Каким я запомнил академика И. И. Воровича

Иосиф Израилевич Ворович (21.06.1920 - 06.09.2001) был выдающимся советским и российским учёным в области механики деформируемого твёрдого тела, доктором физико-математических наук, профессором, академиком Академий наук СССР и РФ, лауреатом двух Государственных премий. Иосиф Ворович закончил механико-математический факультет МГУ и Военно-воздушную инженерную академию им. Н. Е. Жуковского. Участник Великой Отечественной войны. Многие из сокурсников Воровича по МГУ стали выдающимися математиками и механиками, а по словам самого Иосифа Израилевича, из той казармы, где он жил в академии им. Жуковского, вышло семь членов-корреспондентов и академиков АН СССР!

На фото: И.И. Ворович - участник парада Победы 24 июня 1945 года на Красной площади; И.И. Ворович и С.И. Буйло во время интервью о работах отдела акустики твёрдого тела НИИ механики и прикладной математики РГУ (кадр из юбилейного фильма об академике  И.И. Воровиче. 2000 год).

Друзья по академии, разработчики первых образцов советского ядерного и термоядерного оружия, генералы, впоследствии ставшие академиками, лауреатами Сталинских и Ленинских премий, Евгений Иванович Забабахин и Евгений Аркадьевич Негин настойчиво приглашали Иосифа Израилевича в г. Саров на работу в свою систему (Арзамас-16), но Ворович решил обосноваться в Ростовском-на-Дону госуниверситете, где возглавил кафедру теории упругости. За выдающиеся научные достижения Иосиф Израилевич был избран членом-корреспондентом (1970 г.), а затем и действительным членом (1990 г.) АН СССР по Отделению проблем машиностроения, механики и процессов управления. По этому же Отделению АН СССР проходили академики С.П. Королёв, Б.В. Раушенбах и другие «космические» академики. В 1971 году И.И. Ворович организовал и возглавил НИИ механики и прикладной математики при РГУ (НИИМ и ПМ РГУ). Ворович является автором 14 монографий и более 300 научных работ. В 2000 году в честь И.И. Воровича был назван астероид 10049 Ворович.

Мне посчастливилось тридцать лет проработать под руководством Иосифа Израилевича Воровича. Именно посчастливилось, потому что я не могу припомнить другого такого крупного ученого, который бы так внимательно и по-отечески бережно относился к своим сотрудникам.
По работе мне довелось общаться  с Иосифом Израилевичем с 1971 года, когда я ещё писал диплом в Лаборатории акустических методов исследований. Наша Лаборатория занималась исследованиями в области традиционной ультразвуковой дефектоскопии и нового, недавно тогда предложенного метода акустико-эмиссионной (АЭ) диагностики предразрушающего состояния твердых тел. Кратко суть метода АЭ состоит в диагностике прочности материала по параметрам особого ультразвукового излучения, генерируемого самими растущими микродефектами при механическом нагружении конструкции. Несмотря на то, что Лаборатория была при одной из кафедр физического факультета, тематика её работы сразу же заинтересовала Иосифа Израилевича. В 1971 г. наша Лаборатория частично, а с 1977 г. полностью вошла в НИИМ и ПМ РГУ. На ее основе был организован  отдел акустики твердого тела (ОАТТ), которым я  руководил с 1990 года. 

За 30 лет работы в нашем отделе под руководством И.И. Воровича  было  выполнено большое количество научных исследований по разработке методов и средств диагностики прочности различных изделий и объектов ответственного назначения. Вот два из них:

По просьбе Г.Е. Лозино-Лозинского - генерального конструктора первого Российского космического самолета «Буран», Иосиф Израилевич привлек наш отдел к разработке АЭ методов и средств диагностики прочности  элементов  конструкции этого уникального ракетоплана. За несколько лет работы, нам под руководством И.И. Воровича удалось усовершенствовать метод и создать аппаратуру для АЭ диагностики прочности элементов его теплозащиты. Это существенно повысило достоверность результатов диагностики «Бурана» (http://proza.ru/2017/06/20/1296).
Еще одной интересной и престижной работой отдела была АЭ диагностика прочности нашей национальной реликвии – Царь-колокола в Московском Кремле (http://proza.ru/2018/03/11/1411). Ворович высоко ценил результаты  работ по Царь-колоколу и «Бурану», и всегда приводил их среди основных достижений нашего института…

Хочу рассказать о некоторых эпизодах общения с этим выдающимся человеком в не совсем официальной обстановке, или как теперь принято говорить «без галстуков».
Вспоминается одна из совместных командировок  в Киев. Президент АН УССР, вице-президент АН СССР академик Б.Е. Патон большое внимание уделял  разработке методов и средств АЭ диагностики предразрушающего состояния сварных конструкций, вследствие чего заседания секции Государственного комитета по науке и технике (ГКНТ) СССР по этой тематике более 10 лет проходили в Киеве на базе его Института электросварки им. Е.О.Патона. Борис Евгеньевич каждый год лично присылал приглашения, но Воровичу все  не удавалось именно в это время вырваться из Ростова, и он обычно посылал в Киев меня вместе с А.С. Трипалиным, либо В.Л. Цветянским. И вот как-то в середине 1980-х годов  Иосиф Израилевич в последний момент все же решил лететь с нами в Киев.

В аэропорту нас встретил профессор А.Я. Недосека и отвез прямо к Борису Евгеньевичу. Заседания секции ГКНТ начинались на следующий день, однако Патон сразу же отменил все свои дела, и в личной беседе более 40 минут обсуждал с Иосифом Израилевичем текущие проблемы союзной Академии Наук.   Все окружение Патона было поражено, так как Борис Евгеньевич был очень занят и обычно никому другому не уделял столько внимания без предварительного согласования времени встречи. После этого нас повезли в гостиницу.
Ворович вежливо отказался от предложенной ему гостиницы в центре Киева и поехал вместе с нами в гостиницу «Феофания», расположенную в живописной загородной роще рядом с Институтом теоретической физики АН УССР. Стояла тихая осенняя погода. У Воровича было хорошее настроение, вечером мы несколько часов гуляли по роще и слушали интересные воспоминания Иосифа Израилевича  об отдельных моментах его богатой на  события жизни. Он рассказывал о службе в армии, о многих занимательных моментах общения с известными людьми.  Особенно тепло Ворович отзывался об академике М.В. Келдыше.

Ворович вспоминал, что помимо руководства Академией Наук,  Мстислав Всеволодович большое внимание уделял подготовке научных кадров высшей квалификации. При этом, он настолько тщательно проводил предварительную экспертизу докторских диссертаций по своему Научному совету, что  сама процедура защиты часто превращалась уже в пустую формальность.  Иосиф Израилевич рассказывал, как однажды,  один талантливый ученый, много сделавший для повышения обороноспособности нашей страны так разволновался в ходе зашиты своей же докторской диссертации, что не смог связно доложить выносимые на защиту научные положения. Тогда вышел Келдыш и сам очень доходчиво и наглядно изложил все полученные претендентом результаты. Защита прошла блестяще…

В «Феофанию» мы вернулись поздно вечером. Ворович был явно доволен прогулкой. Заметил, что давно так не отдыхал и рад, что не поехал в центральную гостиницу. Спать мы легли далеко за полночь, так как еще долго обсуждали различные вопросы по авиационной тематике. Причиной послужила взятая мною в командировку и увиденная Воровичем на столе в номере  иностранная монография по всем известным на то время сверхзвуковым самолетам. Здесь мы еще раз смогли убедиться в энциклопедичности знаний Иосифа Израилевича. Просмотрев книгу, он тут же очень просто и доходчиво разъяснил нам весьма далекие от механики деформированного твердого тела особенности обтекания крыла сверхзвуковым воздушным потоком.
Рано утром нас разбудили резкие автомобильные гудки. Это приехали профессора А.Ф. Улитко и В.Г. Гринченко забирать Воровича к себе в гости. Услышав, что Иосиф Израилевич в Киеве, они весь вечер разыскивали его по всем центральным гостиницам и только утром нашли нас в Феофании. В гостиницу Ворович уже больше не вернулся….

...Вспоминается еще одна интересная командировка с И.И. Воровичем. Осенью 1990 года он взял меня с собой в Днепропетровск для участия в работе проходившей в этом городе выездной сессии АН СССР. Планировалось, что с докладом выступит сам Иосиф Израилевич, а я буду обеспечивать синхронный показ слайдов. Однако Ворович выступил на сессии только с краткой вступительной речью, а затем представил меня и объявил, что я сделаю основной доклад по результатам работы нашего института в области АЭ диагностики прочности. Раньше я никогда не выступал на совещаниях такого уровня и должен признаться, что почти 40-минутный доклад и ответы на вопросы меня основательно вымотали.
Очевидно, после доклада вид у меня был достаточно заведенный, потому что Иосиф Израилевич быстро посмотрел на меня, когда я спускался с трибуны, улыбнулся и назидательно заметил: «Учись, Сергей. Может, такого шанса больше и не будет».

Погода в Днепропетровске была уже осенняя, вечером на улице заметно холодало, почти все участники сессии по вечерам собирались в буфете гостиницы и за столиками уже в неформальной обстановке продолжали обсуждение интересующих их вопросов. Так получилось, что за наш столик чаще всего садился  академик Николай Дмитриевич Кузнецов. Насколько я понял, они с И.И. Воровичем  учились (правда, в разное время) в одной и той же Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского. Десятки лет наша реактивная авиация летает на двигателях ОКБ этого выдающегося конструктора. Тогда это особенно не афишировалось, но он же  разработал и уникальные двигатели сверхмощной ракеты Н1 (массой почти 3000 т) для советской программы высадки человека на Луну.

С большой теплотой И.И. Ворович и Н.Д. Кузнецов помянули организатора и первого руководителя Днепропетровского КБ «Южное» академика М.К.Янгеля, вспомнили много интересных подробностей курсантской жизни и разные забавные случаи из регулярно выпадавшей на их долю караульной службы, особенно зимой, ночью, на сильном морозе. Насколько помню, в ходе беседы разгорелась даже некоторая полемика по вопросу принципиальной возможности аналитического вычисления частот и условий появления вибраций системы лопаток в газотурбинных двигателях. Затрагивались и другие интересные технические проблемы принципиального характера. Очень сожалею, что тогда не записал всей этой беседы....

Иосиф Израилевич часто рассказывал, что в Академии Наук вместе с ним по Отделению проблем машиностроения, механики и процессов управления,  проходили и все наши конструкторы ракетно-космической техники. Особенно хорошо он всегда отзывался об академике Б.В. Раушенбахе, который, по воспоминаниям И.И. Воровича, тепло поздравил его сразу после процедуры избрания действительным членом Академии наук СССР и  пошутил, что голосовал «за» по двум основным причинам: во-первых,  потому что Иосиф Израилевич действительно выдающийся механик, а во-вторых, потому что он не москвич!..

И.И. Ворович всегда много внимания уделял научному росту молодежи, и ему  была чужда чопорная субординация. У него никогда не было постоянных часов приема, и двери его кабинета всегда были открыты для сотрудников вне зависимости от их положения. Он одинаково внимательно общался и с заслуженным доктором наук, и с  младшим научным сотрудником – молоденькой девушкой, только что пришедшей в наш институт после окончания университета.

Вот один из наглядных примеров отношения Иосифа Израилевича к молодым научным кадрам: практически на всех крупных конференциях работы студентов, аспирантов и молодых научных сотрудников обычно представляются в виде стендовых докладов. Многие маститые ученые считают такие доклады недостаточно серьезными и игнорируют их. Я же не помню случая, чтобы академик И.И. Ворович не ознакомился со стендовыми докладами и подробно не обсудил с молодыми авторами полученные ими результаты.
Прошло время, и теперь эти молодые люди уже на равных с признанными учеными выступают с докладами. Особенно это было хорошо заметно на последней, посвященной памяти академика И.И. Воровича Международной конференции по современным проблемам механики сплошной среды.

Еще один характерный пример. В конце 1990-х годов мы принимали в отделе научного сотрудника Дортмундского университета, и надо было обсудить с Иосифом Израилевичем вырисовывающиеся перспективы совместных работ. Наш немецкий коллега перед встречей с Воровичем долго выяснял, в какой одежде ему следует идти на прием к господину директору, и был крайне поражен, что костюм может быть любым, и что галстук вообще-то желателен, но вовсе даже не обязателен! И уже в аэропорту, перед отлетом в Германию, «наш немец» на вопрос, что ему более всего запомнилось в Ростовском университете, ответил, что помимо высочайшего уровня исследований, он поражен теплотой общения и демократичными порядками в институте господина профессора Воровича….

Так получилось, что с 1996 года мне удалось снять на видеокамеру более пяти  часов фильма с участием Иосифа Израилевича, сделать копии официальных телепередач о И.И. Воровиче и различных мероприятиях, связанных с работой нашего института. К сожалению, время неумолимо: вот уже и  Иосифа Израилевича нет с нами, но память о нём жива. Я часто просматриваю старые записи. Вот и сейчас достаю с полки кассету с надписью: «На съемках юбилея И.И. Воровича», ставлю ее на видеомагнитофон. Внутри  что-то щелкает, жужжит, и на экране крупным планом появляется слегка улыбающийся Иосиф Израилевич. Быстрый, слегка исподлобья  взгляд прямо в камеру, и начинается  съемка очередного фрагмента (на этот раз о достижениях моего отдела) для официального юбилейного фильма об И.И. Воровиче и его институте.

Вот полный текст выступления Иосифа Израилевича перед телекамерой Ростовской студии кинохроники во время нашего интервью о работе отдела при съемках официального юбилейного фильма об И.И. Воровиче:
«…Мы сейчас в отделе акустики твердого тела. Для нас, ученых, которые интересуются вопросами прочности и разрушения, этот раздел физики  имеет особое значение, поскольку налицо два очень существенных обстоятельства:
Во-первых, при разрушении любого материала в машине или, допустим, какой-либо детали издаются звуковые сигналы, и каждый род разрушения издает сигналы определенного типа. Поэтому, поймав эти сигналы, их обработав, мы можем предсказать характер внутренних разрушений данного материала, детали.
Наш институт построен на своеобразном сочетании чисто теоретических разработок, касающихся даже чисто математических проблем, с прикладными инженерными. В этом отделе как раз такая стыковка и происходит. Это  один из первых прикладных отделов, которые мы создали в институте, и один из старейших работников этого отдела - Сергей Иванович Буйло… (Далее следует мой рассказ о достижениях отдела АТТ по АЭ диагностике Царь-колокола в Московском Кремле и элементов теплозащиты первого Российского космического самолета БУРАН).

…Я бы  хотел отметить три особенности работ, которые у нас в этом отделе делаются (продолжил далее Иосиф Израилевич). Прежде всего, комплексность разработки. Имеется теоретическая основа: надо понять, как распространяются трещины в материале, законы образования этих трещин. Это все задачи, которые могут быть сформулированы как математические задачи. Потом надо суметь по полученным сигналам понять, какая же все-таки была трещина, в каком она состоянии, как она развивается. Эта задача тоже может быть сформулирована как математическая. И такие задачи решаются здесь, потому что они лежат в основе всего дальнейшего.

Вторая задача – это создание аппаратуры – уже чисто экспериментальная работа высокого уровня. Это – высокие технологии. В отделе умело сочетается чисто математическая обработка сигналов и  разработка аппаратуры, которая дает возможность их зафиксировать и потом обработать.

Во-вторых, я бы хотел отметить вторую особенность, очень важную. Мы можем организовать с помощью нашей аппаратуры, наших методов непрерывное наблюдение, непрерывный мониторинг за  состоянием объектов.
Если это космический корабль,  очень важно каждую секунду, каждую минуту его пребывания на орбите получать картину того, что происходит в основных его агрегатах, деталях. И в случае, допустим, какого-то неблагополучного состояния – предпринять меры. В современном машиностроении очень важен такой мониторинг. Например, непрерывное наблюдение за состоянием агрегатов (атомной) станции. Мне кажется, эта идея должна быть положена в основу мониторинга.

Хотел бы отметить третье важное обстоятельство. Эта разработка в отделе выполнена от начала и до конца. Мы готовы сейчас наладить производство таких приборов, очень нужных в народном хозяйстве, если будут соответствующие предложения. Мы готовы вступить в переговоры по этому вопросу, и я думаю, что они будут весьма полезны.»
НЕ СКРОЮ, ПРИЯТНО БЫЛО УСЛЫШАТЬ ТАКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ РАБОТЫ ОТДЕЛА ИЗ УСТ ИОСИФА ИЗРАИЛЕВИЧА!

Вот уже более 20 лет в свободное время я оцифровываю, монтирую на компьютере и перевожу на лазерные диски свой архив с видеозаписями  И.И. Воровича. По завершении работы передам комплекты флешек и видеодисков в наш институт, который теперь носит имя И.И. Воровича, и на кафедру теории упругости Южного федерального университета (ЮФУ) – нынешнего преемника РГУ. В 2020 году мы вместе с заведующим кафедрой теории упругости профессором Александром Ованесовичем Ватульяном создали видеофильм:  «Памяти академика РАН Иосифа Израилевича Воровича», который администрация ЮФУ выложила на ЮТУБЕ.
Память об Иосифе Израилевиче Воровиче всегда останется с нами.
2002, 2024 гг.