История гордого человека

Разве не красива чужая боль? Не прекрасно страдание и старческая немощь, умирание и сама смерть? Что может быть великолепнее абсолютного зла? Убийство, насилие, несправедливость, голод, власть безумия и безумие власти? Если бы было не так, существовали бы ли они? Из томов, объясняющих немощность всесильного Бога, его нежелание создать мир, в котором бы отсутствовало все это, можно составить вавилонскую библиотеку. Мир без зла был бы пресен, жить в нем было бы скучно и бессмысленно. Оттого, когда добросовестные описатели рая пытаются вообразить это царство добра получается так серо и тускло. Ну кто с удовольствием прочел Данта дальше описания ада?
Человек гурман. Стоит ему немного разобраться в своих вкусах, подавай ему вонючий сыр с плесенью. В нем он находит оттенки вкуса и остроту ощущений.
Так рассуждал гордый человек и поступал в соответствии со своими убеждениями. Еще в юности он решил, что человечество в массе своей алчно, глупо и лениво. Единственная субстанция, для производства которой он годится  - это деньги и всевозможные сексуальные удовольствия. Власть он относил к последним.  Он понял, что вся цивилизация  зиждиться на простом трюке - самообмане. Честность, верность, дружба, любовь, патриотизм, добро, вера, благотворительность - суть только пустышки, прикрывающие звериную сущность этих существ. И он охотно и умело использовал все эти побрякушки для достижения своих целей. Кажется, что все блага даются нам бесплатно. Ведь суть всего, что мы имеем - это преобразованная энергия солнца, от превосходного вина до самих наших тел. Но мы безусловно платим за все, что получаем. Плата его была в отсутствии иллюзий, в которые было погружено большинство людей и скука, которую уже не могло развеять ничто из доступного ему. Казалось он имел все - и то, что можно купить и то, что можно отнять. Но жажда, которую он испытывал с годами становилась неутолимой. Он испытывал зависть, да, он испытывал зависть к людям, которые были счастливы простыми радостями и вместе с тем презирал их за это. Из ловушки, которую он сам создал для себя выхода не было и это было его проклятием. Наркотики, вино, секс, все виды жестокости, упоение своей властью, тысячи хитроумнейших схем, с помощью которых он добился своего положения - все это лишь ненадолго облегчало его мучения. Но разве человек рожден для счастья? Это просто живой механизм. Голод всех видов - его движущая сила. А утоление его дает только временное облегчение до следующего позыва. Таким он создан и выйти за пределы его сути не дано. Гордый человек знал, что были люди, которые  преодолели свою животную сущность - великие святые, гении, художники и поэты. Но святые на поверку оказывались обычными безумцами, а гении переживали лишь мгновения экстатического подъема среди моря мучений, из которых обычно и состояла вся их жизнь. Но скука, которую он испытывал, была невыносима. Оставив свои занятия, передав власть своему старшему сыну. он покинул родину и отправился в путешествие.
Один.
Роскошь и комфорт давно ему наскучили и он останавливался в третьеразрядных гостиницах, где стены так были тонки, что был слышен даже шепот в соседнем номере. Вокруг текла обычная жизнь простых людей. Они ссорились, мирились, скандалили, любили друг друга, занимались тысячью самых разных вещей и казалось были вполне довольны своим существованием. Да, они жаловались на дороговизну, жестокость принятых порядков, самодовольство богатства и несправедливость устройства мира, глупость своих жен и любовниц, болезни и бедность, также как и он, скучали, но они были полны тем, от чего он отказался давным давно. Они умели мечтать, строили невыполнимые планы и были полны решимости воплотить их, сами ежедневные заботы их о пропитании, как они не были мелки, настолько поглощали их, что не оставалось времени на размышлении о тщете всего, что можно добиться их жалкими усилиями. Поглощенный наблюдениями за ними, человек постепенно стал замечать, как прекрасно вечернее небо. Просыпался на рассвете, чтобы встретить первые лучи солнца. Бродил по прибрежным пескам и собирал ракушки, выброшенные прибоем и странные кварцевые камушки, отполированные за тысячи лет неутомимыми волнами. Постепенно он привык к простой пище, часто за день его едой становился только кусок овечьего сыра да ломоть хлеба, запитый дешевым красным вином. Когда у него закончились деньги, он не стал писать сыну, а нанялся поденщиком к местному виноградарю и теперь целые дни проводил под палящим солнцем, по пояс голый. К вечеру он так уставал, что сил хватало только на ужин. А затем, впервые за долгие годы он погружался в безмятежный сон до рассвета. Так незаметно наступила осень. В один из ясных дней, когда ночной дождь умыл небо до хрустальной синий прозрачности, человек вышел из глинобитной каморки на тронутую белоснежным узором инея рыжую траву у порога, посмотрел на дрожащее серебро далекого моря и понял, что вся его предыдущая жизнь и была иллюзией, самообманом. Попыткой сожрать весь мир так, будто у него был не один, а сто желудков.
 Он чувствовал себя совершенно излечившимся, мир был прекрасен, прост и вместе с тем необыкновенно сложен и человеку стало понятно, что и за тысячу жизней он не найдет ответы на свои вопросы, даже если станет разгадывать по сотне в день.
На мгновение он стал всем - и этим опрокинутым в море прозрачным небом, лозой, произрастающей на склоне холма, муравьем, упрямо волокущим гусеницу в свое жилище, девушкой, легкой походкой идущей с кувшином воды от колодца к своему дому, хрустящим инеем под ногами, лучом солнца, заплутавшим в далеком облаке на горизонте, самим Богом, на шестой день творения оглядывающим созданное им.
 Человек вздохнул, вбирая в себя соленый приморский воздух, слегка горьковатый  от запаха опавших листьев и вернулся в дом, чтобы записать эту историю.