Кольцо Саладина, ч 4. Последнее воскресенье, 21

КНЯЗЬ
Будильника я, конечно, не слышал. Мне снился сладчайший сон про пани, такой школьный, когда взгляды повергают в беспамятство, а прикосновения прямо-таки забирают жизнь. Поэтому отреагировал я только на тычки. Ну, ещё и на возгласы: вставай! Черт тебя дери, нас ждут великие дела! И где козюлька?!
- Чего?.. – невнятно бормотал я. – Кто?..
- Вчерашняя козюлька твоя где? – Нора стояла возле дивана в длинном халате, растрёпанная, со следами зубной пасты на щеке, но уже с сигаретой.

Я не сразу сообразил, о чем речь, а когда вспомнил, не сразу сообразил, где надо это искать.
- Зачем тебе… - сквозь страстную зевоту пробормотал  я.
- Хочу посмотреть на эту хрень в лучах утренней зари. Ты что, выбросил её?
- Не-ет… м-м...
Я немного, сладко поворочался, сожалея об утраченных любовных картинках, потом встал, пошатываясь, пошлёпал в кухню, вытащил свёрток с нижней полки и кинул на стол. И хорошенько потянулся, крепко зажмурившись и рыча.
- Ну, и где оно? - спросила Нора за моей спиной.
У меня даже сон прошёл. Я оглянулся.
Нора сидела за столом, сигарета её дымилась в пепельнице, а обеими руками она держала пустую газету.

Первым делом я глянул под стол. Потом присел и максимально внимательно осмотрел пространство. Там ничего не было, кроме одной обгорелой спички и двух прекрасных ножек в чёрных комнатных шлёпанцах с меховыми помпонами. Спросонья я пощекотал розовую пятку, получил помпоном в лоб и вылез.
- Уронила? – всё-таки спросил я, поднимаясь.
- Куда? - поинтересовалась Нора. - В трусы тебе?
- Может, себе? – не выдержал я.
- Ну, обыщи! – она распахнула халат, демонстрируя изумрудно-зелёное вышитое бельё.
- Красивый бюстик, - оценил я. – В Ядране купила?
- Да щас, в Ядране… Из Лейпцига привезла. Так где это твоё чудо?
Я тяжело вздохнул, сел перед шкафом, пошарил на полке, ничего не нашёл и начал методично выгружать всё на пол. Пакеты с мукой, банки с сахаром и манкой, несколько пачек соли, несколько блоков «Винстона», упаковку гостиничных бумажных салфеток и коробку финского печенья. Зонтика нигде не было.
Нора подобрала с полу пакет с мукой и пошла к плите.
Я вытащил стопку тарелок – теперь полка была пуста.
- Мистика, - сказал я обескураженно.
- Ну, и куда он делся? – терпеливо спросила Нора, гремя посудой.
- Без понятия, - сказал я, поднимаясь. – Уполз, по-видимому.
- Ищи, давай! - велела Нора. - Не хватало, чтобы он у меня тут ползал. Ещё детей народит. Радиоактивных… Тебе сколько яиц?
- Три, - я с недоумением вертел мятую газету.
Я отлично помнил, как вчера перед сном завернул эту штуку и поставил в щелку к стенке. Свёрточек отлично вписался. И достал я его сейчас в таком же виде – плотно запакованным.

В очередной раз я обшарил всё вокруг, приподнял половичок, и даже похлопал ладонью по самому верху шкафа, словно зонтик мог взлететь под потолок, – кругом было пусто. Дела…
Я сел за стол и исследовал каждый квадратный сантиметр газеты. Газета была смята, в нескольких местах продрана, точнее, проколота зонтичными спицами. В одном месте желтело пятнышко. Я внимательно рассмотрел его.
- У тебя есть лупа? – спросил я, не отрываясь от созерцания. – Мне лупа нужна. Где-то с пятикратным увеличением.
- А Пулковский телескоп тебе не нужен? А то я сейчас сбегаю, - немедленно откликнулась Нора, скидывая в тарелку пышные ломти омлета и подавая мне. - Ешь. Сейчас кофе будет. Печенье на полу возьми. Кстати, ты так и не мылся.
- И не причёсывался, - сказал я, берясь за омлет. – О-о, вкусно… прямо как у тёти Маши, - оценил я. - Инструмент давай. Не может быть, чтобы у тебя не было лупы.
- У нас с тобой двадцать минут, - напомнила Нора.
- Мне хватит, - я проглотил последний кусок и залпом допил кофе. – Спасибо, очень вкусно. Пошёл мыться.

Когда я вернулся в кухню, лупа на длинной деревянной ручке лежала на столе, а Нора, уже одетая, убирала чистую посуду. Я подошёл к свету и нацелил лупу на пятнышко.
- Интересное кино, - сказал я. – Это не просто пятнышко.
- Комар накакал? – спросила Нора, садясь к столу и расстёгивая лаковую косметичку.
- Не комар… а огнедышащий лев… надышал, -  пробормотал я задумчиво, тщательно фокусируя линзу. – Это подпалённое пятно. Представляешь? Маленькое подпалённое пятно.
- Может, это уже было, - сказала Нора.
- Не было, - сказал я уверенно. – Газета была девственно новая, из почтового ящика. И вчера его не было, я помню. Оно за ночь появилось.
- Испачкалась об ткань? - Нора точным движением обвела губы помадой и посмотрела на меня. - Сажа?
- Нет там сажи. Если б испачкано, это было бы сверху. А тут структура бумаги затронута. Это именно подгоревшее. И знаешь, что интересно: пятно не круглое, а как бы повторяет контуры зонтика. Ну, в таком виде, какой он был вчера. Такое впечатление, что за ночь зонтик уменьшился и потом совсем испарился. И, прежде чем испариться, подпалил бумагу.
- То есть, размножения не будет, - уточнила Нора, убирая косметику. – Уже хорошо. Нам пора. Продолжение дискуссии в следующем номере. Приезжай вечером. Можешь захватить принцессу.
- Да ты что, - я сложил газету. – Даже и не собираюсь её посвящать. Потеряла зонтик и потеряла. Вот тебе новый, май гёрл. Кстати, сколько я тебе за него должен?
- Ой, перестань, - Нора встала и одёрнула форменный пиджак. – Это ей от меня подарок. Надеюсь, этот уж не сгорит в плотных слоях атмосферы. У него, правда, не тридцать два сложения, но, может, и к лучшему… Пошли, я тачку вызову. Мне в «Метрополь», меня добросим до Театральной, а потом ваше величество поедет во дворец.
- Стоп, - сказал я, внезапно останавливаясь на полпути в коридоре и не слушая. – Как ты сказала? «Может, и к лучшему»… Слушай, я вчера ещё подумал, но не додумал. Тридцать два сложения… так… минутку…

Мысль была сумасшедшая, но логичная.
Я схватил в прихожей красный зонтик, приготовленный для пани. Прикинул длину. Где-то тридцать сантиметров. А теперь надо уменьшить его в тридцать два раза…
- Дичь, - сказал я вслух.
- Пошли, машина сейчас придёт, - Нора торопливо вышла в прихожую. Я машинально подал ей плащ. Я всё ещё считал.
Мы вышли и вызвали лифт.
- Ты что-то придумал? – спросила Нора, заходя со мной в кабину.
- Да, - сказал я, -  Понимаешь, если тридцать сантиметров уменьшить в тридцать два раза – будет некое ничто. Именно ничто.
- А тридцать сантиметров – это где? – коварно спросила Нора.
- Не там, где ты думаешь. Это здесь, - я показал зонтик.
- И что ты хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что перед тобой маг и волшебник. Который легким движением руки уменьшает зонтики.
- Круто, - хмыкнула Нора - Более полезного волшебства мир сроду не видал.
- Много ты знаешь о волшебстве, женщина, - буркнул я.
 Я пропустил её в двери, потом усадил в такси и сел сам.

Машина тронулась, я откинулся на мягком сиденье, прикрыл глаза. Значит, дело было так. Я пообещал зонтик в тридцать два сложения. И это осуществилось. Не сразу, постепенно. Правильно. Если бы сразу – мог быть и взрыв. Поэтому совсем немного там опалилось. Хотя, что значит, немного – ткань практически вся обгорела. Возможно, она даже вспыхнула. Но почему пани не заметила этого возгорания? Видимо, к этому моменту она уже вышла из пространства этого дома. Ушла в другое - где есть такой же дом. Или не такой? Да черт с ним, какая разница, такой дом или нет. Главное - она ушла в портал. А зонтик остался. Очевидно, уменьшение началось где-то на границе портала. Возможно, в результате перехода. Однако, её собственный переход в портал прошёл незаметно и безболезненно. Да и мой тоже. Вообще, все мои «провалы» происходили практически незаметно. И в этот раз всё было незаметно…
Я потёр лицо ладонями, вспоминая. Значит, я пошёл её искать. На третьем этаже в темноте наступил на что-то, - в первый момент испугался: показалось, что живое. Но сразу понял, что нет – ничего не хрустнуло, всё было острое и крепкое.
Я поднял тяжёленькую штучку, понёс к свету и обалдело разглядывал. Сказать, что встревожился – ничего не сказать, меня просто ошпарило чувство беды. Надо было бежать! Только куда девать эту штуку? Бросить её почему-то я не мог. Молниеносно слетел на первый этаж, грабанул почту. Ящики там были те же.
Ящики… То есть, находясь на первом этаже, я уже не мог быть в зоне перехода. Однако именно здесь я услышал крики. Обежал дом – оказывается, его можно было обежать. Она была совсем недалеко за кустами и мусорными ящиками. Я продрался к ней, оторвал от ворот, в которые она вцепилась руками… Ворота… Ворот этих на самом деле нет. Мусорок тоже нет. Тем не менее мы вернулись обратно во двор совершенно благополучно. Ушли со двора, сели на первую попавшуюся скамейку.
Может, зона перехода охватывает только территорию двора? Недаром, ей во дворе мерещилась мама. Да и меня выкинуло тогда тоже во двор. Ну, допустим…
Но почему зонтик-то пострадал? Хотя… почему пострадал? Это на наш взгляд он пострадал. А на самом деле, просто уменьшился. В тридцать два раза. Как и было заказано…
То есть, к зонтику я применил некое своё пожелание. Причём, произнесённое вслух. И не один раз. Надо будет спросить у пани поточнее, как я там формулировал неоднократно... Только что это даст?

Машина мягко закачалась и остановилась. Нора вышла. Наклонившись к окошку, послала мне воздушный поцелуй через стекло, я махнул ей. На миг вспомнил, что здесь, совсем рядом пани – и душа так и рванулась вслед за уходящей по тротуару Норой, но я вовремя вспомнил, что всего половина восьмого. Нет тут сейчас никакой пани, девчонки приедут к девяти. Тогда и позвоню, и спрошу… И я расслабился и опять погрузился в размышления.

Итак, я произнёс некое послание, и оно сработало в зоне перехода. Теперь надо выяснить границы этой зоны. Во-первых, какая-то зона существует во сне – судя по нашим сновидениям. Может быть, состояние сна – это и есть зона портала? Человек засыпает – и влетает в неё. Тела у него нет, вот он и летает в портале. А может, и не в одном…
В доме на Трубниковском, портал похоже, на третьем этаже. Именно на третьем мне навстречу вышел пьяный малый и позвал отмечать женский день. И после него всё как-то сломалось. Коридоры стали умножаться и бесконечно удлиняться, количество дверей увеличилось, я попал в какой-то муравейник… Кошки орали из темноты, собаки за дверями тявкали, начался какой-то бестиарий. Кстати, кошками тоже пахло в этот раз…
Машина дёрнулась, я открыл глаза.
- Кирпич, - сказал шофёр, поймав в зеркале мой взгляд. – К митингу готовятся. Там оцепили, тут оцепили...
- На митинг пойдёте? - спросил я, понимая, что додумать свои мысли уже не успею.
- Что ж не пойти, - бросил шофёр. - Жрать нечего. Заводы закрывают, предприятия закрывают. Экономику развалили. Только что там митинговать, - с досадой добавил он, - стрелять надо.
- Уж так и стрелять, - усомнился я, глядя в окно.
- Ну, ты, видать, сладко живёшь, - бросил шофёр. – Раз сомневаешься.
Я усмехнулся. Как всегда, во мне видят везунчика. Сладко живу… Я вспомнил свои голодные почти обмороки здесь, в столице. Вспомнил, что только благодаря Веронике имею карманные деньги, причём, очень неплохие, позволяющие кормить девушек в ресторанах. Вспомнил, что благодаря Норе прилично одеваюсь. Вспомнил дорогие белковые коктейли, которые Вероника выписывала из-за границы для меня, персонально. И за всё за это я почти ничего не делаю. Все эти репетиции и кульбиты на сцене – это всё сплошное баловство. А люди собираются стрелять. И понятно, что не от хорошей жизни. От хорошей жизни не хотят стрелять и даже на митинги не ходят… М-да… не сказать, что меня сильно порадовали эти мысли. Всё должно быть наоборот. Это я должен обеспечивать девчат. Это я должен им помогать. А найти работу в Москве нереально в грядущей безработице…
Ладно. Сейчас я всё равно это не решу. Сейчас главное – пани. Почему она в это попала? Что такое случилось с ней, что увело её туда?..
Я должен был разобраться с этим. И побыстрее, до своего отъезда. Чтобы успеть обсудить с ней, проинструктировать вдоль и поперёк, объяснить, как это серьёзно. А это серьёзно… Неизвестно, что было бы, если бы рядом с ней не было меня. Кто бы прибежал к ней на помощь? И хорошо ли это, если бы кто-то прибежал? Неизвестно, кто там прибегает на помощь в этих других мирах...

Меня, как настоящего князя, подвезли к самому входу дворца.
Я вышел и щедро расплатился. Козырнул водителю, повернулся – и… увидел в дверях человека в кепке. Он выходил мне навстречу из дверей.
Он шёл мне навстречу.
И подойдя, приветственно взялся за козырёк кепи.
И прошёл мимо.
А я так и остался стоять, глядя невидяще вперёд и приказав себе не оглядываться.

продолжение следует
------------------------------------------

На фото - Дворец культуры МИИТа (ныне РУТ - Российский Университет транспорта), одного из лучших ДК Москвы, который является прообразом ДК, описываемого в романе.