Томочка на полочке

Мы со своей подружкой Томкой встретились в деревне, отправленные родителями на поправку здоровья к своим бабулям. После перенесенных мной шести воспалений легких и менингита бабушкин уход за дитяткой сотворил чудеса. Мне было позволено все, насколько моей пятилетней фантазии хватало. С бабушкой мне было скучно, поэтому мои мысли были настроены в одном направлении – удрать подальше и неважно куда. Целыми днями бедная бабуля со слезами на глазах разыскивала меня по всей округе. Я могла оказаться на помойке, собирая цветные стеклышки, на скотном дворе, отправившись за сладкой аскорбинкой,  шастать по оврагам, копая норы.

В этот летний день мне выдали новый зеленый трехколесный велосипед, на котором без всякого промедления выехала на лужайку, намереваясь успеть проехаться по всем знакомым местам. Но тут на лужайке появилась девочка в белом платьице. Она подошла и заговорила со мной на каком-то культурном вежливом языке, Так мы познакомились с Томой из Ленинграда. Ее нежный голос не вязался с ее большой фигурой. Она щебетала, открывая мне другой мир. С тех пор нас было невозможно разлучить. Нам никогда не было скучно вдвоем, играли, что-то придумывая, читали книги. Прерывались только тогда, когда подружке надо было выполнить определенные хозяйственные поручения. Мне ничего не поручали.  Я росла ленивой, оторванной от жизни, девочкой. Ближе к августу появлялась в деревне Томина мама – тетя Тамара, дама с невероятными размерами и маленьким сыном Сережей. Поручений у моей подружки прибавлялось, гулять ее не пускали. Я скучала по ней, прибегая ненадолго. Отпугивало громкое сопение в малиннике, исходившее от Томиной мамы – родовой дворянки, работать которой не полагалось. Чтобы обойти закон о тунеядстве, существовавшем в советское время, тетя Тамара числилась уборщицей в ленинградской поликлинике, а Томка после школы бегала убираться. Она-то ведь не из дворянского рода.

Однажды, собравшись к подруге, меня стала отговаривать баба Нюра от ее посещения. Мне пришлось узнать причину такого беспокойного поведения бабули. А причиной послужило колдовские проделки Томкиной бабы Шуры. Моему комсомольскому возмущению не было предела, я стыдила свою бабушку, увещевала ее, чтобы она прекратила верить в сказочные небылицы. Но этим же вечером я узнала от очевидцев такие вещи, которые они не могли придумать. Наш ровесник Сережка Артемьев рассказал, что его отец бегал с топором к Соловьихе на расправу. Его жена слегла после ссоры с тетей Шурой. Отец буквально притащил старуху домой за шиворот, та ходила по углам избы, собирая какие-то волосы. На следующий день Сережкина мать встала. Другая история приключилась с женой моего брата Виктора, которая работала заведующей почтой, а тетя Шура работала у нее уборщицей. Анна выходила из помещения, когда старушка мыла пол. Деньги оставались на столе. Через какое-то время Анна стала замечать небольшие пропажи денег. Решила проверить, кинув рубль под стол. После уборки рубль исчез. Тогда молодая женщина решительно предложила Соловьихе уволиться, на что та усмехнулась. Испугавшись, вечером Анна прибежала к нашей бабушке за советом, на что, та ей ответила:
- Ничего у нее не бери, ничего не давай.

Утром Соловьиха заявилась на почту, чтобы подать телеграмму с незначительными словами в Ленинград, бросив рубль на стол. Анна взяла этот злосчастный этот рубль. А к обеду она уже задыхалась, хватаясь за горло. На это раз прибежал к бабе Нюре перепуганный внук Виктор. Бабуля отправила его и Анну в соседнее село Ичалки к одной старушке. Когда подъехали на мотоцикле к воротам, ведунья вышла из дома со словами:
-Знаю, чья работа. Проходите.
Когда уходили от нее, та протянула Виктору моток крепкой веревки, приказав посадить жену в люльку мотоцикла, хорошенько привязав ее. И не обращать на нее внимания. Всю дорогу Анна кричала дурным голосом, пытаясь развязаться. По возвращении домой она ничего не помнила, тут же уснула.

После услышанных историй я все равно ходила к подруге. Лет с четырнадцати меня стали отпускать в Ленинград к подруге на каникулы, по которому мы носились, успевая смотреть шедевры. Вечером в коммуналке на Жуковского, я ложилась во влажные простыни, пытаясь согреться. Ленинградский климат явно был не по мне. Вскоре бабушек наших не стало. А у Томки еще и умер отец и его родной брат, также проживавший с семьей в Ленинграде. Томкина семья незадолго до смерти отца, получили большую новую квартиру. Мы долго не виделись с подругой, у нас уже были дети. Когда приехали с дочерью в Ленинград, мы долго не могли наговориться, смеясь и вспоминая юношеские влюбленности.  Вечером закатили пир, в котором приняла участие тетя Тамара, постаревшая и снявшая маску столбовой дворянки.
А утром мы с подругой впервые в жизни повздорили. Она подала в постель своему десятилетнему сыну тарелку с сосисками. Меня как дернули за язык:
- Тамара. Ты что делаешь?
- А что. Ей можно, а мне нельзя?
Томка имела в виду отношения избалованного брата и матери.
- А ты хочешь, чтобы все повторилось? Зачем?- задала я вопрос подруге в лоб.
- Что хочу, то и делаю. Не твое дело.
На этом конфликт был исчерпан. Действительно, чужая семья. Не мое дело.

Набравшись хороших впечатлений. Мы с дочерью уехали домой в Нижний Новгород.
Потом у меня погиб муж – военный. И я снова приехала в гостеприимный Ленинград, уже посещая его святые места. Вечерами мы вдвоем с тетей Тамарой сидели на большой кухне и говорили о жизни. Томке с нами было неинтересно. Потом мы с ней изредка перезванивались. Пока однажды я не почувствовала какую- то щемящую тоску. Я звонила. Телефон молчал. Я писала письма. Тишина. На работе имелась база данных, с помощью которой я увидела, что Томка продала квартиру в Ленинграде и переехала в Липецк. Через две недели ее не стало.  Дозвонилась до родственников в деревне, которые тут же прояснили ситуацию у Томкиной двоюродной сестры Людмилы Криворотовой. Умерла тетя Тамара и ее сын, пошел дележ квартиры. Но почему Липецк? Дали телефон сына Томы – Алексея. Разговор получился странный.
- Здравствуй, Алексей! Ты меня помнишь?
-Да.
- А ты маму схоронил?
-Нет.
- А почему?
-Урна на полочке. Мне некогда. Собаку не с кем оставить.
-А разве собаку нельзя в питомник отдать на пару дней?
- Это предательство.
- Нет, Лешенька, это не предательство. Давай нам тогда документы и урну, мы приедем и похороним по всем положенным обрядам с родственниками.
- У нас свой Бог.
- Лешенька, Бог един.  Отдай родственникам. Они приедут.
- Нет. Я скоро уеду за границу.
- А как вы оказались в Липецке?
- У нас здесь друзья.

Алексей больше мне не отвечал, сменив телефон. Разыскала я многих родственников Тамары, виделась с ними, просила повлиять на Алексея, съездить к нему Липецк. Им было все равно, смотрели стеклянными глазами. 
Так и стоит до сих пор Томочка на полочке.