Шале в горах, 6с

       Заснеженная узкая дорога, петляя серпантином, поднималась вверх. Крутые повороты следовали один за другим, на одном из них в меня чуть не влетел зеленый минивэн. Резко вильнув, он задел правым крылом сугроб, взметнув клубы снежной пыли. Уффф! Пронесло… Еще несколько поворотов и, наконец-то, показалось приземистое шале — цель моей поездки.
       Я подрулила к парадному входу с четырьмя лестничными ступенями, заглушила мотор и вышла из машины. В дверях шале показался высокий молодой человек, видимо, коридорный, он подошел ко мне, поздоровался, поклонившись:
       — Бонжур, мадемуазель!
       Жестом пригласил пройти в дом, а сам вынул из багажника вещи и следовал за мной. В холле меня встретил хозяин, среднего роста мужчина, явно под шестьдесят, а то и старше с остатками седой шевелюры на голове и аккуратной седой бородкой. Он тоже сказал мне «бонжур», галантно взял за руку и поцеловал запястье, поднеся его к губам. Потом обратился к молодому человеку, кивнув на вещи:
       — Оставь это здесь, Жак!
       Жак поставил на пол мою дорожную сумку, прислонил к ней чехол с лыжами и еще раз поклонился:
       — Я отгоню вашу машину в гараж, мадемуазель.
       — Да, да, хорошо.
       — Как вы добрались? — спросил хозяин.
       — Дорога ужасная!
       — Да, на днях прошел очень сильный снегопад, — как бы оправдываясь, произнес он и тут же отпустил в мой адрес комплимент: — но по вам видно — вы очень лихой водитель!
       — Вы физиономист?
       — Ну что вы…
       Я еще раз оглядела хозяина. Надо сказать, уже с четырнадцати лет любую особь мужского пола я в первую очередь рассматриваю как потенциального жениха или любовника, то есть, оцениваю, готова ли я лечь с ним в постель. И если Жак «не отходя от кассы» вызвал во мне бурю сексуальных фантазий, то к хозяину я особых эротических эмоций не испытала. Поэтому сразу решила для себя держаться с ним сдержанно, чтобы никаких далеко идущих планов ни в голове, ни в другой части тела у него не возникло.
       — Пойдемте, выберите себе апартаменты, — предложил хозяин. — Здесь имеется пять комнат для гостей, все они свободны, других постояльцев нет. Последние уехали около часа назад.
       — На зеленом минивэне?
       — Да. Откуда вы знаете?
       — Мы чуть не столкнулись на повороте.
       — О, боже! Ну, слава всевышнему, всё обошлось. Короче, выбирайте. В каждой комнате душ и туалет, двуспальная кровать и есть еще место для раскладной, если ночуют трое…
       — Я надеюсь, что буду ночевать одна.
       — Да, да, конечно, — хозяин смутился. — Вас, если я не ошибаюсь, зовут Вероника?
       — Совершенно верно. А вас, как я выяснила из нашей переписки, Вивьен?
       — Да, именно.
       — А почему вы продаёте этот приют?
       — Тяжело стало его содержать. Трудно конкурировать с большими курортами, постояльцев становится мало, а пользоваться им только для личного отдыха… для меня это слишком накладно.
       — А мне как раз нужен особняк именно для личного отдыха. И в глуши
       — Что ж, буду рад, если наша сделка состоится, — улыбнулся Вивьен.
       Я выбрала себе светлую комнату с видом на склон, противоположную от фасада. Из окна было видно, как Жак чистит лопатой дорожки от снега. Почему-то подумалось, что зря я так безапелляционно заявила, что желаю ночевать исключительно в одиночестве. С Лораном мы расстались три месяца назад, с тех пор у меня почти не было секса. Почти, если не считать пару случаев — с паблишером, который издает мои книги, прямо на столе у него в кабинете и с одним очень навязчивым плейбоем в туалете поезда. Но все это было слишком скоротечно, я даже не получила оргазма. А с Лораном мы жили полгода. Не скажу, чтобы я сильно его любила, да и в сексе он не особенный фантазёр. Но я привыкала к нему и подумывала уже о замужестве (втором в моей жизни), как вдруг… не знаю почему, но внезапно он стал мне противен. Противен до противности, до омерзения. Я сказала ему: «Оставь меня навсегда! Забирай свои вещи и уматывай!»
       С тех пор мне опротивел и город с его суетой, и моя квартира, которая напоминала мне о Лоране, вызывая тошноту, чуть ли не до рвотных спазмов. Я поселилась в гостинице, а потом мне пришла в голову идея — купить горнолыжный приют. А что? Деньги у меня были, мой литературный труд вполне меня обеспечивал. Поживу какое-то время в одиночестве и в тишине… Тишина — вот что мне было нужно после Лорана! А потом буду принимать постояльцев-горнолыжников. Даже не с целью дохода, а просто так, ради общения. А среди них уж наверняка можно будет выбрать партнера на два-три разика…
       «Вжжжимм, вжжжимм…» — за окном скребла лопата Жака, а в моей голове рождались фантазии, и одна рука уже нащупывала под свитером сосок, но тут постучали в дверь. Я резко оправила свитер.
       — Да, да!
       Вошел Вивьен.
       — Прошу прощения, Вероника. Уже расположились? Желаете осмотреть все помещения?
       — Да, конечно.
       Все спальни были как близнецы, отличались разве что цветом обоев. Гостиная была просторная. «Это наша кают-компания, как я ее называю», — пояснил Вивьен. За большим трапезным столом размещалась дюжина стульев. Впрочем, нет — чертова дюжина. Тринадцатый стул стоял в торце во главе стола, напротив него с другого торца было место для четырнадцатого, но оно пустовало.
       — Тут обычно сидела моя жена, — заметив мой взгляд, сказал Вивьен. — Два года назад ее не стало, и я убрал отсюда стул.
       — Понятно.
       В гостиной имелся огромный камин, застекленный шкаф с сервизами, диван, два кресла, телевизор и даже пианино. На тумбочке стоял старинный телефонный аппарат с дисковым номеронабирателем. Я машинально сняла трубку, поднесла к уху. Там была мертвая тишина.
       — Это так, винтаж, для антуража, — улыбнулся Вивьен. — Уже лет тридцать мы пользуемся исключительно сотовой связью,
       — Хорошая связь?
       — Неплохая.
       — А интернет?
       — Нормальный. Не скажу, что суперскоростной, но вполне.
       — Ясно.
       Далее мы прошли в библиотеку. Кроме шкафов с книгами, здесь, как и в гостиной, имелся диван. А еще несколько стульев, бильярдный стол, журнальный столик, на котором я увидела… свою недавно изданную книгу. Я взяла ее в руки.
       — Прочитав ваше письмо, — пояснил Вивьен, — я решил немного узнать о вас и, погуглив, обнаружил, что вы издаётесь. Вот… возник интерес, так сказать…
       — И как вам?
       — Замечательно.
       Не скажу, что прозвучало очень искренне, но все равно приятно.
       Последней мы осмотрели кухню. Она была достаточно просторная, имелось несколько плит — и газовая, и электрическая, и даже дровяная — на все случаи жизни. У разделочного стола суетилась молодая женщина, она занималась резкой овощей. Обернувшись, она улыбнулась мне и изобразила что-то типа книксена.
       — Это Мари, — представил ее хозяин. — Супруга Жака.
       Вот, значит, как. Супруга. Меня даже кольнуло что-то типа ревности.
       — Подвал смотреть будете? — спросил Вивьен. — Там у нас служебные помещения — прачечная, бойлерная, кладовая, электрогенератор…
       — Потом. Сейчас хочу опробовать ваш склон. Пока светло.
       — Пожалуйста. Подъемник у нас простейший, бугельный. Включается кнопкой на первой опоре. Выключается там же. Не забудьте выключить, когда покатаетесь.
       — Обязательно.
       Я переоделась, взяла лыжи и отправилась на склон. Хоть трасса была не укатанной и присыпана свежим снегом, но снег неглубокий, а под ним твердый наст. Я сделала три спуска с удовольствием, и на третий раз внизу почувствовала позыв к мочеиспусканию. Ну не возвращаться же в шале! Да и вообще, могу не дотерпеть. Все равно тут кроме меня никого нет. Я отошла чуть в сторону и, не снимая лыж, приспустила брюки с трусиками и присела.
       — Вероника, вы хорошо катаетесь, — заметил Вивьен, когда я вернулась.
       — Откуда вы знаете?
       — Вдоль трассы установлены камеры. Приходится наблюдать, ведь мало ли что может случиться, вдруг потребуется экстренная помощь.
       Я покраснела. Он что, все видел? А впрочем, подумаешь, ну подсмотрел, как женщина писает. Ладно, впредь буду осторожна.
       — Пойду, немного отдохну.
       — Хорошо. Ужин у нас в семь вечера.
       — Замечательно.
       Я прилегла на кровать и немного вздремнула. Сказалась усталость от дороги и от катания. Без пяти семь я проснулась. Откуда-то доносилась тихая фортепьянная музыка. Я вошла в гостиную. Это Вивьен сидел за пианино и музицировал. В гостиной горел камин, стол был сервирован на две персоны, стояла бутылка красного полусухого вина. Хозяин перестал играть, провел пальцем по клавишам справа налево и повернулся ко мне.
       — Вы не против, если я составлю вам компанию за ужином?
       Я пожала плечами.
       — Вы хозяин, имеете право.
       — Присаживайтесь, я сейчас принесу еду.
       — А что прислуга?
       — Мари с Жаком я отпустил на выходные, а больше никого нет. Жак исполняет обязанности дворника, коридорного, и электрика-слесаря-плотника, а Мари — кухарка, официантка и горничная. Но не переживайте, если что потребуется, я сам готов оказать вам любую услугу.
       Жак уехал. Какая жалость. Но от тебя, Вивьен, мне такой услуги не надо. Зато когда я стану хозяйкой приюта, надеюсь, работники останутся те же. Так что, никуда Жак от меня не денется, надо немного потерпеть. Я уже точно решила купить это шале, и цена, назначенная Вивьеном, меня устраивала. Осталось договориться, когда посетить нотариуса, перевести деньги — и вопрос решен.
       Телевизор показывал какую-то муть, звук был приглушен. Мы болтали о всякой чепухе, Вивьен ухаживал за мной, надо сказать, весьма галантно. Вино немного ударило в голову, я даже стала смотреть на Вивьена иным взглядом. Он приятный собеседник, довольно эрудированный. Быть может даже… Но нет, я же решила, что это не мой мужчина, уж лучше я сама…
       Мы засиделись почти до полуночи, дрова в камине прогорели, Вивьен закрыл заслонку, и мы отправились спать. Каждый к себе. Я чуть-чуть помечтала, пофантазировала, вспоминая Жака, удовлетворилась собственноручно и крепко заснула. Среди ночи меня разбудил какой-то гул. Я не придала ему особого значения, повернулась на другой бок и снова уснула. Утром решила позвонить своему редактору, узнать, как продвигаются дела с моей новой рукописью, но телефон не находил сеть. И вай-фай, который мне сообщил Вивьен, тоже не откликался.
       Я оделась и решила устроить Вивьену скандал. Он меня обманул, сказав, что связь неплохая. Какая, к чертям,
 «неплохая»?! Её тут нет совсем! Но, ни в гостиной, ни в библиотеке, ни на кухне Вивьена не оказалось. Я постучала к нему в комнату, никто не отозвался. Я открыла дверь и убедилась, что комната пуста. В подвале тоже никого не было. Тарахтел генератор. Черт! Что же это? Я здесь совсем одна? Без связи. Я даже не знаю, где ключи от гаража, чтобы уехать отсюда. Пока я искала ключи, снаружи донеся шум мотора. Это Вивьен приехал на снегоходе.
       — Дела плохи, — сообщил он. — Ночью был сильный снегопад, сошла лавина. Повалила сотовую вышку и мачту линии электропередач. Мы без света и без связи. Дорогу завалило, проехать нельзя.
       — И что теперь делать?
       — Не знаю. Ждать. Сотовые операторы должны хватиться, что оборудование повреждено. И электрики. Но сколько будут расчищать завал, непонятно.
       — Такое тут часто бывает? — я уже передумала покупать шале.
       — На моей памяти первый раз. А я живу здесь тридцать пять лет.
       — Н-да… форс-мажор.
       — Будем надеяться, что за два дня службы успеют расчистить дорогу и восстановить электричество и связь. Солярки для генератора хватит как раз на два дня.
       — А отопление электрическое?
       — От сжиженного газа. Есть еще два полных баллона. Но их тоже надолго не хватит.
       В теленовостях сказали, что сход лавин произошел во многих районах. Зима выдалась очень снежная, такого количества снега не выпадало последние сто лет. В горных районах завалены дороги, на расчистку потребуется явно больше суток. Восстановление линий электропередач — тоже дело не быстрое. Но специалисты обещают произвести работы как можно скорее.
       — Что ж, — только и могла произнести я. — будем надеяться, через два дня нас откопают.
       — Да конечно.
       В тревоге, волнении и ожидании время тянулось медленно. Я совершенно не знала, чем заняться. Кататься на лыжах не хотелось, да и генератор не тянул подъемник. Интернета нет. Пыталась продолжить писать новый роман, но вдохновение не шло. Вивьен то проводил время в гараже, то играл на пианино, то смотрел по телевизору старые кинофильмы. Эти старые киноленты меня тоже увлекли, многие из них я вообще видела впервые. Позабавили смешные комедии с Луи де Фюнесом. Вивьен сам готовил обед и ужин и, надо сказать, довольно искусно. Но к вечеру стало еще тоскливее.
       — Конечно, — предположил Вивьен, — в первую очередь власти бросят все силы на крупные поселки и курорты. Мы тут совсем в глухомани. Но в понедельник Жак и Мари поедут на работу, увидят, что проехать нельзя и сообщат куда надо.
       — Значит, до понедельника мы в плену?
       — Не факт. О нас могут вспомнить и раньше.
       Мы сидели у пылающего камина, а за окном снова был снегопад.
       — А дров нам хватит?
       — Должно хватить. В крайнем случае, есть мебель, начнем разбирать шале.
       Увидев мои расширенные глаза, Вивьен улыбнулся:
       — Шутка.
       В полночь я отправилась спать. Поиграла в игру в ноутбуке, чтоб успокоиться и попытаться уснуть. Но сон не шел. Я снова вышла в гостиную. Там был полумрак, для экономии солярки Вивьен на ночь выключил генератор. Тусклый свет давала свеча, и тлели угли в камине. Вивьен сидел у камина, закутанный в плед, и ковырял кочергой угли.
       — Почему не идете к себе?
       — Холодно. Чтобы экономить газ, я отключил батареи везде, кроме вашей комнаты. Идите, ложитесь. Не беспокойтесь обо мне.
       — Знаете, что…
       А вот я не знаю. Не знаю, что на меня нашло. Не то затмение в мозгу, не то Провидение толкнуло меня. Я взяла Вивьена за руку и потащила в свою комнату. Там было тепло и темно. А дальше мы оказались вдвоем под одним одеялом. Я много раз описывала в своих романах постельные сцены, порой со всеми подробностями, но поведать то, что происходило той ночью… Нет. Ни слов, ни таланта на это у меня никогда не хватит. Квинтэссенция страсти, наивысшее наслаждение, феерия чувств, нереальный экстаз… нет, не могу подобрать ни сравнений, ни метафор к тому, что я испытала тогда (и впредь испытала еще не раз). Да он просто не человек, этот Вивьен. Это Эрос и Сатана в одном флаконе. А ведь с первого взгляда, я думала, что никогда и нипочем! Боже, как глупо!
       Мы уснули с рассветом и проснулись позже полудня. Вивьен приготовил не то завтрак, не то обед, мы выпили вина и снова отправились в постель…
       Утром в понедельник мы услышали шум трактора, он расчищал дорогу к нашему шале. Я не оговорилась: «к нашему». Приехали Жак и Мари. Но я уже смотрела на Жака лишь как на работника, а не как на сексуального партнера. Включился свет, заработал интернет, и телефонная связь стала доступной. И я сказала:
       — Знаешь, Вивьен, я не буду покупать это шале.
       — Раздумала?
       — Да. А зачем? Пусть это будет наше общее шале, а я — твоя вечная постоялица. Я буду жить у тебя, и тебе не придется думать о том, как содержать этот приют. Согласен?
       — Ну, вообще-то, да!