Глава 9. Среди космических камней

                Живем на душевном порыве, и пусть наши
                необдуманные поступки окажутся благородными,
                не будем о них жалеть, а случись повторить,
                поступим так же
               
                Войн много, мы еще успеем победить в нескольких
               

- Я рад попал русси плен, - заявил Джумбо-Ваня, едва выбрался из скафандра.
- А мы-то как рады, - не удержался от прикола Гришка, - ждали, надеялись, и вот свалилась удача. Стажер, кофе гостю. Я, Григорий Палыч, компьютерный бог замечательной команды; командира и механика ты уже знаешь и, судя по фингалу под глазом, уважаешь. Наш второй пилот Николай, умный, перспективный, надежный. Давай, коротко о себе. Нелегко, полагаю, быть царем воинственных зулусов?
 
      В высоту зулусский царь перерос и меня, и Сашку Буратино: баскетбольный рост, плюс широкие массивные плечи и длинные руки с широкими ладонями. Широкоскулое простоватое лицо, уверен, может быть и жестким, и насмешливым, и каким угодно.
 
      Люди, побывавшие во власти, пусть даже в Африканском племени, быстро превращают свое лицо в универсальную маску-личину, принимающую нужное для ситуации выражение, никак не связанное с испытываемым хозяином чувством.
- Я рад попал русси плен, - повторил Джумбо и осветил центральный пост блеском неестественно белых зубов в кругу коричнево-красных толстых губ. – Невеста-любов искал.

- В Зулусии невесты кончились? – удивился Сашка и пояснил. – Слышал, негритянки темпераментные до жути, без секса двух часов не могут выдержать, а негры самые раскрепощенные любовники в мире: могут в любое время и в любом месте, часами.
- Да, брось, - Отрепьева «распирало» веселье. – Слухи, которые сами и распускают. Примеры ущербного спаривания, наверняка, случаются и у негров: иногда не вовремя срывается с пальмы кокос и мешает, гад такой, приплыть. Вот и приходится искать страны без пальм и кокосов для полноценного секса. А куда без поиска? Смысл жизни теряется. Я давно убедился, процесс погони и поиска дарит счастья не меньше, чем обретение. Иногда лучше так и не найти, чтоб жизнь не останавливалась.

- Секса есть, невест есть, - Джумбо добродушно усмехнулся Гришкиному спичу, огляделся и, осторожно придерживая в громадной ладони чашечку с кофе, присел на откидной стульчик у стены. Загрустил глазами и поведал историю несостоявшейся любви к русской красавице. – Секса – мой племя, другой племя, весь Африка, вся мир. Любов – русси девушка. Я улыбнулась, она улыбнулся. У нас революшн, я уехал. У вас революшн, не смог вернуться. Я рад попал русси плен.

- И корабль не жалко? - спросил Колька, сочувственно разглядывая пленного.
- Купим новый, красивый, - успокоил Джумбо. – Нефть, алмаз хватит.
- Вы негры, прямо, как русские, - отметил Сашка, – ничему жизнь не учит. Подбросим до места, а, командир? Отработает дорогу на переноске тяжестей в машинном. «Любов» как зовут?
- Наташья, - Джумбо расплылся блаженной улыбкой. – Белый волос, зеленый глаза. Натали.

      Совпадения – редкая штука, но названное имя неприятно кольнуло сердце ревностью, и я ответил с несвойственной резкостью.
- Заканчиваем треп и занимаемся делом. Григорий, просвети расстановку команд в гонке.
- Немцы на «Бера Бире»  далеко впереди и уже почти достигли Бэтта-Туманности, середина трассы. Китайская «Панда» и Австралийский «Попрыгун» идут рядом, что странно.
- Что странно? – как эхо переспросил Колька.

- Либо бой, либо сговор, либо китаезы нетерпеливо орут: «Уступите лыжню, кенгурятники!» -  Гришка оглянулся на меня. – Продолжать?
- Ищи америкосов, - я привык доверять интуиции и быстро вычислил истоки своего раздражения, которое никак не могло быть вызвано ревностью. – Гриша, наши заокеанские коллеги запустили не транспорт…
- А быстроходный крейсер «Эльдорадо», - договорил штурман и, ткнув пальцем по «клаве», перебросил на большой экран изображение ощетинившегося пусковыми установками корабля, - и эта штука сейчас мчится по космосу, обрубая хвосты комет и волчком закручивая встречные астероиды.

- Приятно работать, когда команда въезжает в проблему с полуслова, а не отвлекается на праздную болтовню о сексе и девицах нетяжелого поведения, перевалив управление кораблем на плечи безропотного стажера.
- Да, я и… - смущаясь, закраснел Колька.
- Т-с-с. Слушаю предложения.

      Мне ответила красноречивая тишина. Крейсер – машина для боя. Набит вооружением и новейшими сенсосканирующими системами. Убежать невозможно, спрятаться сложно, победить… – было дело. Тогда в штурманском кресле сидел Штольц и "доставал" шестым пунктом инструкции, запрещающим стрелять с короткой дистанции. Американцы, боясь погибнуть на собственных ракетах, соблюли инструкцию, а Штольца я с трудом, но убедил нарушить, и американцы погибли от наших ракет.

- Надо сесть в засаду, как зулусы, - выдал идею Сашка Буратино. – Спрятаться за астероидом.
- И нас разнесут на молекулы вместе с астероидом, - комично пригорюнился Гришка.
- Обмануть, - включился Колька-стажер, - заставить стрелять по нескольким целям.
- Как? Одну из двух космокапсул-шлюпок уже распылили черные братья, - Гришка кивнул на Джумбо.

- Вокруг груды камней - космошлюпок естественного происхождения. Кажется, стажер идет к верному решению. Давай, Коля, освети свежей мыслью затхлые уголки мозга.
- Расставить маяки на астероидах, - совершенно смущенный моим представлением Колька указал на обзорные экраны с проплывающими обломками планет, - а самим спрятаться, незаметно уйти, пока крейсер сражается с ветряными мельницами.

      Очередная пауза наполнилась холодком отчуждения и неудовольствия.
- Уйти – это как? Куда? – Сашка Буратино недоуменно огляделся и остановил взгляд на зулусском вожде. – Ваня, зулусы убегают из драки?
- Нет-нет, - с горячей обидой зачастил зулусский царь, - зулус начал драка, зулус продолжает драка. Племя разнимает и начинает балшой драка. Прибегает другой племя, третий…
- Пока не устанут?

- Зулус не устанет, - Джумбо приосанился. – Нет. Зулус далше драка.
- Совсем, как мы, - восхитился Сашка. – Уйти? Щас!
- Уходить бесполезно, - я взглядом пригасил благородное стремление механика к «драка». – Проблему придется решать сейчас кардинально. Мысль о маячках считаю здравой. Что, Гриша?
- Маяки будем включать по мере уничтожения, -- серьезно заговорил штурман, - пусть подольше думают, что стреляют по реальному противнику.
- А спрятаться за большим астероидом, - попытался удержать приоритет в «мозговом штурме» Колька.

- Нет. Мы встанем за маленьким камнем, чтобы все видеть, - я оглядел команду: все готовы «к свершениям», «глаза горят». Доверить дело незаинтересованному - это похерить и выбросить. Давно убедился, человек охотнее выполняет задачу, которую сам себе поставил, и пользуюсь этим приемом постоянно. – Расставляем маяки и ждем. Стажер остается на космокапсуле в засаде.
- Командир, за что? – Колька встал с кресла и протянул ко мне обе руки, а я-то, по-наивности, думал, что такие жесты артисты придумали для выразительных сцен. – Командир, мне в бой надо.
- Боишься, «драка» не достанется? - усмехнулся Гришка. – Успокойся, хватит всем.

     За бесконечными битвами экипаж совершенно выбился из режима. Обед и отдых в очередной раз пришлось перенести «на потом». Гришка и Сашка из отработавших блоков монтировали маяки и начиняли программой. Джумбо горячо включился в работу и, топая, как боевой слон, бегом перетаскивал блоки к шлюзовой камере. Я пытался разбудить в Кольке дремлющую тевтонскую расчетливую половину и пригасить разухабистую русскую составляющую.
- Помнишь, какую роль сыграл засадный полк в Куликовской битве? Опрокинул, переломил и обратил в бегство, решил исход сражения. На космошлюпке с двумя ракетами и сотней реактивных снарядов, выпущенных в нужный момент, можешь качнуть стрелку весов в нашу сторону. Решающая задача, и в руках наша жизнь. Понятно объясняю?
 
      Колька, кажется, дышать перестал от полноты чувств и только кивнул в ответ.
- Сиди, как мышь, пока не позову, но, если не сможешь сдержаться и ринешься в бой, едва завидев противника, лучше сразу откажись. Рулить космошлюпкой все умеют.
- Командир, - Колька несколько раз судорожно глотнул, - я оправдаю.
- Надеюсь на тебя.

      До встречи с «Эльдорадо» больше часа, но нервы уже напряжены. Ожидание хуже боя; наполняет сознание тревогой, все ли сделал и предусмотрел…  Нарастающее ощущение неправильности ситуации: «Эльдорадо» шел по маршруту, как трактор по бездорожью; без признаков маскировки, а за его боевыми мониторами не дураки сидят, и о нашем присутствии в районе знают точно…
- Тревога! Отключить системы слежения, выключить защиту. Включить маяк. Вниз пятьсот.

      Ниже и слева на параллельном курсе, лениво поворачиваясь вокруг своей оси, плыл древний полиметаллический астероид. Я решил «нырнуть» под него.  Ориентирующие сопла выбросили реактивные струи, пол и кресло провалились. От резкого притока крови к голове заложило уши и закололо виски. Сашка и Джумбо, не успевшие пристегнуться, «прилипли» к потолку и обрушились вниз, когда перегрузка закончилась.
- Гриша, включи эхолот, осмотримся.

      Экран обзора передней полусферы показал четкую картину боя и подтвердил своевременность маневра уклонения. Крейсер «Эльдорадо» самозабвенно, как на учениях, расстреливал глыбу астероида с маячком, добросовестно сигнализировавшем всему космосу, что-он-то и есть транспорт «Надежда», лучший и неповторимый. В атомном пламени горел металл и плавился камень, и уже никто не мог бы сказать был ли там на самом деле корабль.
- Вот примерно так и будет выглядеть наша смерть, - попытался схохмить Гришка, но судорожно кривящиеся губы выдали волнение.
- Крейсер здесь, а кого мы ждем через час? – спросил Сашка.

- Понимаю твое недоумение, друг, - Гришка снова начал ерничать и, значит, жизнь возвратилась в правильную колею; можно работать. – Надо отдать должное америкосам, среди них встречаются умные ребята, которые и подсунули на наш радар чучело вместо крейсера.

- Гриша, не увлекайся бессодержательным трепом. Переключаемся на второй маяк.
«Эльдорадо», почти готовый торжествовать победу, недоуменно «помолчал», прислушиваясь к переместившемуся за другой астероид сигналу, чуть повернулся и ударил по новой цели "полным бортом". Круговерть огненных смерчей окутала камень трехсотметрового диаметра. Многотонная глыба, раздробленная на разлетающуюся щебенку, заполнила экраны радаров рябью, запутала сигналы и размазала «картинку».
- Третий раунд!
- Есть, командир, - Гришка ткнул пальцем в «клаву», включая «маячок» на ближнем к «Эльдорадо» астероиде. – Посмотрим решатся ли америкосы нарушить инструкцию.

      Коричнево-бурый массивный обломок планеты, Сашка Буратино в шутку обозвал его Ваней, чем вызвал на лице Джумбо радостную улыбку, «висел» в двухстах метрах над крейсером, и стрельба по нему грозила «Эльдорадо» серьезными повреждениями от собственных снарядов.

      Однажды американцы не стали стрелять с короткой дистанции и лишились крейсера. Теперь они по полной отрабатывали полученный опыт. «Эльдорадо» громил «Ваню», «Ваня» отражал ударные волны и осколки в «Эльдорадо». Активная защита крейсера, принимая осколки за вражеские снаряды, полыхала по всему корпусу отклоняющими, гасящими  взрывами.
- Командир, не тормози, - Сашка Буратино возбужденно стучал кулаком по подлокотнику, толкал в плечо Джумбо. – Закончится дело без нас.
- Хорошо бы, но не получится. Быстро в скафандры и в машинный. Возьми царя. Гриша, приготовились. Три торпеды: одну в дюзы, чтоб не могли удрать, две в центральный пост. Включить все маяки. Поехали.

      Гришка – стрелок-штурман «от бога» - легко наводит на цели одновременно несколько снарядов, его безупречная работа не раз вытаскивала «Надежду» из беды.  Плавно тронув штурвал, я вывел корабль из-под камня. Теперь мы «засветились» на экранах крейсера, но одновременно «светили» нашими параметрами еще пять маяков на разных астероидах. Богатый выбор целей почти не оставлял «Эльдорадо» шансов выбрать нужную.

      Множество мелких камней между кораблями могли спровоцировать преждевременную детонацию торпед. Стрелять пришлось с минимальной дистанции.
- Огонь!

     Три упругих толчка отметили вышедшие из аппаратов снаряды, но я продолжал держать «Надежду» на боевом курсе, чтобы не помешать стрелку вывести торпеды на цель. Дюзы, - традиционно не защищаемая часть корабля, - считается, что реактивный выхлоп отбросит атакующую ракету, вот только двигатель работает лишь на взлете, посадке и разгоне. Боевая рубка – самое защищенное место корабля. Для достижения эффекта требуется два-три снаряда: пробить активную защиту, пробить бронированный корпус, добраться до систем управления и жизнеобеспечения.
- Есть! – хищно глядя в монитор, Отрепьев удовлетворенным кивком подтвердил сказанное. – Лови, и… лови. Есть, командир.
- Вниз шестьсот.
 
     Крейсер стремительно набух малиново-красным и поменял цвет на слепящий магниевый. Зулусский царь Джумбо, сидевший в кресле механика, торопливо защелкнул привязной ремень:
- Я рад попал русси плен.
- Прав, - преодолевая перегрузку выговорил Отрепьев, - если бы попал в американский, тебя уже бы не было.

      Транспорт «Надежда», кувыркаясь и непрерывно вздрагивая в огне срабатывающей защиты, «проваливался» под укрытие полиметаллического астероида.