Рассказы мои другу Генке-2. Своей бывшей

“И хоть ты иногда, прости, скотина,
Но вот же, блин, лежит к тебе душа !!!”



   Своей “бывшей” лет так через двадцать после нашего развода, когда уже и в памяти не сохранилось всего, что между нами было, я начал слать по WhatsApp свои стихи. Не все, конечно, а только те, где в сюжете были какие-то мотивы либо напоминающие о чем-то конкретно между нами, либо существовали характеры и образы подобные ей.
Дело в том, что, перебирая однажды свои записи, я обнаружил в них что-то так или иначе интересное и достойные того, чтобы дать ей с этим ознакомиться.

    - А, - подумал я, - вот, оказывается, почему мне эти стихи когда-то в голову пришли. Вот ты и попалась. Понятно теперь, какая ты на самом деле.

   Разумеется, все из того, что можно было подобным образом приписать нашим с ней отношениям и характеру ее, я ей не слал. Еще не хватало. Но вот когда случались ее Дни рождения или какие другие подходящие даты, я выбирал из всего что-то стоящее и немедленно отсылал ей в виде скромного неожиданного сюрприза.
   Поначалу она удивлялась такому моему таланту, увлеченно смеялась над прочитанным и даже что-то приятное писала мне в ответ, но потом, во всяком случае мне так кажется, эти послания стали ее утомлять, раздражать и приводить в некое беспокойство, в результате чего она реагировать перестала: не отвечала мне совсем или, как я заметил, послания мои даже не вскрывала.
Быть может тяжело стало ей обо мне вспоминать или жалко было ей, что “талант” такой когда-то ее оставил, и во всех этих посланиях от меня видела она теперь прямой себе укор, укор ее глупости и недооценки меня вообще ? А, может, она попросту приняла мои проявления обычной симпатии к ней за нетактичную не по возрасту навязчивость ? Или и сама решила позлить меня, мол - как же, отвечу я тебе сразу, дожидайся теперь… Все могло быть… Но, предполагая это и, очевидно, правильно понимая ее поведение, я почему-то никак не мог оставить ее в покое - все слал и слал ей на всякую дату свои стихи. Кажется, я попросту страдал от одиночества и, отсылая ей свои откровенные опусы только и надеялся, что проявит она ко мне взаимное свое и адекватное внимание. Только-то и всего…

   Но она по-прежнему не отвечала.

    - Ах так, - заедала меня тогда гордыня, - вот сейчас я тебе покажу…

И я садился тут же за письменный стол, тащил из толстой, всегда под рукой, папки чистый, нетронутый, лист бумаги, вооружался вечным пером, и какие-нибудь иронические, в ее адрес, стишки, а то и язвительные эпиграммы, вылетали из-под пера моего моментально.
   Сразу ей я их не слал. Складывал в папку другую и ждал, когда же наступит подходящий момент, чтобы нам, будто бы вместе, порезвиться. Момент такой уже вскоре наступал, и тогда я победоносно, но все же стараясь не слишком ее задеть, эти мои рукописи ей подбрасывал. Иногда ждать оказии приходилось долго, и даже слишком, отчего произведения эти в папке той забывались, старились, перекрывались стихами или эпиграммами другими и, по сути, утрачивали всякий к себе интерес.
   На время я и сам забывал о своей “бывшей”. Месяцы и даже годы могли пройти, прежде, чем снова я о ней вспоминал. И всякий раз по тем же поводам и датам, когда уже и поздравлять-то не совсем мне ее хотелось, да и сама она, я знаю, не только на сообщения мои в WhatsApp, но и на непосредственные телефонные звонки уже не собиралась отвечать.
   Старая любовь все же, как утверждают, не стареет. Но стареем мы сами и забываем что-то плохое, а с ним часто и хорошее, что было с нами, но никогда не забываем своих “бывших”, милых и не очень, и помним всегда их имена.
И каждый год я отмечаю в календаре все мои важные даты, даты моих родных и даты близких моих и знакомых, о которых необходимо вспомнить в нужный момент, и которые сами того желают и от меня того ждут. И, вслед за именами людей других, я пишу имя “бывшей” моей на странице, где есть памятная ее дата, звоню ей в тот же день и, не услышав в трубке ее голос, шлю ей уже на WhatsApp новые свои или старые стихи, соображая между тем, придет ли от нее хоть в этот раз ответ, и жива ли она, вообще, в этом непростом, но, несомненно, поразительном сегодняшнем мире.