Графиня программистка

Только возьмусь за продолжение своей истории русского флота в девятнадцатом веке, как на пути этого похвального намерения вдруг возникает женская фигура, мимо которой мне невозможно пройти, чтобы не рассказать о ней.

«Твое лицо похоже на лицо твоей матери, мое прекрасное дитя! Ада! Единственная дочь моего дома и сердца!  Когда я в последний раз видел твои молодые голубые глаза, они улыбнулись, и тогда мы расстались – не так, как сейчас, а с надеждой», -
так начинается Третья песнь «Паломничества Чайльд-Гарольда», произведения, которое принесло славу Джорджу Гордону Байрону, более известному под аристократическим титулом лорда, унаследованным от своего двоюродного дедушки.

Об этой женщине на Западе написаны книги, сотни статей, поставлены пьесы и снят фильм, но у нас в России о ней знают очень немногие.

О ней все забыли и вспомнили совсем недавно, когда появились первые компьютеры. «Между нулем и единицей лежит Вселенная», — сказала когда-то Ада Августа Байрон Кинг, графиня Лавлейс, дочь знаменитого поэта лорда Джорджа Гордона Байрона. Аду теперь называют первым в мире программистом.

Ада родилась 10 декабря 1815 года. Брак лорда Байрона с её матерью леди Энн Изабеллой Милбэнк Байрон счастливым не назовёшь: они рассталась, когда дочери исполнился только месяц. Вскоре Байрон уехал в Европу и больше в Англии не появлялся.

Разрыв произошёл по решению 23-летней баронессы Аннабеллы Милбэнк, матери Ады, строгие религиозные убеждения которой были оскорблены скандальными слухами, сопровождавшими её мужа.  У него была кровосмесительная связь со своей сводной сестрой, в результате которой родилась девочка.

Поэт принял участие в Греческой войне за независимость (1821—1829). Он умер в 1824 году в возрасте 36 лет от лихорадки. В Греции Джордж Гордон Байрон считается национальным героем. Его тело похоронили в родовом склепе в церкви св. Марии Магдалины.

По решению матери учителя дома обучали Аду  математике и естественным наукам, что было необычно для девушки из аристократического круга. Мать также заставляла дочь подолгу неподвижно лежать, уверенная, что это помогает дочери развить самоконтроль.

У Ады было слабое здоровье, но блестящий ум. Девочка проявила дар к математике и иностранным языкам в раннем возрасте. Когда ей исполнилось одиннадцать лет, она отправилась с матерью и сопровождающими их лицами в годовое турне по Европе.
 
После возвращения  Ада с энтузиазмом придумывала, как имитировать полет птиц с помощью паровых машин, так потом в России этим занимался Александр Фёдорович Можайский с таким же успехом.

Но потом она заболела корью (а возможно, и энцефалитом), оказалась прикованной к постели почти три года.

 После выздоровления, когда ей исполнилось 17 лет, она отправилась в Лондон. 5-го июня 1833 года, через 26 дней после того, как она была «представлена при дворе» (встретилась с королем), она отправилась на вечеринку в дом 41-летнего Чарльза Бэббиджа, математика и изобретателя. Он создал таблицу логарифмов, которая издавалась более ста лет.

Очевидно, она так очаровала хозяина, что он снова пригласил ее и мать для демонстрации своей недавно сконструированной машины, предназначенной для выполнения математических вычислений.
 
Это хитроумное устройство высотой 2 фута из 2000 латунных деталей теперь можно увидеть в Музее науки в Лондоне. Мать Ады назвала её «мыслящей машиной» и сообщила, что она «возводила несколько чисел во 2-ю и 3-ю степени и извлекала корень квадратный».

Копия этой машины находится в Музее истории компьютеров в Калифорнии.
Несмотря на большую разницу в возрасте, Чарльз и Ада подружились. Бэббидж познакомил девушку с профессором Лондонского университета Огастесом де Морганом.

Тот был поражён глубокими знаниями математики юной особы и согласился преподавать ей высшую математику.

Но математика математикой, а личную жизнь тоже нужно устраивать, тем более, что девушка была хороша собой. В 1835 году Ада вышла замуж за барона Уильяма Кинга, который так успешно трудился на королевской службе, что через три года получил ещё один титул – графа Лавлейса. Соответственно, и Ада стала графиней.

Супруги прекрасно ладили друг с другом, за четыре года Ада Лавлейс родила троих детей. Она и её муж были завзятыми посетителями ипподрома, любителями скачек. Они общались с такими умными людьми, как Майкл Фарадей, Чарльз Диккенс, Чарльз Дарвин, Флоренс Найтингейл, герцог Веллингтон. Граф поощрял академические занятия своей жены.

Графиня продолжала общаться и с Чарльзом Бэббиджем, занималась высшей математикой. Она была очарована идеями Бэббиджа. Лавлейс получила возможность взглянуть на машину ещё до того, как она была закончена, и пришла в восхищение.

Бэббидж также разработал планы создания другого устройства, известного как аналитическая машина, предназначенного для выполнения более сложных вычислений.

В 1840 году Бэббидж отправился в Италию, чтобы объяснить концепцию аналитической машины в Туринском университете. Среди слушателей был военный инженер и математик Луиджи Менабреа, который позже опубликовал свои заметки о конференции на французском языке.
 
Аду попросили перевести на английский язык написанное Менабреа, который через 27 лет стал премьер-министром Италии.
 
Она не только перевела французский текст на английский между 1842 и 1843 годами, но и добавила к статье семь своих комментариев. Её комментарии оказались в три раза длиннее оригинальной статьи. Эту статью с её замечаниями и добавлениями опубликовали в 1843 году в английском научном журнале.
 
Ада не захотела подписываться своим полным именем, а использовала в публикации, где в разделе «Примечания переводчика» поставила только инициалы «AAL» (Ада Августа Лавлейс).

В своих заметках Лавлейс описала, как можно создать коды для устройства, которое будет обрабатывать буквы и символы наряду с цифрами.
 
Её заметки о движке включают в себя то, что сегодня считается первым алгоритмом, закодированным для обработки машиной, поэтому о ней пишут как о «первом в мире программисте».

Лавлейс также предложила в статье другие дальновидные концепции.
 
Она предвидела, что компьютеры смогут выйти за рамки простых вычислений или обработки чисел, в то время как другие, включая самого Бэббиджа, сосредоточились только на этих возможностях.

Бэббидж был впечатлен ее интеллектом и писательскими способностями. Он называл ее «Чародейкой чисел». В 1953 году, более чем через сто лет после ее смерти, её заметки об аналитической машине Бэббиджа переиздали.
 
В настоящее время машина Бэббиджа признана ранней моделью компьютера, а ее примечания - описанием компьютера и программного обеспечения.

В честь Ады Лавлейс компьютерный язык, созданный по поручению Министерства обороны США, назвали «Ада», а военному стандарту Министерства обороны для языка «MIL-STD-1815» был присвоен номер года ее рождения.
 
С 1998 года Британское компьютерное общество вручает медаль ее имени, а в 2008 году стали проводить ежегодный конкурс среди студенток факультета информатики.
 
Ада Лавлейс была азартной женщиной, любила скачки, игру в карты. Она пыталась разработать математические схемы выигрыша в азартных играх, но потерпела неудачу и проиграла свыше 3000 фунтов стерлингов, огромную сумму по тем временам.

Но у неё с детства было слабое здоровье. Оно ещё больше ухудшилось после приступа холеры в 1837 году. Ада мучилась от астмы и от болезней пищеварительной системы. Тогдашние врачи лечили её обезболивающими средствами, такими, как лауданум и опиум.

В результате у неё появилась наркотическая зависимость, начались перепады настроения, галлюцинации.

Ада Лавлейс умерла от рака в Лондоне 27 ноября 1852 года. Она завещала похоронить её рядом со своим отцом, которого она никогда не видела.

Впервые о вкладе Лавлейс в область информатики стали писать в 1950-х годах. Ее записи переиздал в 1953 году Б. В. Боуденен в своей книге «Быстрее, чем мысль: симпозиум по цифровым вычислительным машинам».
 
С тех пор Ада получила множество посмертных наград за свою работу. Однако некоторые эксперты утверждают, что, несмотря на неоспоримую ценность ее вклада, широко распространенное мнение о том, что она написала первую в истории компьютерную программу, является всего лишь мифом.
 
Она опередила своё время, поэтому современники не смогли оценить её работы по достоинству, и они были надолго забыты.