  А это не правильно. Дорого обходится нам эта «прокладка» Львович, – подвел он итог, – Найдем этого Шалико, увеличим ему зарплату, и он будет работать у нас.
Рамзан согласился с решением напарника, вернулся в обменник и расспросил секретаршу Юрия Львовича о грузине Шалико. Девушка смутилась при повторном появлении Рамзана, тем более, что пришел он не к начальнику, а к ней, и выдала всё что знала. Хотя знала она не много. О Шалико она только слышала, но в блокнотике нашелся номер его машины БМВ.
Рамзан записал номер, снова сказал, что украдет Тоню, отвезет в Москву и жениться на ней, но об этом никому ни слова, как и о том, что он к ней сейчас приходил.
Растревоженная «невеста» живо кивнула, что умеет хранить тайны, и в подтверждение этому тихо шепнула:
– Юрий Львович в Сочи ездил. Он мне подарок черноморский привез. Оттуда он собирался поехать в Сухуми, но передумал. А Шалико из Сухуми, скорее всего они к нему с Асламбеком планировали. Шеф вернулся, а Асламбек где-то там, – сообщила она по секрету.
Рамзан с интересом выслушал Тоню. Всё сводилось к тому, что беглец у матери в Сухуми. Туда они и отправились.
Теперь же в правильности такого решения возникли сомнения. Шалико к матери не приехал, и более того, может сюда и вовсе не приехать. Об этом сказала старушка соседка. К ней первой обратился Рамзан, выясняя где живет мать Шалико.
Соседка стояла у калитки своего дома и сразу объявила, что Шалико не видела лет пять, и он вряд ли еще лет пять здесь появиться.
– Зря его ищите, – заявила она, – С ментами у него были проблемы.
На вопрос, что за проблемы у Шалико с милицией, она с подозрением глянула на крепких парней и тихо спросила:
– А вам он зачем понадобился? На ментов вы не похожи.
– Правильно, – улыбнулся Рамзан, – Мы его товарищи... По работе.
– Понятно, – сожалея проронила старушка, – Матери только про вашу «работу» не говорите. Она надеется, что сын поумнеет. Только он и так сильно умный, лучше бы поглупел. Вечно что-то «изобретал». Менты теперь его придумками интересуются.   А их дом следующий, – показала она на двухэтажный особняк по соседству.
В нем и принимала чеченских гостей мать Шалико. И пока она суетилась, подавая им то еду, то закуски и фрукты, они оценили положение дел, и приняли неожиданное решение.
– Она врет. Сын к ней не приедет, – сделал вывод бородач, как только хозяйка вышла, – Из Грузии в Сухум не проехать, граница закрыта. Еврейка водит нас за нос. Хочет спрятать его.
– Ну, тогда надо взять её с нами на поиски сына, – ехидно произнес Рамзан, – Нельзя выпускать её из виду. Мы за порог, и она позвонит мужу, предупредит. Давай предложим ей поехать с нами в Батуми. По другому ей малыша Шалико не повидать, – усмехнулся он, озираясь по сторонам.
Как им следует сделать еврейской маме предложение поехать с ними Рамзан не успел сказать. Она вошла в комнату, и его более опытный товарищ решил все особым образом.
– Вы, наверное, поняли что мы ищем Шалико не просто так. Мы его друзья, и наше хорошее к нему дело не совсем дело, а скорее добрый совет, – туманно выразил он свою мысль.
– Какой совет?, – насторожилась  женщина.
– Шалико нельзя возвращаться в Россию. У него там возникла проблема. В двух словах не объяснишь, надо с ним встретиться, и мы поедем в Батуми прямо сейчас. Он в опасности. Вы тоже можете поехать с нами, если хотите с ним повидаться. В Грузии он долго не сможет оставаться  и сразу уедет.
Добрые слова от бородатого громилы имеют преимущество перед словами хлюпика. В них хочется верить, и мама Шалико согласилась поехать с чеченскими «друзьями» сына. Выехать решили утром. Бородач с кем-то созвонился, и ему посоветовали быть на границе после семи. Сменится пограничник, придет свой и пропустит их из Абхазии без проблем.
Чеченцы так и поступили  и утром выехали из Сухуми с мамой Шалико.
Сухогруз из Трабзона в это время подошел к причалу в грузинском Поти. Компашка пассажиров сидела на палубе. Бодрость сохраняла только Инна, а Шалико и Леха куняли носом. Они не выспались, и причиной тому был «петушиный» норов Алексея.
Расположиться всем в маленькой каюте оказалось непросто. Внизу имелись два спальных места, и откидная полка сверху. Встал вопрос, кто отправится наверх. Инне, как особе слабого пола, предложить верхнюю лежанку джентльмены не могли. Но и договориться кто останется с ней внизу у них тоже не получалось.
Леха без проблем мог бы устроиться на верхней полке, но ему хотелось позлить Шалико. Грузин явно «запал» на Инну, обхаживал ее, и Лехе захотелось над ним позабавиться.
– Ты круглый, ночью покатишься и упрешься в бок Инне, – подначивал он Шалико, – А доски, поставить между вами, нет. Нижние места будут наши, а твое наверху.
– Это нехорошо втроем в такой маленькой комнате спать. Здесь на мужчин рассчитано, а Инна женщина, её нельзя стеснять,  – сердито возразил гордый кавказец, – Мы будем спать снаружи на палубе, а она останется здесь одна, – ткнул он в нижнюю койку.
Инне предложение благородного грузина понравилось, она улыбнулась, и его решение приняли двумя голосами против одного.
На палубе спать оказалось непросто. Было жестко, холодно и мимо постоянно кто-то ходил. Ночные вахты менялись каждые два часа, матросы выходили на палубу курить и громко разговаривали прямо у ног спящих пассажиров.
В шесть утра корабль стал у пирса. С него сняли машину Шалико, и все сошли на берег. Леха с картиной, а остальные налегке.
Сонный таможенник лишь поднял на бредущих пассажиров глаза и пропустил их без досмотра.
– Ну что, поедем в автосервис портить паспорта? – предложил Леха, подойдя к БМВ, – Надоело быть грузином.
– Это потому, что ты не знаешь нашей жизни. Автомастерские ещё закрыты. В Грузии спешить не принято. Поедем к моему папе, позавтракаем, Инна останется отдыхать, и мы займемся делами, – объяснил порядок действий Шалико.
Возражать хозяину положения смысла не имело, и Леха согласился поехать в живописное селение у подножия гор. Шалико сел за руль, а он рядом. Инне и «девушке с виноградом» выделили место на заднем сиденьи. Картину при этом пришлось всовывать в кроссовер через дверь багажника. По другому она не входила. Более того соседнее с Инной сиденье пришлось разложить.
Леха не смог просунуть раму картины, и тогда Инна выдвинула сиденье максимально вперед и откинула его спинку. Оно распрямилось, и тут на сиденье выпал пистолет. Тот самый, без обоймы, которым Шалико в начале их «путешествия» пытался напугать Алексея. Эту «бесполезную игрушку» Леха вырвал у него из рук и бросил на сиденье. Ночью он, по-видимому сел на него и не заметил как «пугач» провалился в стык мягкой спинки и сиденья. Теперь же он от туда выпал.
Инна не стала говорить о находке, и незаметно для всех, убрала пистолет в  сумочку.
Спустя пару часов компашка сидела на веранде сельского дома отца. Шалико на правах хозяина угощал гостей грузинским завтраком – хачапури с яйцом, хачапури с мясом и зеленью, и непременным мацони.
Затем он спросил у отца где здесь самый захудалый автосервис. Отец удивился зачем хорошую машину везти в плохую мастерскую, на что Шалико ответил, что в его хорошей машине масло стало совсем плохим, и несоответствия не будет – плохое масло можно слить и в плохом автосервисе, но дешевле.
Туда они и поехали. Инна тоже не стала оставаться дома и расположилась как и раньше сзади рядом с картиной.
Для Лехи логику решения поехать в убогую автомастерскую Шалико объяснил просто:
– Там всего один-два работника. Масло из двигателя сливают в обычный тазик и  потом отработку выливают в обычную бочку. Она от глаз инспекции стоит на заднем дворе. Возьмешься отнести туда тазик с отработкой и без свидетелей «искупаешь в бочке свой паспорт». Ты нечаянно туда его уронил.
– Что значит мой? Это какой? И почему только мой, а не наши оба? – задумался Леха.
Он запутался в их с Шалико загранпаспортах, и не мог понять, почему надо испортить только один, и что делать со вторым.
– Испачкать в масло надо только мой на твою фамилию Подорожник, а свой ты отдашь мне, и я его просто порву. Он больше не нужен, – еще непонятнее объяснил Шалико и передал Лехе паспорт- фальшивку с его фотографией.
Леха взял корочки с двуглавым орлом, повертел в руках и опустил в карман, но «свой» паспорт на грузинскую фамилию не отдал.
– Оба буду макать в масло. Так надежнее, – буркнул он, – А кому какой будет – потом разберемся.
Подъехали к автомастерской. В глубине двора стоял обычный дом и к нему пристроили гараж. Над воротами поместили цветастую вывеску на грузинском и русском, а к ней символично подвесили игрушечный автомобиль.
– Это и есть автосервис? Название и то с ошибками написали. Автандил.., – читая по слогам усмехнулся Леха.
– Автандил это грузинское имя. Так хозяина зовут, – обиженно проронил Шалико, –  «Центр Автандил». Папа этот сервис и советовал.
 Въехали во двор сервиса «Центр Автандил». Представшее там состояние разрухи и запустения вполне соответствовало требованиям Шалико. Тучный работник в грязной спецовке оторвался от очистки ржавого глушителя и в недоумении посмотрел на дорогущий кроссовер.
– Масло в двигателе хотим поменять, – вышел из машины Шалико.
– Это можно, – вытер руки о тряпку работник, – Только его надо купить. У меня масло минеральное, а ваш конь любит синтетику. Беха..., – нежно тронул он капот БМВ.
– Не проблема. Мы купим, – сходу согласился Шалико, – Где здесь поблизости магазин?
Мастер подробно объяснил, куда следует поехать за фирменным маслом, и для надежности записал его марку на обрывке картона.
Махинатор сел в машину, и они поехали в автомагазин, а двое других «джентльменов удачи» из Чечни в это время подъехали к сельскому дому его отца. Рамзан умело припарковал огромный Мерседес у изгороди из дешевого штакетника.
– Ни разу здесь не была, – вышла из внедорожника мать Шалико, – Красивое место, – осмотрелась она по сторонам.
– Мы правильно приехали?, – в сомнении спросил подошедший к ней бородач, – Неказистый домик у вашего мужа. Сын что, не помогает?
– А чем тут можно помочь?, – проронила умудренная тяготами последних лет женщина, – Большой дом у нас в Сухуми остался. Только жить там грузинам нельзя. Не знаю, кому его стерегу?
– Дом, он всегда вернется хозяину, – не согласился с ней чеченец Рамзан.
– Возможно, – вздохнула мать Шалико, – Раньше все вместе жили, и жили хорошо. Плохие, хорошие, все уживаются. Драка возникает, когда появляются лучшие. Приехали Лучшие, и всем стало плохо. Не уверена, что и этим лучшим есть польза.
Кто эти Лучшие она не пояснила, но горцам этого и не требовалось. Они всё понимали без лишних комментариев.
Из дома на шум подъехавшей машины вышел Ладо, и трудно сказать чему он более удивился – появлению супруги или новых гостей.
Сразу он обнял жену. Потом чеченцы уважительно поздоровались с ним, как и полагается при встрече с пожилым мужчиной.
– Мы к вашему сыну Шалико, – пояснил бородач, – Купили бельгийский станок для печати, а наши никто не может настроить. Сказали, спросить Шалико. Хотим предложить ему эту работу.
– Работа.., – задумался Ладо.
– Да. Хорошие деньги будем платить. Договоримся. Он когда будет?
– Не знаю, – пожал плечами Ладо, – Поехали масло в машине менять. Здесь на въезде. Вы мимо проехали – «Центр Гоги».
Чеченцы переглянулись, и Рамзан сразу выдал решение:
– Хорошо, туда и проедем. Нам ведь только поговорить, – кивнул он родителям Шалико. Чеченцы сели в машину и отъехали.
Мама Шалико долго смотрела им в след, а после огорченно обронила:
– Зря ты им это сказал. Пусть бы у нас дома переговаривали.
– Почему нельзя было сказать? Они же с тобой приехали, – пожал плечами Ладо, – Вчера другие насчет работы для Шалико приходили. Сегодня эти. Мы что, всех бояться должны? – направился он в дом.
Жена последовала за ним.
                ***
Мастер Автандил тоже провел клиентов в дом. С работой возникла заминка. Не хватило важной запчасти.
Перед этим он поставил БМВ в гараже на смотровую яму, слил из двигателя масло и попросил  хозяина машины подать ему новый масляный фильтр. Но тот лишь развел руками.
– Фильтр я не купил. Думал у тебя есть. Мастера обычно свой ставят.
– Это в городе. Там поток, – механик поднялся из смотровой ямы, вытер руки, – Давай деньги, поеду в магазин привезу. А вы пока посмотрите телевизор, кофе выпьете.
Шалико отсчитал нужную сумму с запасом на прочие расходы, и Автандил проводил клиентов в дом, показал где у него кофе и где телевизор.
Шалико включил телевизор, а Инна принялась варить на всех кофе.
В отсутствие хозяина автосервиса для Лехи сложился благоприятный момент осуществить задуманное – испачкать паспорта в отработанном масле. Тазик с ним всё-еще стоял в гараже. Он вышел из дома, прошел в гараж, поставил емкость на верстак и вынул первый загранпаспорт со своей фотографией, но на имя Шалико.
Портить столь важный документ было боязно. Леха раскрыл его на первой странице, взял за краешек, аккуратно опустил в отработку и вынул посмотреть что получилось.
За этим занятием его и застали чеченцы. Они вошли в гараж, но Леха так увлекся «купанием паспорта», что не заметил как они подошли, и вздрогнул, почувствовав присутствие посторонних у него за спиной.
– Привет, дружище, – вкрадчиво произнес Рамзан.
Леха обернулся. Лицом к нему стояли крепкие парни. Их спокойствие выдавало  уверенность в собственном превосходстве. Бородатый качек аккуратно потянул из рук Лехи паспорт. С него всё-еще стекало масло. Бородач выждал пару секунд, развернул корочки и по слогам прочел имя: Шалико. Потом глянул на Леху и на фото в паспорте. Фотография от масла потемнела, но однозначно принадлежала стоявшему напротив дылде.
– Зачем же ты его так?, – бородач попытался стряхнуть с корочек остатки масла, но лишь перепачкал себе брюки.
– Шалико, – передал он паспорт Рамзану.
– Это не моё, – попытался оправдаться Леха, – Фотография моя, но это не я.
– Не суетись. Мы все тут шифруемся. Мы из Грозного, – проронил бородатый громила.
– Из Грозного?, – насторожился Леха.
О суровых чеченцах ходили самые невероятные небылицы, и их появление ничего хорошего не сулило.
 –Да, из него самого, – протянул горец, – У нас к тебе есть предложение. Хорошее, ты не захочешь отказаться. Это твоя Беха?, – заглянул он в салон БМВ, где красовалась «Девушка с виноградом», и Леха напрягся еще больше.
– Не совсем. Хотите машину купить?, – настороженно произнес он.
– Своя есть, – отмахнулся чеченец, – Ты нам нужен. Ты спец, и мы будем платить тебе каждый месяц на две таких вот авто, – тронул он БМВ, и осмотревшись по сторонам предложил, – Надо поговорить без лишних ушей. В нашей машине.
Отсутствие у чеченцев интереса к «драгоценной» картине Леху успокоило. Объяснить им недоразумение с паспортами лучше было не здесь, а подальше, и он двинулся с ними к воротам, где стоял их внедорожник.
Подошли к Мерседесу, сели. Рамзан вперед, а бородач и «невольник» на заднее сиденье. Возникла благоприятная пауза. Чеченцы не спешили, вели себя спокойно и обстоятельно.
Леха полез в карман, где оставался его внутренний паспорт. Подлинный документ мог бы все разъяснить за пару минут, но у него в кармане зазвонил телефон и Алексей вынул сначала его, а потом паспорт.
– Это мой, а в тот загранник Шалико просто вклеил мою фотографию. Подставил меня, гад, – включая телефон передал он паспорт Рамзану,
Чеченцы поочередно просмотрели первую страницу российского паспорта, переглянулись, а Алексей, пока они размышляли, ответил на вызов телефона.
Звонила Инна. Она приготовила для всех кофе, а Леха задерживался.
– Ты где застрял? Кофе стынет, – выкрикнула она в телефон.
– Я не застрял, – буркнул в ответ Леха, – Меня чечены задержали. И всё из-за твоего грузина.
– Какие чечены? Что ты мелешь? Кавказский пленник! Небритые чечены в яму его посадили, – рассердилась немка.
Возмущалась она так громко, что сидевший рядом с Лехой бородач расслышал их перепалку. То как Инна отозвалась о вековых обычаях горцев, перешло границы допустимого.
– Это кто?, – забрал он у Лехи телефон, и сурово ответил, – Слышь, мамзель. Мы действительно чеченцы, и твоему приятелю сейчас отрежем уши, а тебе язык, – посмотрел он на окна дома.
– Она там, – указав на дом сообщил напарнику бородач, отключил телефон и распахнул дверь машины.
Иннеса осеклась, выглянула в окно. Из Мерседеса, походившего на армейский джип, спустились два крепких парня, и следом за ними Леха. Он пытался им что-то объяснять и не двигался с места. Громила бородач взял несогласного за локоть, но тот по-прежнему упирался.
Инна отпрянула от окна, не зная что предпринять. Шалико вышел в туалет, она осталась одна, не имея даже словесной поддержки со стороны.
Первая мысль была бежать. Она схватила сумочку, метнулась из кухни, сделала пару шагов по коридору и вернулась к туалету.
– Шалико, к нам чеченцы. Леху схватили, – жалобно пискнула она перед дверью.
– Им их фальшивые баксы нужны. Пока не заберут- не отстанут, – промямлил из-за двери Шалико.
Этой короткой, но ёмкой фразой он по-сути прояснил Инне всё, что происходило в последние дни – и откуда у Лехи «богатства», и о причинах их гонок по странам и весям. А главное, она поняла что ей следует сделать – отдать «картину» чеченцам и избавиться от фальшивок.
Инна вбежала в гараж, дернула дверь БМВ, но она не открылась. Опасаясь кражи Леха замкнул двери машины, пока в ней будут менять масло.
Инна обернулась. Чеченцы всё-еще стояли у Мерседеса, и она вышла к ним навстречу. В ладони она держала запечатанную пачку фальшивых долларов. Их она спрятала от Лехи в своей сумочке на непредвиденный случай, и теперь он настал.
Чеченцы подняли глаза на миловидную пышку. Бородач улыбнулся. Решимость женщины его позабавила.
– Держите пока эти, – бросила она ему под ноги пачку баксов, но бородач деньги не поднял, презрительно поморщился.
– Подняла и принесла, – скомандовал он, – Или тебе помочь? – сделал он шаг ей навстречу.
– Стой! Не подходи, – сжалась от страха Иннеса, и каким-то чудом вынула из сумочки пистолет.
С оружием обращаться она не умела, но сработала генетическая память предков, и немка направила дуло пистолета на громилу.
Он на секунду опешил, но в следующий момент в его глазах блеснули безумные огоньки хищника. Чеченец медленно двинулся навстречу Инне, и она нажала на курок.
В пистолете не было обоймы, и казалось, что это было бесполезно, но раздался выстрел.
В громилу Инна не попала, но фара Мерседеса разлетелась вдребезги, и решимость чеченца улетучилась.
– Ладно, – остановился бородач, – Забирай своего мужика, – зыркнул он на  Леху. – Нам русский «грузин» не нужен, – ехидно проронил он.
Чеченцы ретировались, сели в джип. Машина с разворота сдала от ворот на дорогу и рванула от автомастерской.
Мерседес еще не успел скрыться, и из дому выбежал растерянный Шалико, остановился рядом с поникшей Инной.
Неспешно подошел Леха. Попутно он поднял с земли запыленную пачку долларов, протянул её Шалико, а когда тот отказался, предложил Инне, но и она отвернулась.
– В стволе патрон остался, – взял у нее пистолет бывший десантник, – Так бывает. Хорошо, что тогда в машине не выстрелили.
Инна захлюпала носом, заплакала и пошла в дом. Мужчины встали лицом друг к другу. Назревала ссора, но во двор лихо заехал на своем драндулете механик Автандил.
– Я не сильно долго?, – весело спросил он в открытое окно, тут-же вышел из машины и продемонстрировала приобретение в картонной упаковке.
– Я им говорю, мне фильтр на немецкий машина нужен, на Беху, а они дают мне китайский. Немецкий что, теперь в Китае делают? Я настоял, – показал он мелкий шрифт на упаковке, – Видите немецкими буквами написано: «По лицензии концерна БМВ».
Клиенты не ответили, Автандил пожал плечами, подошел к машине и за пару минут установил масляный фильтр. Шалико рассчитался за работу, по традиции выпили кофе, и отправились в обратный путь.
Инна молчала, и мужчины вели беседу между собой, но по-сути рассказывали ей историю с чего всё началось.
– Я баксы не воровал, – оправдывался Леха, – Я гараж купил, а эти упаковки там в подвале лежали.
– Маме только не говорите. Она огорчится, – вздохнул Шалико.
– Она же у тебя в Сухуми? – настороженно спросила Инна, а про себя подумала, – Ну зачем он снова врет?
Шалико уловил ее подозрения. Доверие между ними как-бы установилось, а Инна по-прежнему в нем сомневается.
– Думаю, мама приедет, папа с ней по телефону разговаривал, – упредил он её  дальнейшие расспросы.
Подъехали к рынку, и он припарковал машину.
Вечером планировалось застолье, требовалось купить свежих продуктов. За ужином Шалико решил сказать родителям о своих планах на будущее. С работой он определился – пойдет часовщиком. Сейчас часы сплошь электрические. Заменил одну батарейку, а оплату  получил как за три. Считай за минуту из воздуха изготовил и продал в очередь две батарейки. Ну, а если кто принесет механические, то их ремонт будет для него отдушиной. Что может быть лучше, чем сделать тонкую эксклюзивную работу.
Так рассуждал он о будущем, но тут-же ловил себя на мысли, что отказаться от  подделки дензнаков ему будет непросто. Это даже не заработок, это соревнование – сможет он сделать их так, что никто не отличит его подделки от настоящих? С одной стороны «поля» он – Шалико, а с другой - махина могучего государства
Вошли на рынок. После того как «все карты открылись», отношения в компании «друзей по случаю» стали проще и теплее, хотя Леха держался отдельно.
Инна заинтересованно спрашивала у Шалико о назначении местных специй к грузинским блюдам, а Леха бесконечно пробовал вина на разлив, повеселел  и взял сразу пять бутылок с фирменными наклейками Хванчкара.
– Она, это вино, из винограда сортов Александроули и Муджуретули – объяснил ему умудренный в виноделии продавец, – Только такая Хванчкара настоящая, мне по блату её с винзавода привозят.
Для убедительности продавец налил Лехе  полстакана эксклюзивного напитка бесплатно.
Экзотика и разнообразие продуктов на рынке поражали. Кавказцы не просто продавали и покупали на рынке еду. Здесь происходило действо. Сыры, зелень и фрукты пробовали на вкус, делились рецептами. Грузины знают, как надо кушать.
Так поступили и братья «беки» – Казбек и Асламбек. Можно было наскоро где-нибудь пообедать, но они заехали в сельскую хинкальную, где встретились с чеченцами – Рамзаном и его бородатым напарником. Те выходили из заведения.
– Привет, – увидев Асламбека, остановился Рамзан.
Они встречались раньше при передаче партий фальшивых денег. Этим занимался Асламбек. Банкир Юрий Львович не допускал даже пальцем коснуться «криминальных» банкнот. Их упаковкой занималась Тоня. Асламбек привозил ей купюры из цеха, она перевязывала их в пачки банковскими лентами, и он передавал эти пачки клиентам.
– Я так понимаю, ты здесь не случайно?, – вместо приветствия спросил чеченца Асламбек.
– Как и ты, – выжидающе посмотрел тот ему в глаза.
– Я с Шалико приехал поговорить. Мы с братом, – угрожающе уточнил Асламбек, подтверждая своим видом и тоном, что они с Казбеком намерены при необходимости защитить Шалико.
– Ну, зачем ты так?, – расслабленно обронил Рамзан, – Мы ничего плохого ни вам ,ни ему не хотим. Так ведь?, – посмотрел он на напарника бородача.
Тот не ответил, но этого и не требовалось. Он участвовал в разговоре молча, как и брат Асламбека – Казбек. Есть такой особенный способ вести переговоры – без лишних слов. У выдержанных горцев он практикуется часто. Двое ведут беседу, а остальные ее поддерживают присутствием и передают свои комментарии взглядами и неуловимыми для непосвященных жестами.
Так проходил разговор и в этот раз. Все друг друга поняли, и решение вынес старший из всех по возрасту Казбек. Его присутствие отрезвляло горячие головы чеченцев. Спорить с двумя крепкими осетинами они не решались.
– Вечером, ближе к шести приезжайте домой к Шалико, там и скажите ему, что хотели. Только знаете, как об этом говорят американцы? Лошадь можно привести к реке, но заставить ее пить  воду не получится, – пояснил чеченцам Казбек.
– Мы знаем. Но это у американцев. У нас, если надо, лошади пьют, – без нажима заметил громила бородач, – Но сейчас другой вариант – американский. Демократия и плюрализм, – цокнул он языком, – Договоримся – да. Не договоримся – нет. После пяти подъедем.
Казбек позвал чеченцев на вечер для разговора во время общего ужина не случайно. Отец Шалико без ограничений пригласил и соседей и всех друзей сына отведать жареного на вертеле барашка. За такими застольями говорят только хорошие слова и никаких предложений, кроме хороших не делают. О плохом даже не упоминают.
***
Иная атмосфера царила в обменнике валют подмосковного городка. Мрачный как туча директор сидел за столом, складывал в стопки купюры, производил их подсчет.
– Юрий Львович, – лебезила перед ним секретарша Тома, – у Вас потому не сходится сумма, что в разных пунктах обмена курсы отличались до тридцати копеек.
– У тебя они почему-то отличились в самую плохую сторону. Ну как это можно было взять сто сорок тысяч долларов по розничному курсу? Это же опт. Не понимаю, ты опытная меняла, – пенял ей бывший банкир.
– Да, опытная, – огрызалась Тоня, – Но, не обменяй я утром, сейчас было бы еще хуже. Или Вы меня в чем-то подозреваете?
– Я? Тебя?, – усмехнулся банкир, – Ну разве что в глупости, – в сердцах произнес банкир  и тут-же поправился, – Я имел в виду: в женской доверчивости. Я ведь тоже такой. Доверился грузину Шалико, а он меня обманул, – мягко посмотрел он Тоне в глаза, но она успела обидеться, потупилась в стол и замолчала.
Юрий Львович понял свою промашку, и чтобы сгладить ситуацию подвинул Тоне  несколько купюр.
– Твой гонорар, – пояснил он помощнице, а про себя подумал, – Что это я с обычной девчонкой не могу совладать? Строит из себя важную персону. Хотя.., знает о моих делах слишком много, надо бы с ней по аккуратнее.
Тоня поблагодарила за премиальные, и Юрий Львович ее отпустил. Весь день он провел в поисках денег для возврата чеченцам их аванса с учетом выставленной неустойки. Это братьям Мильмонам из Чехии он легко давал советы как вести дела с чеченцем Ахматом, а сам сразу сдрейфил и согласился на неустойку в двадцать процентов.
Фактически Юрий Львович собирал только эти проценты. Точнее, они у него имелись в рублях, а возврат всей суммы предполагал доллары. Аванс он получил от чеченцев в долларах, а значит и неустойку надо вернуть в той-же валюте. Её покупку он и поручил помощнице Тоне, и теперь, после неприятной беседы с начальником, расстроенная девушка ехала домой, где её никто не ждал.
***
Совсем иначе проходил разговор трех мужчин в доме грузина Ладо. Они сидели в беседке за круглым столом. Шалико разлил по стаканчикам вино. До этого братья осетины обсудили между собой, что предпримет младший – Асламбек. Он уезжает во Владикавказ, начинает работать легально. Казбек занимается водкой  и берет его в долю.
– Ну, а ты как, Шалико?, – спросил его Асламбек, – Если оставишь свой прежний вариант, печатный станок будет тебе, а если нет, то мы у тебя его купим. Этикетки на водочные бутылки лучше самим делать.
– Станок не мой, он наш общий. А насчет работы я еще не решил. Есть один момент неясный, – туманно ответил мастер печатного дела, и заметив удивление братьев, уточнил, –  Вечером скажу.
Зачем им понадобился типографский станок он понял без объяснений. Стоимость водки зависит от её этикетки. Разливают ее из «одной бочки», но есть этикетки по двести рублей, а есть по двести пятьдесят.
– Вам сложный агрегат не нужен. Наш капризный. Лучше купить простой  трехцветный для обычной печати, – объяснил он производителям водки требования к типографскому оборудованию.
– Значит так и поступим, – отпив вина подвел итог щекотливому вопросу Казбек, и они продолжили беседу на житейские темы.
                                                           ***
Приготовление барашка на вертеле длительный процесс. Жарка занимает не менее трех часов. Приходится пару раз разводить огонь и готовить новые угли. Шалико собрался подменить отца  и уже встал из-за стола, когда подъехали чеченцы.
Они приехали на час раньше оговоренного времени, посигналили и вышли из машины. По-видимому, чеченцы решили не садиться со всеми за стол и обсудить дела до того.
От их предложений Шалико решил отказаться, сразу сказал об этом братьям осетинам, и они все вместе вышли для переговоров.
Встретились у ворот, поочередно поздоровались за руку. Настрой был на короткий разговор.
– У нас простое предложение, – начал бородач, – Банкир вас обманывает, себе берет две части, а вам одну на двоих. Это не правильно. Мы будем платить больше.
– Больше это сколько?, – без интереса спросил Асламбек, – И откуда такой расклад, что он нас обкрадывал?
– Больше, это в два раза, – уточнил напарник громилы Рамзан, – А расклад сейчас сами узнаете. Я звоню Тоне, и она скажет, – он вынул телефон, выбрал абонента «Тоня» и включил громкую связь.
Она тут-же ответила.
– Привет, Тонечка, как дела?, – бойко начал разговор Рамзан, давая понять Асламбеку, что с Тоней он в особых отношениях.
Но девушка была не в настроении.
– Отвратительно, – пропищала она плачущим голосом, – С работы ухожу, поеду в Москву, сниму там комнату и устроюсь хоть куда. Пусть даже медсестрой.
– Ну... Зачем? Какая комната? Я же тебе обещал. У меня в Москве квартира с диванами, кухней: забираю тебя, и всё... Какая работа?, – выдал девушке на выданье сладостную тираду Рамзан.
– Правда?, – зазвенел её голос.
– Канешна, – подтвердил обольститель, – Завтра приеду.
– Тогда... Тогда я собираюсь, – залепетала Тоня, и в трубке запиликали короткие гудки.
– Вот. Сами слышали. Даже Тоня от этого жулика уходит, – отключил телефон Рамзан.
– Мы слышали как ты ей мозги пудрил. А больше ничего, – помедлив проронил Асламбек.
– Совсем нет. Зачем мне ее дурачить? Молодая, симпатичная старая дева, двадцать восемь лет, уже умная. Я её себе в Москву возьму. В Грозном бываю редко, жену не вижу. А так будет хорошо, – оправдался Рамзан  и собрался объявить Шалико предложение оплаты его работы в процентах от объема фальшивых купюр, но теперь ему позвонила Тоня.
– Рамзан, ты завтра приезжаешь, а я не успела сказать тебе важную вещь, – взволнованно произнесла она.
– Говори, – ровным голосом остудил ее пыл горец, и Тоня начала лепетать тише, но не менее сумбурно.
– Юрий Львович готовит деньги, вернуть вам аванс. Так вот, проценты там настоящие баксы, а миллион будут фальшивки. Так вышло, что я с ваших авансовых денег сняла с пачек ленты.
– Это зачем ты так сделала?, – насупился Рамзан.
– Юрий Львович сказал. Ваши были из арабского банка с завитушками на арабском, а он хотел российскую упаковку. Я так и сделала, перепаковала весь миллион обычными лентами. Рамзанчик, я не хотела, поверь. Это всё он, – взмолилась Тоня.
– Ну, переупаковала. Что дальше? Зачем мне эти подробности, – начал злиться чеченец.
Рядом стояли посторонние мужчины и слушали ее причитания. Бородатый напарник ухмылялся.
– А дальше вышла ошибка. Асламбек привез на упаковку их поддельные доллары, а назад забрал ваши настоящие. Это тоже не я. Это Асламбек перепутал. Пачки я на разные полки сложила.
– Понятно, – процедил Рамзан, –  Могла бы просто сказать: Асламбек взял наш аванс, а Львович сидит с их фальшивым лимоном, и хочет его нам насунуть. Но, молодчинка, спасибо, предупредила. В Москву тебя увезу, – отключил он телефон, перевел взгляд на Асламбека.
– Я слышал. Вопрос не ко мне, эти пачки украли. Сами ищем,– сипло парировал он, и хотел на этом прервать разговор, но это ему не удалось.
Шалико покривился, уныло глянул на товарища, взял его за рубашку.
– Ты знал... Вы поэтому гоняетесь за этими пачками? Ко мне за ними приехал?, – отпустил он полы рубашки, как отвергают что-то ненужное.
Шалико понял, что его друг Асламбек, как и все остальные, не знал о том, что деньги в сумке были настоящие. Юрий Львович играл с ним втемную. Огорчало – почему Асламбек не сказал, что приехал к нему по заданию босса?
Наступила тягостная пауза. И первым ее прервал громила бородач.
– Не вопрос, с банкиром мы разберемся. Ты будешь с нами работать?, – спросил он поникшего грузина.
– Не знаю, пожалуй нет, – проронил Шалико, – А деньги ваши здесь. Соседу по гаражу они нечаянно перепали. Парень нормальный, отдаст, – направился он к дому.
Пара минут, и миллион долларов мог вернуться чеченцам, но вышло по другому.
Всё это время, от момента, как они подъехали к дому, за происходящим у его ворот наблюдала Инна, и когда Шалико схватил Асламбека за рубашку, она начала действовать.
Немка вбежала в комнату к Лехе. Дегустация вин на рынке свалила его, и он смачно храпел, развалившись на кровати. Картина «Девушка с виноградом» стояла в углу. Инна едва подняла ее, но верх взяло отчаяние, и она вытащила ее на задний двор, прислонила к сараю.
– Эти фальшивки надо немедленно уничтожить, – первое, что пришло ей на ум, – Пока они не довели до ужасного.
У двери сарая стояла коса. Решительная немка полоснула ей полотно и «порезала плечо девушки».
Вид "раненной" красавицы – хранительницы дензнаков отрезвил вандалку. Она отбросила косу, взялась за раму и тут расслышала как к Лехе в комнату вошли Шалико, чеченцы и братья осетины. Они разбудили пьяного Алексея и громко спрашивали куда делась картина.
В глубине участка Иннеса увидела как отец Шалико готовит новую порцию углей для жарки барашка. Он развел большой костер в стороне от вертела, искры с треском поднимались от горящих поленьев, и решение, что ей следует предпринять пришло Инее само собой.
Спустя несколько минут кавказцы и с ними Леха выбежали на участок. Ладо неспешно крутил вертел с барашком. Инна стояла у костра, а в нем полыхала рама картины. Холст прогорел полностью, и десяток листиков бледно зеленого цвета из спрятанного в картине тайника продолжали тлеть на траве, куда их выдуло пламя.
– Ты что наделала?, – только и смог произнеси Леха.
– Сожгла эту гадость, – отвернулась Инна, – С умы вы тут все посходили из-за этих бумажек, – направилась она в дом.
– Красиво сделала. Первый раз вижу как горит миллион, – криво улыбнулся ей вслед громила бородач, и не оборачиваясь проронил, – Поехали Рамзан к банкиру, тут делать нечего.
Чеченцы попрощались с Ладо, вышли за ворота, сели в машину и укатили. Мама Шалико разминулась с ними у калитки. Она ездила в Батуми уладить дела с гражданством  и теперь подошла к костру.
– Шалико, – ласково обратилась мама к сыну, будто он малыш, – Ты не познакомил меня со своими друзьями.
– Извини мама, суета, – посетовал еврейско-грузинский мальчик.
– Это Асламбек, очень хороший человек  и мой друг, – тронул он Асламбека за плечо, – Его брат Казбек, – взял он за руку старшего бека, – Они из Владикавказа.
Мужчины уважительно кивнули матери товарища. Подошла Инна. Она уходила в дом, а теперь вернулась.
– Инна, моя невеста, – посмотрел ей в глаза Шалико, и она не смутилась –  огоньки желанного удивления блеснули у нее в глазах.
Другого ответа не требовалось.
     Эпилог
Год спустя. Вечер, лучшее время. Свежий морской бриз ласкал пальмы на набережной Батуми, наполнял город прохладой. Миловидная брюнетка, твердо ступая, свернула к киоску часовщика. Перед собой она катила детскую коляску, и мастер, увидев брюнетку, встал и открыл ей дверь. Она чувственно чмокнула небритую щеку часовщика, чуть отпустила коляску, и в ней захныкал ребенок. Папаша взял малыша на руки, поднял перед собой. Малыш успокоился, заморгал и улыбнулся.
Супруги вышли на проспект, прошли пару улиц, свернули к дому типично грузинской архитектуры, зашли во дворик. Он благоухал цветами и утопал в зелени мандариновых деревьев, по водной поверхности бассейна бежала изумрудная рябь.
– И как ты все успеваешь?, – приобнял супругу грузин.
– А я не тороплюсь. Ты же часовых дел мастер, и лучше всех знаешь, что время деньги. Его надо беречь, и не упустить, – улыбнулась она мужу, – Сейчас была у врача, и знаешь что он сказал?
Часовщик пожал плечами, и жена, растягивая слова, ответила:
– Доктор сказал..., третьего ребенка можно родить и в сорок, а мне только тридцать восемь.
– Я всегда за, – приобнял пышку супруг, – А ты умница.
– Да, я такая, – игриво толкнула мужа в бок  умница, а он задумался и проронил:
– Это я понял с первой секунды. И вот скажи, как ты тогда догадалась, что деньги в картине не фальшивые, а настоящие.
– А я об этом не думала – какие они. В картине «хранилась золотая рыбка», она исполняла желания, и разве можно было взять и бросить ее просто в огонь? В костер я отнесла только раму и полотно, а «рыбку» спрятала в сене в сарае, и обгорели с нее всего пару чешуек.
– «Рыбку» в огонь точно нельзя было бросить, – легонько рассмеялся часовщик Шалико, – Первое из желаний она тут-же исполнила.
– Одно на двоих, – уточнила Инна.
Супруги вошли в дом.