Ежик останется в тумане

- Он был настоящим другом, он был тем, без которого наш лес больше никогда не будет прежним!
Голос Зайца дрожал, он несмотря на всю свою мудрость не привык прощаться с друзьями, тем более которые умерли вот так, просто больше не проснувшись.
Ежик лежал улыбаясь, как обычно, своей доброй, наивной улыбкой. Казалось, он даже и не постарел, чего бы ему умирать? Не посидели его иголки, нос все так же залихватски был задернут, всегда готовый к путешествиям и всем вызовам судьбы.
В лапах он держал свой любимый холщовый мешочек, в который каждый положил что-то свое, что им напоминало о любимом друге, решившем заснуть навсегда.  Медведь, что ревел уже несколько дней, измочив свой старый желтый платок, положил баночку сливового варенья. Ежик не любил сливовое, но всегда находил и приносил его для Медвежонка, даже когда все сливы побило градом, все одно Ежик где-то нашел варенье.
Заяц положил перо для письма, Ежик не любил писать письма, но может там, где бы он не был, ему оно пригодится. Сова подарила гребешок. Когда-то Ежик подарил его ей, кажется на ее первое день рождения. Никогда она сама ему ничего не дарила, он и не просил. Да и зачем ему гребешок, не расчесывался ведь этот колючий никогда.
- Ежик любил жизнь, любил нас, любил…- Заяц внезапно осекся. Действительно, что еще любил Ежик? Он ведь  был таким молчаливым, любил слушать, мало говорил, был таким хорошим… Неужто он, его друг, совсем Ежика не знал?!
- Ежик любил сидеть со мной и считать звезды. Мои были справа от печной трубы, а его слева, весь самовар выпьем, а звезды сколько не падают, все не заканчивались - пробасил Медвежонок.
Ой, как постарел наш Медвежонок, вдруг подумал Заяц. Какой он Медвежонок, совсем-совсем старый Медведь, даже в спячку и то уж вторую зиму завалиться не может, все встречает Зайца и жалуется. Да что Медведь, мои уши что ли не обвисли, скоро тоже так возьму и не проснусь, кто про меня слова хорошие скажет? Сова. Совсем старушка, все ворчливо ухает чего ее не спроси.
- Ежик любил слушать тишину, - ухнула Сова.
И зачем только Ежику гребешок? Лежит, улыбается наивной улыбкой, с гребешком и вареньем, будто смеется над своими друзьями, решил подурачиться.
Ежик не дурачился. Он лежал под елкой, такой же колючей, как он сам и вечно молодой, зеленой, даже зимой.
Вокруг стелился туман, осень пришла в лес. Заяц подумал о запасах, что еще нужно обязательно сделать, Сова о дупле, что стоить утеплить, Медвежонок о больной спине. На мгновение все будто забыли, зачем здесь собрались, что их собрало на опушке леса.
Вот и забыли Ежика, прошлась неприятная мысль в головах друзей и стало немного стыдно.
- Помните, он нас любил угощать грибочками, как-то интересно он их делал с клюквой, так вкусно было! – вспомнил вдруг Медвежонок и улыбнулся.
- Ой, помню! Кто-нибудь знает рецепт? – поинтересовалась Сова, вспомнив чудесные клюквенные грибочки от Ежика.
- Так не спрашивали никогда.
Снова повисла неудобная тишина.
- Ежик как-то мне сказал: Как все-таки хорошо, что мы друг у друга есть! Представь, говорит, ты сидишь один и поговорить не с кем. Я ему еще сказал, что не бывает так, что все вверх дном переверну и найду его, что в поле выбегу и буду кричать его! – вдруг вспомнил Медвежонок и слеза покатилась по его лохматой морде. -  А теперь и кричать не надо, вот он, лежит, и нет его ни капельки.
- Он любил такие пасмурные дни, - продолжила Сова. – Любил когда туманно-туманно, бродит в этом тумане, потом возвращается, тихий такой, задумчивый.
- Спи спокойно, Ежик, - подытожил Заяц и укрыл Ежика  веткой елки.
Охая, друзья отправились по домам. Осень скоро закончится, впереди суровая, сердитая зима, которую надо обязательно пережить. Вскоре их голоса совсем потонули в густом тумане.
От деревьев отделилась фигура. Мягко ступая по мокрой траве, к Ежику подошла белая Лошадь.
Она совсем не знала Ежика. Не знала, какое варенье он любит, как он считает звезды, как любил слушать тишину. Не угощал Ежик ее клюквенными грибочками и не делился с ней своими тревогами. Но кое-что Лошадь знала.
 Лошадь положила возле елки ромашки. Его любимые цветы.
Ежик остался лежать один. Опушка с елкой утонула в тумане.