Глава третья. Отцы и дети
Стоило входной двери предательски скрипнуть, как отчаянное семейство окружило горемычного студента своим горячим вниманием.
- Снимай портки! - сквозь зубы процедил отец, строгий как товарищ Сталин.
Звали его, правда, не Иосиф Виссарионович. Звали его всего лишь Тимофей Игнатьевич. Только сути это не меняло. Анна Евгеньевна, мама Антона, вечно металась меж ними. И к обоим по-женски проникалась состраданием и пониманием.
Отец нашего героя словно вышел из далёкого прошлого времён Домостроя. Не признавал психологов и свято верил в одно - битиё определяет сознание. Правда, к счастью своего единственного наследника, проверял данный воспитательный постулат очень редко. Вобщем, конфликт отцов и детей был в самом апогее.
- Пап, ты уже вернулся?! - едва шевеля языком пролепетал Антон. Он побледнел что полотно и едва не забыл как дышать. План, который они готовили с дядей, уже не был нужен.
- Да, сынок. Вернулся. Успел сегодня. Вовремя успел. - не меняя суровой интонации ответил грозный отец.
- Антоша, мы всё знаем.... - тихо всхлипнув сказала мама, приняв валерьянки больше, чем надо, - Нам из деканата позвонили...
Антон судорожно сглотнул тугую слюну. Он забыл, что сестра отца, тётя Надя, уже вышла из декрета. И благополучно сдала племянника в руки семейного правосудия.
- Что ж это ты, паскуда, отца позоришь. Я в твои годы уже на заводе трудился. Хотел учиться, но надо было своей матушке помогать. Мы тебе все условия создали! Учись на здоровье! В люди хоть выбьешься! А не как мы с матерью твоей пол жизни по съёмным хатам кочевали! Вот этими вот руками, кровью и потом на своё собственное жильё заработали! - с железом в голосе рубил правду-матку Тимофей Игнатьевич. - И что ты творишь?! Не можешь хотя бы на четверки свои экзамены сдавать?! Раздевайся! Сейчас я тебя учить буду, раз профессора не научили!
- Бать, да ты чего?! Ты чего, бать?! - заголосил не своим голосом Антон, прижимаясь спиной к двери. - Я уже взрослый! Будешь бить полицию вызову!
Обычно родитель только создавал видимость угрозы. Антон это понимал и вместе с тем каждый раз думал, что вот сейчас-то будет по-настоящему! Сейчас-то и случится самое оно!
- Эх, плохо я тебя воспитывал. Плохо.... - начал заводиться он, - Родного отца как преступника поганого и в милицию сдать?!
- Не трожь ребенка! - взвизгнула вдруг Анна Евгеньевна и закрыла своей спиной Антона расставив руки в стороны.
- Под юбку прячешься?! Маменькин сынок! - Тимофей Игнатьевич рассерженно сверкнул глазами из-под густых бровей, швырнул ремень на пол и ушёл в спальню демонстративно хлопнув дверью. Анна Евгеньевна заревела белугой уткнувшись красным от слез лицом в плечо сына.
- Мам, не плачь. Ну, мам. - обнял её Антон.
- Ой, что за мужики мне доста-а-ались! Один принципиальный до немогу, другой ещё из детства не вышел! Доведете ма-а-ать! Ой, доведете! - причитала рыдая Анна Евгеньевна, растирая слезы по щекам.
- Мам, да всё нормально будет.
Но сам Антон в это "нормально" уже слабо верил. Он дождался, когда мама уйдет в ванную и заперся у себя. Там он сложил вещи. И сел на свою кровать. И был готов всё ночь так просидеть, а как наступит утро и начнут ходить первые автобусы - умчаться к дяде Игорю из этого психологического триллера.
- Сыночка, Антошенька. - тихонько позвала его Анна Евгеньевна. - Пойдем покушаем. Сынок. Пойдем.
- Я не хочу, мам. Спасибо. - соврал парень опасаясь вновь вызвать гнев своего отца столкнувшись с ним на кухне.
- Пойдём. - мягко, но настойчиво попросила мама.
Отказывать было чревато. Антону не хотелось лишний раз тревожить мать. И он покинул убежище.
За круглым столом на своём привычном месте сидел Тимофей Игнатьевич. Тяжёлое молчание создавало гнетущую атмосферу.
- Извини, сынок. - вдруг нарушил тишину отец и поднял на него мрачный взгляд, - Я лишь хочу, чтобы ты был счастлив.
Кусок котлеты, которую сейчас пытался наспех проглотить Антон чуть не встал у того поперек горла. Парень закашлялся.
Отец постучал его ладонью по спине.
- Спасибо, пап. - кашляя и роняя слёзы в тарелку поблагодарил непутёвый сын.
- Ты считаешь меня жестоким. И ты прав. Со своей стороны прав. - слова отца зависали в воздухе будто бы грозовые тучи, - Однако, когда ты сам станешь отцом, то твои представления о том, что такое плохо и что такое хорошо сильно изменятся. Очень сильно изменятся.
Антон уже знал чем всё закончится, поэтому не стал дожидаться финального акта. Наскоро прикончив остатки ужина и запивая всё это соком он поспешил удалиться к себе.
- Почему мы не ладим с ним?... - этот вопрос отец задавал уже Анне Евгеньевне, - Меня пороли как сидорову козу. И ничего. Человеком вырос.
Мама Антона с мужем не спорила. Поскольку была и младше его, и воспитана так, что если мужчина тебя выбирает - значит судьба это. И никак иначе! Она даже смогла его полюбить спустя какое-то время. Хоть и не обижал её муж, но некоторые его повадки до сих пор вызывали у неё непонимание и отторжение. Благо поднимал руку на сына Тимофей Игнатьевич не так часто. Но если решался на подобный шаг, то Антон запоминал этот урок на всю оставшуюся жизнь. Запоминал и копил злость. И бывал очень рад, когда отец подолгу не находился дома.
Ночью паренёк то и дело вскакивал с постели. Ему снился стоящий рядом глава семейства с ремнем в руке. А сам он казался себе таким маленьким и беззащитным. Таким одиноким.
Дед тоже поддерживал эти варварские воспитательные методы. И мог сам иной раз отвесить подзатыльник Антошкиному батьке, если тот оказывался не прав не взирая на уже зрелый возраст последнего.
Одним словом - потомственный абьюз во всей красе.
Антон стремился всеми силами разорвать этот круговорот насилия в природе. Но получалось у него, честно говоря, не очень.
Утром он наскоро перекусил на кухне бутербродами. Поцеловал в щеку сонную маму занявшую пост у плиты.
- Рюкзак собрал. Уходишь от нас? Куда?
- Потом расскажу, ма. - заинтриговал он Анну Евгеньевну.
- Учебу не бросай! Слышишь? И не забывай нас.
- Не забуду, мама. Не забуду! - радостно крикнул Антон выходя из квартиры.
Ему не терпелось уже встать на крыло и начать строить свою прекрасную жизнь. Конечно же, жизнь он мечтал построить обязательно счастливую, веселую, богатую. Такую, чтобы было ого-го!
Город встретил Антона прохладно. За ночь градус упал до отметки в минус тридцать пять. Паренёк выдохнул облачко пара в подсвеченную фонарями январскую утреннюю тьму. Новая жизнь начиналась с бодрящей ноты.
Свидетельство о публикации №224012401274