Фуэтэ, часть 1

В каплях дождя стёкла и листья
В тысячный раз.
Прошлое снова короткие письма
Пишет для нас.[2]

1

По дороге домой Ольга Андреевна остановилась... Далеко послышался голос, видимо зовущей мамы своего непослушника: «Алёшенька-а-а!». Это вполне безобидное слово, имя и остановила её... Она постояла, улыбнулась и пошла к своему подъезду. Был конец октября... Осень красивая закончилась, оставила время на вневременье, когда и не осень и ещё не зима. Шли дожди и ветер срывал с деревьев последние листья. Они падали к ногам уже лишённые всяких красок и тут же затаптывались прохожими и поливались холодными дождями... Было зябко, промозгло, звало в тепло...

Возле своего подъезда она ещё раз услышала уже ближе крик из окна той мамы, что и раньше кричала сыну, громко, отчётливо, но нежно. Даже не само имя, а интонация с какой она звала, сказали ей многое, было в этом так много для неё, так живо напомнили:
— Алёшенька...!
Ей вспомнились строчки писем, какие она начинала всегда со слов: «Здравствуй, Алёшенька!», — и эти простые искренние слова ударили по памяти. Время быстро отработало назад. Оно из разрозненных элементов стало складываться, как по пикселям в чёткую и ясную картинку прошлого... Так в самые неожиданные мгновения вспыхивают далёкие для человеческой жизни воспоминания. Где-то она прочитала, что если «человек может размотать клубок воспоминаний, он увидит нить длиннейшую».[3] А ещё жизнью усвоила, память не теряется, но есть конечно же причины, воздействующие на неё. Человек может напрягать и направлять память на какое-то для него особое событие, которое прошло, но важное для него самого. На память могут влиять текущие события политические, бытовые, социальные и оказывать сильное воздействие, затруднять выявление её на свет. А ещё самое простое расстройство мозга, который повреждает память. В любом случае где-то, в каком-то центре его, в духовном сердце она остаётся неповреждённой.

Ольга Андреевна тихо зашла к себе в квартиру, не потому что боялась кого-то побеспокоить, а по привычки делать всё не суетясь, спокойно, не шуметь и основательно. После смерти мужа, она перестала куда-либо спешить, для неё уже время бежало по-другому, она научилась его ценить, поэтому всё то, что ей нужно было, всё что должно было быть, она знала – обязательно будет и для этого совсем не надо гнать жизнь на рысаке. А были годы, когда мыслила по-другому, когда боялась везде опоздать, когда бралась за несколько дел сразу. И надо сказать ведь многое получалось, но не сейчас, не сейчас... У молодости всегда есть оправдание – вся жизнь впереди.

Разделась и прошла в комнату, опустилась в кресло. Устала... Она любила здесь отдыхать после прогулок или после встречи со своими неукротимыми внуками, которые казались вечными двигателями без всяких тумблерочков для выключения их двигательной системы, разве что во время сна. А без них уже мир не существовал, они ворвались в её жизнь требовательно, писком оглашая утреннюю зарю, причём сразу оба заявили на весь белый свет о своём существовании. Впрочем, скуки она никогда не испытывала, всегда могла себя занять достойным делом. Шутила порою, что интересный человек сам с собою никогда не скучает... Много читала, размышляла, пробовала сама писать, но чего-то испугалась и не продолжила... И зря, наверное... Было в её письме, что-то лёгкое, простое, что ясно ложило картинку и мысль на бумагу... Когда её спрашивали, она испуганно отвечала: «Ой, что вы, как можно быть такой, высоко мнящей о себе?».

Кресло было удобным, по-житейски комфортным. Рядышком зажжённый торшер всегда создавал атмосферу ограниченного пространства, наполненного её миром, её мыслями, её воспоминаниями. А когда смотрела налево в окно, то вечерами частенько видела далёкую сияющую Венеру. Свет от неё мерно разливался по миру, заглядывал к ней, говорил ей о вечности жизни и многих непреходящих ценностях. Её мир был здесь, о другом потустороннем, то есть по ту сторону её окна, она в такие минуты старалась не думать. Там он всегда оглушал её своей суетой, бешенством скачки с препятствиями, надоедал уличными автомобилями, их частыми сигналами, раздражал сиренами скорых и пожарных... Сейчас она отдохнёт!.. В такие минуты она была в только в своём мире...

В силу своих внутренних качеств, она всегда была аккуратисткой. Почти всё сохранила, что касалось ей близких людей: письма, черновики, какие-то интересные записки. Письма были хронологически разобраны и сложены в определённые папочки и на каждой красовалась своя литера. Письма же раньше писала, как в старину, сначала бегло на черновике, только потом переносила в чистовик и отправляла своему адресату. Наверное была в этом педантичность своего рода, но она скорее помогала Ольге Андреевне в простой жизни, нежели мешала. И не накладывала на её характер свой особый отпечаток. Так мама её приучила и она следовала этому неукоснительно по жизни.

Она посидела в кресле, отдохнула, вспомнила крик мамочки своему шалунишке и это её заставило пройти в подсобное помещение, где на полках лежали несколько стареньких папок, серых, жизнью и переездами потрёпанных, где сверху крупными буквами было напечатано «Для документов». Нашла две, какие были обозначены буквой «А» и развязала...

Сразу не притронулась к содержимому папки, боясь потревожить то, что легло под спуд времени и, наверное, пространства, того, что люди зовут памятью. Да куда от неё деваться, она сама порою галопирует без нашего ведома, заставляет отправляться в места прошлого, где не всегда было только хорошо. Где дышало историей, своей и не всегда она увязывалась со временем, какое бежало теперешнее рядом с ней. Только звёзды были такими же, неизменными и вечными в своём беге по бесконечному пространству, а ещё годы детства легли в линию жизни такими, какие были, закрепились там и остались неподатливыми изменению... И точно знала, что приблизились годы неизбежной старости. Всё остальное видоизменялось, преобразовывалось. Сама Ольга Андреевна никогда не была скучной. Свой быт всегда могла подсветить интересным занятием и добавить в палитру его бега ярких красок. От этого жизнь была конечно же интересней.

Обычно после отдыха она проходила в кухню и пила чай, но не сегодня. Она села в кресло и достала содержимое первой папки... Тихо струился свет по комнате от торшера, слышались звуки передвигаемых стрелок часов на батарейках. Далеко звенел сигнал трамвая, подъезжающего к остановке. Звуки были обычными, ежедневными, такими какие она почти не замечала, но не сегодня, почему-то в этот вечер жизнь дышала по-другому и многое из обычного слышалось отчётливо. Отдельные звуки сегодня даже мешали сосредоточиться. Стал организм тонко осязаемым и чувствующим остро всякие звуки. Бывали моменты, когда от звука она вся дрожала внутри, как струна натянутая... Часто отзывалось болью внутри и было похоже на звук прерванной ноты. Такое бывало ранее в часы горя и переживаний, любые звуки ей мешали и она от них не находила места.

Похожие моменты случались с нею когда уходили родители, потом с особой силой после смерти мужа. Долгое время не могла быть дома, всё напоминало его, но время великое врачебное свойство имеет, залечивает тяжкие раны, рубцы остаются, да! но болей особых не чувствуешь. И жизнь не стоит на месте, вслед после Ухода одних приходят другие близкие, что требуют тебя и внимательного за собой ухода. Так и случилось, что вскоре родились близнята и их требовательность заявки на жизнь стала отодвигать тяжёлые переживания и селить другие задачи. Ольга Андреевна отдала себя помощи молодой маме, которой так тяжело достались роды, появляя на свет почти богатырей. Посмеивались, что все в деда пошли. Они и вправду чертами поразительно напоминали покинувшего этот мир...

Она, не притрагиваясь к содержимому папок, как бы виновато прочитала молитву, она часто это делала, вспоминая друга, с кем прожила несколько десятков лет.

2

Она бесконечно уважала мужа... Это был необыкновенно добрый, шумный человек, с неуёмной мужской энергией. В совместной их жизни родились дети, мальчик и две девочки. Всё в нём было положительное и внешность, и характер. Внимание к ней, ещё до их совместной жизни было поразительным, оно то и сыграло свою роль, почему поженились. Они долгое время работали вместе в институте, потом в процессе перестройки институт преобразовали в конструкторское бюро, они продолжали работу в этом учреждении, потом в одном отделе, одном секторе. Она давно заметила, что будущий муж с особым вниманием смотрит на неё, но никаких намёков не делал. У него уже был опыт семейной жизни, росла девочка от первого брака и она часто видела его, гуляющего с дочерью по аллеи парка, что соединял их институт с общегородской застройкой. Посматривал на неё, улыбался, рассказывал истории, анекдоты, но слова особого к ней не говорил. Она чувствовала к ней особое расположение, чувствовали и вокруг коллеги по институту, и тоже не позволяли себе лишнего слова - авторитет его был непререкаемым. Она, в силу своей молодости, не могла совсем способствовать его раскрытию. Бурлила девичья кровь, гуляла фантазия и эмоции часто зашкаливали через край. Нутром своим мужским чувствовал, ждал, когда перегорит звенящая молодость. Дождался и решился... Потом она говорила своим детям, что «Слава Богу решился!»...

Этот весёлый, любящий её мужчина, с которым она прожила около тридцати лет как-то быстро похудел, сник и угас. Когда бросились к врачам, они вынесли совсем неутешительные выводы – последняя стадия онкологии... Как они раньше пропустили начало, никто и сказать ничего не мог, ни она, ни сын, ни дочери... А жаловаться муж не любил, вывод был очевидным... Тяжело и долго не могла привыкнуть к его отсутствию. Он был рядом столько лет, слился с её жизнью неразрывно. Дети большей частью характером в отца уродились и всяко ей помогали привыкать к его отсутствию. Звали к себе жить, но она отказалась. Привыкла со временем к своему жилью, где текло время по её расписанию, кроме часов проведённых с внуками. Они то и не давали ей расслабляться. И это было здорово! Дети её всячески поддерживали вести активный образ жизни. Старались брать, где можно в походы, звали на концерты и конечно же устраивали семейные обеды, просто без конкретного повода, а это всегда способствовало укреплению связей уже между детьми её детей, что всегда важно для сплочения узов семьи.

Ольга Андреевна при всём великом её уважении к мужу всегда чувствовала, что в нём было и такое, какое не позволило бы ей броситься в его объятия «без оглядки назад»... Что было в нём не так, на это она и сейчас не смогла бы ответить. Может, потому что был он почти идеальным? Странный вопрос, но вполне уместный. Почему она не чувствовала того, что чувствовала к тому, к кому она когда-то писала письма... Видно правда в народе говорили, что любим мы один раз и одного, а других пытаемся любить. Мы можем уважать, быть внимательными, заботливыми, но внутри она, душа, раскрывается только один раз. Эта ответная душа бродит в пространстве в поисках своей половины и зачастую не находит её. Так по жизни только и пытается любить... Волей или неволей, но вопросы такие часто посещали её. Они возникали по мимо её желания, почему так?.. На многие из них в соответствующей литературе она находила ответы, но были те, что остались неразгаданными... Почему так сложно, ведь вроде на первый взгляд можно просто ответить, а не получается, не втискивается наше представление о мире в эту «простоту». Обязательно где-то что-то цепляет, а надавишь сильнее, то болью отзывается.

Мы задолжали многим людям и тогда посылаемся в мир, чтобы вниманием и да! – любовью отдать должное, вернуть им их чувства, которые они в одной из жизни расточали нам. Часто задаются вопросы, почему нас сталкивает жизнь с одними и отводит от других, к одним мы чувствуем сразу симпатию, а к другим какую-то необъяснимую враждебность, да и многое непонятное, на что не всегда обращаем внимание. Много странного увидим мы, если присмотреться к тем людям, с которыми сталкивает нас жизнь. На одну аудиторию, где сидят много людей, слова действуют по разному, хотя говоришь голосом одним и выносишь на зал мысли одни и те же, а реагируют по-разному. Кто-то скажет в силу развития каждого. Это так! Но а враждебность, что испытывают отдельные личности к тебе, ведь ничего противного им ты не говоришь. Откуда она?.. И надо иметь великий такт обойти эти враждебности, и пытаться опять и опять давать в ответ на любые реакции свою внимательность и любовь. В противном случае нас закрутит закон по кругу, пока не будем свободными от своих долгов и обязанностей, мы опять будем посланы по новому кругу отрабатывать непройденные уроки. Видимо такая встреча и произошла у Ольги Андреевны и её мужа, они достойно решили свои задачи в отношении друг к другу.

Так это или не так, но будут те, кто согласится с написанным, будут и несогласные. Единомыслие здесь не обязано быть...

После мужа мысль перебежала к тому, кому писала письма, имя которого почему-то сегодня напомнила зовущая своего сына мама. Возможно время конца октября совпадало с той порой далёкого прошлого, когда в такой же ненастный день они встретились на короткое время. «Не был ли в том знак какой?» - подумалось ей... Почему?.. А ведь давно хотела перечитать черновики писем, как бы подытожить один из интереснейших и трудных периодов её жизни... Вспомнить о далёком в пространстве и времени Алёше, которому она писала письма, с которым так странно свела судьба и развела по своим жизням...
С этого момента мысль потекла похожей на рассказ самой себе...

3

— Я встретилась с ним в кинотеатре, так получилось, что места оказались рядом. В кинотеатр пришла со своей подругой на дневной сеанс, чтобы скоротать время, уже и не помню, куда мы собирались идти... Демонстрировали фильм «Фуэтэ», художественный о классическом балете, где снимались звёзды советского балета Екатерина Максимова и Владимир Васильев. Нельзя сказать, что фильм увлёк, закрутил меня своим сюжетом, но всё же смотрела с интересом и что-то новое открывалось о танцах в балете, а в нём, в балете полагалась на мнение подруги, которая давно занималась хореографией. Интересность самого фильма жила не только в мировых звёздах русского балета, но и как был снят фильм, как бы от лица то одного героя, то от лица другого. Мог себя заинтересовать и тем, что подавалось необычно, мне неизвестное, что могло бы заполнить какую-то пустоту в моих интересах. Даже книги, что не очень-то нравились, прочитывала до конца. Такой пунктик, не бог весть какой, но жил во мне.

Мы уже сидели в зале, когда он подошёл к своему месту, внимательно посмотрел на нас, потом улыбнулся... Я не могла не отметить высокий рост и внешность. Он не обладал красотой, но всё вместе сразу отметилось мною, как «интересный мужчина», а после улыбки его нам, какое-то волнение вдруг нашло на меня, всё внутри словно сжалось и сердце забилось в несвойственном ему ритме. Ещё тогда я отметила для себя недоумение, «странно как-то, к чему бы это?» Бывает ли такое, кто мне скажет сейчас, но оно было и отмахнуться от от него не получится. Оно сразу сделало его не просто соседом по месту в кинозале, а каким-то особым, к которому у меня возник особый интерес. Почему? Я и потом часто задавала этот вопрос себе, но так и не ответила. Полюбила ли я его с первого взгляда, о! это вопрос для меня смешон, конечно нет!.. Тогда что?.. Почему я вдруг по-особому почувствовала присутствие совершенно чужого человека, не чужим... Словно я его давно, давно знала. Что в нём было такого, что заставило меня сразу обратить внимание. Ведь дело не во внешности, а в чём-то другом, какое сразу не поддаётся объяснению «... и - взгляд во взгляд и глаз не отвести».[4]

Во время сеанса мы как-то спокойно перебрасывались фразами по поводу сюжета, как будто я с ним пришла в кино. Это второе, что для меня самой было необычно, а как обычно? Обычно я с незнакомцами не разговариваю... А после окончания он назвался и предложил меня проводить, не навязчиво, но с в построении его предложения, в его тоне отказать ему было невозможно. Я забыла куда мы с подругой собирались идти, попросила прощение у неё, думаю она поняла... Благо спешить было никуда не нужно мы медленно пошли по улицам города, хотя путь был не близким.

Собеседником он был интересным, многое знал, чувствовалось начитанность и временами приводил незначительные фрагменты стихов, точно вставляя их в контекст своего рассказа, не рисуясь этим, свободно и просто. Было удивительно легко общаться с этим, совсем незнакомым ей человеком, но опять поймала себя на мысли... Удивительно – знаю его всю жизнь!.. Как так получилось? сама не знаю...

Мне было тогда уже далеко за двадцать. Личная жизнь как-то не задалась сразу... Всё высматривала, всё перебирала, ну вы понимаете - со своими ухажёрами и, надо сознаться, была требовательной. И постепенно, как в классике, сценарий жизни моей потёк в известном направлении. Мужчины стали чувствовать, что я не та, с кем можно быстренько развлечься, отдохнуть, как они выражаются и, естественно, стали держаться на расстоянии. В компании, где я была всегда на виду, играла на гитаре, пела песни, была весёлой, многие говорили, что очень интересно со мной. Так почему личная жизнь обходила стороной?.. Может быть и есть женщины, которым создание семьи было на втором плане, хотя я таких сама не встречала, но не мне. Что было такого во мне, что заставляло обходить стороной мужчин, а ведь были очень интересные и симпатичные, но они не интересовали меня. Как такое может быть? Постепенно во мне стал расти комплекс, нет! не полноценности, а уверенности, что всё-таки есть такое во мне, какое не позволяет создать семью. В одиночестве эти мысли всё чаще приходили ко мне, и жизнь из полноценной мало-помалу переходила в разочарованность и временами в полный упадок. Многое, что меня интересовало поблёкло, утратило свои краски и, по мимо моей воли, хандра всё чаще стала посещать меня. А вокруг, как это бывает в жизни, родственники и близкие подруги стали навязывать мне свои мнения, обеспокоенность, свои заботы обо мне. Чем ещё больше раздражали меня. В общем приходила ко мне подавленность, скука, удручённость... Слава Богу! не зависть к другим...

Мой собеседник и провожатый сразу сказал, что здесь пролётом – через три часа рейс. Ну вот, подумала я, как мне взёт! Только кто-то заинтересовал, тут же оказывается, что птица в полёте... И действительно, проводив меня, пожал мне руку, однако взять телефон не забыл, сказал, что будет через неделю возвращаться и, если я не против, то мы встретимся. А как я могла отказать? Не отказала и дала просимое. И что же? рейс его отменили на сутки по метеоусловиям. Он позвонил мне из аэропорта, может ли он приехать. Билет я потом посмотрела - говорил правду... Как же я благодарила эти метеоусловия, когда он появился на пороге моей комнаты, а потом? Потом было, как во сне или, как в кино...

На следующий день мы гуляли и говорили, говорили... Меня даже не смущало то, что он семейный - классика! Я даже не думала, что он вскоре улетит... Всё было так, как я себе раньше надумала, да! Такая была блажь... Он немало говорил о себе, о своих родителях, о том где он был и работал эти годы, а я слушала эти простые слова, хорошо построенные о самых близких ему людях, о дочери, которая голубоглазая и жутко говорливая. О жене вскользь сказал, что давно в разладе и, что всё держится на маленьком человечке. Опять классика, ну куда без неё... Так пролетели сутки, которые промчались мимо не замеченные совсем. На сей раз я его проводила на самолёт...

Через две недели он позвонил мне с аэропорта... Я даже как-то встречу с ним постаралась в памяти заретушировать, но голос по телефону меня вернул к нему сразу, без оговорок и слов «зачем?». Почему? Зачем? – эти вопросы потом будут мучить меня и бросаться в различные эмоциональные брызги, а тогда рядом с ним было не до них. Я была счастлива сейчас, в эту минуту, в эту секунду. Чувствовалась его искренность, непридуманное, редкое качество, чем одновременно наделены мужчины... Падают они на память каким-то своим хорошим светом, что относит к временам молодости, студенчества и просто той поры, какая запомнилась совсем ещё молодой девушкой, какую я после студенчества потихоньку стала терять...

4

Наконец она взяла верхний, пожелтевший от времени листок, стала читать... Вряд ли это было первое письмо, но датой ранее в папке не значилось.

«Здравствуй, Алёшенька!
Я не знаю, кто пишет тебе это письмо. Только могу сказать точно не разум, а моё непутёвое сердце, вышедшее из повиновения. Это оно предательски стучит часто-часто, заставляет бледнеть, когда стучат в дверь, когда по местному телефону звонит «добрая душа» - секретарь: «Оля, тебя межгород!». Мешает спать по ночам и будит не от моего верещащего до хрипоты будильника, а от просто так от прихотливого желания заставить думать, думать, заставляет залазить с головой под одеяло и вздыхать: «Ну сколько можно думать обо всём этом?» Только нет ничего утешительного в этих раздумьях. Я только больше запутываюсь, кляну себя за то, что не нахожу сил в себе не писать тебе.
Я боюсь представлять тебя, как ты вот сейчас пишешь письмо мне или включаешь мультики дочери. Мне приходится быстренько переселять тебя на островок, что близ меня, в котором нет домов. Ты улетел как бы в другой мир, в котором я не могу жить твоими мыслями и чувствами даже в представлении. Всё во мне восклицает «А вдруг будет как у всех?»... В начале, живя чувствами недавней встречи хочется писать, думать каждую минуту, а потом всё станет обыденным – даже чувства в письмах. Где-то там, далеко есть человек, который может думает о тебе, может уже сомневается в своих чувствах, а может и некогда думать о них. Быт заел...Ты меня прости, что я тебе пишу всё это, а не писать не могу... Ты же понимаешь меня, Алёша? Понимаешь!.. Господи, как же плохо-то без тебя...
Прошло то всего два дня, как ты улетел, всего два дня, а ощущение вечности уже. А тут пришла телеграмма от тебя, а в ней просто написано: «Здравствуй!» и больше ничего, я даже ничего не поняла сначала, а потом подпрыгнула от радости, сердце еле удержала в себе, вот какой ты?.. А какой ты?..
Когда придут твои письма, это невыносимо, они идут целую вечность. Вчера лежала и загадала, чтобы ты приснился, а ты совсем не хочешь сниться. Так я скоро стану занудой раздражительной. Быстренько приснись и обними меня... Нет больше я не буду думать о тебе...».

«... Новый день. Выпал снег, уже настоящий. Такой чистый и воздушный, всё преобразил... Так красиво! Всё замерло в этом торжественном наряде, как бы в ожидании сказочной церемонии. Жалко, что ты не видишь этого, ты бы смог оценить и порадоваться со мной. Смотрю и думаю какие ничтожными бывают желания и каждодневная суета. Усталость от всего мелочного, что окружает нашу душу, а мы так мало делаем для неё. Какая бесконечная красота, правильность формы снежинки, которая опустилась мне на ладонь. Она быстро растаяла, как растаяла недолгая встреча с тобой.
Милый мой, реальный мир, где люди, как жалкие муравьи бегут гурьбой на работу, с работы, на собраниях трясут свой быт, чтобы платили больше, чтобы можно было построить дачу выше чем у соседа. И куча ещё самых ничтожных забот. От этого кому-то легче, лучше? Пройдёт жизнь. Я не понимаю, что со мною, люди стали раздражать меня, вглядываюсь в лица и редко какое вызывает во мне симпатию. Может злюка я? А? Как ты думаешь? Но ведь я хорошо к людям отношусь, хотя вижу ясно и, даже слишком, что многие думают только о себе, делают только для себя...
... У меня сегодня такое плаксивое состояние, настроение никуда – прости! Впереди праздники а меня свалила болезнь, температура до сих пор держится. Может от этого я ворчу? Как ты думаешь, Алёша?.. А ты прости моё сумбурное письмо. А ты мне написал? Написал? Пока. Из глаз выпрыгивают слёзы, я из держу ресницами, но они всё равно выпрыгивают».

«... Опять письма от тебя идут целую вечность, когда их нет я начинаю мучиться тем, что у тебя нет времени на меня, что ты меньше обо мне думаешь. Я понимаю, что тебе сейчас трудно, но одновременно не оправдываю тебя этим. Пишешь, что чувствуешь в себе перемены, причём хорошие. Я так рада этому! Я тебя точно не узнаю при встрече. А ещё со страхом думаю, что ты для меня становишься каким-то нереальным... Иногда думаю, что я сама придумываю тебе какие-то черты, которые хотела бы видеть. Я не знаю, как тебе объяснить, чтобы ты правильно меня понял. Просто с каждым письмом ты становишься ближе, понятнее и дороже. Когда тебя долго не слышу в письмах, возникает ощущение, что то, что происходит со мной - это мираж. Я хочу, да я хочу чтобы ты всегда оставался таким, как в письмах и то, что я тебе приписываю – было не сказкой, а на самом деле. Милый мой, дорогой, напиши мне быстрее своё хорошее письмо!»

--------------------------------------------

Иллюстрация: Художник Качанов Владимир. Осень


[1] Фуэтэ - общепринятое сокращенное название виртуозного движения классического танца, исполняющегося как ряд последовательно повторяющихся туров в быстром темпе и на одном месте
[2] Строки из стихотворения Тани Ильчук, моего доброго и чудесного друга студенческой поры, полностью это стихотворение представлено в повести «А ты помнишь?..»
[3] Живая Этика. Надземное. 312
[4] Строки из стихотворения Турсынхан Абдрахмановой, советской казахской поэтессы