Встреча с Дорониной

     Иногда, когда меня одолевают сомнения, я спрашиваю сама себя, зачем я сажусь за компьютер и начинаю записывать свои воспоминания, которые и воспоминаниями, по сути, не являются. Не являются, потому что события и факты моей жизни по прошествии стольких лет потонули в тумане эмоций и ощущений того времени: детства, юности, молодости. Все события тогда казались мне яркими, значительными, что-то обещающими, конечно, что-то очень хорошее.


     Жили мы в самом центре Москвы, на Арбате. Из наших окон были видны звезды Кремля! Ночью они горели ярким рубиновым цветом. И на фоне черного неба казались алыми Гвоздиками. Почему именно Гвоздиками? Это и понятно. Во времена моего детства и молодости Красная Гвоздика была символом, присутствующим везде в нашей жизни: на плакатах, на праздниках, на юбилеях и на похоронах.
     Школа моя находилась в соседнем переулке. Три минуты – и я уже на уроке. Заканчивали восьмилетку мы все в одном классе. Нас было человек пятьдесят. Много. Но после восьмого класса некоторые ушли в ПТУ, некоторые перешли в другие школы, потому что в нашей школе было образовано два класса по разным направлениям: гуманитарный и математический. Тех, кто остался учиться в нашей школе дальше, принимали без экзаменов. А,  «пришельцы» должны были сдать вступительный экзамен. В  гуманитарный класс – сочинение, в математический - математику.
    Вполне естественно было бы предположить, что  после разделения на два «лагеря», абсолютно полярных по интересам, классы могли бы стать враждующими или соперничающими между собой в школьной жизни. Но произошло абсолютно противоположное. Наверно, потому что в каждом классе большинство из учеников были именно из того одного класса, в котором мы вместе проучились с первого по восьмой, и жили мы все здесь же, в соседних переулках, на соседних улицах, здесь прошло наше совместное детство. Некоторые даже в детский сад вместе ходили в одну группу. Вот так и получилось, что класс разделили, а дружба осталась. И даже новенькие как-то органично влились в наш общий коллектив АБ-шников.
В школе проходила практически вся наша жизнь. Уроки, факультативы, лекции преподавателей по разным направлениям. Конечно, гуманитариев мало занимали факультативы по математике, физике или химии, мало кто из них посещал дополнительные занятия по этим предметам. Так же, как и математиков мало интересовали занятия по изобразительному искусству, театральному искусству, по обучению печатному делу. Но на экскурсии в музеи, на спектакли в театры, в бассейн Москва и в кино в кинотеатр "Художественный" охотно ходили и математики и гуманитарии.
    Конечно, гурьбой в сорок человек дружить трудно. Можно собраться всем в спортзале и поиграть после уроков в гандбол и волейбол, можно организовать совместный новогодний вечер. Но все же, со временем, ребята разделились на небольшие группы «по интересам». Вот и у нас образовалась такая девчачья группка из шести человек. Три девчонки из А, и три из Б. Мы старались все свободное время проводить вместе. Самым любимым было после уроков скинуться тем, у кого, что было, деньги родители давали не всем и не всегда, и рвануть на улицу Горького в кафе «Север». На собранные деньги можно было купить две порции мороженого по три шарика, как раз шесть,  и бокал пунша. Пунш официантка приносила  не всегда, только, если мы были не в школьной форме. А если без пунша, то мороженого доставалось всем вдоволь, а не по одному шарику. Мне было все равно! Я мороженое не люблю с детства, а пунш, по-моему, гадость.  Мне бы бутерброд с колбасой или, на худой конец, калач. Так что, я с грустью смотрела, как мои подружки смачно едят мороженое и из одной трубочки тянут пунш. Шестой шарик, мой, съедали каждый по очереди.  Ради справедливости надо сказать, что ягодка из пунша все же всегда доставалась мне!
     Вот также в один из солнечных весенних дней мы вчетвером стояли у дверей школы и ждали остальных, в надежде, что к нашему собранному рублю прибавится  что-нибудь еще, когда из школы выйдут двое наших. Разговаривали, обсуждали предстоящий экзамен по математике, причем и нам, гуманитариям предстояло пройти это испытание. Повезло же! Именно в этот год вернули один единственный экзамен по окончании девятого класса – математику!
     Дверь школьного парадного не закрывалась ни на минуту, туда-сюда шныряли малыши, вываливались группки ребят старших классов, а наших все не было.
 «Смотрите, смотрите, девчонки! Доронина идет!»
«Где, где?»
«Да вон она, плывет!»
      И тут, обернувшись, я ее увидела. Поверх пышных белых волос накинут Павло-Посадский платок. На солнце он казался таким ярким, таким красивым, выделяющимся на фоне серых и черных одежд прохожих. И походка у нее была такая, будто в замедленном кино: не идет, а, правда,плывет. Спина прямая, смотрит только вперед, гордо подняв голову, будто вокруг никого и нет. Королева!
   Она медленно приближалась к нам, и я в замешательстве не могла никак решить: надо ли нам с ней поздороваться? А как же! Ведь, если ты человека знаешь, с ним положено поздороваться! Я ее знаю! Но мы, все же, не знакомы. Нет, не буду, нехорошо лезть к незнакомому человеку. Да, и вообще, ей, наверно, все и так надоели. Нет, не буду.
    Но, вот она приблизилась к нам настолько, что я могла рассмотреть ее лицо. Задумчивая какая-то, даже озабоченная чем-то, похоже, не очень приятным. И тут я вспомнила лицо своей мамы, такое же озабоченное и уставшее. Внутри что-то сжалось от жалости к маме, и к этой красивой неулыбчивой женщине. Я повернулась к ней и сказала:
«Здравствуйте, Татьяна Васильевна!»
И, вдруг, она остановилась. Ее лицо, показавшееся мне даже хмурым, посветлело, она улыбнулась своей загадочной улыбкой и бархатным голосом сказала:
 «Здравствуйте девочки! Как ваши дела, как учеба?»- лицо ее стало каким-то мягким, добрым, как будто мы были хорошими соседями и знакомы уже давно-давно.
« Все хорошо, спасибо!»
«Ну, что же, удачи вам и успехов!»- еще раз подарив нам свою улыбку, пошла дальше.
« И вам удачи и успехов!»- хором чуть ли не прокричали мы все ей вслед.
«Спасибо!»- почти пропела она, не оборачиваясь,  плавно взмахнув  рукой.
« Вот это женщина!- восхищенно сказала одна из девчонок, - Я тоже после десятого буду в театральный поступать!»
«Куда? Зачем?  Ты же в математическом учишься?» - удивилась я.
«Да, что это я? Забыла!  А ты, уж и помечтать не дашь. Видала, как она рукой, а? Я тоже так хочу!» - она неуклюже, порывисто взмахнула рукой, получилось как-то даже смешно.
«А-а, не получилось!»-с досадой сказала подружка.
Мы опять все повернулись, и с завистью и восхищением смотрели вслед медленно удаляющейся женской фигурке.