старая сказка... Широкий дол...

встретимся с Наилем на Аджигардаке, среди Белого Безмолвия:
- Ну как тебе?
- Сказка!
а что ещё скажешь?
там всякие чудности и выдумки, заколдованности и зачарованности, которые повторяются из года в год, но всегда неповторимы;
близко присмотреть – кружева и вышивка:
по канве-веточкам крестиком, а где и гладью, одноцветной белой строчкой, тамбуром, мережкой, клеткой, вырезами, верхошвами – чего только нет!
а чуть отойти – деревянное снеговое-ледяное зодчество:
хоромы, теремки, шатры, бочки, кубовастые крыши, наличники и причелины; а ещё и ледяная керамика - ледяные изразцы – не пересмотришь;
но более всего – готика;
как на огромное плато выйду, где летом заверть и дремучесть рябино-берёзовая, а сейчас ледяные и снежные фантазийные замки, а деревов и нет –
готика безраздельно царит: базилики с трансептами, шпили, порталы, контрфорсы с аркбутанами, пинакли, вымперги, розетки и бесчисленные ещё более причудливые выступы, переходы, мосты, арки, своды и вся «пламенеющая готика» здесь;
всё же – что влечёт, почему так восхищает?
сколько раз видел-перевидел и снова – в сказку…

в последние годы зимы наши стали монотоннее, угрюмее 
и от того кажутся долгими и длинными;
угрюмость в них от того, что они –
бессолнечные, хмурые, пасмурные, серые;
редко-редко когда солнышко проглянет,
а уж о голубом кусочке прозрачных пространств только и мечтать:
где ты, солнышко-колоколнышко?
где ты, голубая бездна?
серость и угрюмость, наверное и от всяких жизненных тревожностей,
и от того, что живём мы в мире, сошедшем с ума,
вывихнутом, вывернутом в абсолютное недомыслие, иногда кажется, навсегда и бесповоротно;
надежда всегда есть, надежда жива в душе;
может быть не так уж всё окончательно свихнулось,
не так всё безнадёжно, но тяжело в этом жить,
может быть – выкарабкаемся…когда?...
и вот среди угрюмости, тоски, сумасшествия, эфемерностей и случайностей, собираюсь я потихоньку в лес, хотя и не очень хочется:
тащиться через весь город, пока до окраины добредёшь очень даже лень;
в лесах-горах пребывать – лучше нету, а до леса идти,
словно драгоценные минуты-часы в никуда тратить;
да и большое желание сердце жжёт, никуда не ходить,
а с утра и до вечера писать гуаши, что я и делаю, но только через день, а всяких впечатлений – каждодневно – много, и кипы прежних набросков в папках требуют воплощения;
впрочем, это вернее всего – иллюзия, майя…
что значимо в этом мире, когда он сам – мгновенная реальность?...
вчера расцвёл, а завтра – отцветает…

и всё же в этом случайном и призрачном мире есть что-то и основательное:
конечно же это  бесконечное изменение всего и вся;
вот, например, снежные-ледяные вариации узоров и вышивок, нитей-паутинок,  фантастических сказочных построений-переплетений , которые
НИКОГДА не повторяются;
кто их воссоздаёт вновь и вновь?
кто ими так увлечённо играется?
кто?

а я, часть этого вечного движения,
могу мгновение созерцать его остранённо,
пребывая и ощущая одновременно себя и,
в данном случае, ледяной кристаллической узорчатостью-сказочностью,
и чем-то особенным, отличным от всего –
человеком;

да, вся ледяная причудливость и фантазийность осыплется и растает, пропадёт, исчезнет при первом дыхании тёплого ветра, и –
останется, вернётся;
она всегда где-то есть, а больше всего там,
где человеков нет и никогда не будет;

ни фотография, ни живопись, ни музыка не в силах, не в состоянии, не способны передать сказочное обаяние заснеженного и оледенелого леса;
фотография, при всех современных изысках и ухищрениях так и остаётся механистичной; у неё. фотографии, есть одно чудное свойство: всё живое превращать в статичное, остановить движение напрочь;
а искусство всегда личностно;
и только вживую, с глаза на глаз, созерцая непосредственно,
можно почувствовать, ощутить живую душу ледяной застылости…

кто и зачем вложил в меня эту впечатлительность,
восхищение, восторг,
тихое созерцание сущностей мира,
которые мне никогда не понять, не объять?...
зачем иду я на Белую гору?

из подъезда вышел, начал движение, мысль одна:
вот моя тропинка сегодня начинается, вот мои первые шаги,
а впереди целый день и много-много снежностей  –
такова моя сегодня дорожка –
тропинка-время обо всём подумать…

так зачем же я иду на Белую гору?
за сказкой, за – истиной…