Не человекомерный век

   Павел Петрович сидел в уютном ресторанчике и ждал друга, с которым не виделся с момента окончания учёбы в институте. Жизнь круто изменила его планы. Накануне вручения дипломов умер отец и Павел Петрович помчался в деревню к больной матери. Да так там и остался. Матушка недолго прожила, похоронив мужа, а специалист с его подготовкой требовался и на селе. Куда же без экономистов!

   За окнами шумел большой город, от которого Павел Петрович порядком отвык. Сначала он прикидывал, как может сейчас выглядеть Михаил Семёнович, а попросту, – его закадычный друг Михей. В шутку он называл его Потапычем. Потапыч, в отличие от Пашки, был городским жителем. Выпестовали его очень интеллигентные родители, и он с первых же дней знакомства с Пашей кинулся знакомить его с достопримечательностями родного города. От путешествий по улицам и закоулкам города друзья плавно переместились в театры, музеи и концертные залы. Для Пашки это был фантастически новый и неизведанный мир, и он доверительно шагал в него, как слепец за собакой-поводырём.

   Немного оторвавшись от воспоминаний, Павел Петрович обратил внимание на стайку девушек за соседним столиком. Сначала он и сам понять не мог, почему этот столик привлёк его внимание. Девушек было четверо. Ухоженные и хорошо одетые городские красотки, но как-то очень странно друг на дружку похожие. Волосы, у одних тёмные, у других светлые, но сияющие красотой, струились ниже плеч. У всех. Брови были слишком ярко и точно прорисованы. Тоже у всех. Да и губки были тоже у всех поднадуты. Эта похожесть на кукол отнимает у них женственность, – мелькнуло в голове у Павла Петровича.

   Но странно было ещё и другое. За девичьем столиком не было слышно почти никаких разговоров. У каждой в руках гаджет. Девчонки буквально уткнулись в них своии красивыми носиками, и изредка раздавался смешок или коротенькие "ага", "блин" или "вау".
Павел Петрович не сразу сообразил, что девчонки так общаются между собой, лениво потягивая вино из сверкающих фужеров. Катастрофа! – словно взорвалось в голове у Павла Петровича. Может быть, они уже не люди, а роботы, – сморщившись, как от боли, подумал он.

   Но тут его внимание переключилось на одну из девушек, которая сидела с застывшим лицом. По чуть пухленьким и нежным девичьим щекам ползли крупные слёзы. Подружки стали подталкивать девушку, тормошить, приговаривая, – да ладно, Ларка! Ты что, блин, совсем уже ку-ку?. А Ларка вдруг резко оттолкнулась от стола, стул громыхнул на пол, а девушка, как ошпаренная, выскочила из ресторана.

   Павел Петрович поднялся и подошёл к девичьему столику. Все трое подняли на него хорошо, со знанием дела, накрашенные глаза и молча уставились на странного дядю. Павел Петрович спокойно поднял с пола стул, который отшвырнула Лара, убегая, и присел за стол. А что, у подружки вашей беда? – спросил он тихо. А девушки будто и ждали этой возможности выговориться. Говорили они громко, перебивая друг дружку, и пытаясь объяснить незнакомцу, как глупа и слаба эта Ларка. А они-то всего-то и сделали, как подсунули ей видео, где пятиклассницы одной из сибирских школ отрывали головы живым котятам, изображая себя супер-звёздами.

   Придя в себя, Павел Петрович зажмурился от яркости белого потолка, потом услышал жужжание каких-то приборов и понял, что он в больнице. В этот момент в палату вошла медсестра, улыбнулась вернувшемуся к жизни пациенту и, протянув ему незнакомый мобильник, проговорила ласково, – к вам тут друг заходил, который вам скорую вызвал, Михаил Семёнович. И оставил вам телефон с сообщением для вас.
А записку написать не мог, – подумал Павел Петрович. – Другая планета...
И прикрыл глаза.

23.01.24.
--------------------
* Понятие "человекомерный" взято из выступления Т.В.Черниговской