Судьба и небо. Первый боевой вылет

14 октября 1942 г.

Пара Россмана-Хартманна отправилась на патрулирование района между городами Грозный и Дигора. Каждый летчик обязательно сильно волнуется перед своим первым боевым вылетом.  Ему кажется, что именно после него он станет настоящим бойцом, он мечтает проявить  себя с лучшей стороны, чтобы все окружающие поняли, что не напрасно тратили на него время, обучая премудростям боевой работы. И конечно, он мечтает одержать в этом первом боевом вылете и свою первую воздушную победу. Между тем, никто из его командиров и  опытных боевых товарищей не допускает даже мысли о возможной воздушной победе новичка. Ни на одну секунду. Успех новичка в первом боевом вылете определяется только одним: сумел ли он остаться в живых и при этом удержаться рядом со своим ведомым,  не потеряться, не растеряться,  не запаниковать.
 
Едва они взлетели и взяли курс в район патрулирования, ожила и затрещала рация:

- Внимание! – послышался голос дежурного офицера на станции наведения.  - Семь русских истребителей и три штурмовика ИЛ-2 обстреливают дорогу возле Прохладного. Атаковать и отогнать.
- Понял вас! – ответил Россман. – Направляемся туда.

У Эриха все сжалось внутри при мысли, что вот сейчас, через несколько минут, он будет участвовать в настоящем воздушном бою.

- Бубби, как слышишь меня?  Не отставать  и сохранять свою позицию!
 
Это были слова уже для него. Эрих нажал на кнопку передачи:

- Слышу вас хорошо! ВиктОр! ВиктОр!

Кодовое  слово «ВиктОр» с ударением на втором слоге означало, что все в порядке. Напряженный, как струна, Эрих следовал за Россманом, когда они на высоте около 3600 метров летели вдоль русла реки Терек по направлению к городу Прохладный. Прошло минут 15 полета, когда в наушниках у него снова затрещал голос Пауля:

- Внимание! 11 часов, ниже вижу бандитов. Держаться рядом. Атакуем.

Вот оно! Началось! Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Где эти русские самолеты, о которых говорил ведущий? Сейчас будем атаковать!  Эрих посмотрел туда, где должны были быть русские самолеты – и ничего не увидел. Что за черт! Где они? Он приблизился к ведущему, оставшись позади него на расстоянии приблизительно 30 метров.

- Пикируем! – скомандовал  Россман, и  они начали пикировать.

Только снизившись примерно на 1500 метров, Хартманн, наконец, увидел два темно-зеленых самолета с возвышающимися горбами, это были русские  штурмовики ИЛ-2.
Они были прямо перед ним и чуть выше, на расстоянии около 300 метров.  Впервые в жизни Эрих увидел так близко вражеский самолет. Сердце его подпрыгнуло от мысли, что прямо сейчас он может одержать первую в своей жизни воздушную победу. Это же ИЛ-2, «цементные бомбардировщики», столь ненавидимые немецкой пехотой, но вовсе не опасные противники для немецких истребителей. Наверное, их пилоты  сейчас  в панике, увидев прямо перед собой грозного воздушного хищника! Они же не знают, что в кабине «Сто девятого» последней модификации находится новичок, которого впервые в жизни взяли в боевой вылет. Эрих почувствовал боевой азарт, он едва сдержался от клича «Хорридо», ведь его положено издавать, когда за врагом начинается погоня. Он дал полный газ. «Сто девятый» Россмана остался далеко позади, и Эрих, таким образом, сразу же совершил  грубую ошибку – бросил своего ведущего, да еще и выходил на линию его огня. Он сближался с ведущим  Илом, который быстро увеличивался в перекрестье прицела, и когда до его цели  оставалось 270 метров, открыл огонь. Молодой пилот был потрясен, когда увидел, что его трасса уходит выше и левее. Никаких попаданий не было, а вражеский самолет, между тем, неумолимо увеличивался в прицеле. Еще секунда – и все будет кончено: лобовое столкновение уничтожит лейтенанта Хартманна  в первом же вылете. Семья и Урсула  узнают,  что он геройски погиб  в бою, таранив вражескую машину, тогда  как на самом деле он просто не успел отвернуть. Эрих уже хотел, рванув ручку  на себя,  взмыть вверх, и это было бы его второй грубой ошибкой.  Выходить таким образом из лобовой атаки – верный способ получить в брюхо пулеметную очередь. Эрих отвернул в сторону, и очень скоро обнаружил себя окруженным русскими самолетами, они разворачивались в его сторону, они явно собирались атаковать его! Еще немного, и азартный охотник сам  превратится в дичь!
 «Охотник» почувствовал ужас и рванул ручку на себя. Самолет взмыл свечой и пробил тонкий слой облаков. Эрих оказался наверху, над ним светило солнце, под ним находилась сплошная пелена облаков, он был совершенно один, все угрозы остались внизу, и он почти успокоился. Что же ему теперь делать, и где его ведущий?  Голос Россмана, затрещавший в его наушниках, прозвучал, как самая лучшая музыка.

- Все в порядке, Бубби! –  Пауль был совершенно спокойным. -  Не волнуйся. Я слежу за тобой. Я потерял тебя, когда ты пробил облака. Спускайся вниз, я тебя подберу.

Эрих толкнул ручку от себя, и самолет послушно опустился вниз, вновь пробив облака. Он оглянулся вокруг. Самолета Россмана не было видно, но зато был отлично виден русский истребитель  Як-1 - противник опасный, маневренный, быстрый и хорошо вооруженный. И этот Як, несомненно, его преследовал. Эриха снова охватил ужас. Он дал газ и включил радиостанцию в режим передачи:

-  Пауль, меня преследует какой-то Як!
-  Не паникуй, Бубби. Поворачивай направо, чтобы я мог сблизиться с тобой.   

Эрих повернул направо, и тут же увидел, что  преследующий его Як  движется ему
наперерез.  Эрих дал полный газ, повернул к западу и опустил нос самолета. К нему стремительно приближались верхушки огромных русских сосен. Россман что-то говорил ему, но он не различал слов сквозь треск. Лейтенант сжался за бронеспинкой, ожидая удара в любой момент. Опускаться дальше было некуда, а набор высоты всегда связан с потерей скорости. Когда Эрих все-таки оглянулся, он с облегчением убедился, что преследовавший его истребитель отстал. Пауль вновь что-то сказал, и опять было не разобрать его слов. Эрих набрал высоту и попытался определить свое положение. Слева находился Эльбрус, и это был отличный ориентир. Что же ему теперь делать? И где его ведущий?  Внимание привлекло мигание красной лампочки указателя топлива. Бензина осталось всего на 5 минут полета! Надо было срочно искать место посадки. Под ним тянулась узкая лента дороги, по которой ползли немецкие грузовики. Именно эту дорогу и обстреливали русские самолеты. Придется садиться на дорогу, больше некуда! Эрих снижался, прикидывая, как он будет садиться на дорогу, когда мотор его «Сто девятого» зачихал и умолк. Высота была всего около 300 метров, и самолет, утратив тягу мотора, падал, как камень. Дорога осталась где-то в стороне, теперь оставалось только одно. Самолет сел на брюхо, пропахав в земле на обочине широкую борозду и подняв тучу черной пыли. Эрих открыл фонарь и заметил бегущих к самолету немецких  солдат. Через пару минут они окружили его "мессершмитт".

- Ты в порядке там, парень? – какой-то фельдфебель широко ему улыбался. Позади него стоял два солдата с карабинами наизготовку.
- В порядке!
- Тебя сбили?
- Нет, у  меня кончился бензин, вот и пришлось садиться на брюхо. Где я нахожусь?
- Примерно в 30 километрах от Солдатской. Там твоя база?
- Да, отлично. Как мне туда добраться?
- Мы добросим тебя. Вылезай!      

Скоро Эрих уже сидел в кабине грузовика, слушал болтовню шофера, подпрыгивал на ухабах, и его одолевали  тяжелые мысли о том, что его ждет по возвращении на базу. Он наделал кучу ошибок, оторвался от своего ведущего и едва не погубил самолет. Единственное, что ему, действительно, удалось – так это удрать от русского истребителя. И почему он так мазал? Оказалось, что настоящая боевая стрельба – это совсем не то, что стрельба по неподвижному конусу. А ведь он был лучший по стрельбе! И по высшему пилотажу тоже. Он выигрывал все учебные воздушные бои со своими товарищами и даже однажды выиграл у самого Хогагена. Так что случилось сегодня? Почему он был так беспомощен, почему запаниковал? Эрих уже был готов обвинить самого себя в профнепригодности, хотя его первый боевой вылет вовсе не был таким уж провальным, ведь он поучаствовал в бою, атаковал, открывал огонь. А самое главное – это то, что он остался в живых и даже не потерял свою машину.
Вопреки его мрачным предчувствиям, Россман слишком сильно его не распекал, а только по-деловому указал на промахи. В своем отчете фон Бонину он тоже, видимо, ничего особенно плохого в адрес своего нового "качмарека"  не сказал, потому что командир группы хоть и прочитал ему язвительную нотацию, но с позором из своего подразделения не выгнал, как всерьез опасался Эрих. Основные свои промахи лейтенант уже знал и сам:  оторвался  от ведущего и мешал ему стрелять, выскочив на линию его огня. Наконец, он потерял ориентацию и повредил свой самолет, не принеся противнику никакого ущерба. Все это он услышал от фон Бонина, который кисло морщился, когда перечислял ошибки лейтенанта и даже, как показалось Эриху, смотрел на него с какой-то брезгливостью.  Но Россман добавил яду к наставлениям от фон Бонина, когда сказал, что Эрих, не имел никакого права без приказа пробивать облачность и выходить из боя. А самое главный сюрприз был в том, что тот Як, от которого в панике удирал Хартманн, был … самолетом Россмана.

Эрих был пристыжен и раздавлен, он со страхом ожидал окончательного приговора командира группы и был очень удивлен и обрадован, когда услышал, что в наказание за свои ошибки он должен всего лишь  три дня поработать в качестве механика. Три следующих дня Хартманн провел в общении с мотористами и оружейниками, помогая им во всем и набираясь от них новых знаний и практических навыков. Эрих вскоре понял, что его первый боевой вылет вовсе не был таким уж провальным, как ему показалось, ведь он остался жив и здоров, как и его ведущий, самолет хоть и был поврежден, но вполне подлежал ремонту.  Самый же главный результат заключался в том, что Хартманн не сломался психологически, неудача лишь раззадорила его и добавила азарта, но не поселила в нем страх. Теперь к желанию отличиться и доказать всем, что он чего-то стоит как летчик-истребитель, добавилось ощущение наличия боевого опыта, он был теперь «стреляным воробьем» и знал, что страх можно преодолеть, а именно этот специфический  навык преодоления страха делает из вчерашнего курсанта настоящего воздушного бойца .               

                ***