Удмуртская сказка о берёзе на манер Писахова

Музыкальная сказка для конкурса "Педагогическая муза".
Действующие лица:
Сказочник (голос за кадром)
Старик
Старуха
Берёза
Сенник 
Дровенник 
Амбар 
Сундук 
 Девушки с лентами у берёзы               
      Не близко, не далече, не с краю, не посередь земли, где стоят леса высокыя, текут реки глубокыя, а родников видимо-невидимо - живёт народ удмуртскай. День работат, а вечером робятне сказки сказыват. Вот теперича я одну вам и расскажу, правда на свой северный манер.    
      Жил в одной тамошней деревне старик . День деньской работат, а окромя сварливой жоны ничего не имет.  Его старуха ругалась без сердитости, просто молчком сидеть не умела.
      Как-то прицепилася она к мужу, так мол и так, чем енто ты занимаисся. А он ей: да вот, мол, сено складаю. Сенник почём зря стоит. Скучат, ажно смотреть невмочь. Жона ему: зачем сено, коли животины нет?Дровенник тоже зазря стоймя стоит, глаза мозолит. Сходил бы в лес, срубил хорошу берёзу для дров да веников. И суёт ему топор для ентого делу.
     Старик и поплёлся в лес. Берёзу справну сразу нашёл. Топориком махат, а дела нет - топор отскакиват, будто заговорённый.
    Берёза-то листьями как зашумит, ветки подымат и человечьим голосом говорит: ты пошто, мол, уром-человек, меня губить пришёл? Старика оторопь взяла -сызмальства слыхивал о рощах священных, да всё думал - байки. Ажно от ентого дива топор выронил.
     А берёза плачет-причитат: совсем вы, люди, потерялися. Разве можно живой лес на дрова изводить. Не губи меня, уром-человек, чего надо тебе - всё будет. Старик сказать ничего не сказал, но берёзу не тронул. Домой сторопился, жоне, как оно было, всё и рассказал.
    Старуха как только енту сторию услыхала - в ту же пору ругаться взялась. И така ругань от ей пошла! Глаза пучит, руками махат, ногами топат - обратно в лес отправлят, к берёзе за дровами. Да чтоб на цельный год хватило. Так ведь и прогнала деда обратно в лес.
    Старик бредёт, а ничего не узнаёт- лес тот, да вроде и не тот. Птахи чёй-то примолкли, будто воды в рот набрамши. Лес листом не шумит.
Старика волнение взяло: а ну как не ответит берёзка? Берёза-то ничего - на евойный поклон ветки до землицы склонят, на просьбу согласием отвечат. Ветками на прощаньице махат.
   Прытко старик домой добрался. Во дворе - полнёхонек дровенник, ажно важничает весь от своего переполнения.
     А ента неугомонная баба ужно дожидат: мужнина согласия не спросясь - друго задание сготовила: дровами, мол, сыт не будешь и амбару неча попусту дверьми скрипеть, ейный слух зазря портить. Пущай все закрома мукой заполнятся. Дед и пошлёпал в лес.
 А там токмо ворон каркат, будто беду кликат. Глаза деда со страху ничё не зрят. Ногам страсть как итти не охота. Да дома жона хуже змеи скарапеи. Берёза ить ничего, краше прежнего, ленты в косы заплетат, с ветром листвой играт, песни спеват. У деда слегло от сердца. На поклон она как давеча отвечат, просьбу слушат да домой с миром отправлят.
  В поле не сажено-не сеяно, а амбар полнёхонек красуется, доволен будто самовар заморскай.
  Старуха опять за своё - треском трещит, уши оглушат. Окромя ругани ничего от ей не слыхать. Сундук тащит. Чего, мол, на амбар глаза пялишь? На муку токмо и позарился. Хлеба не едал, что ли? А в сундуке вона даже моль не живёт. Золото ужно ей подавай цельный сундук. И толкат и толкат мужа  в лес обратно.
  Ух, напущала страху, пучеглазая! Да эт я про сову. Ить темень в лесу. А деду не токмо страшно, а и совестно к берёзоньке-то итти. Трижды поклон отвесил, а берёза на прсьбу евойную молчит, и листом не шолохнёт. Старику от стыда хоть скрозь землю провались - ажно взмок весь.
   Смилостивилась, сударыня - ветки тихонько склонят, грустно так согласьем отвечат и с глаз долой мигом домой отправлят.
   А тут тишина. Бывало,  ругань старухи за версту слышно, тепереча она с сундуком нарядами будто в молодость играт. Сундук-то от золота так и кидат свет во все закоулки. От ентого делу баба совсем ум потерямши - иди, горит, к берёзе, неча другим на моё золото пялится, пущай страху  на всю округу нагонит.
   Лес ужно страшными звуками стращат, зверьми пугат, к берёзе не пущат. Так ить и ноги не идут, а воля старухина во всём  сталась.
    Берёза-то пуще прежнего расхорошелась. Токмо пряди желтизной подёрнулись. Как слово молвить? А на поклон евойный берёзка к земле поникши, будто ива плакуча. Старик ей: зоренька-берёзонька, помоги, мол, от кручинушки избавиться. Ужно боле не потревожу.
   Берёза ответным поклоном не одаримши, веткой не шевельнумши, токмо будто от горя косы сделались жёлтыя.
Без ответу поплёлся дед домой. А на сундуке то ли зверь, то ли человек - шерсть лохмата, пасть зубаста и глазами по сторонам зыркат, всех стращат, к золоту не подпускат. Старик обомлел: как же я без жоны теперича буду жить. Хоть сварлива, дак привык ужо. Кабы берёза и меня в медведя превратила. Токмо подумал и сам зверем стал. Насилу отлепил медведицу от сундука и повёл её в родной теперича лес.
   Ты, гостюшко, слушатель дорогой, поди сам знашь об чём сказка? С жадностью-то у нас пути-дороги разныя, а волю-волюшку свою при себе держи. Да честью дорожи.