Поток. Книги, мистика

Мистика книг

     Некоторые книги, обладают почти мистическим свойством, появляться в жизни в тот момент, когда они нужны. Это книги-учителя. Так появилась в моей жизни Бхагават гита, - именно в тот момент, когда я остро чувствовал потребность именно в этой книге, как оказалось в последствии.
     Я «сканировал» пространство в поисках ответов на свои вопросы, и, как-бы случайно, неожиданно, но именно в нужный момент, своевременно, появлялись в моей жизни: Инайят Хан, Сенека, Аврелий, Дао Дэ цзин, Бердяев («Опыт самопознания»), Николай Кузанский, письма и статьи А.Эйнштейна.
     Приведу, в качестве примера, два последних случая.
     Несколько раз за последнее время, думал о том, что неплохо было бы из первоисточника узнать отношение Альберта Эйнштейна к религии и вере в Бога, в высший разум. Желание почитать Эйнштейна возникло после того, как у того или иного автора, приходилось вычитывать прямо противоречащие друг другу мнения и цитаты, приписываемые А. Эйнштейну.
     Примерно, год тому назад, в пункте книгообмена, нахожу том издательства «Наука» 1967: «Альберт Эйнштейн. Собрание научных трудов, том 4».
   Этот том содержит статьи и письма учёного на тему науки и религии.   
   Или совсем свежий случай, двухнедельной давности.
   В той же уличной библиотеке, стою, смотрю книги; не нахожу ничего интересного. Собрался уже уходить, как вдруг открывает дверь старушка, и говорит:
- разрешите, я положу книгу?
- да, конечно, - отвечаю я, - и смотрю на принесённую ею книгу, - это Николай Кузанский! Столько раз встречал я это имя, - на него ссылались и приводили цитаты из него мои любимые: Толстой, Бердяев, Соловьев. Хотелось почитать, но где достать книги, написанные средневековым кардиналом? И вот эта книга, в прямом смысле, сама находит меня, приходит мне в руки.
     Только что, читая о Джордано Бруно, я вновь читаю: «Кузанский утверждает бесконечность Вселенной и отрицает идею о Земле – центре Вселенной.
   «Машина мира имеет, так сказать, свой центр повсюду, а свою окружность нигде, потому что Бог есть окружность и центр, так как он везде и нигде». Впоследствии его идеи оказали большое влияние на Джордано Бруно.
     И вот, он, долгожданный Кузанский у меня в руках. Книжка в очень приличном состоянии, - целая, чистенькая, мало читанная.
    Не я нашёл Кузанского, а он нашёл меня! Сразу вспомнил недавно прочитанное: «Не только читатель выбирает, что ему читать, но и книга сама выбирает себе читателя».
   
     Выдержка на эту же тему:

    «Поразительна тайна "явления" нам нужного: нужной книги, нужного человека… Я никогда не слышал о Жуссе. Набрел на него случайно, рассматривая книги в книжном магазине. Это было в прошлом году. Прочел несколько страниц, оставил. В этом году –  случайно попадает мне его биография и второй том. Словно кто-то настойчиво "включает" его в мою жизнь».

    «Кто-то верит в случай, кто-то верит в Бога» - это в том числе, и об этом.
   
     И ещё на эту же тему у другого автора: «Взял случайно, с полки книгу, но потом, как всегда, убедился, что здесь неизменно действует некий инстинкт: «случайно» берёшь именно книгу, нужную в этот самый момент. Это происходит где-то на глубине».

    Есть и другие высказывания о «мистике» книг:

    «Впрочем, есть учение о том, что все авторы, суть Один-Единственный».
   
     Может быть, и правда, что у многих один АВТОР?
     Может быть: Багават гита, Дао Дэ цзин и Евангелие; стихи Пушкина и Шекспира, Ангелуса Силезиуса и Дж. Руми; проза Льва Толстого и Германа Гессе – вышли из одного источника и составляют один, непрекращающийся поток?   
    
     Пантеист, объявляющий, будто множественность авторов - иллюзия, находит поддержку у того, кому не важно, - кто автор. Иной читатель видит в литературе единую суть, а не авторские различия.
    Джеймс Джойс включал в свою прозу чужие многостраничные тексты.
    А.С. Пушкин подал Гоголю идею «Мертвых душ» и «Ревизора». 
    Оба примера, на первый взгляд разные, говорят о сходном понимании литературы - личность автора - не самое важное.
    
     Примером глубочайшего единства Духа, был и Лев Толстой, в своём литературном завещании, - «Путь жизни», собравший воедино отрывки из:  Марка Аврелия, Будды, Николаса Кузанского, Монтеня, Паскаля, Платона, Сенеки, Силезиуса, Мейстера Экхарта и других авторов, собранных по темам: бог, любовь, религия, нравственность и т.д.
     Сам Лев Николаевич, считал «Путь жизни», собранный из цитат различных авторов - главной работой всей своей жизни.
   
     «Весь план моей книги “О назначении человека”, которая, может быть, самая систематическая из моих книг, мне вдруг пришел в голову, когда я сидел в балете Дягилева, не имевшего никакой связи с темой книги». Эти слова Н.А. Бердяева, подтверждают, что гениальные тексты «вдруг приходят в голову». Человеку талантливому остаётся только постараться правильно, точно и без смысловых искажений записать это послание.

«Тщетно художник ты мнишь,
Что творений своих - ты создатель -
Вечно носились они над землёю,
Незримые оку».
(А.К. Толстой)

     Авторство - вещь сложная. У каждого автора, как минимум, два соавтора: для того, чтобы начать писать, требуется, неведомо откуда взявшийся позыв, идея; и читатель, который находит в тексте смыслы, автором которых является он сам, читатель.

*
     Несколько цитат на эту же тему:

     «Очевидцем глубочайшего единства Духа, отрицателем всяких границ индивидуальности был и Б. Джонсон, взявшийся за литературное завещание, дабы удостоить современников положенной хвалы или хулы, но ограничившийся тем, что собрал воедино отрывки из Сенеки, Квинтилиана, Юста Липсия, Вивеса, Эразма, Макиавелли, Бэкона и Скалигеров  - старшего и младшего».
   
     Леон Блуа сказал: «Нет на земле ни одного человеческого существа, способного сказать, кто он. Никто не знает, зачем он явился на этот свет, чему соответствуют его поступки, его чувства, его мысли и каково его истинное имя, его непреходящее Имя в списке Света...  История -  это огромный литургический текст, где йоты и точки имеют не меньшее значение, чем строки или целые главы, но важность тех и других для нас неопределима и глубоко сокрыта».